Власти и системы управления в советском обществе

Тема 15. Развитие и реформирование государственной

(вторая половина 50-х - середина 60-х гг.).

5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин. Смерть этого человека потрясла не только страну, но и весь мир. Как выразился У. Чер­чилль, Сталин принял Россию с сохой и оставил с ядерным ору­жием. Но вместе с мощной победоносной армией и атомной про­мышленностью Сталин оставил жестокую карательно-репрессив­ную систему, которая полностью расходилась с социалистичес­кими идеалами широкого народовластия и самоуправления. Это понимали практически все советские управленцы, по крайней мере те, кто изучал наследие классиков марксизма, и поэтому, есте­ственно, сразу после смерти вождя начался давно назревший про­цесс постепенного ослабления тоталитарного сталинского режи­ма. Было принято решение о разграничении полномочий выс­ших партийных и государственных органов, о нецелесообразнос­ти совмещения функций Председателя Совета Министров и секретаря ЦК КПСС. При этом значение аппарата управления Сове­та Министров было выше, чем партийного. Реформирование сверхцентрализованной системы государственной власти и управ­ления, подсистем страха и принуждения, идеологического сти­мулирования внеэкономического энтузиазма, перманентной клас­совой борьбы, преследования инакомыслящих растянулось еще на долгие годы и десятилетия, но так и не завершилось создани­ем подлинно социалистической системы народовластия.

Первоначально этот процесс протекал в форме внутриэлитной политической борьбы. Практически весь 1953 г. шло междо­усобное противоборство узких групп Г. М. Маленкова, Н.С. Хру­щева и Л.П. Берия, пытавшихся обрести всю полноту власти и обеспечить свою безопасность. Все они в той или иной степени разыгрывали антисталинскую карту, так как было очевидно, что сталинский режим себя изжил. Парадоксальным образом самый радикальный антисталинский вариант предложил бывший началь­ник охранных спецслужб маршал Л.П.Берия, пытавшийся тем самым отмыться от тех потоков крови, которые пролил он лично и возглавляемые им ведомства. Нельзя не отметить, что этот деятель имел определенные заслуги перед государством в деле организации производства и испытаний ядерной бомбы, руко­водства внешней разведкой и др. Он предложил в июне 1953 г. ликвидировать сложившуюся гулаговскую систему массового принудительного труда ввиду экономической неэффективности и бесперспективности и даже пересмотреть систему колхозов. Более того, Берия проявил инициативу в проведении всеобщей амнистии заключенных, срок изоляции которых не превышал пяти лет. Он признал ошибочными последние политико-уголовные дела, в том числе преследование «врачей-вредителей», и ряд дру­гих сталинских репрессивных акций. В области внешней полити­ки Берия выступил за одностороннее прекращение «холодной войны», восстановление отношений с Югославией, объединение Германии с учетом интересов Западной Европы. В известных пределах программа Берия весьма напоминала политику, кото­рая спустя 35 лет получила название «политики нового мышле­ния».

Председатель Совета Министров Г.М. Маленков предложил более умеренный вариант десталинизации. В основе его плат­формы было заложено технократическое стремление ослабить жесткий бюрократический централизм и на этой базе повысить эффективность управления, разбудить инициативность управлен­ческого аппарата. Радикальных мер по обновлению внешней и внутренней политики государства он не формулировал, но при этом на практике осуществлял скорректированный социально-экономический курс. Г.В. Маленков, проводил политику поощ­рения легкой промышленности и снижения цен на товары широ­кого потребления.

В партийном руководстве была также группа известных со­ратников Сталина, в которую входили В.М. Молотов, Л.М. Ка­ганович, К.Е. Ворошилов и многие другие консервативные дея­тели «сталинской закалки», не помышлявшие ни о каких серьез­ных реформах и стремившиеся к сохранению ставшей традици­онной тоталитарной системы управления с ограничением произ­вола высшей власти в отношении своей же номенклатуры. Кос­ность и инертность этих деятелей были очевидны даже И.В. Ста­лину, который незадолго до своей смерти планировал их смеше­ние с высших постов и замену молодыми выдвиженцами (в чис­ле которых был Л.И. Брежнев). По мнению ряда историков, Ста­лин планировал осуществить еще одну ротацию кадров и обнов­ление политической элиты апробированными методами 1937 г. Хотя все соратники знали степень опасности, реально угрожав­шей им в последние годы жизни Сталина, они по-прежнему ос­тавались сталинистами и вплоть до 1957 г. отстаивали стали­низм как основу политики СССР.

Победу во внутриполитической борьбе одержал Н.С. Хрущев, принявший решение о ликвидации политического режима стали­низма и возрождении так называемых «ленинских норм партий­ной жизни». Хрущев не имел ни полноценного образования, ни солидной теоретической подготовки, ни собственной программы действий, ни сколько-нибудь целостного представления о поли­тике десталинизации и ее пределах. Но как политический руко­водитель сталинской школы он обладал решимостью, энергией, был целеустремлен, склонен к авторитаризму и определенному коварству. Он был, бесспорно, умен и сообразителен, хотя его интеллект не был отточен и отшлифован культурой и воспитани­ем. Политическая и управленческая философия этого деятеля полностью укладывалась в известный афоризм сталинских вре­мен: «Кадры решают все».

