Подводники-герои

22 июня 1941 года фашистская Германия, нарушив подписанный ею договор, вероломно напала на Советский Союз. Полностью отмобилизованные гитлеровские войска были брошены на советский народ, занимавшийся творческим созидательным трудом.

Началась Великая Отечественная война против немецко-фашистских захватчиков.

Много героических страниц вписали в боевую летопись нашей страны воины Советской Армии и Военно-Морского Флота. Разгром фашистских полчищ под Москвой в конце 1941 года развеял миф о непобедимости гитлеровских войск. Битва на Волге наглядно показала превосходство советского военного искусства над гитлеровским. {277}

В то время Советские Вооруженные Силы одни сражались с войсками гитлеровцев и их сателлитов. Ни США, ни Англия не выполнили своих обязательств еще в 1942 году развернуть совместные боевые действия против фашистской Германии на европейском континенте и открыли второй фронт только в 1944 году, когда участь гитлеровской военной машины была предрешена и стало очевидным, что СССР разгромит фашистскую Германию и ее сателлитов без помощи союзников. Контрнаступление Советской Армии, начатое под Курском в 1943 году, переросло в непрерывную цепь наступательных операций, которые последовательно развернулись на всех фронтах и завершились в 1945 году полной и безоговорочной капитуляцией Германии.

Мощные удары, нанесенные нашими Вооруженными Силами, сокрушили гитлеровскую армию. Сухопутные армии, советская авиация и Военно-Морской Флот, активно взаимодействуя, сначала вышвырнули фашистских захватчиков с советской земли, затем перенесли (военные действия на территорию Германии и завершили свой героический поход в Берлине.

Среди соединений и кораблей нашего Военно-Морского Флота, неоднократно отмеченных в приказах Верховного Главнокомандования за отличное выполнение боевых заданий, объявлена благодарность ряду соединений подводных лодок. Подводные лодки, личный состав которых особенно отличился в боях с врагами нашей Родины, были удостоены высокого звания краснознаменных и гвардейских. Восемнадцати командирам подводных лодок было присвоено звание Героя Советского Союза. Многие подводники награждены боевыми орденами и медалями.

Блестящие действия советских подводников в годы Великой Отечественной войны — лучшее свидетельство того, что усилия Коммунистической партии и Советского правительства, направленные на строительство и укрепление оборонной мощи нашего Отечества, не пропали даром: Советский Военно-Морской Флот имеет не только прекрасные боевые корабли, оснащенные современной военной техникой, но и людей, знающих свою боевую технику, в совершенстве овладевших {278} самой передовой в мире советской военно-морской наукой, советским искусством побеждать.

К высотам этого замечательного мастерства разными жизненными дорогами пришли воспитанные великой Коммунистической партией и ленинским комсомолом, известные всей стране герои-подводники.

От волжского матроса до командира славного соединения подводных лодок Северного флота прошел путь контр-адмирал Иван Александрович Колышкин.

Колышкин родился в 1902 году в маленькой деревушке близ Рыбинска. Отец его, работавший грузчиком в приволжском городе, возвращаясь домой, рассказывал детям о широкой полноводной реке, протянувшейся почти на 4 тысячи верст от Валдайской возвышенности до Каспия, о походах народных героев — казачьих атаманов, водивших по великой русской реке свои легкие струги. Слушая захватывающие рассказы отца, его песни, могучие и свободные, как Волга, Иван Колышкин с детства полюбил родную реку.

После Великой Октябрьской социалистической революции 16-летний Колышкин ушел в «речники». Шесть лет проплавал он на волжских баржах, ходил из Рыбинска в Петроград на нефтевозах по Шексне и Мариинской системе, спускался и в широкие и раздольные низовья Волги. Старательного матроса Ваню Колышкина хвалили бывалые водники — водоливы¹большегрузных волжских барж, прослышало о нем и портовое начальство. Когда скованные льдом суда отстаивались в затонах, Колышкин учился и запоем читал книги.

В 1924 году комсомольца Колышкина призвали на военную службу и направили в Балтийский флот. Там его зачислили в Кронштадтскую школу рулевых и сигнальщиков. Вскоре он сдал испытания на звание штатного рулевого и был назначен старшиной парового катера «Волна». Молодой моряк глубоко изучал уставы и строго соблюдал порядок, установленный на катерах, и уже через год за отличную службу он был назначен боцманом на крупный военный транспорт. Теперь {279} еще больше пригодились полученные на волжских судах знания и матросские навыки.

На Балтийском флоте в жизни Колышкина произошло важное событие — его приняли в ряды Коммунистической партии Советского Союза. На собрании, где обсуждалось заявление Колышкина, он впервые почувствовал огромную силу партийного коллектива, за которым стояла великая партия коммунистов — вождь и организатор всех наших побед.

Колышкин упорно работал над собой, настойчиво преодолевая все трудности. Он решил, что может и должен стать морским офицером.

И наконец заветная мечта сбылась. Колышкин был зачислен курсантом Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе, училища, в стенах которого учились знаменитые русские мореплаватели и флотоводцы. В 1932 году, закончив учебу, Колышкин получил назначение на подводную лодку.

Весной 1933 года Иван Александрович Колышкин вместе со всем экипажем подводной лодки «Декабрист» перешел по Беломорско-Балтийскому каналу в Белое море. С тех пор началась его служба на советском Севере.

Освоение нового морского театра потребовало напряженной учебы всего личного состава флота. Колышкин энергично взялся за работу. Он полюбил угрюмое Баренцево море с его голыми, поросшими мхом скалистыми берегами и хорошо изучил условия плавания в полярных широтах.

К началу Великой Отечественной войны Колышкин был уже опытным подводником-североморцем. Его назначили командиром дивизиона подводных лодок. На этом высоком посту он проявил себя не только бесстрашным воином, но и отличным руководителем и наставником.

