Это показалось Евпатию подозрительным. Но он никому не сказал об этом, а отдал приказ двигаться дальше

Еще не совсем обутрило, когда русские натолкнулись на небольшое стойбище татар и напали на него. Татары бежали слишком проворно, и даже быстрые мещеряки не смогли преградить им дорогу.

На третий день вновь решил Евпатий выйти из леса и напасть на татар. В этот день мещеряки принесли ему известия о том, что татары подожгли коломенские посады и подвезли к воротам стенобитные машины.

Старый мещерин слушал пение Бессона, кланялся, но крестного знамения не творил.

Бессон, звякая пустым кадилом, отпевал убитых и придавал их земле. Вместе с русскими отпевались и мещеряки.

Из сел и погостов, где еще не были татарские рыскальщики, рязанцем несли мужики хлеб, пшено, мясо. Для коней стояло на лесных полянах множество сенных стогов. Воины лечили раны, чинили оружие, зашивали одежду.

Два дня русские отсиживались в дальних лесных сторожках и в заснеженных оврагах.

Триста воинов осталось у Евпатия после битвы с полком с Тавлура, и из этих трехсот было шесть десятков пеших мещеряков.

И все разошлись, чтобы начать выполнения плана князя изгоя.

Всю ночь просидел Глеб у потухшего очага в своем шатре. Утром он поднялся на ноги, бледный, но быстрый в движениях, и снова увиделся с военачальниками.

Из слов военачальников он вывел, что воины Евпатия потому неуловимы, что скрываются в леса, куда не может проникнуть большое татарское войско.

Не смерти искал изменник князь, когда стал советником Батыя против отеческой земли и русского народа. Он искал себе княжеского стола в Рязани, откуда его выгнали когда то с позором. И теперь пришел час последнего испытания.

Хан даже не поднял глаз на вошедшего Глеба. Перебирая тонкими, унизанными золотом колец пальцами, Батый властно сказал, презрительно выпятив нижнюю губу.

Уклоняясь от стрел, которые летели на него со стен, Глеб кричал Коломнянам, предлагая им открыть ворота и впустить победителей. Обман защитников русских городов стал повинностью изменника, и за этот обман он имел от Батыя коня, двух жен и свой шатер.

— За Тавлура должна пасть твоя голова. Не приведешь ко мне вождя русского войска, я прикажу выбросить твой труп собакам! Иди!

— Тогда их надо ловить на поле! — сказал он.

— Тавлур ловил, а поймал свою смерть, — ответили ему.

Те выслушали его план, покачали головами. Потом старший из них хлопнул его по плечу:

— Будь ты князем на Руси, мы не скоро одолели бы тебя, Глеб.

— Умный человек этот мещера седая, — говорил Бессон Евпатию — Его окрестить бы.

— Крест мужества в сердце не прибавит, — отвечал Евпатий. — А твоя настойчивость отпугнуть старика может. Нам же без друзей мещеряков татар не одолеть.

— Поможем коломнянам! — решил Евпатий и приказал Бессону объехать стан и объявить о том воинам.

Утро встало облачное. На деревья и на высокие заросли бурьяна по дорогам ложился иней. Издалека приносило запах гари: то продолжали гореть коломенские пригороды.

Дата добавления: 2015-06-28