В июне 1953 г. в высшей партийно-государственной элите про­изошел своеобразный переворот, когда Н.С. Хрущеву удалось посредством заговора отстранить Л.П. Берия от власти. Перевод органов безопасности под контроль монопольной, но все же граж­данской партии позволил объективно заложить основу для де­мократизации политического режима и десталинизации общества. Любопытно, что в акции по захвату Берия принял участие буду­щий преемник Хрущева - Леонид Брежнев.

Возглавив партийную, а позднее и государственную испол­нительную власть, Н.С. Хрущев реализовывал на практике ста­линский авторитарно-командный стиль управления, что впо­следствии было справедливо названо волюнтаризмом. Перво­начально Н.С. Хрущев заступался за аппаратных работников в противовес Г.М.Маленкову, требовавшему реорганизации госап­парата, но после устранения последнего в феврале 1955 г. с по­ста Председателя Совета Министров подверг их еще более рез­кой критике и сокращению. Такая позиция была связана с тем, что часть коммунистической номенклатуры приветствовала ра­зоблачение культа личности Сталина только в определенных пределах - в рамках высшего эшелона власти, так как нужда­лась в личной безопасности. Ломать политическую систему в целом в масштабе всей страны номенклатура не желала. Одна­ко Н.С.Хрущев, обладая всеми рычагами власти и не боясь за свое положение, принял решение демократизировать советскую систему.

В 1953-1964 гг. происходила либерализация всей системы управления сверху донизу. Начав с ликвидации определения ру­ководящей секретарской должности - «Генеральный», вновь из­бранный Первый секретарь ЦК КПСС постарался установить кол­легиальную форму партийно-номенклатурной власти, ослабить ее военизированный характер, внедрить в политическую жизнь идею сменяемости кадров высшего руководства.

Место генерального «вождя» с окружением из специально подобранных кадров занял коллегиальный партийный орган - Президиум (Политбюро) ЦК КПСС (11 человек). В его состав стали входить лица, подобранные более или менее по принципу представительства важнейших подсистем и занимавшие ключе­вые посты в государстве: Первый секретарь (председатель), сек­ретари ЦК КПСС, секретари ЦК союзных республик, Москвы и Ленинграда, председатели Верховного Совета СССР, Совета Министров, КГБ, министр обороны, руководитель госбезопас­ности, и др.

Важнейшим руководящим органом оставался Секретариат ЦК (10-12 секретарей), опиравшийся на аппарат ЦК КПСС. Специ­ализированные отделы (партийно-организационный, идеологи­ческий, оборонный, промышленный, сельскохозяйственный, ми­рового коммунистического движения и др.) курировали и направ­ляли, контролировали государственные министерства и ведом­ства, подчас дублируя и подменяя их на практике.

Оба партийных органа возглавлял Первый секретарь ЦК, ко­торый через Политбюро и Секретариат давал политические указания законодательным, исполнительным и судебным учреждени­ям. Однако наличие двух инстанций одновременно ограничивало каждую из них относительно другой, что создавало некоторые возможности избежать клановости и кампанейщины в руковод­стве.

Регулярно созываемые съезды КПСС и избранный ими ЦК КПСС, состоящий из 225 членов и кандидатов, являлись, с од­ной стороны, высшими органами в партии, с другой - выполня­ли на практике в основном функцию передаточного звена в ис­полнительной партийной и государственной вертикали. Таким образом, Президиум (Политбюро) и Секретариат ЦК КПСС были высшими политическими органами власти и управления, в отли­чие от правительства, выполнявшего распорядительную функ­цию. Они опирались на широкую сеть краевых, областных, рай­онных и городских комитетов партии, которые осуществляли контроль и распорядительные функции в отношении советских и хозяйственных учреждений. Секретари обкомов (крайкомов) КПСС на местах фактически отвечали за регион перед ЦК КПСС. Эта система в публицистике получила название «партократия», что означает абсолютную власть партии.

С 1953 г. началась радикальная реорганизация системы кара­тельных органов. Сталинский ГУЛАГ (Главное управление лаге­рей) был ликвидирован. Вслед за этим были уничтожены особые совещания, «тройки», и началась реабилитация заключенных. Силовые министерства, кратковременно объединенные в 1953 г. под началом Берия, были вновь разъединены на министерство внутренних дел, занимавшееся охраной общественного порядка, и органы госбезопасности, которые образовали в марте 1954 г. Комитет ГБ при Совете Министров СССР. Приниженная до уров­ня второстепенного ведомства - «комитета при», эта структура была юридически подконтрольна Генеральному прокурору СССР, а фактически - ЦК КПСС и его Политбюро. С этого времени КГБ стал подконтрольным орудием коммунистической элиты и не имел права осуществлять профессиональный мониторинг по отношению к ее представителям.

Процессы перестройки деятельности силовых структур сопро­вождались нарастающей реабилитацией жертв массовых репрес­сий и осуждением около двух тысяч сотрудников МГБ за развя­зывание незаконных репрессий. Даже один из руководящих дея­телей партии и государства Г.В.Маленков был обвинен в сотруд­ничестве с Л.П.Берия в организации в 1949 г. «ленинградского Дела». Но одновременно ему в вину были поставлены призывы к увеличению финансирования легкой промышленности и сокращения расходов на военно-промышленные отрасли производства, также его утверждения о недопустимости термоядерной войны, которая не может привести к победе СССР, а только уничто­жит цивилизацию. Такой противоречивый комплекс обвинений с точки зрения начала XXI в. вызывает недоумение, однако он от­ражал сложную противоречивую действительность, в частности тот факт, что соратник Сталина Маленков, участвовавший в раз­вертывании репрессий, был одновременно достаточно здравомыс­лящим управленцем.

