Часть 2 1 страница. Как сказал однажды китайский император: Если кошка может поймать мышку – это хорошая кошка.

Глава 1

Как сказал однажды китайский император: "Если кошка может поймать мышку – это хорошая кошка."

Рита Вратаски была очень хорошей кошкой. Она убивала свою часть мышей и ее очень хорошо вознаграждали. Я же, с другой стороны, был жалким бездомным котом, вяло пробиравшимся через поле боя, готовый в любую минуту быть освежеванным и выпотрошенным, чтобы мои кишки превратили в струны для теннисной ракетки. Начальство заботилось о Рите и холило ее, в то время как остальным пехотинцам не доставалось и жалкой подачки.

ОФП будет продолжаться три изнурительных часа, и вы можете быть уверенны – долбаные статические отжимания тоже будут. Я был так занят, пытаясь выяснить, что делать дальше, что не обращал внимания на происходящее вокруг. Через полчаса наблюдения наших мук американский спецназ бросил это дело и разошелся по казармам. Я сдерживал свое желание посмотреть на Риту и она ушла с остальными, что означало для меня только лишь долгий путь. Это как в программировании задачка с условным оператором "если/то": «Если Рита_присоединяется_к_ОФП = истина, то конец программы»

Иначе выполняется операнд Долбаные_статические_отжимания.

Наверное это и было доказательством того, что я способен изменить случившееся. Если я буду смотреть на Риту – она присоединится к нашему ОФП и они остановят его в течении часа. У офицеров нет особого основания проводить эту экзекуцию – соответственно нет нужды в особых причинах, чтобы прекратить ее.

Если мои предположения окажутся верны, то не в таком уж я и безнадежном положении. Окно возможностей может приоткрыться в завтрашней битве. Вероятность этого события 0,1 %, или даже 0,01 %, но если получится улучшить свои боевые навыки, пусть на самую малость, и это даст возможность хотя бы приоткрыть окно, то я найду способ распахнуть его настежь. Если научится перепрыгивать каждое препятствие на этой тропе смерти, проходящей сквозь меня, возможно, однажды получится и проснуться в мире, в котором есть завтра.

В следующий раз точно буду таращиться на Риту. Ощущения не очень хорошие от того, что втягиваю ее в это, она просто сторонний наблюдатель в моем бесконечном шоу одного актера. Но тут не такой уж и широкий выбор. У меня совершенно нет времени на то, чтобы качать мышцы, которые не переносятся со мной на следующий виток. Лучше потратить это время на программирование собственного мозга для битвы.

Когда тренировка наконец-то закончилась, все разбежались по казармам, чтобы избежать солнечного удара и вместе пожаловаться друг другу. Я пошел к сержанту Ферреллу, присевшему, чтобы завязать шнурки. Он здесь дольше, чем любой из нас, значит он и будет моей отправной точкой в программе боевого обучения. Да и не только потому, что он здесь дольше всех, если он передаст мне хотя бы 20 % своих навыков – это точно пригодится.

Волны тепла исходили от его головы, стриженой «под площадку». Иногда после трехчасового ОФП он выглядел так, что если бы он побежал триатлон и пришел первым, то не проронил бы при этом ни капли пота. У него был своеобразный шрам в основании толстой шеи – отличительный знак тех времен, когда у бронекостюма было еще достаточно много ошибок, и бойцам приходилось имплантировать чипы для увеличения скорости реакции. Этот шрам был некой медалью за заслуги в результате тяжелой 20-ти летней службы, которая и сейчас была не сахар.

– Заработал мозолей? – не отрываясь от своих ботинок спросил Феррелл. Он говорил на Берст раскатывая «эр», как это свойственно бразильцам.

– Нет.

– Стремаешься?

– Я бы соврал, сказав, что не боюсь, но я не собираюсь сбегать, если вы это имели в виду.

– Для салаги только после КМБ держишься просто молодцом.

