Советское разрешение

К 1920 году во всех меннонитских колониях юга России Советы установили свою власть. Духовная и евангелизационная активность все более подавлялась. Издательство "Радуга" в Гальбштадте и меннонитский журнал "Фриденсштимме" были закрыты, а их издатель Абрам Крекер заочно приговорен к смерти. Чудом удалось ему бежать из Гальбштадта в Констанстинополь, а затем дальше. [Kroker. 1929. S.31-59.] Его сына долгое время томили в тюрьме. [Ebd. S.37.]

И все-таки Советская власть шла на уступки, которые в условиях гражданской войны были невозможны. Руководство палаточной миссии решило непременно использовать новые возможности. Но как? Нужно было добиться разрешения на регистрацию. Даст ли им государство это разрешение? Как только речь заходила об этом разрешении в пределах страны, лица слушателей вытягивались в гримасу. Скептицизм высказывали верующие люди. Но попытка, как известно, ничего не стоит, а когда она подкреплена водительством Божиим, то ее шансы становятся более ощутимыми. И братья отважились.

Никита Салов-Астахов взял на себя трудное поручение. Немцев-меннонитов, скорее всего, даже не выслушали бы. Салов-Астахов был русским, его нельзя было упрекнуть в "антиреволюционных действиях". Он поехал в Харьков, чтобы там во вновь организованном комиссариате внутренних дел Украины зарегистрировать миссию.

Действительно, легче было сделать все, что угодно, но только не это. Чиновники реагировали в основном негативно, а некоторые даже злобно. Но руководитель миссии не сдавался. Десять дней подряд он регулярно появлялся у двери соответствующего кабинета. Комиссар губернии Антонов, к которому Салов-Астахов чудом пробился, тут же схватился за телефон, угрожая подключить трибунал, если он немедленно его не оставит. Салов-Астахов ушел, но после нескольких часов молитвы вернулся вновь.

Однажды, стоя коленопреклоненно на молитве, он увидел через щель полуоткрытой двери своей комнаты 90-летнюю мать хозяина дома, в котором он жил. Она тоже молилась.

"Сынок, каждый день, когда ты уходишь, я часами провожу в молитве за тебя", - сказала женщина.

Эти слова ободрили Никиту. Разве не слышит Господь молитву старой матери и многих других христиан? Нет, такого он себе представить не мог, поэтому в тот же день вновь направился к комиссару Антонову, который грозил ему трибуналом и смертной казнью. Но как изменился этот человек, его будто подменили. Без лишних вопросов он утвердил регистрацию, дав соответствующие указания. Через несколько часов чудо случилось - Русская палаточная миссия вновь была зарегистрирована и могла с новыми силами начинать работу. [Saloff-Astachoff. 1931. S.182-185.]

Официальный документ предусматривал ряд служений и разрешал:

1. Передвижение по всей стране, проведение религиозных собраний с чтениями, докладами и разъяснениями Библии, других религиозных мероприятий в собственных палатках, в предоставленных для этой цели помещениях, а также под открытым небом.

2. Оказание медицинской помощи населению (в сотрудничестве с Наркомздравом). [Наркомздрав - Народный комиссариат здравоохранения.]

3. Основание детских домов и других учреждений соцобеспечения (в сотрудничестве с Наркомсобесом). [Наркомсобес - народный комиссариат социального обеспечения.]

4. Посещение постоялых дворов, гостиниц, гастрономических заведений, госпиталей и других общественных мест с целью проповеди Евангелия.

5. Открытие при содействии Комиссариата народного образования общественных школ. [Saloff-Astachoff. 1931. S.186.]

В важности этого документа Салов-Астахов убедился уже буквально через несколько дней после возвращения из Харькова, когда было решено провести евангелизационное собрание в Тигерхагене, на котором присутствовали и красные солдаты. Их теперь расквартировали почти во всех немецких селах. Салова-Астахова попытались арестовать, но харьковский документ совершил чудо. Подобным образом отреагировал и трибунал, который уже приговорил его к смертной казни за "антиреволюционную пропаганду". [Saloff-Astachoff. 1931. S.189-190.] Приговор был снят, евангелиста отпустили. Он без помех мог продолжить собрание. Государственный документ на самом деле творил чудеса.

Удалось спасти литературу, оставшуюся на складах издательства "Радуга". Местный Совет под руководством венгерского коммуниста Глазова опечатал склады и ожидал разрешения высшей власти на уничтожение христианской литературы. Никита Салов-Астахов тоже обратился к властям округа, и произошло, казалось, невероятное: он получил разрешение на передачу миссии всей литературы издательства. Через два часа, после того, как представитель округа вскрыл опечатанные помещения, Глазов явился в издательство. Он ужасно ругался. Салов-Астахов вынужден был выслушать эту брань. Глазов вменил ему в вину бродяжничество по стране и возмущение людей религиозной ерундой. Ведь Глазов добился разрешения на уничтожение этой литературы. Но Салов-Астахов не сдавался, он показал рассерженному красному командиру разрешение округа и официальные бумаги Наркомата внутренних дел. "Весьма удивлен вашей реакцией, товарищ Глазов. Вы сами могли убедиться, что я не предпринял ничего противозаконного. У меня есть разрешение на получение христианской литературы. Что касается моей проповеди в этой местности, то на это у меня тоже есть разрешение, и не только здесь, но и всюду по стране. Я не бродяжничаю, а Россия моя родина. Судя по вашей активности, у меня возникает вопрос: почему бы вам не вернуться на вашу родину? Вы упомянули о вагоне для отправки этих книг; но было бы хорошо, если бы вы сами сели в этот вагон и вернулись бы домой, на родину", - сказал Никита.

Уверенная речь Никиты подействовала на коммуниста. Уже тихо стоял он перед миссионерами, наблюдая как они выносили из складов литературу. Спустя несколько часов 14600 фунтов литературы были переправлены в соседние меннонитские села. [Ebd. S.194.]

Дата добавления: 2015-06-27