Решающим событием, сделавшим необратимым процесс де­сталинизации общества, всей административно-командной сис­темы управления, стал XX съезд КПСС, на котором Н.С. Хру­щев сделал свой знаменитый доклад «О культе личности Стали­на». Как управленческая акция, имевшая всесоюзное значение, этот шаг был очень плохо подготовлен и осуществлен, не были просчитаны все последствия. Уже при подготовке доклада Хру­щев нарушил традицию партии и не утвердил текст доклада на Политбюро. Причем сам текст дописывался буквально за несколь­ко часов до произнесения. Стенографирование доклада на съезде было запрещено.

Специально отредактированный, считавшийся секретным доклад был официально доведен до всех низовых парторганиза­ций многомиллионной партии, и, следовательно, стал известен всему советскому обществу. Позднее текст доклада был разо­слан всем руководителям зарубежных компартий, благодаря чему в КПСС и в мировом коммунистическом движении сфор­мировалась новая общественная атмосфера. С одной стороны, в стране и партии наступило буквально шоковое состояние. Сре­ди коммунистов возникли общее смятение, депрессивные на­строения. Офицерский корпус армии и других силовых струк­тур высказывал крайнее беспокойство и недоумение. Апогеем этого движения стали произошедшие в марте 1956 г. кровавые события в Тбилиси, где были силой подавлены волнения масс, не принявших разоблачение Сталина. С другой стороны, сту­денческая молодежь восприняла десталинизацию партии как начало самой широкой демократизации всего общества, чего Хрущев, конечно, не задумывал. ЦК КПСС был завален заяв­лениями и предложениями о реабилитации жертв сталинского произвола, включая таких «одиозных» деятелей, как Л.Д. Троц­кий, Л.Е.Зиновьев, Л.Б. Каменев, Н.И. Бухарин и др. Но на такой шаг лидеры компартии не могли пойти ни при каких ус­ловиях, так как это могло подорвать основы господствующей политической идеологии.

Опасаясь, что доклад Хрущева слишком радикален и может вызвать непредсказуемые последствия, ЦК КПСС принимает Постановление от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа лично­сти и его последствий». В нем утверждалось, что культ личности являлся следствием борьбы отживших классов с политикой со­ветской власти, сложной международной обстановки и острой фракционной борьбы внутри партии. Главная задача постановле­ния - не допустить у населения никаких аллюзий с современно­стью, с политической системой и социальным строем. Наконец в 1956 г. ЦК распространил закрытое письмо «Об усилении поли­тической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских элементов», в котором говорилось, что «диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элемен­там должна быть беспощадной».

Однако сам состоявшийся факт развенчания культа личности Сталина способствовал разрушению легитимности коммунисти­ческого государства и дискредитации коммунистического движе­ния во всем мире, одним из лидеров которого был этот вождь. Под влиянием кампании разоблачения сталинизма в странах Во­сточной Европы начались волнения, мятежи в Польше и Венг­рии. Население этих стран требовало демократии и либеральных реформ, видя все зло в коммунизме. Исходя из реальной опасно­сти разрушения военного блока Варшавского Договора и ущем­ления других геополитических интересов СССР, его руководство ввело войска в Венгрию и силой подавило восстание. Развязан­ный в Будапеште белый террор был остановлен.

В результате всех этих событий СССР лишился поддержки либеральной и левоцентристской интеллигенции во всем мире. Этот же процесс начался спустя небольшое время и в самом СССР. Главным следствием разоблачения сталинизма внутри страны стала определенная десакрализация советского государ­ства, начавшаяся дискредитация смыслообразующих коммуни­стических и советских идеалов. Испугавшись таких последствий курса Хрущева, группа консерваторов в составе В. Молотова, Г. Маленкова, Л. Кагановича, Д. Шепилова выступила с требованием ликви­дации поста Первого секретаря ЦК КПСС, что фактически оз­начало снижение полномочий авторитарного лидера, каким уже становился Хрущев. Несмотря на то, что у заговорщиков было большинство в Политбюро, Хрущеву удалось набрать большин­ство в составе ЦК КПСС и, опираясь на поддержку маршала Г.К.Жукова, осудить деятельность «антипартийной группы». На пленуме ЦК была выявлена их руководящая роль в деле орга­низации массовых репрессий. Однако разоблачение этой части организаторов массовых репрессий бумерангом ударило по все­му советскому строю, несмотря на то, что правовая система подвергалась модернизации.

Высшим судебным органом оставался Верховный суд СССР. В 1957 г. он был лишен права неограниченного контроля в де­лах республиканских судов. Вся судебная система стала, за не­которым исключением, открытой и была приведена в соответ­ствие с территориально-административным делением государ­ства. Участковые суды были ликвидированы, личный состав районных, городских и прочих судов - народные заседатели и судьи — стал назначаться исполкомом соответствующего мест­ного совета. В декабре 1958 г. были приняты «Основы уголов­ного законодательства», которые были усовершенствованы в соответствии с требованиями нового политического режима. Были ликвидированы многие принципы, понятия и нормы тер­рористического режима Сталина (например, «враг народа» и т. п.), введены нормы обязательного присутствия обвиняемого в суде, полного ознакомления с уголовным делом с помощью адвоката, было запрещено прибегать к угрозам и насилию в про­цессе дознания. Хотя судебная система оставалась подконтроль­ной власти, она стала значительно более приближенной к миро­вым образцам юриспруденции.

