Эми Эллиот-Данн. Мы перегнали мой автомобиль через границу штата Иллинойс, на кошмарную окраину обнищавшего городка на реке

Спустя десять дней.

Мы перегнали мой автомобиль через границу штата Иллинойс, на кошмарную окраину обнищавшего городка на реке, название которого я не знала. Потратили еще приблизительно час, стирая отпечатки пальцев, а потом бросили его с ключами в замке зажигания. Это называется «круговорот жизни». Сначала тачкой пользовалась подозрительная парочка из Арканзаса, потом скрытная Эми из Озарка. Пускай теперь кто-нибудь из бедняков Иллинойса порадуется находке.

Потом мы ехали в Миссури по дороге среди холмов, пока я не разглядела за стволами деревьев сверкающую гладь озера Хэннафан. Дези, живущему с семьей в Сент-Луисе, нравится думать, что эта местность освоена в те же времена, что и Восточное побережье, но он заблуждается. Озеро Хэннафан названо так не в честь государственного деятеля девятнадцатого столетия или героя Гражданской войны. Это искусственный водоем, вырытый в 2002 году маслопромышленником Майком Хэннафаном, которому понадобилось незаконно избавляться от токсичных отходов. Негодующая общественность пытается подыскать для озера новое название. Слово «Коллингс», уверена, всплывало не раз.

Однако ни превосходно спланированный водоем, по которому можно лишь плавать под парусом, но не с мотором, ни грандиозный прибрежный особняк — швейцарское шато, но в американских размерах, — не покорили меня. В этом и заключается извечная проблема Дези. Как по мне, будь ты хоть тысячу раз миссурийцем, не следует делать вид, будто озеро Коллингс — это озеро Комо.

Он облокотился о крышу «ягуара» и замер, рассматривая дом, так что и я вынуждена была постоять и полюбоваться.

— Мы заказали его по образу и подобию чудного крошечного шале, где жили с мамой в Бринзерси, — говорит Дези. — Единственное, без чего пришлось обойтись, — это горы на заднем плане.

«Серьезный минус», — думаю я, но кладу ладонь ему на запястье, будто желаю сказать: покажи мне дом изнутри, он наверняка восхитителен.

Дези проводит для меня бесплатную экскурсию, похохатывая при этом над словом «бесплатная». Кухня, размером с добрый собор, вся из гранита и хрома, гостиная — с двумя каминами и дверью, ведущей на открытую площадку (на Среднем Западе это называют палубой), с видом на озеро и лес. Развлекательный комплекс в подвале — бильярдный стол, дартс, стереосистема, небольшой бар — с выходом еще на одну площадку, которую местные именуют второй палубой. Тут же сауна и винный погребок. На верхнем этаже пять спален. Из них вторая по величине переходит полностью в мое распоряжение.

— Я все здесь перекрасил, — заявил он. — Знаю, что ты любишь цвет пыльной розы.

Я никогда не любила цвет пыльной розы… Ну разве что в школе последний раз.

— Ты такой милый, Дези, спасибо тебе, — улыбаюсь я, стараясь изобразить совершенную искренность.

Благодарить людей мне очень тяжело. Чаще я вообще об этом забываю. Люди выполняют свои обязанности, а потом ждут от тебя высокую оценку сделанному — как обслуга в кафе-мороженых, выставляющая на столики стаканчики для чаевых.

Дези реагирует на похвалу как кот на почесывание, разве что спину не выгибает. Ну, с меня не убудет.

Я опускаю рюкзак на пол в своей комнате, давая понять, что не прочь отдохнуть. Хочется узнать, как общественность будет реагировать на признание Энди и не арестован ли наконец-то Ник. Но, похоже, одним «спасибо» я не отделалась. Дези натягивает на лицо загадочную улыбку и принимается развлекать меня: «Хочу показать тебе кое-то очень интересное». Тащит вниз: «Надеюсь, тебе это понравится». По коридору мимо кухни: «Пришлось потратить много усилий, но оно того стоило».

— Надеюсь, тебе понравится, — повторяет он и распахивает двери настежь.

Передо мной комната со стенами из стекла. Оранжерея. На полу тюльпаны — сотни тюльпанов всевозможных расцветок. Цветущие тюльпаны в середине июля в доме на озере, принадлежащем Дези. Да, это очень необычный сюрприз для девушки, которая сама сюрприз, да еще какой.

— Я знаю, что ты любишь тюльпаны, но у них такой короткий сезон, — говорит он. — Для тебя я это исправил. Теперь они будут цвести круглый год.

Он обнимает меня за талию и подводит ближе к цветам, чтобы я могла оценить подарок по достоинству.

— Тюльпаны каждый день… — говорю я, стараясь, чтобы глаза лучились радостью.

Я любила их, когда училась. В конце восьмидесятых от тюльпановой радуги все были без ума. Сейчас мне безумно нравятся орхидеи — полная противоположность тюльпанам.

— Разве Нику приходило в голову сделать для тебя нечто подобное? — шепчет мне в ухо Дези, в то время как цветы слегка покачиваются — на потолке заработали форсунки автополива.

— Ник даже не вспоминал никогда, что мне нравятся тюльпаны, — вздыхаю я.

И это правильный ответ.

Такой приятный жест, более чем приятный. Моя, и только моя комната, заполненная цветами, будто в волшебной сказке. И все же я слышу шепоток внутреннего голоса. Я позвонила Дези чуть меньше суток тому назад, но тюльпаны не выглядят недавно посаженными, да и в спальне не пахнет свежей краской. Возникает вопрос, подкрепленный его прошлогодними письмами, их вкрадчивым тоном. Как давно он задумал привезти меня сюда? И на какой срок планирует задержать? Достаточно долго, чтобы любоваться цветущими тюльпанами круглогодично?

— Я так благодарна, Дези, — говорю я. — Словно в сказку попала.

— Эта твоя сказка. Я хочу, чтобы ты видела, какая жизнь может ждать тебя.

В сказках всегда фигурирует золото. Я рассчитываю, что Дези даст мне карточку с выходом на небольшой банковский счет. Но экскурсия рисует петли и круги по дому таким образом, что я могу высказать все охи и ахи по поводу мелочей, упущенных при первом осмотре, и в конце концов мы возвращаемся в мою спальню — атлас, шелк, розовый бархат и плюш, — похожую на комнату для девочки, обожающей зефир и сладкую вату. Я украдкой выглядываю в окно и лишний раз убеждаюсь: особняк окружен высокой стеной.

— Дези, ты можешь дать мне немного денег? — бросаю я взвинченно.

— Зачем деньги? — Он притворяется удивленным. — Здесь тебе деньги не нужны. Жилье оплачивать не нужно, продуктов в доме тоже достаточно. Я могу купить и привезти новую одежду. Но я не хочу сказать, что ты не нравишься мне в одежде из дешевых магазинов…

— Имея немного налички под рукой, я бы себя чувствовала спокойнее. Вдруг случится что-то непредвиденное? Тогда мне придется действовать быстро.

Он открывает бумажник и достает две купюры по двадцать долларов. Мягко кладет их на мою ладонь. Снисходительно произносит:

— Получай.

И я задумываюсь: не совершила ли я очень большую ошибку?

Дата добавления: 2015-06-28