Игры детей 3 страница

Сани. Выше отмечалось, что географический фак­тор во многом определил доминирование водных средств передвижения в Древней Руси, как впрочем, и предпочтение зимнего транспорта летнему. Использо­вание зимних средств передвижения было повсемест­ным, но максимально интенсивные, конечно, в северных районах. Летописные свидетельства не оставляют сом­нений в том, что зимний путь был удобнее и предпочти­тельнее; в северных болотистых районах им пользова­лись практически круглогодично. Этим в значительной степени объясняется не только многочисленность кон­структивных деталей саней (они обнаружены в самых ранних напластованиях) в коллекциях древнерусских го­родов, но и находки развалов саней, что дало возмож­ность их реконструкции. При этом, если иконографиче­ский материал XVI в. давал схематически обобщенный облик древнерусских саней, то археологический матери­ал не только определил исконность использования са­ней (детали их обнаружены в самых ранних напластова­ниях), но и предоставил возможность выявить различ­ные их типы.

Конструктивными деталями санного транспорта яв­ляются полозья, копылы, грядки (нащепы), вязы (вязо-вья), оглобли. Типологическое единство деталей не ис­ключает их видового разнообразия, которое в сумме и определяет тип саней.

Полоз - длинный дубовый брус с загнутым передком и высокой головкой. Размеры полозьев колебались в широких пределах. Найдены как массивные длинные экземпляры, так и маленькие облегченные. Максималь­ная длина полоза достигала 330-340 см, минимальная со­ставляла 75 см. Сечение бруса полоза имело разные формы - от трапеции и полукруга до более сложных фи­гур (табл. 84, 3-5). Какие-либо хронологические особен­ности в конструкции полозьев не замечены: полозья Х в. не отличаются от полозьев XIV в. Можно выделить че­тыре группы полозьев по их длине и форме: длиной 330-340 см, около 250 см, около 190 см и 75-90 см. На верхней грани полоза расположены пазы для копылов. В зависимости от типа саней и, следовательно, числа ко­пылов в полозе имелось от трех до двенадцати глухих и сквозных пазов. Для того чтобы копыл в сквозном пазу не проскакивал, в нем делали опорную полочку. В верх­ней части головки полоза с одного бока всегда распола­гался небольшой выем для верхнего вяза. Головкам все­гда придавали ту или иную художественно завершенную форму (табл. 84, 2).

Копылы - наиболее часто находимая деталь саней. Конструктивно копылы можно разделить на два типа -с сучком-вязом (табл. 84, б, 7, 10) и без сучка (табл. 84, 8, 9, 11). Копылы второго типа аналогичны современным.

Но в основном в санях использовали копылы первого типа, с сучком-вязом, как более надежные и целесооб­разные. По размерам и пропорциям копылы разделяют на три группы. Первая группа - это маленькие копылы: высота такого копыла, т.е. расстояние от низа полоза до грядки, колеблется от 10 до 13 см; верхняя часть копыла, образующая кузов санок, - 10-15 см. Вторая группа - это большие, довольно массивные копылы: их высота колеблется между 22-30 см; размеры верхней части ко­пыла - стоек кузова - варьируются в пределах 20-30 см. Третья группа - это также большие мощные копылы такой же высоты, как и копылы второй группы (от 25 до 30 см), но с высокой стойкой, достигающей 60 см и бо­лее (табл. 84). Довольно часто внешнюю сторону копы­ла украшали резьбой. Наиболее излюбленным мотивом резьбы была плетенка (табл. 84, 9, 10).

Грядки (нащепы) — верхний горизонтальный брус прямоугольного или овального сечения. Такой брус на­девали сквозным пазом на копыл, и он образовывал верхнюю платформу саней. Грядки неоднократно най­дены вместе с полозьями, надетыми на копылы. В Нов­городской коллекции имеются художественно оформ­ленные экземпляры (табл. 84, /, 2).