Важнейшим направлением реформ стало совершенствова­ние системы хозяйственного управления. В 1957 г. был осуще­ствлен переход от управления экономикой через отраслевые ми­нистерства к руководству через региональные центры - советы народного хозяйства (совнархозы). Для обоснования этой акции использовался опыт деятельности ВСНХ в первые годы Совет­ской власти при Ленине. В центре было ликвидировано 141 об­щесоюзное и республиканское министерство, и на их месте были сформированы небольшие государственные отраслевые коми­теты, призванные координировать научно-техническую полити­ку. Образованные 105 совнархозов должны были стать регио­нальными коллегиальными административными органами, в состав которых вошли, помимо главных руководителей, также и руководители крупнейших предприятий. Для решения про­блемных вопросов в совнархозах также создавались технико-экономические советы из научных, инженерных работников и администраторов. Созданные совнархозы подчинялись прави­тельству своей республики и были в значительной степени автономны в руководстве трестами, предприятиями, стройками и учреждениями регионов.

Во второй половине 1950-х гг. происходило расширение кон­ституционных прав союзных и автономных республик. Респуб­лики получили большие административно-хозяйственные полно­мочия, в частности, в ведение республик было передано из союз­ного подчинения более 11 000 предприятий, судебное законода­тельство и органы внутренних дел. За верховными советскими органами СССР сохранялось только право установления основ в решении вопросов административно-территориального устройства союзных республик. На основе этих изменений были проведены значительные преобразования в территориальных и националь­но-территориальных образованиях. В 1954 г. из состава РСФСР по указанию Хрущева была выведена Крымская область и пере­дана Украине. В ходе реабилитации репрессированных сталиниз­мом народов были восстановлены в составе РСФСР Чечено-Ин­гушская АССР, Кабардино-Балкарская АССР, Карачаево-Черкес­ская автономная область и образована Калмыцкая автономная об­ласть. В то же время Хрущев не решился восстановить Республи­ку немцев Поволжья и разрешить вернуться в родные места крым­ским татарам.

Параллельно с децентрализацией управления экономикой Хрущев принял решение приблизить партийные комитеты и со­веты к конкретному управлению производством. С этой целью парткомы и советы были разделены на промышленные (город­ские) и сельские. Все комитеты должны были специализировать­ся на конкретном руководстве определенными отраслями эконо­мики.

Предпринятые меры на первых порах способствовали развя­зыванию инициативы специалистов и местных органов, повыше­нию уровня специализации регионов и их определенной коопера­ции, развитию местного производства, улучшению снабжения населения товарами широкого потребления. Объем производства в 1957-1960 гг. увеличился в 1,5 раза, однако властям не уда­лось найти правильное сочетание централизованного государствен­ного руководства и местной самостоятельности. Возникли за­труднения в управлении предприятиями отраслей крупной про­мышленности общегосударственного значения, развивался мест­ный бюрократизм и корпоративизм, нарушение пропорций раз­вития регионов и их внутренних связей друг с другом в рамках всего народнохозяйственного комплекса. Резко ослабло исполь­зование достижений научно-технического прогресса, так как мест­ные совнархозы не испытывали потребности внедрения новых дорогостоящих технологий. Стремясь преодолеть эти недостат­ки, хрущевское правительство попыталось усилить централиза­цию в планировании и сократило число местных совнархозов до 43, одновременно создав в начале 1960-х гг. республиканские сов­нархозы и Высший совет народного хозяйства СССР. Существо­вание этих органов наряду с правительством и госкомитетами привело к многоступенчатости управленческой системы и пере­сечению функций ее отдельных звеньев.

В это же время в сельском хозяйстве проходило укрупнение колхозов, совхозов, управляемых через территориально-произ­водственные органы. Развитие сельского хозяйства было приори­тетным в системе первоочередных мер Хрущева начиная с его утверждения на посту Первого секретаря ЦК КПСС. Еще на сен­тябрьском 1953 г. Пленуме ЦК КПСС Хрущев продемонстриро­вал иное понимание значения колхозно-кооперативной собствен­ности, нежели завещанная Сталиным концепция, согласно кото­рой колхозная собственность начинает тормозить развитие про­изводительных сил страны и поэтому должна быть превращена в общенародную. В постановлении пленума было указано, что ар­тельная форма колхозов является ведущей формой коллективно­го хозяйства на весь период строительства социализма. В тече­ние трех лет по настоянию Хрущева были приняты постановле­ния ЦК КПСС и Совмина СССР об отмене излишней централи­зации планирования, праве колхозов дополнять и даже изменять положения Устава сельхозартели с учетом местных условий. Все это способствовало развитию инициативы и самостоятельности коллективных производителей сельскохозяйственной продукции, однако не могло сразу сказаться на снабжении населения продо­вольственными товарами.