Как и подобает советскому офицеру-коммунисту, Колышкин ценил людей с широким кругозором, требовал от своих подчиненных не только узкоспециальных знаний, но и постоянного изучения и освоения марксистско-ленинской теории, стратегии и тактики современных боевых операций, понимания политики нашей партии и Советского государства, осведомленности в международных вопросах. {280}

Сознание своего патриотического долга, любовь к Родине, уверенность в правильности генеральной линии нашей партии создают высокий моральный облик советского моряка, которому чужды трусость или малодушие.

Колышкин лично сопровождал молодых командиров в походах, практически обучая их сложному мастерству подводного удара и искусству побеждать врага в любых условиях.

Не сразу удалось подводникам Колышкина добиться первых побед. Но Родина, священную землю которой топтал враг, неустанно звала моряков на подвиг, на месть за тысячи загубленных жизней, за кровь и слезы детей, матерей и отцов. Моряки-североморцы стремились к победам. И вот долгожданный день наступил — лодка капитан-лейтенанта Столбова из дивизиона Колышкина потопила транспорт противника.

Все чаще подводники возвращались с моря, принося вести об уничтоженных ими фашистских кораблях. Иван Александрович неустанно учился сам и учил подчиненных, непрерывно оттачивая и совершенствуя боевое мастерство своих питомцев. Однажды Колышкин сопровождал в Баренцево море офицера, только что вступившего в командование подводной лодкой. Это было зимой 1941/42 года при девятибалльном шторме. Пользуясь плохой видимостью, подводная лодка подошла к вражеским берегам. Свист ветра и рокот прибоя заглушали шум гребных винтов, а волны мешали противнику обнаружить перископ. Лодка малым ходом шла вдоль берега, подстерегая врага. Колышкин не отрывался от окуляра, внимательно оглядывая горизонт.

Наконец в поле зрения перископа показался вражеский тральщик. Опыт подсказал Колышкину, что за тральщиком должен двигаться конвой противника. Командир соединения подозвал к окуляру перископа молодого командира лодки, предоставляя ему возможность самому атаковать гитлеровцев.

Действительно, вскоре появился большой транспорт. Колышкин внимательно следил за действиями командира подводной лодки, готовый в любой момент прийти ему на помощь. Но командир безошибочно сделал необходимые расчеты и подал сигнал. Повинуясь {281} команде «Пли!», торпедисты произвели залп, торпеды вышли из аппаратов, и вскоре до лодки донесся глухой (взрыв. Торпеды достигли цели. Это был пятый корабль фашистов, уничтоженный подводной лодкой с начала войны.

Удостоверившись в благоприятном исходе атаки, командир повел лодку дальше. Колышкин снова приник к окуляру перископа. И вдруг прямо перед собой по ходу лодки он увидел ныряющие в волнах зловещие «рога» гальвано ударной мины. Две короткие команды рулевому — и подводная лодка, обойдя мину, продолжала движение прежним курсом. Умелый маневр и наблюдательность Колышкина спасли боевой корабль от угрожавшей ему серьезной опасности.

Вскоре после этого подводная лодка в очередном походе встретила два фашистских транспорта в сопровождении миноносца охранения. Вражеские корабли перерезали курс советской подводной лодки. По совету Колышкина командир лодки выбрал для атаки шедший концевым большой транспорт водоизмещением около 10 тысяч тонн. К транспорту понеслись торпеды. Отдаленные взрывы подтвердили их попадание.

В годы Великой Отечественной войны самым молодым командиром подводной лодки был 26-летний офицер Израиль Ильич Фисанович. В прошлом слесарь-инструментальщик, он в 1932 году по комсомольскому набору был направлен на учебу в Ленинград в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. И хотя Фисанович, несмотря на молодость, уже три года служивший штурманом на лодке, знал все, что полагается знать офицеру-подводнику, он волновался перед первым самостоятельным боевым походом. Колышкин понимал состояние своего подчиненного и вышел вместе с ним в море. «Вывозя» молодых командиров, Колышкин давал им полную самостоятельность в действиях, лишь в наиболее ответственные моменты тактично подсказывая им правильные решения.

Августовские ночи на Севере славятся своей красотой. Бескрайняя морская ширь переливается, как перламутр, молочно-розовыми красками зари. Солнце, скрывшись за горизонтом, тут же снова начинает свой путь к зениту. Но подводникам не нужен был яркий свет солнца, он мешал незаметно проникнуть в глубину {282} фиордов, где в тени скалистых берегов у стенки стояли фашистские корабли. Нетерпеливо рвался Фисанович в базу врага, но Колышкин не советовал ему торопиться.

— Обождем, командир, оглядимся получше, — говорил он, — а ты отдохни, поспи малость. Не проспишь атаку, не бойся.

К полудню поднялся ветер, зарябила вода, отоспавшийся Фисанович занял место у окуляров перископа.

— Эта погодка нам на руку,— сказал Колышкин.— Действуй, командир.

Штурман Бутов тщательно ведет прокладку. Лодка тихо скользит в глубь фиорда. В этой хорошо укрытой от ветров гавани море необычайно тихо, вода застыла, как зеленоватый студень. Уже далеко за кормой остался узкий вход в бухту, но Фисанович все еще не поднимает перископ.

— Прошли милю от входа, — докладывает штурман. На поверхности на мгновение появляется головка перископа, командир осторожно осматривает горизонт. В нескольких кабельтовых впереди лодки маячит силуэт дозорного катера, он идет тем же курсом в глубь фиорда.