Вязы (вязовья) - толстые прутья, которыми соединя­ли копылы между собой. Кроме того, для крепления к другому полозу от копыла отходил сучок-вяз. Диаметр каждого прута достигал 1,5-2,5 см. В тех местах, где вя­зы охватывают копыл, в них делали вырезы (табл. 84, 14). Вязы найдены как на санях вместе с копылами и по­лозьями, так и отдельно. Концы вяза, после того как им охватывали два параллельно идущих копыла, связывали лозой, веревкой или сыромятным ремнем. Длина вяза, т.е."расстояние от копыла до копыла (иначе говоря, ход саней), колебалась в пределах 72—74 см.

Оглобли - это круглая жердь длиной от 250 до 290 см, диаметром от 7 до 9 см. Нижним концом оглоблю наде­вали на первый копыл. Такая система крепления суще­ствовала без изменения в течение всех веков. Следует заметить, что так же оглобли крепили к саням на севере России и в Прибалтике еще в XIX в. (табл. 84, 13).

Технический анализ полозьев, копылов, вязов и дру­гих деталей позволяет выделить основные типы саней, известных с древнейших времен. Можно определенно говорить о пяти типах: сани грузовые универсальные, сани легковые пассажирские, сани легковые с высокой грядкой (беговые), сани-возок и, наконец, сани ручные и детские (салазки).

Большинство найденных полозьев и копылов отно­сится к грузовым универсальным саням. Длина саней ко­лебалась между 250 и 340 см. Высота платформы была в среднем около 25 см, достигая иногда 30 см. В нижней части сани напоминали современные дровни. Напомним, что в Х1Х-ХХ вв. дровни имели длину от 210 до 250 см и ширину 70-80 см. У большинства саней (судя по копы­лам) был небольшой кузов, вернее, высота боковых сте­нок платформы - 20-30 см. Кузов древнерусских саней отличался от кузова саней Х1Х-ХХ вв. (розвальни, по­шевни). Как известно, кузов современных саней над­страивается на платформу, при этом он всегда шире хо­да саней. Кузов древнерусских саней по ширине равнял­ся их ходу, и боковые стенки крепились к верхним план­кам копылов. Кузов представлял собой удлиненный прямоугольный ящик с высокой задней стенкой (табл. 85,/5).

Облегченные пассажирские сани были короче: длина их колебалась от 190 до 250 см. Конструкция копылов -всегда более легкая. О легковых санях с высокой гряд­кой мы можем говорить на основании находок специ­альных полозьев, у которых копыл входил в паз под уг­лом с наклоном внутрь саней (табл. 85, 13). Полозья этих саней как бы раздвигались. Кроме того, найдено более десяти облегченных копылов с очень высокой полкой для грядки. Высота копыла до грядки достигала 40см.

Определителями саней-возка с большим крытым ку­зовом являются копылы с высокой верхней планкой. Более 50 таких копылов найдено в слоях Х в. и выше. Верхняя их часть служила конструктивной основой за­крытого кузова (таб. 85, 14).

Салазки для перевозки легкой поклажи конструк­тивно ничем не отличаются от больших саней, лишь имеют меньшие размеры. Средняя длина таких саней колебалась в пределах 80-100 см, ширина достигала 45 см, а высота - 12-15 см (85, 12).

Волокуша. Кроме саней, использовали волоку­ши (табл. 85, 75). Из известных нам нескольких видов се­верных волокуш XIX в. в древности пользовались воло­кушами-оглоблями, причем только для перевозки леса, бревен и теса. Аналогичная волокуша и сейчас иногда служит для вывоза бревен из леса. Каждая оглобля во­локуши изготовлена из копани. Длина оглобли 280-300 см, комель имел высоту 50 см. На концы, как на ко­пылы, надевали толстый насад - брус с пазами диамет­ром 16-20 см. На насад клали конец бревна или тесин и прикрепляли веревками (табл. 85, 16).

Конская упряжь. Из предметов конской уп­ряжи найдены хомуты и дуги. Современный хомут со­стоит из двух деревянных клешней, хомутины и оголов­ка из войлока и кожи, кожаных гужей и супони. Среди разных находок из дерева и других материалов удалось выделить лишь деревянные клешни с сохранившимися гужами и супонью.