В этот период остро встала зерновая проблема, которая была объявлена на XIX съезде КПСС в 1952 г. решенной окончательно и бесповоротно. Чтобы продемонстрировать стране и народу свою политическую компетентность и перспективность, Хрущев пред­принимает в феврале 1954 г. одну из самых крупных своих ак­ций - подъем целинных и залежных земель. На восток страны направляются по комсомольским путевкам свыше 300 тыс. доб­ровольцев. В результате распахиваются гигантские пространства в Казахстане, и на юге Западной Сибири - свыше 13 млн. га, а всего по стране - 60 млн. га.

Вклад высшего руководства во главе с Хрущевым в решение зерновой проблемы несомненен. Активное участие в организа­ции освоения целины принял Л. И. Брежнев, который становит­ся первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, заменив П. К. Пономаренко. Энергичный и в то же время уравновешен­ный, спокойный, не высказывающий особых претензий и амби­ций, Брежнев перемещается после XX съезда КПСС на работу в секретариат ЦК, где становится ответственным за развитие ра­кетной техники и космонавтики. ЦК КПСС сделал для организа­ции прорыва в космос все возможное и невозможное, так как ставка была чрезвычайно высока - престиж СССР как сверхдер­жавы. Считалось, что от ответа на вопрос, будет ли первый чело­век в космическом пространстве русским коммунистом или аме­риканским либералом, зависит само будущее коммунистической системы. И действительно, полет первого космонавта планеты Юрия Гагарина стал на какое-то время триумфом не только на­уки, но всей советской социально-политической системы, вклю­чая административно-командную систему управления, которая до определенного времени, безусловно, отвечала национальным интересам страны.

В своей основе партийно-советская управленческая система, бесспорно, несла черты сталинского тоталитарного режима, но с заметными демократическими подвижками, связанными, преж­де всего, с резким сокращением карательно-репрессивной функ­ции, усилением коллегиальных форм руководства. Н.С. Хрущев в первый период своего правления попытался внедрить в практи­ку идею сменяемости кадров высшего руководства и устранить милитаризованный характер власти. Президиум ЦК КПСС стал более представительным органом и включал помимо ведущих секретарей ЦК КПСС, также руководителей компартий союзных республик, Москвы и Ленинграда, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Председателя Совета Министров, Пред­седателя ВЦСПС, Председателя КГБ, министров обороны, ино­странных дел и др. Особую роль играл Секретариат ЦК КПСС, возглавлявший аппарат ЦК КПСС. Значение этого органа опре­делялось тем, что секретари ЦК руководили специализирован­ными отделами, которые во многом дублировали соответствую­щие министерства и ведомства и осуществляли политическое руководство ими. Через Секретариат ЦК лидер партии факти­чески контролировал деятельность всего государственного ап­парата и определял руководящий состав всех законодательных и исполнительных органов. В системе партийно-государствен­ной власти по-прежнему сохранял свое значение Центральный Комитет КПСС, состоящий из 225 членов и кандидатов, избира­емых на съездах КПСС. Это на всех этапах Советской власти, особенно в 20-х гг., был своего рода парламент не только партии, но всей страны. В период правления Н. С. Хрущева значение данного органа значительно возросло по сравнению со сталинс­ким периодом, когда он выполнял в основном функцию переда­точного звена исполнительной партийной вертикали. В назван­ную систему входили нижестоящие краевые, областные, район­ные, городские комитеты партии, осуществлявшие плохо скры­ваемые фактически распорядительные функции в отношении со­ветских и хозяйственных учреждений. В конце 50-х — начале 60-х гг. пленумы ЦК поднимались иной раз над всей партийной иерархией и в ходе дискуссий принимали принципиальные реше­ния. Так, именно благодаря ЦК Хрущеву удалось в 1957 г. спра­виться с большинством членов Политбюро, требовавшим его от­ставки. Члены ЦК не только выступили против большинства членов Политбюро, нарушив сталинскую традицию дисципли­нированного подчинения этому органу, но даже заклеймили его позором как антипартийную группу. Маленков, Молотов, Кага­нович были выведены из состава ЦК и правительства и отправле­ны подальше от Москвы на периферию. Прощеных маршалов Ворошилова и Булганина также скоро убрали из партийного ру­ководства. Однако коллегиальность ЦК имела свои пределы, определенные неписаными правилами партийного аппарата. Ник­то не собирался возрождать порядки 1920-хгг., когда объеди­ненный пленум ЦК - ЦК ВКП(б) до начала 30-х гг. был факти­чески партийным парламентом со своими фракциями, ведшими дискуссию и настоящую внутрипартийную борьбу

