Пьяные сатиры или силены. V в. до н.э

Иллюзии для государства и народа – штука опасная. Сколько лидеры возились с разрядкой, отдав Западу важные бастионы. И в результате, подобно неосторожной, наивной Персефоне, оказались пленниками Аида. А ведь еще Платон сказал: «То, что большинство людей называет миром, есть только имя, на деле же от природы существует вечная и непримиримая война между всеми государствами». Причина тривиальна: в мире, где идет постоянное соперничество, одними призывами к миру успеха не добьешься. Никакого толка не будет, если не одержать победу в битве с врагами Родины. Конечно, война – это крайняя необходимость, лучше «всеобщее дружелюбие». Но часто это – чистой воды иллюзия, ибо везде средства и ресурсы ограничены. Русский читатель высоко оценит следующую рекомендацию Платона относительно того, кого ставить во главе государства и вообще в начальники: «Не правда ли, надо ставить начальником над нетрезвыми человека трезвого, мудрого, а не наоборот. Ведь если над нетрезвым будет поставлен пьяный, юный, немудрый начальник, он лишь благодаря очень счастливой случайности не наделает страшных бед». Платон продолжает увещевать варваров – не ставить во главе страны пьяниц: «Разве ты не замечаешь, что пьяный кормчий и вообще всякий нетрезвый начальник – чем бы он ни распоряжался, – опрокидывает вверх дном корабли, колесницы, войско, – все, чем он управляет». Такой опрокинет и все государство. Мы – варвары, поставившие во главе страны пьяницу и полное умственное убожество. Более того, остаемся варварами, ибо, похоже, у власти нет политической воли убрать с «Олимпа» скомпрометированных ставленников царя Бориса, зачатых в грехе и преступлениях, погрязших в коррупции «детей Франкенштейна».

Ио, Аргос и Гермес

Политическое искусство – искусство совершенно особого рода. Кто посвятил себя политике, обязан быть (хотя бы в первом приближении) человеком выдающихся умственных, нравственных и душевных качеств, поскольку только такой политик в состоянии создать государство, основанное на «высшей ценности Правды и Блага». Для этого нужно быть философом, историком, энциклопедистом, психологом. Такой человек должен владеть всей суммой знаний или стремиться к этому. Мы редко задумываемся над тем, что политик в конечном счете строит то государство, каковы его душа, вера, образование и воспитание! Аристотель в трактате «О душе» подчеркивает: «Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ». Даже хваленый ум – вторичен, ибо и он вызревает внутри души. Душою обязательно должно обладать и государство. Ведь «государство» по-латыни означает «общественное дело» («Res publica»). Дж. Реале и Д. Антисери говорят о необходимости понять душу государства, душу общего дела. «Только поняв это, мы можем увидеть структуру «Государства», шедевр Платона и почти «сумму», итог размышлений нашего философа». Построить Город-Государство значит познать до конца человека, его место в универсуме. «В самом деле, – говорит Платон, – Государство есть не что иное, как увеличенная фотография нашей души; эта гигантография в широких измерениях воспроизводит все то, что есть в нашей душе, психэ. Центральная проблема справедливости, являющаяся осью, вокруг которой вращаются все прочие, получает свое адекватное решение при наблюдении, как рождается (либо как гибнет) совершенный Город». На Руси без справедливости нет ни человека, ни государства! Таковы реалии.

Дух зла и богатства. Золотая маска

Что же выделяет Платон в своей работе? Как он понимает идею государства? В самых общих чертах это означало бы утверждение такого порядка, при котором в обществе воцаряется Справедливость. Однако тут же начинает выясняться (и в этом тонкость Платона), что всякая власть, пользуясь силой, устанавливает в свою пользу законы. Но при этом называет новый порядок «справедливостью» («во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти»). Тирания считает справедливыми ее законы, а демократия – свои. Однако в основе тех и других всегда лежит сила. Порой бывает даже так, что справедливостью называют «нечто воровское, однако направленное на пользу друзьям и во вред врагам». Все власти, разумеется, считают справедливым, когда выполняют их приказы. Власть имущие иногда такого наприказывают, что это «им самим идет во вред». Лучше всего было бы устроено государство, которое состояло бы из пяти человек. Понятно, легче достигнуть гармонии в малом сообществе. Тут и демократия может еще как-то быть к месту. У Платона это – колония в 5040 семей. Но вот в тех «чудовищах», которые заполонят в дальнейшем мир (с их миллионами и миллиардами), все очень и очень усложняется. Идеал Платона – это аристократическая республика, где во главе всего стоит элита. Он не мог даже и помыслить себе другую форму правления в условиях рабовладения. Платон пишет: «Значит, государство, основанное согласно природе, всецело было бы мудрым благодаря совсем небольшой части населения, которая стоит во главе и управляет, и ее знанию. И по-видимому, от природы в очень малом числе встречаются люди, подходящие, чтобы обладать этим знанием, которое одно лишь из всех остальных видов знания заслуживает имя мудрости»… Речь в этом случае, конечно же, идет о духовно-научной аристократии, которая одна (гением ума и таланта) в состоянии построить «умную модель» по законам разума, эффективности и справедливости.