Как известно, во всем мире до средневековья коня за­прягали в мягкое ярмо, которое надевали ему на шею. Ярмо давило на грудь коня, затрудняло дыхание, поэто­му лошадь не могла перевозить значительный груз. Это тормозило развитие конного транспорта и использова­ние лошади в хозяйстве. В VII в. на Востоке был изобре­тен жесткий хомут, который переносил упор тяги и дав­ление с груди лошади на плечи. Новая уряжь позволила в несколько раз увеличить нагрузку, т.е. значительно повысить коэффициент полезного действия коня. Счи­тается, что это изобретение достигло Европы в начале XI в. и было в первую очередь достоянием франков и норманнов. Основой жесткого хомута являются две де­ревянные клешни; хомутина и оголовок образуют мяг­кую часть хомута.

Конструкция клешней показана на рисунках (табл. 85, 1-4). Поражают однообразие и стандартность фор­мы и размеров клешней: длина по прямой 53 см с откло­нением не более 2 см; внутренний прогиб дуги у боль­шинства находок б см; сечение самой широкой части около отверстий для гужей 5х7 см; расстояние между гужевыми отверстиями 6-7 см. Некоторое разнообразие заметно только в завершении верхней части. У одних экземпляров клешня оканчивалась простым образом, у других имела изгиб. Иногда наружная поверхность, не закрываемая оголовком, украшалась резьбой. Так, за­тейливая плетенка обнаружена на клешне из слоя конца XIV в. На протяжении десяти веков форма хомута оста­валась одинаковой.

Новая конструкция конской упряжи была известна на Руси уже во второй половине Х в. Это изобретение дало большой хозяйственный эффект в земледелии. Восточ­ный жесткий хомут несколько отличался от европейско­го: у него нижняя часть клешней, где он связан с супо­нью, опущена значительно ниже, примерно наполовину всей высоты хомута. Укорочение хомута, т.е. его конст­руктивное развитие, произошло в Восточной Европе в 1Х-Х вв. и уже позже достигло Западной Европы.

Как широко применялась в конской упряжке дуга, су­дить трудно, так как археологический материал не дает достаточных сведений. Определить на раскопе дугу можно лишь в том случае, если она найдена целой, а не в виде фрагментов круглого деревянного согнутого стержня. Целые дуги на раскопе представлены только единичными экземплярами. Размеры дуги следующие:

высота - 55-65 см, расстояние между концами - 62-65 см, диаметр круглого сечения вверху - 5 см, а у концов -4,5 см, глубина выема для оглобли - 1 см. Сечение дуги около концов круглое, а вверху в средней части профи­лировано в округлый ромб.

Система крепления оглобель у древнерусских саней позволяла запрягать лошадь и без дуги, так как распор оглобель, необходимый для затягивания хомутом гужей, можно было создавать головками передка саней. Но за­прячь коня в соху или волокушу можно только с дугой.

Если детали саней широко и повсеместно представле­ны в археологических коллекциях, то находки деталей колесного транспорта единичны. В южных районах, где состояние дорог позволяло традиционно использовать колесный транспорт, сохранность органики в археоло­гических напластованиях практически исключает нали­чие деревянных деталей. На севере саней было гораздо больше, чем колесных повозок. Впрочем, нельзя сомне­ваться в повсеместном использовании древнерусских те­лег.

Судя по миниатюрам внешний облик русских повозок практически не менялся: они четырехколесные, колеса то сплошные, то со спицами. Телеги использовались как для транспортировки грузов, так и для перевозки жен­щин и детей. Иконографическое постоянство облика те­лег подтверждается типологическим единством конст­руктивных деталей, происходящих из различных хроно­логических напластований, техническим совершенством ранних находок. Так колеса, обнаруженные в Новгоро­де в слоях XI в. (табл. 85,5, 6), имели совершенную кон­структивную форму и абсолютно не отличаются от луч­ших образцов деревянных колес XIX в.