После смерти Сталина возродилась коммунистическая эли­та, которая влачила ущербное существование, будучи ограничена сталинской диктатурой. Теперь номенклатурная элита заняла ве­дущие позиции. Поскольку общество базировалось на принципах эгалитаризма и предполагало принципиальное отрицание элитар­ности руководства, коммунистическая верхушка стремилась со­здавать впечатление сменяемости кадров и регулярного обновле­ния своего состава, сохраняя в основном в своих руках все рычаги власти. Усилились технократизация управленческого аппарата, прагматизм хозяйственной политики и в целом слияние управ­ленческих обязанностей политических и хозяйственных руково­дителей. Однако наряду с этим процессом в начале 60-х гг. стала прослеживаться противоположная тенденция разрушения основ функционирования элиты. Н.С. Хрущев стал нарушать сложив­шееся привычное взаимодействие основных уровней власти: выс­шего, среднего, или центрального, регионального, или местно­го. Первый секретарь стал зачастую выходить на местный уро­вень, минуя центральное руководство, с целью получения обрат­ной связи и усиления личного авторитета как демократического лидера, действующего в «ленинском стиле» руководства. Одно­временно стали пропагандироваться совершенно утопические про­жекты строительства коммунизма к 1980 г., закрепленные XXII съездом КПСС в III Программе КПСС. Вместе с тем, исходя из положения Программы о повышении уровня общественного, де­мократического коммунистического самоуправления, Хрущев нанес удар по номенклатурной элите - в Устав КПСС было внесено положение о регулярном об­новлении кадров аппарата. Был объявлен запрет избираться в одни и те же органы более трех сроков с исключением для кандидатов, которых поддерживало не менее 75% голосов. Одновременно учреждались различные общественные комиссии для повышения уровня гласности и качества принимаемых органами власти ре­шений. Все эти радикальные реформы отвечали требованиям провозглашенного курса на XX съезде КПСС движения к комму­нистическому народовластию.

К началу 1960-х гг. СССР вступил в новую качественную ста­дию своего развития, которая характеризовалась завершением формирования индустриального общества в советском варианте. Именно это обстоятельство побудило правившую компартию, с одной стороны, провозгласить завершение строительства социа­лизма, с другой - начать преобразования в политической систе­ме управления, которая сложилась в 1940-е гг. и носила во мно­гом экстремальный характер. В условиях, когда СССР стал мощ­ной сверхдержавой, уже не было острой необходимости ограни­чивать население страны как политически, так и экономически во имя мобилизации сил и средств на решение стратегических задач индустриальной модернизации. На XXI съезде КПСС в 1961 г. было заявлено, что социализм построен полностью и окон­чательно и пора приступать к строительству коммунизма. Руко­водство партии и страны во главе с Н.С. Хрущевым приняло ре­шение разработать новую конституцию страны, о чем впервые было сказано на XXII съезде КПСС, на котором была принята утопическая программа строительства коммунизма. Все эти ре­шения и программы принимались в период, когда, с одной сто­роны, определились высокие темпы прироста промышленного производства, с другой стороны - возникли проблемы с продо­вольственным снабжением населения. Желая поднять свой пре­стиж в обществе, Хрущев вновь возвратился к теме борьбы со сталинизмом. Описав на съезде ряд преступлений сталинизма, Хрущев организовал принятие постановлений о вынесении тела Сталина из мавзолея и переименовании Сталинграда в Волго­град.

В соответствии с постановлением Верховного Совета СССР была образована Конституционная комиссия, которая осуществила подготовку проекта новой Конституции в течение двух лет. Ос­новные положения проекта новой Конституции сводились к следующему. Один из ключевых тезисов был посвящен обоснова­нию перерастания государства диктатуры пролетариата в общенародное государство и соответственно формированию советов народных депутатов. Новые советы должны были быть не только органами власти, но и общественными организациями, гак как главная задача заключалась в развертывании общенародной демократии и передаче ряда государственных функций общественным организациям. Подчеркивалось, что руководящим принци­пом госстроительства являлся принцип демократического централизма и коллективного руководства. Особо ставился вопрос о развитии новых демократических общественно-политических институтов, в частности вводились всенародные обсуждения за­конопроектов, отчетность избранных руководителей органов управления перед населением, отраслевые совещания трудящихся, органы народного контроля. Отдельно было сказано о возможности референдумов, причем первый должен был пройти по поводу принятия данной конституции. Требования программы КПСС о ротации выборных партийных кадров распространялись на депутатский корпус. Право законодательной инициативы по­лучали профсоюзы и комсомол. Комиссии советов получали права контроля над деятельностью министерств и ведомств. Впервые в советской истории предполагалось сделать постоянным состав таких комиссий и перевести часть депутатов на профессиональную деятельность с отрывом от основного производства. Вводились в изменения в деятельность суда и прокуратуры. В частности, санкцию на арест давал только суд, а прокуратура должна была осуществлять надзор, а не административное право.

Большие инновации были включены в текст статей о полномочиях республик, которые значительно расширялись. Союзные республики помимо права выхода из СССР получали право осуществлять дипломатические и экономические сношения с зарубежными странами, иметь свои республиканские армии и по вопросам, не оговоренным в конституции, осуществлять свой суверенитет. Выборы республиканских органов власти - правитель­ственных советов предполагалось проводить тайным голосованием. В экономическом разделе текста предполагалось включение тезиса о возможности личной собственности и частном мелком хозяйстве, кроме государственной и кооперативной.

Итоговый проект Конституции был обсужден на заседании комиссии 16 июля 1964 г. К этому времени под влиянием кри­тики ЦК КПСС он был значительно скорректирован. Под на­лимом подкомиссии Брежнева в проект были включены идео­логические штампы и декларации, которые значительно изме­нили проект. Были сняты положения о ротации депутатского корпуса, о новых полномочиях республик и др. По мнению ис­следователей, эти изменения были произведены под сверхбди­тельным контролем той части ЦК, которая в это время активно готовилась к смешению Хрущева и не желала изменений в по­литической системе. В целом даже в урезанном виде проект новой конституции, бесспорно, представлял значительный шаг вперед и отражал назревшие потребности демократизации об­щественной системы. Опасения консервативной части КПСС о размывании политической системы и эрозии коммунистической власти имели право на существование, но в условиях обще­го поступательного развития экономики это не имело бы катас­трофических последствий. В то же время принятие демократи­ческой Конституции дало бы серьезный стимул для развития общества, расширило бы социальную базу КПСС, привлекло бы симпатии к власти большой части интеллигенции. Но этот исторический шанс КПСС был упущен.