Сцены из жизни греков на вазах и амфорах

Замечательнее всего в рассуждениях Платона, как нам показалось, его мысль о трех частях демократического государства. Как ему удалось определить почти две с половиной тысячи лет тому назад, что при демократии общество состоит из трех групп – трутней, богачей и народа – нам и по сей день непонятно. Причем трутни тут злее, опаснее и влиятельнее. «Там они (при диктаторском строе. – В. М.) не в почете, наоборот, их отстраняют от занимаемых должностей, и потому им не на чем набить себе руку и набрать силу. А при демократии они, за редкими исключениями, чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют, а остальные усаживаются поближе к помосту (к власти и информации. – В. М.), жужжат и не допускают, чтобы кто-нибудь говорил иначе. Выходит, при таком строе всем (в стране), за исключением немногого, распоряжаются подобные люди». Это то, что мы видели в России во время пребывания у власти «трутней». Есть еще народ, что «трудится своими руками», чужд делячества, «да и имущества у него немного». Народу власть трутней скоро надоест, и он будет готов «отнять собственность у имущих и роздать ее народу». Но чтобы народ вернул то, что украдено у него трутнями, к власти должен прийти умный тиран. Его правильнее называть «ставленник народа». Платону это, правда, не нравится, но он понимает: это неизбежный ход истории: «Он – тот, кто подымет восстание против обладающих собственностью». Далее последуют преследования виновных и конфискации. Не без этого. Но тут чувство правды вдруг изменяет Платону. И он кричит: «Народ тогда узнает, клянусь Зевсом, что за тварь он породил, да еще и любовно вырастил…» Он заключает: не хотели быть в рабстве у трутней, будете в рабстве у тирана. Уверены, умный народ может обойтись без тех и без других. Хотя лучше один тиран, чем тысячи трутней!

Сова мудрости

Мысли Платона не имеют ничего общего с идеями установления «коммунизма». Хотя понимание всей важности воцарения нормального экономического равенства, полагаю, в его трудах безусловно имеется. Окружающая мир действительность, с ее классовой враждой, индивидуализмом, отсутствием коллективной солидарности у классов делали шансы на построение идеального государства чистейшей утопией. Поэтому его назвали идеалистом. То, о чем мечтал его ум, казалось невыполнимым. Платона упрекали в шаткости идей и теорий. Ницше счел его «отклонившимся от всех основных инстинктов эллинов». Платон в его глазах даже выглядел «первым декадентом». Он не только невыносимо скучен, но стал представителем высшего шарлатанства или идеализма. Ницше предпочитал ему Фукидида или Макиавелли, которые не морочили ни себя, ни других, видя «разумность в реальности – а не в «разуме», и еще того менее в «морали». Вот и П. И. Новгородцев в работе «Об общественном идеале» писал о шаткости оснований, на коих строил свои основные теории греческий философ. Платон видел единственный способ разрешить все острейшие социальные вопросы путем создания «социального рая» для избранных счастливцев: «Мы стараемся представить себе общественный быт, осуществленный по этому плану, и не можем не прийти к заключению, что гармония тут, может быть, и достигнута, но зато жизнь исчезла: она сменилась каким-то заколдованным сном спящего царства, каким-то гипнозом добродетели – безразличием замолкших страстей и угасших стремлений». Полная гармония бывает только во сне, на небе или кладбище. В государстве же должны царить Труд, Порядок и Справедливость.

С. Боттичелли. Минерва и кентавр. XV в.

Платон проектировал свое идеальное устройство для небольшой колонии в 5040 семейств, но похоже, сегодня некоторые из его идей встречают в мире большее понимание. По крайней мере более чем актуальна мысль о необходимости разумной общественной модели, то есть социального государства вместо нелепого деления мира на «государства богатых» и «государства бедных». И вовсе не о том идет речь, что абсолютно все в полисе «должно быть общим», а о необходимости ликвидации вопиющего социального неравенства. Если же добром никто ничего отдавать не пожелает (из украденного у народов самым бессовестным образом), народы должны пойти на карательные меры и «полицейские приемы управления» (в отношении трутней, бандитов и воров). Тут уж вполне к месту оказались бы и слова Катулла, обращенные к лживым политикам и тогдашним цезарям (а заодно и к нынешним): «Зачем с мерзавцем нянчиться?» А мы все еще нянчимся с ними, отдав демократию на откуп негодяям.