Основными элементами телеги являются колесная платформа и кузов. Конструкция колесной платформы составлялась из колес и тележной рамы. В настоящее время коллекция древнерусских колес представлена тремя находками из Новгорода, единичными экземплярами из Берестья, Киева и Минска. Конструктивное единство всех находок опреде­ляется единством составляющих частей колеса: ступи­цы, спиц и обода. Различия формы ступицы и размеров деталей не существенны. Сплошные тележные колеса в археологических коллекциях отсутствуют.

Ступица - основная часть колеса - представляет со­бой большой (длиною 40-^6 см) деревянный цилиндр с отверстием (диаметром 6-9 см) для оси, просверленным вдоль корпуса. В центральной части ступицы (где ее диаметр 17,5-19 см), по наружной ее стороне, выдолбле­ны отверстия - гнезда для крепления спиц. Концы ци­линдра-ступицы скошены к краям.

Спицы - дубовые планки длиною 36-46 см. В сечении они прямоугольные. Размеры сечения 4 х 2 см с неболь­шими отклонениями от стандарта. Концы спиц обработа­ны в форме шипа для закрепления в гнездах ступицы и обода. Обработка верхнего (под обод) конца спицы одно­образна: шип всегда прямоугольной формы с сечением 2 х 2 см и длиною до 5,5 см. В обод колеса спицы упира­лись двумя плечиками, а шип дополнительно расклини­вался. Нижний (под ступицу) конец спиц обрабатывался под форму замка (способ крепления спиц). По конфигу­рации нижнего шипа вся коллекция спиц может быть раз­делена на две группы: двухплечные и одноплечные.

Первая группа спиц применялась для простейшего ва­рианта замка, наглядно демонстрируемого находкой ко­леса из Берестья. В этом случае форма нижнего шипа не отличалась от верхнего. Прямоугольным шипом спицы вставлялись в сквозное (до канала для оси) отверстие-гнездо, выдолбленное в ступице, и упирались в нее дву­мя плечиками (табл. 85, 7).

Более рациональная конструкция замка у новгород­ского колеса середины XI в. из Ильинского раскопа (табл. 85,5). Здесь девять гнезд размером 5,6 х 2 см вы­долблены не на всю толщину цилиндра ступицы, а на длину шипа одноплечной спицы (4 см). Внутренний ка­нал гнезда книзу расширен до 2,5 см, что соответствует хвостовому утолщению на нижнем шипе спицы. Расши­рения в гнездах сделаны в разные стороны через одно отверстие. Этот способ крепления спиц в ступице коле­са отличается повышенной упругостью конструкции.

Технологическим совершенством отличается способ крепления спиц новгородского колеса XI в. из коллек­ции Троицкого раскопа (табл. 85, 6). Здесь нижний шип одноплечной спицы имел усложненную форму с Г-об-разным завершением. Соответственно конфигурации шипа в ступице выдолблено десять гнезд-каналов.

Новгородские варианты конструкции замка колес наиболее рациональны, так как не допускают возмож­ного выпадения (складывания) спиц по ходу колеса при слабом ободе.

Обод колеса — это гнутый либо составной брус. Гнез­да для спиц соответствуют размерам и форме верхнего шипа. Внешняя поверхность обода слегка выпуклая. Следы железной обивки обода не отмечены.

Тележные оси представлены в археологических кол­лекциях Старой Рязани, Берестья и Витебска. Все находки однотипны и отличают­ся только размерами (табл. 85, 8). Это дубовые брусья длиною от 145 до 170 см. В центральной части имеется квадратное утолщение (подушка). Размеры "подушки" колебались в зависимости от длины оси телеги, длина -от 52 до 62 см, высота - 7-9 см и толщина 6 см. По обе стороны "подушки" располагались полуоси для колес. Длина полуосей соответствовала длине ступицы (от 44 до 55 см), а их толщина (4,5-5,0 см) позволяла свободно насаживать колесо. Положение колеса на тележной оси фиксировалось чеками, заклинивавшимися в отверстиях на концах полуосей. Все "подушки" имеют специальные вырезы в верхней плоскости, сдвинутые к краям квад­ратного утолщения. Деревянные брусья, укреплявшиеся в вырезах "подушки" вместе с тележными осями состав­ляли раму колесной платформы. Этнографически из­вестны различные варианты конструирования колесной платформы: поворот - при помощи раздвоенного бруса и прямоугольника - с использованием двух параллель­ных брусьев (табл. 85, 9). Первый способ требует изго­товления специальной передней тележной оси с гнездом для бруса в центральной части "подушки" и шкворнево­го отверстия для крепления рамы колесной платформы. Подобная конструкция определяет характер вырезов в "подушке" задней оси: они должны быть скошенными по направлению концов бруса — "вилки".