В ноябре 1962 г. Пленум ЦК КПСС принял Постановление «О развитии экономики СССР и перестройке партийного руко­водства народным хозяйством», которое предполагало разде­ление, партийных организаций по производственному принци­пу. Парторганизации от областных и ниже делились на про­мышленные и сельские. Советы также разделялись на сель­ские и промышленные. Сельские райкомы партии ликвидиро­вались, а управление сельским хозяйством передавалось тер­риториальным производственным управлениям. Эти измене­ния коснулись всех общественных организаций, профсоюзов и даже силовых структур. Количество совнархозов сокращалось до 47, из их ведения была выведена строительная отрасль. Промышленные обкомы партии были вынуждены подчинять­ся совнархозам, которые включали в своей состав по 2-3 об­ласти. Главным результатом всех этих преобразований стало резкое возрастание управленческих структур и кадрового кор­пуса управленцев в 2-3 раза. Эффективность управления рез­ко снизилась, а количество недоброжелателей Хрущева увели­чилось, особенно в среде секретарей обкомов — самой влия­тельной и многочисленной части партийно-государственной номенклатуры.

Недовольство управленческой деятельностью Хрущева стало быстро распространятся среди личного состава органов МВД, КГБ, армии, где проводились массовые чистки и сокращения. После освобождения от должностей сталинско-бериевских руководящих кадров в органы госбезопасности пришли выходцы из партий­но-комсомольской среды, т. е. это были политические деятели, которые имели идеологические ценности. Обладая теоретичес­кой подготовкой, самостоятельностью и инициативностью, они были обеспокоены не только снижением уровня материального довольствия сотрудников своей системы, но и в первую очередь ростом оппозиционных настроений в стране. (Только в первом полугодии 1962 г. в стране было изъято более 7700 листовок и анонимных писем, выявлено 60 локальных антисоветских групп.) По их требованию были изолированы от общества бывшие не­мецкие каратели, а также много церковников и сектантов, кото­рые придавали недовольству масс «контрреволюционный харак­тер».

Хрущевскому руководству пришлось столкнуться с фактами взяточничества, коррупции и массовых приписок. Партийную номенклатуру потрясло «дело» рязанского секретаря А.И.Ларио­нова, который сначала получил Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, а после обнаружения очковтирательства был вы­нужден застрелиться.

В январе 1962 г. было принято решение об обновлении систе­мы государственного контроля. Вопреки мнению Микояна и Ко­сыгина было подготовлено решение Президиума ЦК КПСС «Во­просы госконтроля и партконтроля». Но только в ноябре, после разделения парторганов по производственному принципу, было принято Постановление «Об образовании Комитета партий­но-государственного контроля ЦК КПСС и Совета Министров СССР». Новый орган не просто дублировал функции партийных и государственных управленческих органов, но создавал новую надстроечную управленческо-контрольную бюрократическую систему. Руководитель этой системы А.Н.Шелепин приобретал де-факто почти такие же полномочия, какими обладал Хрущев. С другой стороны, система КПК становилась дополнительным стимулом для номенклатуры в ее противодействии безудержному реформа­торству Хрущева.

К середине 1960-х гг. выяснилось, что все демократические, прогрессивные преобразования Хрущева уже не вызывали энту­зиазма в обществе, так как сопровождались ухудшением социально-экономической ситуации. Неурожай 1963 г. и целый ряд внешнеполитических авантюр, непродуманных рывков под ло­зунгом «Догнать и перегнать Америку по уровню потребления молока и мясопродуктов» привели к повышенной нагрузке на экономику страны. Пытаясь выйти из кризисного положения, правительство заморозило заработную плату, задержало объяв­ленную отмену подоходного налога, повысило нормы выработ­ки на единицу оплаты труда, провело кампанию слишком жес­ткого преследования спекулянтов, повысило цены на продукты питания. В результате в ряде населенных пунктов пришлось вво­дить карточки на продовольствие. Своеобразная либерализация цен в условиях социалистического государства, обязанного обес­печить права трудящихся на принципах равенства, вызвала не­медленный протест трудового населения. Все это привело к не­санкционированным забастовкам и демонстрациям в ряде горо­дов, в том числе к трагическим событиям в Новочеркасске, где была расстреляна демонстрация рабочих. И хотя в этих событи­ях оказались замешаны уголовные элементы, главная вина за репрессивную реакцию армии в этом городе несло руководство КПСС.

Сокращение размеров приусадебных участков у крестьян не могло радовать сельских тружеников. Сельскохозяйственная по­литика Хрущева нашла свое отражение не только в насаждении повсеместно кукурузы, но и в волюнтаристском вмешательстве в агротехнику.

Грубые публичные нападки Н.С. Хрущева на творчество мо­лодых представителей раскрепощенной интеллигенции, стремив­шихся к самовыражению, например, на художников-абстракцио­нистов, «формалистов», писателей и поэтов, придерживавшихся нетрадиционных направлений в искусстве, вызвали протест этой части общества. Демонстративная поддержка Хрущевым анти­сталинских произведений А.Т.Твардовского, Е.Евтушенко, А.И.Солженицына не меняла сущности политики КПСС в отно­шении творческой интеллигенции. Для власти имела значение только поддержка интеллигенцией партийного курса, а не свобо­да творчества как таковая.