– Вы же продолжаете свои тренировки, ведь так, Серж?

– Стараюсь.

– Вы не будете против, если я потренируюсь с вами?

– Это какой-то новый вид юмора, рядовой?

– Нет ничего смешного в том, чтобы уметь убивать, сэр.

– Ну, тогда что-то смешное с твоей головой, раз ты решил превратить себя в один из этих чертовых бронекостюмов за день до того, как мы умрем. Если хочешь хорошенько взмокнуть – пойди и сделай это меж бедер студентки. Взгляд Феррелла по-прежнему оставался на его шнурках. – Свободен.

– Серж, со всем уважением, но я не вижу, чтобы Вы бегали за дамами.

Феррелл наконец-то поднял свои глаза. 20-ти миллиметровые ружейные стволы, стреляющие по мне залпами из глубины ДОТов его загорелого лица. Я жарился под слепящим солнцем.

– Ты хочешь сказать, что я, типа, педик, которому приятнее сидеть в потном бронекостюме, чем между ног у женщины? Ты это хочешь мне сообщить?

– Эт-это н-не то, что я имел в виду, сэр.

– Тогда, ладно. Садись! – он провел рукой по волосам и хлопнул ею о землю.

Едва я сел, как со стороны берега повеял океанический бриз.

Я был на Исигаки, ты знаешь, – начал Феррелл. – Должно быть, лет десять назад. Бронекостюмы тогда были адски хреновыми. У них было такое место в паху, прямо вот там, а пластины подогнанны были плохо. Протирали кожу до мяса. И место, которое натиралось на тренировках – продолжало натираться и в бою. Болело так, что некоторые отказывались передвигаться ползком. Поднимались и шли прямо в гущу боя. Сколько ни говорили, что это убъет их – все равно находились такие, кто вставал и шел. Это как гулять с мишенью на груди! – Феррелл издал звук упавшей гильзы, – Дз-з-зэнь! Мы таким путем кучу народу потеряли.

Феррелл был наполовину японец, наполовину бразилец, но он приехал из Латинской Америки. Половина этого континента была опустошена Мимиками. Здесь, в Японии, где хай-тек дешевле хорошей еды, наши бронекостюмы были высококлассными машинами. Тем не менее, оставались еще страны, где все, что можно было сделать – это послать солдат с противогазом, старым добрым гранатометом и молитвой. Забудьте про артиллерию или поддержку с воздуха. Каждая победа, которую им удавалось получить, была всего лишь короткой отсрочкой. Нанороботы, испускаемые телами Мимиков, сжирали легкие еще оставшихся солдат. И так, шаг за шагом, безжизненная пустыня расползалась по территории, которую люди еще недавно назвали домом.

Феррелл был из семьи фермеров. Когда их войска начали терпеть поражение, он покинул страну и попал на один из островов на востоке – безопасные небеса, защищенные чудесами технологий. Семьи, чьи члены служат в ОCC, получают иммиграционные льготы – так он и попал в японские вооруженные силы.

Эти "Солдаты-иммигранты", как их называют, и попадают в бронепехоту.

– Ты когда-нибудь слышал выражение "кири обойру"?

– Что? – я был поражен услышав японский.

– Это старое изречение самураев, означает: "Повали врага и изучи его".

Я покачал головой. – Впервые слышу.

– Цукахара, Бокуден, Ито, Миямото Мусаси – все были знаменитыми самураями в свое время. Мы говорим о том же, что и пятьсот лет назад.

– Думаю, что однажды я читал комикс о Мусаси.

– Долбаные дети. Не могут отличить Бокудена от Бетмена. – Феррелл раздраженно вздохнул. Он знал об истории моей страны больше, чем я – коренной японец. – Самураи были воинами, посвятившими свою жизнь войне, прямо как я и ты. Как ты думаешь, скольких людей за всю свою жизнь убили те самураи, которых я назвал?"