— Пристроимся ему в кильватер, — советует Колышкин, посмотрев в окуляр. Перископ снова опущен. Ориентироваться очень помогает опытный акустик Шумихин. Настороженно вслушивается он в мелодичные звуки морской стихии, имеющие свою тонкую гамму оттенков. Второй вражеский катер стремительно проносится над лодкой. Выключаются все механизмы лодки, тишина, только на виске Фисановича пульсирует голубая жилка.

«Неужели заметили?» — встревоженно думает командир. Снова все стихло. Головка перископа опять вынырнула из воды. Но причалы скрыты за мыском.

Фисанович внимательно разглядывает панораму берега. Наконец у северо-западного причала обнаружен серый корпус большого транспорта, стоящего под разгрузкой. Голос у командира прерывается, когда он торопливо докладывает Колышкину о транспорте. Ведь это и есть самая настоящая боевая цель — фашистский корабль. {283}

Долгожданный сигнал торпедной атаки будоражит весь экипаж. Старшина Серегин и торпедист Немов старательно готовятся к выстрелу. Теперь многое зависит от их умения и сноровки.

— Пли! — командует Фисанович, когда силуэт транспорта наползает на перекрестие нитей перископа. Густо смазанная маслом торпеда выскальзывает в воду. Механик Каратаев мгновенно отдает нужные распоряжения, и облегченная лодка не только не вырывается на поверхность, но быстро уходит на глубину. Издали по носу доносится гулкий взрыв. Перископ подтверждает победу. Колышкин поздравляет команду и командира с успехом.

Теперь быстрее домой, но за лодкой уже выслана погоня. Три сторожевых катера прочесывают глубинными бомбами бухту фиорда. Фисанович аккуратно отводит «малютку» в сторону и направляет ее к выходу из гавани. Спустя несколько минут фиорд остается позади, и лодка идет в открытом море.

— Команде обедать! — приказывает командир, и тут выясняется, что у Колышкина сегодня день рождения.

— Вот и подарочек вам, товарищ капитан 2 ранга, вовремя приготовили, — смеются матросы, поздравляя Ивана Александровича.

...Приказ Военного совета Северного флота, принятый рацией гвардейской подводной лодки «К-22» под командой опытного подводника капитана 2 ранга В. Н. Котельникова, требовал немедленно идти на помощь «щуке» капитан-лейтенанта Ф. А. Видяева, на борту которой находился Колышкин. А «щука» действительно была в трудном положении. После удачной торпедной атаки у берегов противника Видяев вывел лодку из-под бомбежки вражеских катеров-охотников. Оторвавшись от преследования, лодка возвращалась в базу. Боевое задание было выполнено, и подводники намеревались спокойно отдохнуть в пути. Весело перешучивались свободные от службы моряки, в центральном посту нес вахту старший помощник командира Каутский. Лодка шла на небольшой глубине под электромоторами, и казалось, никакая опасность не угрожает подводникам, честно выполнившим свой воинский долг. Колышкин лег на койку в шестом отсеке {284} и укрылся кожаным регланом. Он устал, так как на протяжении всего похода бодрствовал, всегда готовый прийти на помощь командиру лодки.

Колышкина разбудил сильный удар — подводный корабль натолкнулся на плавающую мину. Взрыв причинил ряд повреждений; осколки в нескольких местах пробили прочный корпус, крышку люка седьмого отсека сорвало, гребные винты были совершенно изуродованы, радиостанция вышла из строя. Корабль остался без хода, в прочный корпус быстро прибывала вода. Опасность усугублялась тем, что лодка находилась в пределах досягаемости артиллерийских батарей противника. Колышкин и Видяев поднялись на мостик. Над морем висела низкая облачность, густо шел снег, прикрывая белой завесой неподвижную искалеченную лодку.

Вслед за командирами на палубу вышел комиссар лодки Афанасьев. Он только что говорил с коммунистами и комсомольцами о создавшейся обстановке и призвал их быть организаторами неустанной борьбы за живучесть и примером мужественного выполнения воинской присяги.

— Торпедные аппараты в полной готовности, личное оружие и патроны розданы, люди полны решимости принять бой, — сказал он, — что будем делать, товарищ комдив?

— Прежде всего надо наладить связь с базой, — ответил Колышкин.

И хотя рация получила такие повреждения, что, казалось, только заводской ремонт позволит ввести ее в строй, старшина радистов Рыбин с помощью акустика сделали почти невозможное, и вскоре в эфир полетела радиограмма, адресованная командованию флота, в которой кратко сообщалось о положении лодки и давались ее координаты...

Еще сутки героически боролся экипаж за жизнь своего корабля. По совету Колышкина подводники сшили паруса из брезентовых чехлов и всякой другой прочной материи, оказавшейся на лодке. Паруса дали возможность за ночь отойти подальше от береговых батарей. В полдень на горизонте появилась темная точка. Это шла на помощь подводная лодка «К-22».

Когда «К-22» подошла к «щуке», Котельников приказал подать на нее буксир, но штормовая погода {285} мешала работе: толстые стальные тросы рвались, как нити. А вскоре над кораблями появился вражеский самолет-разведчик. Нужно было торопиться, потому что он мог сообщить координаты лодки кораблям-истребителям.

Стало ясно, что увести аварийную лодку на буксире не удастся. Мешкать дольше было нельзя. «К-22» подошла борт о борт к «щуке».

— Именем Военного совета флота приказываю личному составу покинуть свой корабль и перейти ко мне на лодку, — сказал Котельников. — Другого выхода нет.

В мрачном молчании оставляли свой корабль моряки. А в это время вдали появились три эскадренных миноносца противника, вызванные воздушным разведчиком. Надо было быстро уходить. Котельников приказал приготовить торпедные аппараты и на полных оборотах начал отход на дистанцию торпедного залпа.

— Корабли противника в 40 кабельтовых, — доложил Котельникову штурман.

— Прошу отдать последний долг советскому кораблю,— отрывисто произнес Колышкин, стоявший рядом, и снял фуражку. За ним все обнажили головы.