Непродуманные кадровые сокращения в Вооруженных Силах, особенно странная отставка министра обороны марша­ла Г. К. Жукова, спасшего самого Хрущева в 1957 г., предопре­делили рост недовольства в офицерской среде. Внешняя поли­тика СССР, осуществлявшаяся в соответствии с требованиями авторитарного лидера, также носила налет авантюризма, в ре­зультате чего СССР оказался втянутым в венгерский, берлинс­кий, карибский и другие кризисы, поставившие человечество на грань мировой войны.

В этих условиях произошло определенное отторжение по­литики Хрущева не только политической элитой, но и боль­шинством населения — рабочими, крестьянами, армейскими кад­рами. Это был безусловный крах Хрущева как политика, взяв­шего на себя весь груз ответственности за назревшие реформы, но не сумевшего обеспечить их проведение в рамках научной обоснованности и здравого смысла. Для партийной элиты малоуправляемый и бездумный реформатор Хрущев стал обреме­нительным, неудобным, лишним и даже опасным. Его грубость, вульгарная речь в обращении даже с ближайшими соратниками вызывали отчуждение и у сторонников реформ. Политическая смерть Хрущева была во многом закономерной, хотя и не обя­зательной.

Летом 1964 г. Хрущев, верный своему стилю управления, приступил к новым реформам, объявив о намерении закрыть академии наук (общую и сельскохозяйственную), отменить доп­лату за ученые степени ученым, ликвидировать парткомы сельхозуправлений, провести формирование управленческих струк­тур других отраслей народного хозяйства. Наконец, он заявил о необходимости введения уже не семилетнего, а восьмилетнего народнохозяйственного планирования. Для партийной элиты стало ясно, что остановить поток бесконечных пертурбаций, ко­торые обессмысливали сами реформы и не давали возможнос­ти систематически и планомерно управлять страной, можно толь­ко путем отстранения зарвавшегося псевдореформатора. Партий­ные механизмы позволяли это сделать при определенной пред­варительной подготовке.

Проведя большой цикл тайных совещаний и добившись оп­ределенного консенсуса, высшая номенклатурная элита доби­лась на октябрьском Пленуме 1964 г. ЦК КПСС смещения Хру­щева с занимаемых постов. Следует подчеркнуть, что отстране­ние Хрущева было результатом вполне нормального полити­ческого акта, организованного в рамках существовавшей закон­ности и системы партийно-государственного управления. Более того, сам Н.С. Хрущев видел в осуществившейся возможности бескровной легитимной смены лидера именно свою заслугу как реформатора. Новым руководителем партии стал один из наи­более типичных представителей номенклатурной коммунисти­ческой элиты - Л.И. Брежнев, занимавший пост второго сек­ретаря ЦК КПСС.

На первых порах он не посмел свернуть реформы, задуман­ные Хрущевым и подготовленные А.Н. Косыгиным, что не по­зволяет однозначно зафиксировать октябрьский пленум ЦК КПСС 1964 г. как рубеж этапа реформ в истории государственного уп­равления. Тем более, что реформы в той или иной степени осу­ществлялись и постепенно свертывались в течение всей второй половины 1960-х гг. Этот процесс выхода страны из полосы преоб­разований, безусловно, связан с отказом консервативного руко­водства во главе с Брежневым от ориентации на совершенствова­ние системы управления и формирование новых механизмов ры­ночного регулирования экономики. Конечно, повод для такого подхода был - перегибы и перехлесты реформаторства Хрущева отбили всякое стремление к инновационному развитию. С дру­гой стороны, правящая элита была чрезмерно уверена в потенци­але советского строя и не собиралась более его либерализировать, ограничившись частичной десталинизацией. В скором вре­мени реформы 60-х гг. по повышению самостоятельности пред­приятий и усилению рыночных механизмов были дезавуирова­ны, несмотря на то, что они дали хорошие результаты.

Сразу же после снятия Хрущева было ликвидировано разде­ление Советов на промышленные и сельские, улучшена регла­ментация деятельности единых Советов, к их работе были при­влечены различные самодеятельные организации граждан. В уп­равленческих преобразованиях особое место занимали решения мартовского 1965 г. Пленума ЦК КПСС, положившего начало более или менее научной аграрной политике. Хотя решения гото­вились еще при Хрущеве, они при Брежневе парадоксально по­лучили дополнительный импульс как якобы исключительно ан­тихрущевские меры. Как бы то ни было, но крестьяне получили ранее отрезанные у них приусадебные участки, получили право на пенсию и гарантированную минимальную зарплату в колхо­зах, увеличились закупки сельхозпродуктов по более высоким ценам, снизилась норма обязательных поставок. Кукурузной эпо­пее был положен конец, а псевдоученый В. Д. Лысенко наконец был снят с руководящих научных постов Сельхозакадемии. В це­лом можно считать, что была предпринята интересная и продук­тивная попытка применить на практике идею ленинского прод­налога к колхозно-совхозному производству.

В ноябре 1965 г. состоялся второй реформаторский пленум ЦК КПСС, на котором А.Н. Косыгин сделал доклад с обоснова­нием экономической реформы в промышленности. