Каменные истуканы

– О, знакомые все лица! Взять их! – просипела Чума-дель-Торт.

Она сделала неуловимое движение. Перстень Леопольда Гроттера соскользнул у Тани с пальца. Баб-Ягун уже беспомощно трепыхался в каменных ручищах одного из истуканов. Его кольцо тоже перекочевало к Чуме.

Таня рванулась, но поняла, что не может даже шевельнуться. Свет, бивший из пустых глазниц, приковал её к полу. Чума-дель-Торт выглядела отвратительнее, чем когда-либо. Кожа её ссохлась и лопнула, местами обнажив кости. Отрубленные руки шевелились в воздухе. Каждый палец был унизан магическими кольцами, отнятыми у самых сильных магов. На шее висела золотая цепочка с хрустальным шаром. Внутри шара Таня разглядела уже знакомый ей талисман.

– Ничтожная девчонка! Я тогда уже заподозрила неладное, когда ты разбила свой контрабас. А когда ты набросила одеяло на мой портрет, я окончательно поняла, что права! Змей Времени восстанавливает ткань событий, не так ли? Досадно, что он не успеет этого сделать! – ухмыльнулась Чума.

– Ты не сможешь ему помешать! Я не позволю! – крикнул академик.

Чума-дель-Торт расхохоталась. Смех мертвой старухи напоминал шуршание наждачной бумаги.

Борода Сарданапала рванулась вперед, пытаясь обвить Чуму, но не успела. Ближайший из каменных истуканов поймал бороду, сжал её и дернул на себя. Сарданапал сильно ударился лицом о прутья клетки и упал на её дно рядом с миской с объедками.

Застонав, академик попытался встать, но истукан, не отпускавший бороды, вновь дернул, и Сарданапал уткнулся лицом в миску.

– Бр-р! Как смердит! И как ты только можешь есть эту гадость! Впрочем, о вкусах не спорят! Если хочешь, я распоряжусь, чтобы вечером тебе принесли что-нибудь совсем уж вонючее! – с издевкой ужаснулась Чума.

Истукан отпустил бороду и шагнул в сторону.

Внезапно в памяти у Тани что-то вспыхнуло. Две картины наложились с удивительной точностью. Так вот что она видела в бурлящей жиже, когда Клопп заставлял их варить эликсир предвидения! Как жаль, что она не может вернуться в тот день! Да возможно ли вообще повернуть время вспять? Изменить что-то?

Внезапно Таня вскрикнула. На миг ей почудилось, что в сознание к ней ворвалась чья-то ледяная рука и грубо выхватила из него пучок мыслей.

– Изменить? – переспросила Чума-дель-Торт. – Изменить все может лишь тот, кто задает правила игры! Сейчас это я. У вашего добра давно истек срок годности, и оно ухнуло неизвестно куда. Нет его больше в мире. А скоро не будет и самого мира... Впрочем, пора начинать! Пусть все произойдет на ваших глазах!

Чума-дель-Торт вскинула руку с перстнем, тройками выстреливая красные искры. Зависая в воздухе, искры соединялись в раскаленный обруч. Тане почудилось, что она ослепла. Только Чума не заслоняла рукой своих пустых глазниц. Обруч медленно опустился на каменный пол и стал вращаться. Синеватые языки пламени потрескивали.

– Не делай этого! Это безумие! – крикнул Сарданапал.

– А, ты понял, зачем это, не правда ли? И как ты собираешься меня остановить? – хмыкнула Чума.

Она щелкнула оголенными костями пальцев и произнесла заклинание.

Внутри круга возник провал, похожий на бездонный колодец. Та-Кого-Нет нетерпеливо повернулась к выбитой двери, за которой уже толпились каменные истуканы. Их гранитные головы переходили в массивные тела со множеством небрежных сколов, Грубо вытесанные лица ничего не выражали. Глаза, лишенные зрачков, не моргали. Узкие губы были плотно сомкнуты.

– Вперед, мальчики! Делайте с черепахой что угодно, но расшевелите ее! Жуткие Ворота слишком долго оставались закрытыми. Мои маленькие злобные духи истосковались без мамочки, которая для начала подарит им множество тел ничтожных лопухоидов и магов! – приказала Чума.