– Фиг его знает. Если их имена все еще витают в воздухе, спустя 500 лет, может… десять или двадцать?

– И близко нет. Записи того времени отрывочны, но число где-то между тремя и пятью сотнями. Каждый. И у них не было пушек. И бомб тоже. Каждого, кого они убили – они зарубили в схватке один-мать-его-на-один. Я бы сказал, что этого достаточно для получения медали или даже двух.

– Как у них это получилось?

– Отправляй в вечность по одному человеку каждую неделю, да в течении десяти лет – так и получишь свои пять сотен. Вот почему они известны как мастера фехтования. Они не просто убивали единожды и называли это событием. Они продолжали двигаться и становиться лучше.

– Звучит как видео-игра. Чем больше убьешь – тем сильнее станешь, так? Черт, мне нужно серьезно наверстывать.

– За исключением того, что их врагами были не манекены для тренировок и не маленькие компьютерные инопланетяне. Они были живыми, дышащими людьми, которых зарезали. Как скот. Люди с мечами. Люди, точно так же сражающиеся за свои собственные жизни. Если они хотели жить, они должны были застать врага врасплох, из засады, порой даже сбежать, поджав хвост.

Совершенно не эта картина возникает в голове, когда представляешь себе мастера меча.

– Нужно изучать, что может убить тебя и как убить врага, а единственный путь познать такие вещи – делать их. Ребенок, который учился махать мечом в додзе не имеет и шанса против человека, который побывал в бою. Они знали это и потому продолжали делать это. Вот так они и навалили сотни трупов. Удар за ударом.

– Кири-обойру.

– Именно.

– Так почему же они продолжают нас тренировать?

– Эх, прямо в точку. С такими мозгами ты слишком умен, чтобы быть солдатом.

– Так все же, Серж?

– Если вы на самом деле хотите воевать с Мимиками, вам нужны вертолеты и танки. Но вертолеты стоят денег, а еще деньги нужны, чтобы подготовить пилотов. Танки тоже не дадут вам преимущества на этих территориях – слишком много гор и рек. Но зато Япония кишит людьми. Давайте запихнем их в бронекостюмы и отправим прямиком к линии фронта. Лимоны в лимонад.

И посмотри, что стало с лимонами.

– Все то дерьмо, что они вколачивают в вас на тренировках – это голый минимум. Они берут кучу новобранцев, которые не отличат своей задницы от собственных локтей, и учат их не переходить улицу на красный свет. Посмотрите направо, посмотрите налево и пригните голову, когда станет слишком жарко. Большинство несчастных ублюдков забывает все это как только вокруг начинает летать дерьмо, и поэтому подыхают очень быстро. Но если тебе повезет, ты можешь выжить и даже кое-чему научиться. Возьми свои первые ощущения от битвы и вынеси из них урок, в тебе должно быть что-то, что можно назвать солдатом. – Феррелл прервался. – Что тут смешного?

– Что? – Я ухмылялся, пока он все это говорил и даже не замечал этого.

– Когда я вижу, что кто-то улыбается так перед боем, я начинаю беспокоиться о сохранности проводки у него в голове.

Я думал о своей первой битве, когда Бешеная Бронерита пыталась помочь мне, когда мои измазанные грязью кишки были сожжены дотла, когда страх и отчаяние застыли на моем лице. Кейджи Кирия был одним из тех несчастных ублюдков. Дважды.

В третий раз, когда я бежал, моя удача подкинула мне ситуацию, которую тоже не назовешь хорошей. Но, по какой-то причине, мир продолжал давать мне шанс за шансом, заставляя искать способ выжить. Выжить не благодаря удаче, а своими силами.

Раз я смог подавить желание свалить, то после пробуждения у меня будет целый день тренировок, и потом день на поле боя. Что может быть лучше этого? Как и следовало, я буду учиться по одному удару за раз. То, на что у этих мечников уходили десятки лет, я сделаю за один день.

Феррелл встал и хлопнул меня по спине так, что все мои мысли зашли в тупик. – Нет смысла волноваться об этом сейчас. Почему бы тебе не пройтись по девочкам?

– Да я в порядке, Серж – Феррелл смотрел в сторону, я повысил тон – Если я выживу в завтрашней битве – будет следующая, верно? И если выживу в ней – то будет еще одна. Если я объединю свои навыки, полученные в каждой битве с практикой на симуляторах во время перерывов между ними – мои навыки выживания будут расти, так?

– Да, если тебе так нравится излишний анализ.

– Не будет никакого вреда, если взять себе за привычку начать тренироваться прямо сейчас, так ведь?

– Ты не сдашься так просто, да?

– Не-а

Феррелл покачал головой. – Честно говоря, я считал тебя не таким. Может старею.

– Что значит "не таким"?

– Слушай, в ОСС три типа людей: нарики, которые подсели так плотно, что едва живы; записавшиеся ради талонов на еду, и те, кто шли слишком долго, сделали неверный шаг в сторону и потому попали прямо сюда.

– Думаю, что вы отнесли меня к третьей группе.

– Именно.

– А в какой группе вы, Серж?

Он пожал плечами. – Оденься по форме один. Встретимся здесь через пятнадцать минут.

– Полная боевая экипировка, сэр?

– Оператор Бронекостюма не может тренироваться без своего снаряжения. Не бойся, я не буду использовать боевые патроны. А теперь одеваться!

– Сэр, есть сэр!

Я отдал честь, со всем уважением.

Человеческое тело – забавная система. Когда вы хотите передвинуть что-то, ваш мозг посылает вашей же руке одновременно два сигнала: «Увеличить усилие!» и «Уменьшить усилие!». Операционная система, управляющая телом, автоматически сдерживает некоторое усилие, чтобы избежать избыточного действия и саморазрушения. Не во все механизмы заложена такая защитная функция. Вы можете поставить машину перед стеной, утопить газ в пол, и машина разобьется о стену, если только двигатель не сломается прежде, или не закончится бензин.

Боевые искусства используют всю силу, находящуюся в распоряжении вашего тела. Во время тренировок вы бьете и кричите одновременно. Команда «Кричи громче!» помогает забить команду «Уменьшить усилие!». Практикуясь, вы можете научиться выжимать из своего тела все то количество энергии, которое в нем есть. В сущности, вы учитесь направлять силу своего тела на его уничтожение.

Солдат и его Бронекостюм взаимодействуют по тому же принципу. Как в человеческом теле есть механизм, отвечающий за удержание энергии, так и Броня имеет систему, позволяющую оптимально использовать энергию. С усилием сжатия в 370 килограмм бронекостюм может элементарно сломать ствол винтовки, не говоря уже о человеческой кости. Чтобы избежать подобных эпизодов, в них была заложена функция автоматического сдерживания избыточного усилия, включая обратное противодействие для более точного дозирования усилий. Техники называют эту систему "авто-балансир". Авто-балансир замедляет действие оператора бронекостюма на долю секунды. Это интервал времени, который далеко не каждый человек может прочувствовать. Но на поле боя эта пауза может означать разницу между жизнью и смертью.

В трех батальонах по десять тысяч бронекостюмов в каждом, и только один солдат имеет шанс столнуться с проблемами авто-балансира. И если авто-балансир решит начать барахлить как раз в тот момент, когда над вами нависнет Мимик – считай конец. Шанс довольно мал, но никто не хочет быть тем придурком, которому достанется короткая спичка. Вот почему перед каждой битвой ветераны, такие как Феррелл отключают свой авто-балансир. Феррелл сказал, что я должен иметь возможность двигаться не задумываясь.

Только с седьмого раза я смог пойти прямо и ровно.