— Пли! —скомандовал Котельников. Раздался взрыв, и место, на котором стоял поврежденный корабль, опустело.

Тринадцать лет прослужил Колышкин на Северном флоте. К его советам прислушивались опытные командиры подводных лодок, не раз громившие врага меткими торпедными залпами. На личном боевом счету Колышкина числится 16 потопленных кораблей и транспортов противника.

Боевые заслуги Ивана Александровича Колышкина высоко оценены нашей Родиной. Его грудь украшают боевые ордена и медали. Ему первому из подводников-североморцев было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Отважный командир-подводник Герой Советского Союза Магомет Имадутдинович Гаджиев родился в дальнем ауле Дагестана. В 1926 году райком комсомола послал его в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. {286}

Магомет Имадутдинович Гаджиев

Успешно окончив училище, Гаджиев сначала плавал на Черном море, потом на Тихом океане и наконец после учебы в Военно-морской академии был направлен на Север. В 1935 году за успехи в боевой и политической подготовке и за выполнение специальных заданий Магомет Гаджиев был награжден орденом Ленина.

В торжественный день получения награды Гаджиев сказал собравшимся поздравить его товарищам:

— Я ничем не отличаюсь от других командиров лодок, поэтому мне было очень неловко слышать ваши похвалы и поздравления. Я совсем простой человек с гор, это Советская власть дала мне, горцу, возможность стать командиром подводной лодки. Разве когда-нибудь горец мог мечтать о такой высокой чести или таком большом доверии и награде, как эта? Заверяю вас, друзья, что все силы, а если понадобится и жизнь свою я отдам нашему Военно-Морскому Флоту.

Гаджиев первый из дагестанцев получил орден Ленина и первым же из дагестанцев в дни Великой Отечественной войны стал Героем Советского Союза.

Скромность, сила воли, твердость характера, мужество и решительность Гаджиева были широко известны на флоте. Отправляясь на боевое задание, он не раз говорил: «Я одного только боюсь, уходя в море,— возвратиться домой без победы».

Уже будучи командиром дивизиона подводных лодок, он постоянно сопровождал в море молодых командиров, помогая им овладеть мастерством подводника. {287} Не раз, возвратившись из многодневного тяжелого похода, Гаджиев в тот же день после очень короткого перерыва снова отправлялся в боевой поход на другой подводной лодке.

Однажды подводная лодка из дивизиона Гаджиева пробралась во вражеский порт. Стояла темная полярная ночь, и только в зените, прямо над головой, переливалось всеми цветами радуги северное сияние. Когда командир поднял перископ, трудно было что-нибудь различить в тени гор, окружавших бухту. Лишь присмотревшись, удалось обнаружить у причала крупный неприятельский транспорт.

Оценив обстановку, Гаджиев предложил выйти в атаку. Торпеда, посланная с короткой дистанции, попала в цель, неприятельское судно загорелось и начало крениться на правый борт. Тогда командир повел подводную лодку к выходу из бухты, где можно было укрыться в тени береговых утесов.

Минут через пять впереди по курсу лодки показался небольшой траулер противника. Пожалев торпеду для мелкой цели, Гаджиев посоветовал командиру лодки всплыть и открыть артиллерийский огонь. Это был смелый, рискованный маневр. Лодка всплыла, и вскоре снаряды достигли цели: траулер был потоплен. Осмотревшись, командир подразделения заметил, что горящий транспорт все еще держится на плаву, и приказал перенести огонь на него. После третьего залпа вражеский корабль окутался дымом и скрылся под водой.

Когда дым рассеялся, оказалось, что у причала стоит еще один транспорт, не обнаруженный ранее из-за первого, который прикрывал его своим корпусом. С лодки снова открыли огонь, и спустя короткое время и этот транспорт также начал тонуть.

Оставаться дальше над водой было опасно: на горизонте показались вражеские самолеты. Гаджиев решил покинуть порт. В результате удачного похода боевой счет подводной лодки пополнился двумя фашистскими транспортами и траулером.

За короткий срок дивизион, которым командовал капитан 2 ранга Гаджиев, уничтожил 27 боевых кораблей и транспортов противника общим водоизмещением свыше 100 тысяч тонн. Из них десять {288}

Михаил Васильевич Грешилов

судов были потоплены при личном участии Гаджиева.

Известный в нашей стране знатный подводник Герой Советского Союза капитан 1 ранга Михаил Васильевич Грешилов пришел на флот из цехов гиганта советской металлургии — Магнитогорского комбината.

Еще в 1929 году 17-летним юношей он покинул родную деревню Будановку, Курской области, и с большой группой комсомольцев отправился в первое далекое путешествие — на Урал. Сюда его влекло горячее желание помочь осуществлению грандиозных планов первой индустриальной пятилетки.

Окончив Верхнеуральскую школу фабрично-заводского ученичества, Грешилов попал на Магнитогорский металлургический комбинат в горячие предпусковые дни. Три года молодой электромонтер пробыл на заводе. Всегда аккуратный, подтянутый и дисциплинированный юноша обратил на себя внимание руководства и был выдвинут на должность сменного мастера.

В 1933 году Центральный Комитет ВЛКСМ обратился к комсомольцам с призывом о добровольном вступлении в ряды Военно-Морского Флота. Грешилов никогда раньше не видел моря, но еще в детстве с увлечением читал книги о морских сражениях, о дальних плаваниях, о подвигах русских моряков. Вместе с ним в одной смене работал бывший матрос-балтиец, который часто рассказывал о флотской службе. На {289} флоте, утверждал он, человек приобретает настоящую жизненную закалку.

Грешилов решил стать моряком. Он пошел в заводской комитет комсомола с просьбой отпустить его на флот. Просьба была удовлетворена.