Пол содрогнулся. Первый каменный истукан шагнул в колодец. Его обволокла серебристая пыль. Очертания истукана стали зыбкими. Он исчез. Секунда – и черту, не размышляя, переступил следующий. На лестнице толпились многие сотни новых, ожидавших своей очереди.

– Ну как тебе это нравится, Сарданапал? – издеваясь, поинтересовалась Чума. – Первые уже у черепахи, а скоро их там будут тысячи... Если черепаха не пошевелится, я буду очень удивлена.

Разговаривая с академиком, она отвела от Тани свой взгляд. Магия, приковывающая девочку к одному месту, ослабла. Все ещё ощущая во всем теле ватную слабость, Таня смогла повернуться к Сарданапалу. Она ожидала увидеть его в совершенном отчаянии, но Сарданапал вовсе не выглядел подавленным. Напротив, он уже давно подавал какие-то знаки и был ужасно раздосадован, что Таня их не видит.

Едва девочка посмотрела на него, как академик немедленно округлил глаза. Одновременно его правый ус самым кончиком быстро указал на Чуму.

Таня поняла, что академик просит её отвлечь внимание старухи. Причем сделать это не мешкая. Не раздумывая, поможет это или нет, Таня набросила на голову Чуме плащ Поклепа. Хорошо, что Ягун успел вернуть его.

Старуха закричала. Из её пустых глазниц ударили раскаленные лучи. Душно запахло паленой тканью. Одновременно сухая рука Чумы-дель-Торт хлестнула Таню по лицу. Девочка упала. Но, падая, она успела увидеть, что Сарданапал выбросил несколько зеленых искр, скользнувших в колодец вслед за истуканами.

Пытаясь подняться, Таня посмотрела на колодец. Внешне как будто ничего не изменилось. Истуканы продолжали перешагивать огненную границу и исчезать с той же тупой неподвижностью на каменных лицах. Неужели у Сарданапала не получилось?

Чума-дель-Торт сбросила пылающий плащ и растоптала его.

– Мерзавка! – заорала она на Таню. – Хотела меня провести? Твоя смерть будет очень неприятной. К примеру, ты когда-нибудь горела заживо? Я тебе это устрою! Уверена, для остальных это будет поучительно!

Гниющая рука, унизанная перстнями, медленно поднялась.

– Панидис поленус.

С кольца Чумы скользнула красная искра. Таня почувствовала, как одежда на ней вспыхнула. Но прежде, чем она испытала боль, Сарданапал крикнул:

– Не смей! Трыгус шипелус!

Перстень Гуго Хитрого полыхнул зеленой искрой. Огонь погас. Не мешкая, академик выпрямился в клетке во весь рост. Еще одна искра – и ржавые прутья расплавились. Сарданапал шагнул наружу и осыпал Чуму-дель-Торт градом потрескивающих искр.

– Белая магия! – взвыла Чума. – Ах ты, жалкий последователь Древнира! Откуда у тебя перстень? А, я поняла: девчонка! Жаль, я сохранила ей жизнь при новом раскладе колоды! А ну схватить его!

Отпустив Баб-Ягуна, державший его истукан шагнул вперед. А в узкую дверь, сталкиваясь гранитными плечами, ломились остальные. Тесня Сарданапала каменным строем, истуканы загнали его в угол. Их громадные лапы протянулись, чтобы сломать академику шею.

Сарданапал выпустил две искры, пробормотал. что-то и стал невидимым. Могучие пальцы зачерпнули пустоту. А ещё спустя мгновение неизвестно откуда вынырнувшая боевая искра ударила ближайшего истукана в грудь. Тот пошатнулся и, треснув, грузно осыпался на пол грудой камней.

– Болваны! Найти его! – рявкнула Чума. Истуканы бестолково заметались по темнице, шаря перед собой руками. Но неуклюжие увальни только мешали друг другу. Сарданапал выпустил ещё три искры и ни разу не промахнулся. Камни перекатывались под ногами.

Одновременно несколько истуканов едва не раздавили саму Ту-Кого-Нет, неосторожно столкнувшись в каком-то полуметре от нее. Взбешенная повелительница хаоса одним взмахом руки расчистила пространство рядом с собой. Неведомая сила подхватила истуканов и швырнула их в колодец.

– Прочь! От вас никакого толку! – раздраженно крикнула Чума-дель-Торт. – Идите воевать с черепахой! С Сарданапалом я справлюсь сама! Не прячься, ученик Древнира! Ты отлично знаешь, что я все равно тебя вижу!

Но академик и не думал скрываться. Он возник прямо из пустоты в шаге от Чумы-дель-Торт и выбросил искру, ударившую её в плечо. Она пошатнулась, но устояла. Талисман Четырех Стихий ослабил действие магии.

– Попробуй что-то новенькое, простак! Я никогда не боялась боевых искр! Неужели ты думаешь, что белые маги, которых я убивала, не защищались? Взять того же Лео Гроттера! Они с женой осыпали меня целым дождем искр, но я все равно их убила! – захохотала Та-Кого-Нет.

Баб-Ягун схватил Таню за руку.

– Ты слышала? Так, значит, это она убила твоих родителей! А я думал... – прошептал он.

– Я же тебе говорила, что это не Сарданапал! Это Чума! Проклятая убийца! – крикнула Таня. Мертвая старуха осклабилась.

– О, мне уже льстят? Да, это я! А теперь пора поставить точку в нашем затянувшемся споре!

Чума-дель-Торт вскинула сразу две отрубленные руки и осыпала Сарданапала градом искр из множества колец, что были у неё на пальцах.

Забившись в угол, Таня и Баб-Ягун наблюдали, как Чума и Сарданапал состязаются в магии. Это была настоящая высшая магия – магия, в сотни раз искуснее той, что они отчаянно и часто без толку зубрили на занятиях.

Зеленые и красные искры сталкивались в воздухе. Шипели, исходили едким, вонючим дымом, лопались... В тесном каменном мешке возникали то призрачные звери с ужасными клыками, то целые рати сражавшихся огненных воинов. А потом все заполнили бушующие океанские воды.

Тане и Баб-Ягуну показалось, что они захлебываются, но вода внезапно спала, и ребята поняли, что их одежда осталась сухой. Значит, все происходило лишь в их сознании. А там, где только что кипела вода, уже свирепствовал ураган, потрясавший подвалы много повидавшего на своем веку Тибидохса.

Чума-дель-Торт хохотала, выкрикивая заклинания. Сарданапал был сосредоточен. Лишь плясали его длинные усы и бурлила борода, превратившаяся в водяной поток, в котором гасли неприятельские искры.

Вскоре Таня стала замечать, что академику приходится тяжко. Самый великий из ныне живущих волшебников был изначально поставлен в неравные условия. Магия из множества колец Чумы была сильнее. Та-Кого-Нет успевала вспыхнуть десятью искрами, пока он выбрасывал одну. К тому же у Чумы был талисман Четырех Стихий, делавший её неуязвимой.

Внезапно Баб-Ягун вскочил.

– Сарданапал, осторожно! – крикнул он. – Она собирается...

– А ну не смей подзеркаливать, щенок! – рявкнула Чума.

Вскользь пущенная красная искра отшвырнула Ягуна на стену, как тряпичную куклу. Таня, чей взгляд был прикован к костлявым рукам Чумы, внезапно заметила, как на мизинце старой убийцы медленно зажигается ещё одно кольцо. Это был тонкий и невзрачный черный ободок.

Не о нем ли предупреждал Ягун?

А потом ободок вдруг полыхнул искрой, такой алой, что девочка едва не ослепла. Гася на своем пути все защитные барьеры Сарданапала, искра, шипя, пробилась сквозь его бороду и ударила академика в грудь. Академик пошатнулся и упал на одно колено. Он попытался встать, но черный ободок на мизинце у Чумы-дель-Торт вновь вспыхнул алой точкой.

Руки Сарданапала бессильно повисли. Кольцо Гуго Хитрого исчезло с его пальца. А ещё секунду спустя Чума-дель-Торт с интересом разглядывала новый появившийся у неё перстень.

– О, узнаю колечко ничтожного графомана, обитающего в своей книжице! Согласна, неплохой экземпляр, Сарданапал! Но разве он может соперничать с твоим же бывшим перстнем повелителя духов? Или хотя бы вот с этим черньм колечком?

Чума нежно посмотрела на невзрачный ободок на своем мизинце и выпустила ещё одну искру. Корчась от боли, Сарданапал рухнул на пол.