Глава 2

Двое часовых стояли на дороге, ведущей к американскому сектору базы. Они были огромными, у обоих по мощной винтовке в руках – каждая в диаметре, как обхват моих бедер.

При их телосложении, они выглядели как доспехи на выставке. Им не нужны были слова, чтобы дать понять желающему пройти, кто тут главный. С неба могли бы сыпаться кассетные бомбы, а они всё также стояли бы на своих постах, не моргнув и глазом, пока не получили бы прямого приказа делать что-то другое.

Если вы будете держать их в поле зрения краешком глаза и направитесь прямиком к главным воротам, вы повторите путь, который я проделал, уходя в самоволку во время моей третьей временной петли. Убежать было легко. С тем, что я знал, я бы легко избежал засады Мимика и спокойно добрался бы до Тибы. Но сегодня у меня были другие планы.

Было 10:29. Я находился в слепой зоне часовых. С моими 80-сантиметровыми шагами, часовые были ровно в пятнадцати секундах от места, где я стоял.

Чайка пролетела над моей головой. Далёкий шум океана смешивался со звуками базы. Моя тень сжалась у самых ног. На дороге больше никого не было.

Американский бензовоз проехал мимо меня. Караульные отдали честь.

Пришло время отправляться.

Три, два, один.

Грузовик достиг развилки на дороге. Пожилая уборщица со шваброй вышла на дорогу прямо перед ним. Взвизгнули тормоза. Двигатель бензовоза заглох. Часовые посмотрели в сторону происшествия. Их внимание было отвлечено на несколько драгоценных секунд.

Я прошёл мимо них.

Я мог почувствовать тепло, исходящее от их огромных туш. С такими мускулами, я не сомневался, что они смогут ухватить меня за задницу и вырвать хребет. На мгновение, я почувствовал иррациональное желание броситься на них.

О, да. Возможно, я и выглядел как салага, которого мог бы сдуть порыв ветра, но не судите книжку по обложке. Хотите испытать меня? Кому кусочек маленького новобранца-азиата?

Не использовать ли навыки, которым меня обучили для управления бронекостюмом, для поединка один на один с другим человеком? Стал ли я сильнее? Стал ли лучше? Зачем ждать Мимиков? Почему не испытать себя прямо сейчас на этих прекрасных представителях человеческой расы?

Часовой справа повернулся.

Спокойно. Продолжаем идти. Он поворачивается влево. Пока он это делает, ты проскользнёшь в его слепую зону за другим часовым. Пока он будет оглядываться, пытаясь заметить Кейджи Кирия, я уже стану частью пейзажа.

– Ты видел что-нибудь?

– Тихо. Капитан смотрит и выглядит он не очень-то довольным.

– Да иди ты.

Таким образом, я проник на территорию США.

Моей целью был американский бронекостюм. Переродившись несколько раз, я пришёл к выводу, что мне нужно новое оружие, которого не было в японских войсках. Стандартные 20-миллиметровые пулемёты были не особенно эффективны против Мимиков. Это было сбалансированное решение между количеством патронов, которое мог нести солдат, интенсивностью стрельбы, необходимой, чтобы поразить быстроперемещающуюся мишень, и приемлемым уровнем отдачи. Они были более мощными, чем оружие, которое выдавали обычно, но если нужно было пробить их внутренний скелет, необходимо использовать калибр не меньше 50 миллиметров.

Обычная тактика ОСС была в занятии линии солдатами бронепехоты, которые бы лежали и обстреливали врага 20-ти миллиметровым калибром, замедлив его продвижение, чтобы артиллерия и танки могли их прикончить. На практике, поддержка никогда не успевала либо оказывалась недостаточной. Это вынуждало нас кончать Мимиков своими силами.

Оружием последней надежды для ветеранов, которое было и у меня, был отбойник, расположенный на левом плече. Этой деткой можно было сделать в Мимике дыру и выпустить ему кишки. Ракетная установка тоже годилась, но с ней было трудно рассчитать количество снарядов, и, скорее всего, вы бы оказались без ракет именно тогда, когда они были бы вам нужны позарез. Становясь опытнее в бою, я всё больше рассчитывал на силу 57-и миллиметрового отбойника.

Но он имел один существенный недостаток. В его магазине было всего 20 снарядов. И, в отличии от наших пушек, нельзя было заменить магазин. После того, как ты сделаешь 20 выстрелов, ты покойник. В лучшем случае, солдат сделает 20 дыр хоть в чём-то. Но стоит в отбойнике кончиться зарядам, он не сможет сгодится даже на то, чтобы забить им кол в сердце вампира. Люди, спроектировавшие бронекостюм, даже не рассчитывали, что кто-нибудь сможет продержаться в бою с Мимиком достаточно долго, чтобы потратить больше 20-и зарядов.

Придурки!

Отсутствие зарядов убивало меня уже кучу раз. Снова тупик. Единственным способом избежать такой смерти снова, было найти оружие ближнего боя, которое бы не нуждалось в перезарядке. Однажды я видел такое в битве, с которой и началась вся эта петля.

Боевой топор. Рита Вратаски, Валькирия, облаченная в багряные доспехи, и её секира. Хотя, возможно, более подходящим названием было кусок карбида вольфрама в форме топора. У топора заряды никогда не кончатся. И его можно будет использовать, даже если он погнётся. Им можно нанести множество ударов. Идеальное оружие ближнего боя.

Но все были в курсе, что Кейджи Кирия новый рекрут, ещё не видевший своей первой битвы. Если я попрошу заменить мой стандартный отбойник другим оружием, просто потому, что он мне не нравится, чёрта с два они меня станут слушать. Йонабару рассмеётся надо мной, а Феррелл врежет. Когда я попытался обратиться непосредственно к командиру взвода, я был полностью проигнорирован. Я собирался завладеть нужным мне оружием самостоятельно.

Я направился к казарме отдела снабжения, принадлежащего американским силам. Пять минут спустя, изучив окрестности американской части базы, я пришёл в место, охраняемое всего одним солдатом. Она вертела разводной гаечный ключ в руке.

Едкий запах масла витал в воздухе, поглощая острый солёный запах океана. Повседневный гул людей, суетящихся на базе, стих. В темноте казармы стальное оружие, используемое человечеством для того, чтобы победить врагов, наслаждалось коротким сном.

Женщину с ключём звали Шаста Рэйл. Она была гражданским техником. Её оклад был на уровне первого лейтенанта. По любым оценкам, выше моего. Я уже заглянул в её бумаги. Рост – 152 сантиметра, вес – 37 килограммов, острота зрения – 20/300, любимая еда – кексы. Имеет примесь индейской крови и связывает свои чёрные волосы в хвост на затылке.

Если Рита была рысью на охоте, то Шаста всего лишь наивным кроликом. Место ей было дома на диване, в тёплой, уютной комнате, где можно смотреть видео и сосать конфеты, а не на какой-то военной базе, где будешь пачкаться маслом и смазкой.

Я произнёс как можно мягче, – Привет.

Шаста подпрыгнула, услышав меня. Чёрт. Недостаточно мягко.

Её толстые очки упали на бетонный пол. Смотреть на то, как она ищет очки, было подобно наблюдению за паралитиком, бултыхающимся в воде. Вместо того, чтобы отложить гаечный ключ и нащупать их обеими руками, она безнадёжно пыталась ухватить их одной. Это определённо не то, чего ты ждешь от человека, окончившего с отличием Массачусетский технологический институт, разрабатывающего самые продвинутые бронекостюмы на своей первой исследовательской должности в оборонной промышленности, и затем, на пике славы, перескочившего в ОСС техническим специалистом, записанным за конкретным красным бронекостюмом.

Я нагнулся и поднял её очки, выглядевшие как пара линз, соединённые каким-то самопальным образом.

– Вы их уронили. – сказал я, держа их так, чтобы она смогла их увидеть.

– Спасибо, кто бы вы не были.

– Пустяки.

Шаста окинула меня взглядом. Сквозь линзы толщиной с бутылочное донышко ее глаза казались размером с яичницу.

– А Вы…?

– Кейджи Кирия.

– Спасибо вам, Кейджи Кирия. Я Шаста Рэйл. – я умышленно не назвал своё звание и взвод. Шаста опустила голову, – Я понимаю, что это может выглядеть, как обычная казарма, которой она, собственно, и является, но это видимость. Главное, что в ней находятся секретные военные технологии. Только людям с определённым уровнем доступа разрешён вход туда.

– Я знаю. Я не хочу заходить внутрь.

– Отлично! Я рада, что мы это выяснили.

– Вообще-то, – сказал я, делая шаг вперёд, – я пришёл увидеть Вас.

– Меня? Я… я потрясена, но… но боюсь, я не могу. То есть, Вы конечно, милый и всё такое, но я не думаю, что это разрешено… И у меня много дел, которые нужно переделать до завтра…

– Нет ещё и полудня.

– Это займёт весь остаток дня!

– Если бы Вы выслушали меня…

– Я знаю, что всё выглядит так, будто все мои дела я перенесла и переназначила именно на этот день. Но я, действительно, очень занята. Честно! – её хвост качался, когда она кивала, как бы подчёркивая свою искренность.

Она возомнила Бог весть что. Нужно было перевести разговор в правильное русло.

– Итак, внешний блок памяти в этом костюме был повреждён?

– Да. Но откуда вы знаете?

– Эй. Вы и я, оба знаем, что внешний блок памяти не видит многого, что происходит в бою. Но так как эти заказные чипы содержат тонны секретных военных технологий, вам нужно оформить гору бумаг, чтобы заказать одну из этих штук. Я прав? И лысый сукин сын, заведующий арсеналом, не дающий вам проходу, неважно сколько раз вы давали ему понять, что вам это не интересно, не делает вашу жизнь легче, я полагаю. Этого почти достаточно, чтобы заставить вас думать о краже одного из них с японского бронекостюма.

– Украсть один из…Да я даже не думала об этом!

– Нет?

– Конечно нет! Ну да, такие мысли приходили ко мне в голову раз-другой, но я бы никогда это не сделала! Я что, и вправду выгляжу как… – Её глаза расширились, когда она увидела, что было внутри пластикового пакета, который я вынул из кармана.

Хитрая усмешка расплылась по моему лицу.

– А что, если кто-то другой стащит для тебя это?

– Я могу это взять? Пожалуйста!

– Как быстро мы сменили пластинку!

Я поднял пакет с чипом над головой. Шаста подпрыгнула, пытаясь схватить его, но ей с ее 152 сантиметрами не повезло. Масло, пропитавшее её одежду, вызвало пожар в моем носу.

– Хватит дразнить, просто отдай его мне. Пожалуйста.

Прыг. Прыг.

– Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти чтобы раздобыть это.

– Я умоляю тебя. Пожалуйста!

Прыг.

– Я отдам тебе его. Но мне нужно кое-что взамен.

– Кое-что… Взамен?

Она сглотнула.

Она прижала разводной ключ к груди, придавив округлости грудей, скрытых под комбинезоном. Похоже, она просто привыкла изображать жертву, после нескольких лет общения с этими животными в спецназе. Если это поможет мне получить от неё то, что нужно, я не буду их за это винить.

Я взмахнул пластиковым пакетиком в сторону гигантского боевого топора, подвешенного на сетке в дальнем конце барака, и указал на него. Шаста похоже не поняла что именно было мне нужно. Её глаза обшаривали комнату.

– Я пришел, чтобы взять вот это. – я ткнул пальцем прямо в топор.

– Если мои глаза меня не обманывают, это боевой топор Риты.

– Бинго!

– Так… ты тоже из бронепехоты?

– Японский корпус.

– Мне не легко это сказать – я не хотела бы быть грубой – но пытаться подражать Рите – это принесет тебе только неприятности.

– Ты хочешь сказать, что не сможешь дать его мне?

– Если ты действительно думаешь, что он тебе нужен – я дам его тебе. Это просто кусок металла, у нас достаточно запчастей. Когда Рита впервые попросила у меня такой, я просто вырезала его из крыла списанного бомбардировщика.

– А в чем тогда дело?

– Ну, потому что, откровенно говоря, ты будешь убит.

– С ним или без него, однажды я умру.

– Я не заставлю тебя передумать?

– Не думаю.

Шаста притихла. Ключ повис у неё в руке как старая тряпка, глаза потеряли фокус. Прядь растрепанных волос прилипла к потному и жирному лбу.

– До этого я была в Северной Африке. – сказала она. – Лучший боец из лучшего взвода тоже попросил меня о такой же штуке как ты. Я пыталась предупредить его, но там была замешана политика, в общем, все было сложно, и я позволила ему заполучить топор.

– И он погиб?

– Нет, он выжил. Едва. Но его военная служба на этом закончилась. Если бы я могла найти способ остановить его.

– Не вини себя. Не ты заставляешь Мимиков нападать.

– В том-то и дело, что он пострадал не в бою с Мимиками. Ты слышал про такую штуку как инерция?

– У меня есть диплом средней школы.

– Каждый такой боевой топор весит 200 килограмм. Руки бронекостюма поднимают 370 кило, так что удержат его, но даже с повышенной точностью приводов, это громадное количество инерции. Он сломал себе спину, размахивая топором. Когда ты размахиваешь двухсоткиллограмовой секирой, с усилителями мощности бронекостюма, ты можешь буквально разорвать себя на две части.

Я знал, что она имела ввиду. Инерция, о которой она говорила, была именно тем, что я искал. Нужно было что-то массивное, чтобы расколоть эндоскелет Мимика за один удар. То, что это может убить и меня, было несущественным.

– Слушай, я уверена, что ты думаешь, что ты хорош, но Рита не обычный солдат. – Шаста сделала последнюю попытку отговорить меня.

– Я знаю.

– Она на самом деле необыкновенная. Она никогда не использует свою систему автобалансировки. В смысле, она не отключает её перед боем. Её бронекостюм просто не оснащен этой системой. У единственной из всей нашей команды. В элитном подразделении она больше, чем элита.

– Я прекратил использование автобалансировки уже давно. Но я никогда не думал о её демонтаже. Нужно будет сделать это. Меньше вес.

– О, да ты у нас будешь следующей Ритой, я смотрю?

– Нет. Я и в подметки не гожусь Рите Вратаски.

– Знаете, что она мне сказала, когда я её первый раз увидела? Она сказала, что рада, что живет сейчас, когда кругом война. Ты можешь сказать это про себя? – Шаста оценивающе поглядела на меня из-за своих толстых линз. Я понимал, о чем она говорила. Я молча посмотрел в ответ.

– Почему ты так зациклился на её боевом топоре? – спросила она.

– Я бы не сказал что зациклился. Просто пытаюсь найти, что-то более эффективное чем отбойник. Я возьму копье или саблю, если у вас есть. Все, что угодно, лишь бы я мог его использовать больше, чем 20 раз.

– Это же мне она и сказала, когда впервые попросила меня сделать ей топор. – Шаста расслабила руку, сжимавшую ключ.

– Любое сравнение со Стальной Су… э-э-э Валькирией, честь для меня.

– Ты знаешь, ты очень… – Её голос затих.

– Я очень что?

– Необычный.

Дата добавления: 2015-06-27