У всех известных нам четырех экземпляров тележ­ных осей вырезы "подушки" прямоугольные, что свиде­тельствует о применении второго варианта конструкции колесной платформы. При этом передняя и задняя оси аналогичны по конфигурации двум вырезам в "подуш­ке", они без шкворневого отверстия в передней оси. Продольные тележные брусья закладывались в вырезы "подушки", а передние концы их стесывались с внешне­го края для крепления с оглоблей.

Отсутствие в археологических коллекциях достовер­ных деталей кузова телеги делает его реконструкцию гипотетичной. Миниатюры летописных сводов рисуют нам кузов русской телеги с расширяющимися кверху бортами, скрепленными в двух (на линии тележных осей) или трех (дополнительно в центре) местах брусча­тым основанием. Размеры "подушек" тележных осей (не более 62 см) дополнительно свидетельствуют против прямоугольных очертаний кузовов телег: иначе трудно представить перевозку в них людей, да и грузоподъем­ность кузова в этом случае уменьшается.

Расширяющейся форме кузова телеги с плоским дном подходят плоскодонные корабельные кокоры - шпанго­уты (табл. 82, 4), а их размеры соответствуют размерам кузова. Поэтому не видим особых препятствий их ис­пользованию для конструкции кузова телеги. Нагель­ные отверстия кокор могут быть следами крепления до­щатой заборки боковых стен кузова. Представляется также вполне возможной съемная конструкция перед­ней и задней стенок кузова телеги. Возможно, что неко­торые задники саней и спинки кресел в действительно­сти являются элементами конструкции кузова телеги, по крайней мере, их размеры соответствуют размерам и форме кузова.

Дощатые стенки кузова делают излишними примене­ние грядок. Если же интерпретация находки из Берестья верна, то мы должны пред­положить применение прямоугольных кузовов из оплетенных ивняком стенок. Выступающие концы основа­ния такого кузова должны были забираться грядкой, что придавало бы прочность конструкции. Подобные кузова известны только по изображениям на западных миниатюрах. В русском материале подобные кузова нам не известны.

Обе конструктивные части телеги - колесная плат­форма и кузов - требовали жесткого крепления. Пред­полагаем, что это достигалось при помощи брусчатой рамы, скрепленной как с колесной платформой, так и с ребрами (кокорами) кузова (табл. 85, //).

Предполагаемая конструкция телеги рассчитана с учетом элементов колесной платформы, однако не ис­ключаем других возможных ее вариантов.

Археологическая коллекция древнерусских лыж представляет интерес не только как свидетельство их широкого бытования, но и для характеристики констру­ктивных находок русских мастеров. Специальное под­робное исследование этого вопроса приводит к выводу, что лыжи современного ско­ростного типа появились раньше всего на Руси. Кроме Скандинавии и России, нигде в Европе скользящих лыж вплоть до XIX в. не было. Однако в Скандинавии скоро­стной вариант до начала XVII в. был неизвестен. Скан­динавские лыжники пользовались архаичными лыжами. Они были непарными, разной длины: левая лыжа -длинная гладкая скользящая, а правая - короткая, обыч­но обитая мехом для отталкивания.