– Занятно, на что способно черное кольцо Аида. Говорят, подземный царь одалживал его самой Смерти, когда та сдавала свою косу в заточку. Что только не затупится от работы, особенно когда приходится иметь дело с этими черствыми лопухоидами! Ну а потом – не буду говорить, как – это колечко попало ко мне, – похвасталась Чума-дель-Торт.

– Если ты не хочешь говорить, я скажу, как оно к тебе попало... – прохрипел Сарданапал. – Ты предательски убила своего единственного друга. Единственного, кто когда-либо поверил тебе. До него ты была никем. Его звали...

– Замолчи! Не смей произносить это имя! – крикнула Та-Кого-Нет. На её желтом лбу набухли вены. Кожа треснула.

Она торопливо махнула рукой. Сарданапал бессильно замычал. Его руки сковывал теперь стальной обруч, а во рту был кляп.

Чума-дель-Торт придирчиво осмотрела обруч и повернулась к Тане и Ягуну.

– Теперь ваш черед. Надо определиться, как я с вами поступлю, – задумчиво сказала она. – Кстати, вы очень мудро поступили, что не попытались сорвать с меня талисман, пока я сражалась с этим усатым недоучкой. Не желаете попробовать теперь?

Старуха коснулась цепочки, на которой висел шар с талисманом. Цепочка вспыхнула и, обвив её палец, попыталась уколоть его сотней отравленных игл. Колдунья усмирила её коротким кивком.

– Сжечь вас? Десять минут назад я так бы и поступила, а сейчас раздумала. Уж лучше я вновь вас зомбирую. Только теперь это будет особое, необратимое зомбирование. Поверьте моему опыту, это в тысячу раз хуже смерти! Не правда ли, Ягунчик, дорогуша? Почему ты не донес мне сразу, что что-то тут неладно, а потащился с этой девчонкой к Сарданапалу? Стыдно быть доносчиком? Ничего, скоро для тебя это будет обычным состоянием. После нового зомбирования ты будешь сообщать мне все: даже то, что твоя бабушка перед сном целует тебя в лобик и плачет, потому что у тебя тоже нет мамочки. Интересно, Ягге хотя бы догадывается, кто помог твоей матери умереть?

– Нет! НЕТ! – крикнул Ягун. – Я тебя убью! Он кинулся на Чуму, но старуха в упор уставилась на него, и Ягун застыл. Он не мог пошевелить даже пальцем. Таня видела лишь, что он моргает, а в глазах у него блестят слезы бессильной ярости.

– Вот так всегда! И за что меня ненавидят? Подумаешь, оставила бедняжку без мамочки, ерунда какая! – ухмыльнулась Чума. – А ты, малютка Гроттер? Как поступить с тобой? Пожалуй, я сотру твою теперешнюю личность, и ты вновь станешь отличницей с очень темного отделения, отлично играющей в тухлобол И теперь уже никаких послаблений на червеедение. Темные маги не должны ничем брезговать! Но это будет чуть позднее. А пока я оставлю вас!.. Мне любопытно посмотреть, что там с черепахой?

Чума-дель-Торт оглянулась на огненный колодец, в котором один за другим продолжали исчезать языческие истуканы. Однако поток их уже редел. Похоже, коридоры Тибидохса постепенно пустели. Лишь в нижней части лестницы толпилось ещё около дюжины каменных уродов.

Оставаясь с внешней стороны кольца, Чума склонилась над ним. Вокруг плясало синеватое пламя. Некоторое время Та-Кого-Нет недоумевающе всматривалась в пустоту. Внезапно она взревела от ярости, остановив очередного истукана, пытавшегося шагнуть в круг.

– А ну назад! Пропадешь!.. Негодяй Сарданапал! – крикнула она, нависая над скованным волшебником. – А я ещё удивлялась, почему мои великаны так долго не могут расшевелить черепаху? Знаете, что он сделал? Изменил моим истуканам маршрут и отправил их прямиком в Аид! Ему известно, что оттуда я их уже не вытащу! Ничего, мне хватит и тех, первых, что уже добрались до черепахи! Они уже на её морде и щекочут ей ноздри!

Внезапно Тибидохс едва заметно дрогнул. С потолка посыпались мелкие камешки. Чума-дель-Торт торжествующе выпрямилась.

– Чувствуешь, Сарданапал? Черепашка уже начинает проявлять нетерпение! Должно быть, кто-то из моих малышей догадался забраться ей в ноздрю или в ухо! Уже скоро! Не пройдет и нескольких часов, как черепаха шевельнется и сбросит с панциря ленивых слонов, на которых держится этот спятивший мир!.. Истуканы, не спускать с них глаз, я скоро вернусь! Хочу наведаться к Жутким Воротам!

Чума-дель-Торт выпустила несколько искр, закружилась на месте и – исчезла, применив заклинание мгновенного перемещения. Вокруг пленников столпились оставшиеся истуканы, между ног которых шнырял невесть откуда взявшийся болотный хмырь Агух.

– Х-хо! Кровь! Скоро прольется кровь! Х-хо! Все обруш-шится и вас замурует заж-живо! Размаж-жет! – визжал он, разбрызгивая вонючую слизь.

– И тебя размаж-жет! – передразнила Таня, Болотный хмырь озадаченно примолк и поочередно потрогал рожки. Когда он говорил или смеялся, его лысая голова откидывалась, как на шарнире.

– Я неж-жить! Меня не размаж-жет! – сказал он не особенно уверенно.

– Ты точно это знаешь? – спросила Таня.

– Точно, – сказал Агух и полез прятаться под ноги истуканам.

Таня с Ягуном переглянулись. Можно было попытаться убежать, но у двери, загораживая её своей широченной спиной, громоздился один из языческих божков, высеченный, казалось, из целой скалы.

Стены Тибидохса продолжали сотрясаться. В мельчайшие трещины в потолке просачивался песок.

Каменные истуканы оставались неподвижными, зато Агух с истошными воплями носился по темнице. Где-то внизу, в немыслимой дали, в самом центре магического мира каменные фигуры шныряли по морде гигантской черепахи, а та, похоже, начинала терять терпение.

Скованный Сарданапал чуть пошевелился. Ему удалось обвить бородой кляп и выдернуть его изо рта. Заметив это, болотный хмырь немедленно кинулся вставлять кляп обратно. Академик скривился от едкой вони. Его усы, сопротивляясь, обвили Агуха за рожки и сильно дернули. Тонкие ножки болотного хмыря подогнулись. Он, как жирная жаба, плюхнулся на пол, а потом отбежал в сторону, кривляясь, скаля зубы, но не решаясь больше сунуться. С трудом присев, академик уставился на Баб-Ягуна.

– Я слышу его мысли! Он специально дает себя подзеркалить! Только тихо! Если будешь отвечать, просто думай: я услышу, – зашептал внук Ягге.

Хотя нет, не зашептал. Подумал. Его губы даже не пошевелились.

«О чем думает Сарданапал? О чем?» – нетерпеливо подумала Таня.

– Погоди... Сейчас... Ага, вот! – Ягун сосредоточился: – Сарданапал передает последнюю часть пророчества:

Лишь тот победит, кто забудет про боль -

Решится шагнуть в разъяренный огонь.

Таня поежилась. Колодец, окруженный синеватым пламенем, сквозил ледяным холодом.

«Что это значит? Неужели Сарданапал хочет, чтобы мы прыгнули в колодец?» – подумала Таня.

Тотчас она почувствовала, как в голове у неё защекотало, а волосы на голове зашевелились, словно кто-то осторожно подул на них. Ягун бесцеремонно считывал её мысли.

– Нет, не в колодец! – передал он в ответ. – Академик имел в виду что-то другое. Мы должны раздавить Золотую Пиявку... Тогда все вернется на круги своя: разбушевавшийся дух усмирится и найдет себе новый кувшин, и даже проклятие лопнувшей веревки не сможет ничего изменить, Сарданапал говорит, что ты должна шагнуть в огонь, но вот где этот огонь? Где?

Снаружи послышались чьи-то шаги.

– Это хозяйка! А ну отойди, ты! Что встал? Сейчас госпожа наведет тут порядок! – заорал Агух на истукана.

Каменная фигура отодвинулась. Болотный хмырь кинулся к двери.

Таня почувствовала, что внутри у неё все замерло. Они опоздали.

Но тут хмырь, пискнув, откатился в угол. Прямо в физиономию ему попал большой кусок сырого мяса с костью.

– Это не хозяйка! Убейте! Убейте его! – закричал Агух истуканам.

Глава 14

Дата добавления: 2015-06-28