Павшая амазонка из композиции «Дары Аттала»

Самый парадоксальный, а во многом даже и сенсационный раздел «Государства» посвящен проблемам воспитания женщин, семьи и детей. Платон считал, что в развитом обществе жизнь женщин не может быть посвящена одной семье. Семья – не единственный бог. Кто служит честно и самоотверженно обществу, у того не останется времени на семью. Семья и женщина по своему устройству эгоистичны. Они все подчиняют семейному и женскому эгоизму. В таком обществе мужья и жены будут все тащить в дом, забывая о пользе и здоровье государства. Человек по своей сути страшный эгоист. Поэтому его свобода, действия его личности должны быть ограничены. В Спарте, где мужчины служат прежде всего стране, семейная жизнь отходит на задний план. Да и нравы спартанок отличались от общепринятых в Греции. Женщины Спарты – более независимы, самостоятельны и мужественны. В идеальном государстве у Платона женщина похожа на кентавра: она не только жена, но и боевая подруга, соратница. Минерва может принимать участие в делах сообщества, не замыкаясь в кругу рожениц, уходе за мужем или детьми. Поэтому она и должна обучаться, воспитываться наравне с мужчинами, ее надо обучать не только музыке, но и гимнастике, и даже готовить к бранным подвигам. Платон ратует за то, чтобы мужчины и женщины занимались спортом до глубокой старости. Пусть не считают для себя зазорным выполнять упражнения в гимнасиях голыми. Ведь и Геродот в эпизоде о Гигесе и Кандавле писал, что дамы вместе с одеждой сбрасывают стыд (и в этом нет позора). В древнегреческом искусстве в V веке до н.э., правда, не было еще изображений обнаженных женщин. Но с тех пор нравы заметно изменились.

Танцующий сатир

Феномену личности Платона трудно найти аналоги в истории. Нам в нем видится предшественник будущего Ренессанса человечества. В.Ф. Асмус сказал о нем: «Его гений многогранен. Его литературное наследство принадлежит не только истории античной философии, но и истории античной науки и античной художественной литературы. И не только потому, что в молодости Платон писал талантливые стихи (эпиграммы дошли до нас). Философ-ученый неотделим в Платоне от философа-поэта. Его философские диалоги, письма принадлежат к лучшим произведениям древнегреческой художественной прозы». Перед нами античный гений, желающий и в других людях видеть совершенные существа. Хотя это невозможно. Поэтому платоновский идеал, как Атлант, ногами вырастает из земли, а головой погружается в небеса. И по той же причине он «не любит человека», а точнее, не любит все то наносное, вторичное, смертное, что мешает людям достичь совершенства. Платоновский герой и «сотворен по образу и подобию космоса». Это философский Прометей. Полагаем, что Россия могла бы стать через сотню лет первой в мире цивилизацией, где воплощается в жизнь мечта Платона: правителями должны стать лучшие ученые, инженеры, мыслители, охранять его будут воины (наследственные касты). Страна созреет со временем для прихода к власти не аристократии богатств, а аристократии знаний.

Амфора «Аякс и Ахилл, играющие в кости»

Греция дает нам пример небывалого интереса к философии. Показательна фраза Лукиана из «Зевса уличаемого», где тот устами Зевса (в ответ на вопрос, зачем же люди ходят к богам, если их судьбой распоряжаются мойры, т.е. богини судьбы) говорит: «Я знаю, где ты можешь найти ответы на свои вопросы: ступай в школу этих гнусных философов, которые оспаривают наше покровительство, оказываемое людям. Это их безбожие вселяет в них подобные вопросы». Чувствуя себя оскорбленным тем, что ему не хотят верить на слово, Зевс в ярости угрожает испепелить философа молнией. Наука стала конкурентом языческих богов. Философ не склонит главу и перед Зевсом.

Кайрос. Бог удачи и случая. Рим. II в. н.э.

Наиболее остро суть многих общественных и социальных противоречий выразили деятели кинической школы. Историки обычно оценивают кинизм как «образ жизни, способ существования, линию поведения». Эти люди были внутренне свободны от пут власти, чем-то напомнив нам ироничных свободолюбивых сатиров. Они отражали настроения бедных и средних слоев, которые не принадлежали ни к богачам, ни к аристократам. Их философия несла в себе протест социальных низов (массы бедняков, изгнанников, рабов, вольноотпущенников, метэков, женщин, неимущих интеллигентов). Кинизм просуществовал примерно тысячу лет (с конца V и до начала IV вв. до н.э.), т.е. практически до самого конца античности. Причины растущей популярности этой философии в усилившемся обнищании масс собственников. В недрах течения в античной Греции оформились и приобрели новое звучание идеи индивидуализма, независимости, равенства людей, равноправия женщин, опрощения и бедности.

Диоген

Во взглядах известных деятелей этой волны находят выражение как разум, так и неразумие народа. Киническая школа была основана Антисфеном из Афин (ок. 440—336 гг. до н.э.). Сын фракийской рабыни, он был учеником Горгия, учителем и софистом, большим почитателем Сократа. Каждый день проходил по 8 километров, чтобы его послушать. Антисфен – родоначальник философии кинизма. Из всех наук он считал самой главной ту, которая «учит отучаться от зла». Когда его спросили, что дает ему занятие философией, он сказал: «Умение оставаться наедине с собой». Антисфен считал самым прочным из укреплений на земле разум, ибо его нельзя ни уничтожить, ни предать. Мудрый человек всегда действует так, что учитывает все последствия своих поступков. Поэтому он и советовал мудрецам находиться как можно дальше от тиранов. Тем более что образованного и умного человека, по его словам, глупая власть вообще не переносит, ибо глупость, неразумие – вещь легкая, необременительная, а разум «непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима». Государства же погибают тогда, когда народ перестает отличать дурных лидеров от хороших. Антисфен, наблюдая за политиками, был абсолютно убежден в том, что у них отсутствует нормальная человеческая привязанность: «этот сброд невежд и тиранов никогда не может стать друзьями». Он даже посоветовал афинянам принять специальное постановление, которое считало бы ослов конями. В ответ на недоуменные расспросы он возразил: чему удивляетесь, ведь у вас же можно стать стратегом, ничему не учась; для этого большинству достаточно поднять руку. Так и демократическая политика: ее ахиллесова пята, которая ее и погубит, в том, что глупцам (или людям абсолютно несведущим) доверено, как в игре в кости, бросать в урны бумажки (или нажимать кнопки), не зная глубоко людей и их способности.

Александр и Диоген

Наиболее ценным качеством человека Антисфен считал его непритязательность. Сколько вокруг негодяев, обманщиков и тиранов, что и поныне бессовестно крадут у людей последние гроши, похищают людей, уничтожают семьи, разрушают целые города и страны, казнят невиновных, обращают людей в рабство (все ради злата и наживы). Что же думает по поводу этих «душевнобольных» Антисфен? Он прямо говорит в их адрес: «Мне их очень жалко, что у них такая тяжелая болезнь: мне кажется, с ними происходит что-то похожее на то, как если бы человек много ел, но никогда не был сыт». В действительности, человеку не так много и надо, чтобы удовлетворить его насущные потребности (в пище, одежде, любви, дружбе и очаге). Великий киник провозгласил идеалы умеренности, справедливости и мудрости. Главное богатство он усматривал не в роскоши или в чревоугодии («я не покупаю на рынке дорогих продуктов, потому что это накладно»), а в духовной жизни. Он говорил: я достаю богатства «из кладовой своей души». Когда его спросили, почему он счел себя богачом, не имея в наличии ни денег, ни земли, он ответил просто: «По моему убеждению, друзья, у людей богатство и бедность не в хозяйстве, а в душе». Его считают по праву основателем самого строгого течения в стоицизме. Антисфен кончил жизнь в бедности. И хотя он умер от чахотки, тем не менее оставил в наследство людям 10 томов сочинений. С него берут начало Кратет, Зенон, Диоген. Диогена Антисфен пытался было палкой отвадить от философии, но, видя его усердие и стремление к знанию, смирился. «Кого не бьет слово, того не будет бить и палка» (Сократ).

Дж. Кастильоне. Диоген, ищущий с фонарем хорошего человека. XVII в.

Колоритной фигурой был Диоген Синопский (его называли еще «безумствующим Сократом»). Будучи сыном менялы, он, как и его отец, заведовавший казенным меняльным столом, был фальшивомонетчиком. За это его подвергли изгнанию. История утверждает, что на столь нехороший поступок якобы подтолкнул оракул, посоветовавший Диогену и его отцу сделать переоценку ценностей, или, по-нашему, «дефолт». Однако греки – это не мы с вами. Они тут же упрятали папашу Гикесия в тюрьму, где тот и умер. Мы же своих жуликов выдвигаем в «базилевсы». Изгнали и сына, после чего тот только надумал стать философом… После всех перипетий судьбы он избрал местом обитания бочку и уподобил свою жизнь жизни мыши, серой и незаметной. В образе Диогена Синопского нам видится иной современный «герой», что, как и он, не умеет ничего делать руками и головой, кроме того, чтобы «властвовать людьми». Их речи представляют собой язвительные насмешки над прошлым и настоящим. Диоген и Антисфен критиковали Платона и его учение, оценив по достоинству только золотой язык диалогов. Таких вот «диогеновских типов» сегодня в России пруд пруди. Они в принципе не способны ни к какому созиданию или творческой деятельности, однако бочкам предпочитают дворцы.

Собака Одиссея, встречающая своего хозяина. По Генелли

Суть метаморфоз иных наших политиков, что еще вчера были первыми лицами, а сегодня стали плутократами, прекрасно выразил две тысячи лет тому назад Диоген, с его «переоценкой ценностей»… Как собирательный образ киника Диоген выведен у Лукиана. Он говорит: «Ты видишь перед собой космополита, гражданина мира». Диоген называл себя «врагом страстей», «освободителем человечества», утверждая, что хочет быть «пророком правды и свободы слова». Диоген расписывал прелести «свободной жизни»: «Прежде всего я сниму с тебя изнеженность… заставлю тебя работать, спать на голой земле, пить воду и есть что попало. Богатства свои ты бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве… Котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь…» Лукиановский Диоген обещает, что такой вот космополит сможет навсегда избавиться и от такого «порока», как способность краснеть. Наш космополит не краснеет, став богачом и вором.

Вот как охарактеризовал философию Диогена неокантианец В. Виндельбанд в своей «Истории древней философии»: «Навязчивые поучения этих философов-нищих высказывались преимущественно в грубых остротах, из которых много анекдотического приписывают Диогену. Серьезного размышления в них мало. Еще Антисфен, настаивая на ничтожности всяких удовольствий (вероятно, против Аристиппа), пытался обосновать свое убеждение тем соображением, что если это убеждение и неверно, то все-таки оно предохранит человека от рабства перед чувственными наслаждениями. Но у Диогена это презрение к внешним благам переходит в желчный юмор ничем не жертвующего пролетария. Кроме духовного развития, которое он еще несколько ценил, по крайней мере настолько, насколько оно ведет к добродетели, он отрицал все проявления цивилизации, объявляя их лишними, бессмысленными и опасными для добродетели. Наиболее виновны циники в том бесстыдстве, с которым они намеренно оскорбляли обычаи, касающиеся половых отношений, а также в равнодушии к семейной жизни и к государству; ибо их космополитизм, которым (так) хвалился Диоген, не носил позитивного характера общечеловеческого идеала, а только освобождал личность от всяких рамок, наложенных на нее цивилизацией. В частности, циники, подобно их предшественникам – софистам, порицали рабство, как нечто неестественное и несправедливое…». Заметим, что подобные типы встречались и в Индии (голые факиры).

Ян Брейгель Старший. Изобилие. XVI в.

Они везде вносят в течения общественной жизни элементы радикализма, обычно присущие левацким течениям. Одной из их идей стало предложение ввести общность жен и детей. Диоген противополагал природу и закон, разум и богатство, культуру и естество. В то же время его остроты и меткое словцо были у многих на слуху. Он как никто иной мог довести до белого каления сытых мещан, издеваясь над их богами. Пес, как его прозвали за собачье-бродячий образ жизни, считал, что «люди соревнуются в том, кто кого столкнет пинком в канаву». Нищета и привела его к философии. Он называл сребролюбие матерью всех пороков и, как утверждала легенда, выходил на дневной свет с фонарем, объясняя это тем, что ищет «человека» (то есть идеал).

Людей он в глубине души презирал. И даже осуждал Прометея за подаренный им огонь. Диоген считал глупым и абсолютно наивным стремление изменить мир с помощью каких-то там идеальных систем. Отличительной чертой его воззрений являлось поддержание философии умеренности. Он даже сетовал на то, что слишком много производится и продается такого, без чего нормальный человек вполне мог бы обойтись. Диоген органически сочетал в себе люмпен-пролетарское и социально-критическое направление мысли. У Диогена есть и стихи, гневно бичующие «немужественную, грязную роскошь».

«Некоторые восхищались им как мудрейшим человеком на свете, другие называли его безумцем» (Дион Хрисостом). Из мыслей Диогена вырастут Рабле, Вольтер и Дидро. Умер он в Коринфе в возрасте 90 лет. Жители поставили ему памятник из паросского мрамора в виде колонны, на вершине которой стояла фигура собаки (Павсаний). Собака на могиле стоит, видимо, потому, что таково было бранное имя, которое дали ему злейшие недруги. Собака звучала «Kyon» – отсюда и «киники». Кстати, образ жизни киников очень напоминал образ жизни индийских аскетов. Этому обстоятельству особо поразился и Онесикрит, сопровождавший Александра Македонского в его походах. Среди определенной публики космополитизм стал со временем популярен, как и собака Диогена. Известно, что собака признает только того хозяина, кто ее кормит.

Но их идеи, повторяем, находили своих приверженцев. Кратет из Фив роздал, как утверждают, все свое состояние, чтобы посвятить себя образу жизни киников (нищенскую жизнь разделила и его жена Гиппархия). Он бродил по свету с посохом и нищенской сумой за плечами, упражняясь в добродетели. Господствующие в обществе взгляды этот опростившийся аристократ считал «дымом и чадом». Под влиянием мягкого, доброго характера Кратета кинизм приобрел демократичный и менее радикальный характер. Кратет был идеологом философии любви к человеку (филантропии). Он пользовался почти что всеобщей любовью. В народе его звали «открывателем всех дверей» и «добрым демоном». Греки даже писали на дверях домов: «Здесь вход для доброго гения Кратета». Философ не только не стеснялся своей бедности, но и воспринимал ее как большое благо и даже награду, говоря: «Я гражданин темноты и бедности, они неприступны для судьбы». Кратет мог бы стать, пожалуй, и неким идеалом для русской разночинной интеллигенции. Автор очерка о кинической философии И. Нахов так оценивал результат его воздействия: «Конечно, киник кратетовского типа, внушая людям идею превосходства бедности, звал к бедности, а не к богатству, но звал всех, что практически было равнозначно призыву к богатым раздать свое имущество, как это сделал в свое время сам Кратет, и жить одной жизнью с народом, иными словами, это было замаскированное политически, актуальное и популярное требование передела имущества. Все это означало осуждение имущих, переоценку общепринятых ценностей, а не банальный конформизм, свойственный официальной идеологии. Ненависть к праздности и богатству, жажда свободы и справедливости составляют пафос поэзии Кратета».

Думаю, что ныне в России, одурманенной жаждой богатств, эти взгляды были бы непопулярны. Антисфен заметил: «Пусть дети наших врагов живут в роскоши!» Сомневаюсь, что это позволит народ, глядя на вопиющую и вызывающую роскошь одних на фоне убогой жизни сотен миллионов. Лучше упрятать в тюрьму тех олигархов, что устроили ограбление целого народа. Жизнь такого богача, который безобразно роскошествует и разучился краснеть (при виде вопиющей бедности народа), никак не отвечает русскому духу… Разница между киниками и циниками в отношении к роскоши и богатству огромна. Первые шли от богатства к мудрости, вторые, напротив, к алчности и безделью. «Для того, чтобы жить как следует, надо иметь или разум, или петлю» (Диоген). Чего достойны наши циники, решайте сами.

Гораздо интереснее те мысли, которые высказывал Диоген в его «Государстве» (подлинность сочинения была засвидетельствована стоиками). Там им нарисована картина идеального общественного и государственного строя в Древней Греции. Его «Государство» многие ставили в один ряд с трудами Платона и Зенона. Стоит добавить, что то нищенство и странничество, что связывают в сознании с образом жизни киников, не было не только главным, но и сколь-либо существенным. Они видели суть и смысл идеального устройства в том, чтобы снять в конечном счете все сословные различия, разделяющие людей перегородки, привилегии богатства, все градации по национальному признаку и т.д. и т.п. Их взгляды получили довольно широкое распространение в различных частях мира: в Египте (о чем говорят трактаты времен Птолемея), в Греции (ученик киника-стоика Аристона, александрийский ученый Эратосфен доказал несостоятельность аристотелевского тезиса деления человечества на греков и варваров). И даже, как считал Плутарх, восприняты Александром Македонским, который попыткой основания мирового царства, казалось, осуществлял кинический идеал государства. У Платона в диалоге «Аксиох» Сократ, так сказать, «исповедуя» умирающего философа Аксиоха, возвращается в Киносарг, в это пристанище философов-киников. Хотя Платон, подчеркнем это, явно недолюбливал Диогена, называя того «безумствующим Сократом».

Сибиртий, учитель юношества

Мы не принадлежим к последователям Кратета и Диогена, или тех, кто подобно рабу коринфского банкира, наслушавшись кинической пропаганды, стал бы вдруг выбрасывать из окон господские деньги. Мы не хотим видеть в молодом поколении неумех и люмпенов, равнодушных к благам цивилизации. Но и жажда богатств, добытых любым способом, представляется позорной и опасной. Вчерашние киники стали у нас циниками. Их идеалы концентрируются вокруг богатств и власти.

К киникам примыкают стоики… Стоицизм становился правилом жизни в Риме и Греции среди достаточно широких кругов. Основателем стоицизма считают Зенона (336—264 гг. до н.э.), прибывшего в Афины с Кипра. Считают, что он мог быть представителем семитской расы. Зенон излагал мысли, прохаживаясь взад и вперед по территории, называемой Расписной Стоей. Афиней писал о стоиках:

О знатоки стоических правд!

О вы, что храните

В ваших священных столбцах

лучший завет мудрецов!

Вы говорите: единое благо души —

добродетель,

Ею сильны города, ею живет человек.

А услаждение плоти, для многих —

предельная радость,

Есть лишь малый удел только

единой из Муз.

Учителем Зенона был самый симпатичный из киников, Кратет, о котором выше говорилось. Несмотря на то что природа посмеялась над ним (тот был горбун), он смеялся над природой, над всеми своими горестями. Кратет ходил из дома в дом, примирял семейные ссоры, давал людям разумные практические советы. Его пригласил в качестве воспитателя своего сына диадох Деметрий Полиоркет (337—283 гг. до н.э.). Одно время царь даже попытался реализовать принципы стоической философии в политике. Зенон прибыл в Афины, где и основал школу философов, ставшую известной как Древняя Стоя. Так называлось в Афинах место, где любили бывать поэты, – украшенный фресками художника Полигнота портик (Стоя). В Афинах тогда, как и в России недавнего времени, царили анархия и произвол. В идеологии сплошная путаница. Сократ погиб. Его лозунг «Познай самого себя» не удовлетворял ни жаждущих удовольствий киренаиков, ни стремившихся к некой автаркии младших сократиков. Платона в Академии тоже заменили другие люди. Великих философов не осталось.

Зенон

Зенон внимательно прислушивался к веяниям эпохи. В обществе шли яростные споры, куда идти, что делать, чем наполнить жизнь. Как и мы, греки понимали, что без идеологии общество не может быть прочным. Заметное влияние на него оказали киники, особенно тонко чувствовавшие одиночество человека в условиях разрушающегося античного полиса. Так же как у нас, многие оказались неожиданно выброшенными из жизни и предоставлены сами себе, без опоры и поддержки.

Будучи финикийцем и торговцем, так или иначе космополитом, Зенон, который и родился на Кипре, где всегда было полно представителей разных стран и народов, оказался не чужд умственных интересов, натурфилософии. Виндельбанд в работах его обнаруживает «элементы древней науки». Среди стоиков было немало и тех, кто продвигал вперед математику. Они развили провозглашенный впервые Зеноном Элейским тезис о принципиальном различии меж телом и пространством. Выход эллинистического человека за пределы полиса изменил и его отношение к миру. Подобно россиянам, многие из которых впервые для себя открыли иной мир, имея возможность посетить его, греки также познавали мир таким, каков он был – соблазнительным, прекрасным, опасным и губительным. Все это расширяло их кругозор, обогащало разум и способствовало, как скажет стоик Хрисипп об их поиске, «взращиванию истинности разума». Для этого понадобилась наука, что исследует разум. Стоики подготавливали почву для ясного и трезвого восприятия всех сторон жизни и мира. Не случайно в дальнейшем к числу поздних стоиков будут относить себя такие известные фигуры, как Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий. Они сочетали то, что следует сочетать и нам, – логику, этику и физику.

Гений вечного покоя. Лувр

В среде стоиков заметно восточное влияние, что и неудивительно, так как многие выдающиеся стоики происходят из Карфагена, Вавилона, Селевкии в Месопотамии и греческих городов на севере Малой Азии. А Восток из любого человека, хочет он того или нет, сделает стоика. Правда, мы мало что можем сказать о ранних стоиках. Несмотря на то что многие из них были плодовитыми мужами, работы их погибли: из 705 трудов Хрисиппа остались скудные фрагменты, а от Зенона и того меньше. Поэтому приходится реконструировать их мысли и идеи по сочинениям Цицерона, Диогена Лаэртского, Секста Эмпирика, Плутарха или Галена. Суть же их такова… Все в человеке возникает спонтанно, оформляясь в уме где-то к 14 годам. Но при рождении душа напоминает чистый лист, tabula rasa, постепенно заполняясь в ходе обучения и накопления жизненного опыта. И все же стоики своеобразно понимали жизнь.

Страсти и эмоции, считали они, вредны и их надо искоренять. Их идеал – полная апатия, свобода от страстей, эмоций и аффектов. Стоик должен быть равнодушен ко всем внешним вещам, к богатству, власти, силе, славе, женщине. Ему не следует иметь друзей, любить, иметь серьезные привязанности и т.п. Не признавали они и прогресса, морали и т.д. «Почти все наследники Александра, можно сказать, все важнейшие цари в продолжение целых поколений были последователями Зенона – объявляли себя стоиками», – говорил профессор Г. Маррей. Все плохое и хорошее в этой жизни зависит только от нас самих. Добродетель заключена в воле, а посему зависит только от самого человека, впрочем, как и все порочное и злое, что также есть внутри нас. Порой их одолевала жуткая хандра, ибо стоики понимали: идеал недостижим. Стоику оставалось одно – спокойно воспринимать все удары судьбы, ибо, по их словам, «человек может так же утонуть в стакане воды, как и в морских глубинах». У них считалось хорошим тоном с полным безразличием относиться к жизни и смерти.

Дж. Уотерхаус. Гилас и водяные нимфы. XVIII в.

Иные думают, если к стоицизму добавить некую дозу скептицизма, подобного скептицизму Пиррона, основателя школы, то можно тут же обрести нужную опору и устойчивость в этом безумном и ненадежном мире. В действительности лишь немногие были бы вправе называть себя истинным стоиком. Что такое стоик, всем очень доходчиво объяснил Эпиктет: «Покажите мне человека, созданного по мерке тех суждений, какие он изрекает, точно так же как мы называем фидиевой статую, которая высечена по правилам искусства Фидия. Покажите мне человека, пораженного болезнью – и все же счастливого, в опасности – и все же счастливого, умирающего – и все же счастливого, в изгнании – и счастливого, в немилости – и счастливого. Покажите мне его. Клянусь богами, тогда я увижу стоика. Нет, вы не можете показать мне законченного стоика; но покажите тогда формирующегося, того, кто вступил на этот путь». Так говорил грек Эпиктет, показывая, сколь невелик шанс увидеть истинного стоика.

В Древней Греции аскетизму киников, даже во многом показному, противостоял гедонизм киренаиков. «Гэдонэ» означает наслаждение. Философы направления и их сторонники видели главный смысл жизни в удовольствиях. Основателем школы считается Аристип из города Кирены (435—360 гг. до н.э.), греческого полиса на Североафриканском побережье (Киренаика). Известно, что он учился у Протагора и Сократа и был моложе Антисфена. К сожалению, его сочинения не сохранились. Этический гедонизм киренаиков покоился на сенсуализме, то есть на чувствах и ощущениях. Аристип учил: человеку ничего не дано познать, кроме его ощущений, природа коих неизвестна. А посему не следует даже пытаться проникнуть в тайну природы и ее законов. В чувстве они видели своего рода религию и поклонялись ему как богу. Если Антисфен-киник говорил, что он скорее повесится, чем испытает удовольствие, то Аристип считал, что без удовольствий жизнь не стоит и ломаного гроша. Уж тогда точно, полагал он, лучше пойти и повеситься.

Ставя превыше всего в жизни удовольствия, киренаики неизбежно должны были попасть (и часто попадали) в зависимость от них и от тех, кто им доставлял такого рода удовольствия. В ходу у древних греков был даже такой анекдот. Как-то раз Аристип встретил Диогена, который мыл в ручье овощи, намереваясь вскоре приступить к скромной трапезе. Аристип, увидев это, насмешливо сказал: «Если бы ты умел обходиться, как нужно, с Дионисием (правителем, тираном Сиракуз. – Ред.), тебе не пришлось бы довольствоваться таким обедом». Диоген в ответ ему заметил: «А если бы ты умел довольствоваться таким обедом, то тебе не пришлось бы заискивать перед Дионисием». Разумеется, гедонизм как течение был популярен, хотя и чрезвычайно опасен во многих отношениях. Если даже оставить в стороне вопрос о здоровье, которое не становится лучше от невоздержанности в питье и еде, прежде всего он ведет к довольно быстрому пресыщению радостями жизни. Не случайно те, кто яро поклонялись богам греховных наслаждений, нередко и сами становились их жертвами. Гегесий Александрийский, вначале вставший на этот путь, вскоре увидел невозможность удовлетворения всех своих страстей и желаний. В итоге стал известен античности как убежденный певец смерти, «Пейситанатос» («Смертепроповедник»). После его лекций иные из слушателей кончали жизнь самоубийством.

Дата добавления: 2015-06-27