Скоро новый курсант Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе первый раз в жизни вступил на палубу военного корабля для «оморячивания», как в шутку называли новички свое первое практическое плавание, с которого начиналась их морская служба.

Осенью 1937 года по окончании училища лейтенант Грешилов был назначен на Черноморский флот. Здесь он получил практические навыки в штурманском деле и опыт в командовании подводным кораблем.

К началу Великой Отечественной войны старший лейтенант Грешилов был уже командиром подводной лодки «М-35». Вскоре после начала боевых действий он открыл счет уничтоженных вражеских кораблей. Случилось это в один из октябрьских вечеров 1941 года.

Небольшая подводная лодка Грешилова, которую подводники тепло называли «малютка», маневрировала вблизи побережья в районе одной из вражеских баз. К вечеру Грешилов обнаружил на рейде крупный транспорт противника, очевидно, недавно прибывший и не успевший еще разгрузиться. Транспорт стоял на якоре, а невдалеке ходили два сторожевых корабля, охранявших рейд. Поэтому командир принял решение атаковать транспорт с наступлением темноты.

Едва сумерки спустились над морем, «малютка» всплыла в позиционное положение. Яркий свет полной луны, озарявший море, мешал скрытной атаке. Но зато был хорошо виден высокий борт вражеского судна водоизмещением около 6 тысяч тонн. Личный состав четко и быстро выполнял все приказания командира, выпущенная торпеда попала в цель. Боевой счет был открыт.

Михаил Васильевич Грешилов в полной мере обладает ценнейшими для командира-подводника качествами: спокойствием, выдержкой, решительностью.

Как-то ночью его лодка прибыла в район, где, по данным разведки, должен был пройти конвой противника с важными грузами. Однако утром оказалось, что {290} бухта пустынна, лишь у входа в нее, в тени левого берега, видны два вражеских катера.

Прошло трое суток, а конвоя все еще не было. У многих на подводной лодке появилось сомнение в точности сведений разведки. Истекли еще пять суток, а конвой все не появлялся, но командир упорно продолжал ждать. Время тянулось медленно, вахта сменялась вахтой; Грешилов терпеливо вглядывался в окуляр перископа. Вражеский конвой показался только к исходу девятых суток. Полностью загруженный транспорт шел в сопровождении двух миноносцев и нескольких катеров, периодически бросавших глубинные бомбы на пути следования каравана. Очевидно, конвою была поручена доставка важных грузов, и противник проявлял особенную настороженность.

Заняв исходный рубеж для атаки, Грешилов приказал лечь на боевой курс. Вскоре четыре торпеды понеслись к цели. Мощный взрыв потряс воздух, и над транспортом поднялся столб черного дыма. Подводники радостно поздравляли друг друга с успехом.

Когда «М-35» возвратилась в базу, ее экипаж узнал, что фашистский транспорт был загружен боеприпасами.

Ранним утром 15 апреля 1944 года «М-35» заняла позицию в районе весьма оживленной коммуникации, связывавшей немецко-фашистские части, осажденные нашими войсками в Крыму, с западными портами Черноморского побережья, еще находившимися в руках гитлеровцев. В полдень, когда подошло время обедать, акустик Кустов доложил, что слышит шум гребных винтов надводных кораблей противника. Командир повел лодку на сближение с ними, руководствуясь показаниями акустических приборов. Вскоре в перископ можно было разглядеть крупный транспорт, впереди которого шли корабли охранения. В воздухе над конвоем барражировали два немецких гидросамолета. Обстановка для атаки была сложной. Выручала исключительная точность работы Кустова, определявшего на слух довольно верно местоположение движущихся вражеских судов. Грешилов рассчитал маневр и момент залпа с ближней дистанции. Два взрыва подтвердили успех атаки. После этого лодка стремительно ушла на глубину. Более трех часов над ней рвались {291} глубинные бомбы. Только ночью, когда акустик доложил, что «горизонт чист», «М-35» всплыла и отправилась в базу.

Много раз выходил в море подводный корабль М. В. Грешилова. Его рубку украшала красная звезда с цифрой, свидетельствовавшей о числе потопленных транспортов противника.

За доблесть и мужество, проявленные экипажем лодки в борьбе с фашистскими захватчиками, «М-35» стала гвардейской. Командиру ее Михаилу Васильевичу Грешилову было присвоено звание Героя Советского Союза, а личный состав подводной лодки, находившейся под его командованием, был награжден боевыми орденами и медалями.

Прошли годы. Давно отшумели грозовые дни войны. Засеребрилась седина в густой, когда-то иссиня-черной, бороде Грешилова, побелели усы. Настало время уступить свое место в центральном посту более молодым. Михаил Васильевич Грешилов вышел в отставку. Но неутомимая, кипучая натура его не успокоилась. И теперь он плодотворно трудится, показывая пример беззаветного служения Родине и своему народу.

Высокое звание Героя Советского Союза было присвоено и командиру гвардейской подводной лодки «М-171» Северного флота Валентину Георгиевичу Старикову. За боевые отличия, дисциплинированность и образцовое выполнение своих обязанностей Центральный Комитет ВЛКСМ наградил молодежный экипаж этой лодки Почетным Красным знаменем, которое присуждалось лучшему кораблю флота. За 28 боевых походов доблестные подводники во главе со Стариковым потопили немало транспортов противника.

Стариков рано познал житейские невзгоды. Шестнадцати лет он потерял отца и должен был пойти работать, чтобы прокормить себя и помочь семье, где подрастали его младшие братья. Отец Старикова, музыкант по профессии, мечтал, что и сын его посвятит жизнь искусству, но у юноши не было призвания к этому. Зато он с увлечением читал книги о морских приключениях и героических подвигах ветеранов гражданской войны. {292}

Валентин Георгиевич Стариков

В 1929 году Стариков поступил в школу ФЗУ при Пермском паровозоремонтном заводе, где обучался кузнечному ремеслу и вскоре был принят в комсомол. Заинтересовавшись оборонной работой, он стал активным участником военно-морского кружка. Там молодой рабочий впервые получил представление о профессии военного моряка.

В Доме обороны, где в морской секции с увлечением занимался Стариков, было несколько мелких гребных шлюпок и две — три парусные яхты. В совершенстве изучив оснастку этих яхт, Стариков ходил на них летом по Каме, мечтая о далеких плаваниях.

Прошло два года, и закончившему ФЗУ Старикову вручили диплом кузнеца. В это время проходил комсомольский набор в военно-морские учебные заведения, и горком ВЛКСМ решил послать на флот лучших комсомольцев завода. В их число попал и Стариков. Радостно собирался он в Ленинград. Живое воображение рисовало ему бескрайние морские просторы, неизведанные, затерянные в океане острова...

Гостеприимно встретили новичков в Военно-морском училище имени М. В. Фрунзе, перед ними широко распахнулись двери аудиторий и учебных кабинетов. Курсанты старших курсов знакомили их с новым бытом.

Нелегко было новичкам освоиться с непривычным строгим режимом жизни, втянуться в четкий распорядок дня, привыкнуть к суровой морской дисциплине. {293} Но с каждым днем мешковатые парни, на которых грибом сидела бескозырка, становились все больше похожими на старых курсантов, гордившихся своей строевой выправкой, щегольской опрятностью выутюженного и тщательно пригнанного обмундирования.

Прошло несколько лет, и выпускник Военно-морского училища Валентин Стариков получил звание офицера. Война застала его уже командиром подводной лодки на Северном флоте.

С каждым боевым походом возрастало боевое мастерство личного состава боевого корабля, которым командовал Стариков, с каждым выходом в море оттачивалось и искусство командира. Комсомольская организация деятельно помогала Старикову, она организовывала содержательные беседы на военно-политические темы, призывала к бдительности, боролась за повышение дисциплины. Секретарь комсомольского коллектива акустик Лебедев умело руководил молодежью, добиваясь наилучшего выполнения каждым подводником своих обязанностей. Сам он исключительно добросовестно нес службу гидроакустика, обеспечивая неослабное наблюдение за окружающей обстановкой. Настойчиво тренируясь, Лебедев достиг высокого совершенства в своем сложном деле.

Как-то лодка длительное время находилась в море. Безуспешно старались подводники отыскать корабли противника, — вокруг расстилалась только пустынная морская гладь. Уже срок пребывания на позиции истек, и подводная лодка должна была возвращаться в базу. Раздосадованные неудачей моряки угрюмо хмурились. Настроение ухудшала и осенняя ненастная погода. Лебедев внимательно вслушивался в шум моря, стараясь обнаружить звук работающих гребных винтов какого-либо судна.

После обеда Стариков собрался немного отдохнуть. Однако не успел он прилечь в центральном посту, как последовал взволнованный доклад гидроакустика:

— Слышу слабый шум винтов слева!

Командир бросился к окуляру перископа. Действительно, несмотря на плохую видимость, ему удалось рассмотреть слабые очертания двух фашистских транспортов, следовавших в сопровождении нескольких сторожевых кораблей и катеров. Стариков выпустил торпеду {294} по головному транспорту. Но в самый последний момент вражеское судно изменило курс, и это спасло его от гибели — торпеда прошла мимо.

Случайный промах заставил Старикова еще больше сократить дистанцию между лодкой и конвоем.

Вторая торпеда настигла загруженный полностью бензином и спиртом наливной танкер водоизмещением около 10 тысяч тонн. Взрыв колоссальной силы донесся во внутренние помещения лодки, стремительно уходившей на глубину. Командир приказал задержать погружение и поднял перископ, чтобы проверить результат атаки. Танкер исчез, только на воде дымилось несколько обломков и догорал разлившийся бензин. Корабли охранения бестолково суетились вокруг, стараясь обнаружить советскую подводную лодку. Но все было напрасно. Искусно лавируя, Стариков увел лодку в сторону от опасной зоны. Спустя час подводники весело ужинали, поздравляя друг друга с победой. На другой день «М-171» благополучно возвратилась в базу.

Зимний поход этой подводной лодки принес подводникам новый блестящий успех. В День Советской Конституции метким торпедным залпом им удалось потопить крупный танкер противника.

Однажды подводной лодке Старикова пришлось один на один столкнуться с вражеской подводной лодкой. Это случилось в долгую полярную ночь у северных берегов Норвегии. «М-171» вышла на позицию после краткого отдыха, в тяжелое время, когда враг снова готовился к наступлению.

Стариков и его помощник Щекин стояли на мостике, пристально вглядываясь в приближавшуюся тень скалистого берега. Свежий ветер бросал им в лицо соленые брызги. В районе маневрирования разведчики уже не раз засекали возвращающиеся в базу подводные лодки врага, и теперь Стариков решил подстеречь и уничтожить хотя бы одну из них. Придя на позицию, «М-171» погрузилась. Вскоре акустик Лебедев услышал четкий рокот дизелей вражеской лодки.

Быстро оценив обстановку, Стариков приказал всплыть под перископ и приготовить к выстрелу торпедные аппараты. Теперь нужно было соблюдать крайнюю осторожность, чтобы противник не обнаружил {295} «М-171». В это время акустик доложил, что встречным курсом идут три катера-охотника. Но было уже поздно, вражеский подводный корабль неотвратимо приближался к залповому пеленгу.

«Весь экипаж находился в состоянии туго взведенной пружины, — рассказывает об этом эпизоде Стариков. — Страшна сила этой пружины, она освобождается по одному звуку команды и в несколько секунд разрывает стальные оболочки кораблей и безвозвратно уносит их в пучину моря. Великая честь и еще большая ответственность выпадают на долю командира корабля. В эти минуты проходят проверку его воинское мастерство, моральные и физические силы — все, что воспитывается годами. Боевая судьба корабля неразрывно связана с действиями командира, командиру ошибаться нельзя, хотя далеко не всегда у него бывает достаточно возможностей для того, чтобы все взвесить и предусмотреть. Но это не освобождает его от обязанности нести суровую ответственность за свои ошибки, прежде всего перед своей совестью — она должна быть чиста»¹.

«Пли!» Боцман Хвалов умело удерживает лодку от прыжка вверх. Щекин отсчитывает время по секундомеру. Проходит минута, и взрыв отчетливо доносится внутрь лодки. Стариков поднимает перископ. В светлой стороне горизонта, где только что была лодка врага, над морем появились и растут два мутных облака...

В 1938 году окончил Военно-морское училище будущий знатный подводник Ярослав Константинович Иосселиани.

Ярослав Иосселиани родился в Сванетии в высокогорном ауле Лахири. Отец его, крестьянин-бедняк, не мог прокормить жену и детей с того тощего, каменистого клочка земли, который достался ему от предков. Вспоминая горькое дореволюционное время, Иосселиани пишет в своих записках:

«В годы моего детства я всегда был голоден. Семья ела мало и плохо. Обеда не было, горячее подавалось два раза в день: утром, на рассвете, и вечером, когда {296}

Ярослав Константинович Иосселиани

мужчины возвращались с поля. Зимой семья и вовсе голодала»¹.

После установления в Закавказье Советской власти родители Иосселиани спустились с гор и поселились в плодородной долине Дали в Абхазии.

Новая власть заботилась о бедняках, она дала возможность выйти на широкую дорогу и маленькому Яро Иосселиани. Неподалеку, в селении Ажары, открылась двухклассная школа. К началу учебного года отец привел в нее Ярослава.

Молодой сван, впервые увидевший книгу, жадно потянулся к знаниям. Через два года Иосселиани поступил в школу-девятилетку в Гаграх. При школе был интернат, в котором вместе с другими сверстниками поместили и Ярослава Иосселиани.

В Гаграх он впервые увидел море, здесь полюбил безбрежные морские просторы и решил навсегда посвятить себя службе на флоте. По путевке комсомола Иосселиани стал питомцем прославленного Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе.

Великая Отечественная война застала капитан-лейтенанта Иосселиани на Черном море помощником командира подводной лодки. Вскоре он получил в самостоятельное командование подводную лодку «М-111». {297}

С каждым боевым походом рос опыт и совершенствовалось мастерство молодого офицера. Настойчиво овладевая искусством подводника, Иосселиани требовательно учил и тренировал личный состав своего корабля, добиваясь четкости и дружной работы всего коллектива.

В конце ноября 1942 года «М-111» открыла свой первый счет, потопив сухогрузную баржу и транспорт противника. С тех пор рубка подводной лодки Ярослава Иосселиани украшалась возраставшими с каждым походом цифрами, свидетельствовавшими о количестве уничтоженных лодкой фашистских кораблей.

Как-то «М-111» почти трое суток безрезультатно искала в море корабли врага. Спустилась тихая южная ночь. На иссиня-черном небе появились яркие звезды. Как обычно, с наступлением темноты лодка всплыла и малым ходом продолжала свой путь. Ветер заметно усилился, и соленые брызги слепили глаза подводников, стоящих на мостике. Однако от острого глаза сигнальщиков не должна скрыться ни одна деталь на поверхности моря или в воздухе. Так и теперь, вдали, в тени берега появились три темных силуэта. Это скрытно пробирался в гавань вражеский конвой. Вахтенный немедленно доложил командиру об этом, и Иосселиани решил атаковать корабли противника. Вскоре грохот взрывов подтвердил, что метко направленные торпеды достигли цели...

После краткого отдыха в базе Иосселиани получил новое боевое задание. Предстоял прорыв в порт, временно занятый гитлеровцами. Разведка сообщала, что именно здесь постоянно производилась массовая перевалка воинских грузов с автомашин на малые суда, развозившие боеприпасы и снаряжение по опорным пунктам немцев на побережье Крыма.

Обстановка благоприятствовала выполнению боевой задачи; в предрассветном тумане подводная лодка «М-111» вслед за двумя вражескими катерами пробралась в порт. Вход в него прикрывало минное заграждение, и только случайная встреча с этими катерами противника обеспечила безопасность плавания. Осторожно подняв перископ, Иосселиани обнаружил у стенки несколько вражеских судов и два катера-охотника. Удачно выпущенная торпеда попала в самую {298} гущу скопившихся там судов. Сразу же после торпедного взрыва катера-охотники атаковали подводную лодку. Глубинные бомбы непрерывно падали в воду, но Иосселиани, умело маневрируя, вывел свой корабль из опасного района. Задание было выполнено: вражеская пристань разрушена взрывом, а большое количество военных грузов уничтожено.

Вскоре Иосселиани было дано еще более ответственное поручение. На этот раз требовалось пробраться в Севастопольскую бухту, все ближние подступы к которой прикрывали густые минные поля. Детально изучив данные разведки, командир приказал изготовить лодку к походу...

Теряются во мраке очертания берега, далеко позади остается база, постепенно подводный корабль наращивает скорость...

Лодка буквально ползла «на брюхе», пробираясь между минрепами. Гидроакустические приборы непрерывно «ощупывали» пространство впереди «малютки». Но даже без приборов подводники отчетливо слышали скрежет металла о корпус лодки. У многих даже бывалых подводников в эти минуты пересыхало горло. Но спаянный дружный коллектив моряков смело шел навстречу опасности, честно-выполняя свой воинский долг перед Родиной, переживающей трудное время.

Более получаса продолжался прорыв сквозь минное поле. Но вот опасный кордон пройден, лодка вышла на чистую воду. Подняв на мгновение перископ, Иосселиани внимательно осмотрелся вокруг. В глубине бухты было пусто, к морю терассами спускался родной город, искалеченный фашистами. Был цел лишь памятник погибшим кораблям у приморского бульвара — любимого места отдыха севастопольцев...

На третий день пребывания на ближних подступах к городу «малютку» обнаружили два катера-охотника. Только искусство командира, умело уклонявшегося от ударов глубинных бомб, спасло лодку от гибели. Однако Иосселиани не собирался покидать опасный район, не выполнив боевого приказа. Целый день маневрировал он, уходя от вражеских атак, а к вечеру {299} катера-охотники удалились, потеряв следы лодки. Между тем, укрывшись под берегом, «М-111» продолжала нести вахту.

На рассвете следующего дня были замечены медленно приближавшиеся сухогрузный транспорт и большой наливной танкер в охранении группы сторожевых кораблей и катеров-охотников. В воздухе непрерывно кружили два самолета. Иосселиани решил сначала торпедировать танкер, груженный топливом для немецких танков и авиации.

Лодка легла на боевой курс, и метко выпущенные торпеды достигли цели. Разъяренный враг с утроенной энергией начал бомбить обнаружившую себя лодку. Нарушилась прочность швов корпуса, в первом отсеке люди были почти по колено в воде, носовые горизонтальные рули заклинило, часть механизмов и приборов вышла из строя. Подводники самоотверженно боролись за живучесть своего корабля. Даже к ночи гитлеровцы не прекратили поисков лодки, время от времени бросая в воду серии бомб. Иосселиани стремился вывести «М-111» под защиту минного заграждения, правильно рассчитав, что противник не рискнет следовать за ним.

К 4 часам «малютке» удалось достичь края минного поля и затем «ползком» форсировать его. Дальнейший путь пришлось совершать под водой, так как на небольшой высоте барражировали фашистские самолеты, очевидно заметившие лодку. Вскоре выяснилось, что из поврежденной топливной цистерны тонкой струйкой вытекал соляр, оставлявший за лодкой демаскирующий маслянистый след, переливавшийся всеми цветами радуги. «М-111» пришлось уйти на большую глубину, и только ночью лодка получила возможность всплыть и подзарядить аккумуляторы.

В базе «малютку» торжественно встретил личный состав соединения подводных лодок. А на другой день за отличное выполнение боевой задачи всему экипажу «М-111» были вручены ордена и медали.

Весной 1944 года после тринадцатой победы на Черном море капитан 3 ранга Иосселиани вместе со своим экипажем был направлен в Шотландию для приемки английской подводной лодки. Переход из {300} Лервика¹ в Кольский залив прошел благополучно, и в первых числах августа лодка прибыла в базу, где и была включена в состав соединения подводных лодок Северного флота.

Перевод в Арктику заставил черноморских подводников вновь взяться за учебу. Здесь были совершенно другие условия плавания. Океанская волна вздымалась огромной темно-зеленой, почти черной массой. Полярными ночами северное сияние озаряло небо причудливой игрой красок. Скалистые берега выставляли далеко в море острые зубцы подводных утесов.

Старый североморец Колышкин помог Иосселиани освоить новый для него морской театр.

В день славной победы войск Карельского фронта, овладевших при поддержке кораблей и десантных частей флота старинным русским городом Печенгой (Петсамо), 1 ноября 1944 года, подводная лодка Иосселиани вышла в свой первый боевой поход на Севере. Она подстерегла на коммуникации врага большой танкер и потопила его торпедным ударом.

На подводной лодке еще оставались запасные торпеды, и командир решил продолжать свой боевой поход. Вскоре во мгле полярной ночи подводники обнаружили крупный конвой. Впереди и сзади шли миноносцы противника, между ними — четыре груженых транспорта, а мористее — корабли охранения, класс которых нельзя было различить в темноте. Дистанция была около двух кабельтовых или даже ближе, когда Иосселиани решил атаковать оба транспорта, не погружаясь под воду. Это был точный расчет, сопряженный с дерзким риском, основанным на исключительном хладнокровии, отваге и знании всех боевых возможностей своего корабля.

Иосселиани удобно устроился на мостике и терпеливо выжидал, когда медленно двигавшийся транспорт попадет в перекрестие нитей прицела. Его помощник Глоба стоял у переговорной трубы на передаче приказаний. Торпеды были приготовлены к залпу. Люди на боевых постах знали замысел командира и готовились быстро и четко выполнять его команды. Наконец {301} наступил самый ответственный момент и торпеды вышли из аппаратов, оставив за собой узкий пенистый след.

Первым подорвался большой транспорт. Фонтан огня поднялся высоко к небу, и красное зарево осветило море вокруг. Не успел погаснуть свет от первого взрыва, как гулко донесся второй. Меньший транспорт разломился и быстро пошел ко дну. Иосселиани задраил люк и спустился в центральный пост. Подводная лодка начала срочное погружение. Прожекторы с фашистских миноносцев шарили кругом, отыскивая невидимого врага. «Охотники» насторожили свои шумопеленгаторы, стараясь подслушать советскую подводную лодку. Неподалеку рвались глубинные бомбы. В это время лодка Иосселиани была уже на пути в базу. Отважный коллектив моряков этой подводной лодки с честью выполнил наказ Родины.

Смело сражались с врагами и многие другие герои-подводники, память о славных подвигах которых бережно хранят советские люди. Трудно перечислить все их имена, невозможно рассказать о всех героических делах — они неисчислимы.

Дата добавления: 2015-06-27