В новгородской коллекции представлены два типа лыж: архаичный вариант и скоростной. Архаичная лы­жа обнаружена в слоях XI в. (табл. 86, 4). Она сравни­тельно тихоходная, короткая (160 см) и широкая (14 см). Нижняя поверхность лыжи гладкая с двумя продольны­ми желобками по краям. Массивная колодка для крепле­ния ноги располагалась в середине лыжи. В бортах ко­лодки проделано поперечное отверстие для ремней ши­риной 2 см.

Скоростные лыжи современного типа - длинные и уз­кие, гладкие снизу - представлены несколькими экземп­лярами. Они происходят из напластований ХШ-ХГ/ вв. (табл. 86, 1-3). Поражает строгая продуманность кри­визны всех линий средневековых лыж' они длинные (до 2 м), средняя их ширина - 8 см, передний конец припод­нят, изогнут и заострен, толщина лыж в большей части плоскости - всего 1 см, зато место для установки ноги, сдвинутое к носку, массивнее, толщина здесь - 3 см; сис­тема крепления аналогична образцу лыжи XI в. Нижняя скользящая поверхность лыж гладкая с продольным же­лобком, идущим посредине.

Русские лыжники уже с ХШ в. использовали лыжи одинаковой длины (обе скользящие), чем достигалась быстрота передвижения. Шведский дипломат начала XVII в. Пальм, удивленный русским изобретением, по достоинству оценил его, указав на возможности лыжни­ков при проведении военных операций В русских вой­сках отряды лыжников по летописям известны с середи­ны XV в. (ПСРЛ. Т. XII. С. 61, 62). Однако говорить о первоочередном изобретении скользящих лыж в воен­ных целях вряд ли правомерно: в быту подобные лыжи появились уже в ХШ в.

Кроме лыж, к группе индивидуальных средств пере­движения относятся коньки. Они широко представле­ны в древнерусских археологических коллекциях. Коньки везде однотипны (табл. 86, 5, 5): костяные, с приподнятым носком и полированной нижней поверх­ностью. Система крепления примитивная: в заднике и носке конька высверливались по два отверстия для ремней. Отверстия сквозные (табл. 86, 5) либо соеди­ненные внутренним каналом (табл. 86, 6). Второй вари­ант крепления предотвращал быструю изнашивае­мость ремней и не мешал скольжению. Верхняя пло­щадка конька специально уплощалась для большей ус­тойчивости ноги.

Таково было состояние средств сообщения в Древней Руси. Преобладающее значение водных путей и слабое развитие сухопутных дорог - явление, характерное для средневековья; в этом отношении Западная Европа не отличалась от Восточной.

Глава 9 Амулеты

С конца Х в. христианство стало официальной рели­гией Древней Руси, однако пережитки язычества в соз­нании, обрядах и обычаях народа сохранялись в течение многих веков. Одним из доказательств этого является языческая символика народных, преимущественно женских украшений Х-ХГУ вв.

На восточнославянском археологическом материале удалось выявить амулеты трех групп: амулеты, связанные с космогоническими верованиями, с заклинатель-ной магией и культом животных.

Подвески первой группы можно разделить на две подгруппы: 1) амулеты, связанные с культом Перуна; 2) амулеты с солярными и лунарными символами.

Подвески, соотносимые с культом Перуна, широко распространены. У многих народов мира с такими явле­ниями природы, как гроза и молния, связано почитание "громовых стрел", к которым относили белемниты, ка­менные стрелы и топоры.

В одном из владимирских курганов, а также в погре­бении, раскопанном А.С. Уваровым на Сарском городи­ще в Ярославской области, найдены белемниты, поло­женные покойному в качестве амулета. Известны также древние изделия из кремня, носившиеся как подвески и также имевшие значение амулетов. Примером может служить кремневая стрелка, тупой конец которой за­ключен в серебряную зерненую оправу с петлей, най­денная в б. Каневском уезде Киевской губернии (табл. 92,30). При раскопках Белоозера обнаружена аналогич­ная стрелка в биллоновой оправе (табл. 92, 34). Еще в конце XIX в. белорусские крестьяне приписывали этим предметам магические свойства.

По свидетельству Прокопия (VI в.), главный бог у славян - творец молний. Славянское имя этого божества Перун. Культ Перуна — бога грозы и дождя, за­свидетельствован почти у всех славян; особенно ярко его следы сохранились в язычестве восточных славян. У скандинавов богом грозы и молний был Тор. С культом Тора связаны железные подвески - молоточ­ки, широко известные по находкам в Скандинавии, Финляндии, Прибалтике. В конце IX—Х вв. скандинав­скими дружинами такие подвески были занесены в Ярославское Поволжье; есть они и в Гнездовских кур­ганах. В Древней Руси известны аналогии этим "молоточкам Тора" — миниатюрные железные, бронзовые иногда свинцовые топорики-подвески. Некоторые из них орнаментированы концентрическими кружками и зигзагообразными линиями, в которых исследователи видят символы солнца и молнии. Наиболее ранняя находка происходит из погребения 110 на усадьбе Деся­тинной церкви в Киеве. Это погребение мальчика, ко­торое по разнообразию, богатству инвентаря и спосо­бу захоронения в срубе относится к числу дружинных. Погребение совершено до постройки церкви (989 г.); по вещам и дирхемам-подвескам чеканки 911-912 гг. оно может быть отнесено к середине Х в. Миниатюр­ный топорик - железный (табл. 92,42). Местоположе­ние амулета в погребении неизвестно.

Следующие находки таких топориков также связаны с мужскими погребениями Х-Х1 вв. Здесь эти миниа­тюрные подвески, являясь символами боевого оружия, занимали традиционное для последнего место - сбоку или в ногах покойного. Так, в кургане 1985 г. у д. Горо­дище Владимирской губернии топорик-подвеска с остат­ками деревянной рукояти (табл. 92, 40) лежал у правой бедренной кости скелета. На груди покойного был бра-ктеат саманидского дирхема. При раскопках Н.А. Мака­рова на северном берегу Белого озера (р. Кема) в 1981, 1982 и 1984 гг. топорики-амулеты обнаружены в четы­рех славянских погребениях XI в. (мальчиков и юноши 17-19 лет). Подвески лежали у бедренных костей или в ногах, всегда в единственном числе. В Х1-ХП вв. топорики-амулеты встречались и в женских погребениях (Успенская А.В., 1967. С. 119). Они найдены вместе с другими амулетами и определенного места в погребении не занимали. В женском погребении марийского могильника ХП-ХШ вв. топорик находился вместе с бусами, в ожерелье. Найдены также подвески-топорики на селищах (Грехов ручей — под Угличем, у сел. Яблоново и Липлява Полтавской области), но чаще они встречались на городищах: Старая Рязань, Княжая гора, Вышгород, Торговицкое городище в Посулье, городище на р. Менке -предшественнике Минска.

Можно предполагать, что производство этих подве­сок началось в Х в. в Киеве, где найдено еще два экзем­пляра топориков, в том числе уникальный топорик из свинца, орнаментированный кружками, зигзагами и па­раллельными линиями. Топорик воспроизводит один из древнейших типов древнерусских топоров с массивным широким лезвием и выемкой с внутренней стороны. В XI в. производство таких то­пориков-оберегов стало серийным; появились стандарт­ные формы в виде широколезвийных секир, отливав­шихся из бронзы (табл. 92, 37, 38, 40, 41). Подвески-то­порики найдены в слоях XI в. в Новгороде, Дрогичине, Суздале. На территории Древней Руси известно 26 нахо­док (рис. 22). Единичные экземпляры найдены в Сарке-ле, Белярске; в Латвии, Литве, Польше, Финляндии, Швеции, Дании.

В эпоху первых киевских князей культ Перуна приоб­рел дружинный воинский характер. Олег, Игорь и Святослав с дружиной при заключении договоров с греками клялись Перуном - богом своим. Перед идолом Перуна дружина приносила клятву на обнаженных мечах. Имен­но к воинскому аспекту культа Перуна относятся подве­ски-амулеты в виде мечей. Наиболее ранняя подвеска найдена в дружинном погребении по обряду трупосож-жения в ладье (X в.) в кургане 47 лесной группы Гнездо-ва. Подвеска железная с серебряным ушком (табл. 92, 32}.

Остальные известные подвески - бронзовые. Они стандартны; отверстие для подвешивания расположено в центре клинка. По архаичной форме рукояти А.В. Ус­пенская датировала бронзовые мечи-амулеты концом Х-Х1 вв. (Успенская А.В., 1967. С. 119). Однако при рас­копках детинцев Суздаля (Седов В.В., 1969. С. 74) и Се-ренска (Никольская Т.Н., 1981. Рис. 8, 9, 4), Минского займища (Загорульский Э.М, 1963. С. 83) и Киева (Бо­ровский Я Е., 1982. С. 88) подвески-мечи обнаружены в культурных слоях ХП в. Вероятно, этим же временем следует датировать две подвески с городища Сахновка (табл. 92, 31, 35) и одну, найденную на городище Девичгора. Топография находок позволяет предполо­жить, что и в XII в. подвески-мечи являлись амулетами воинов-дружинников (рис. 22).

Подвески, связанные с солярным культом, имеют форму круга, креста, креста в круге, колеса и т.п. Все эти изображения у многих народов мира с древнейших времен являлись символами солнца. Круг отождествлял­ся с формой солнечного диска. Поэтому круглые (без орнамента) подвески уже сами по себе могут рассматри­ваться как солярные символы. Такие подвески носили обычно в ожерелье по нескольку штук. Иногда ими ук­рашалась нижняя часть одежды. Особенно часто эти подвески встречаются в курганных погребениях вятичей и смоленских кривичей, но они попадаются и в северо­западных и северо-восточных районах Древней Руси. Известны сотни таких подвесок. Дата их - Х1-ХШ вв. Часто круглые подвески несли орнамент в виде креста. Крест - древнейший символ огня земного и огня небес­ного - солнца. Сочетанием креста и круга в различных композициях образуются основные солярные символы. В Х1-ХП вв. известны выпуклые круглые подвески с ри­сунком креста, выполненным ложной зернью (табл. 92, 29). Такие подвески были распространены главным об­разом у вятичей и смоленских кривичей. На прорезных подвесках из славянских курганов встречаются различ­ные изображения креста: простого (табл. 92, 20, 23), косого (табл. 92, 18) с перекладинами (табл. 92, 17, 19); креста, заключенного в двойной круг (табл. 92,27). Пос­ледние подвески имели широчайший ареал. В XII-ХШ вв. они известны на всех землях, где к этому време­ни расселились восточные славяне.

На некоторых подвесках встречается усложненный рисунок креста с несколькими лучами - колеса. Колесо - солнечный символ. Им с древнейших времен выража­лась идея перемещения солнца по небосводу (табл. 92, 21). Изображенное на подвесках "сегнерово колесо" с загнутыми в одну сторону спицами (табл. 92, /б) также связано с образом катящегося солнечного колеса. К сол­нечным символам относятся и изображения многолуче­вой розетки (табл, 92, 24) и спиралей (табл. 92,70).

Подвески-крестики, распространенные в курганах Древней Руси, часто лишь формально относились к хри­стианскому культу. Захоронение под курганной насы­пью уже само по себе противоречило христианской дог­ме. В таких погребениях крестики часто находят по не­скольку штук в ожерелье (табл. 92, 5), где они выполня­ли декоративную и охранительную функцию. Нередко крестики носили на одной цепочке с другими амулетами (коньками, зубами зверя, ложечками и др.), свидетельст­ва чему найдены в курганах радимичей XI в. Еще в XII в. влияние христианства в сельских местностях европей­ского Севера было весьма ограниченным. Так, у бело-зерской веси XII в. в женском погребении у д. Зворыки-но Вологодской области было найдено ожерелье из кре­стиков, образков, лунниц и крестопрорезных подвесок. В женском погребении у д. Погостище той же области круглые образки с петлями были прикреплены сзади к головному убору.

Дата добавления: 2015-06-27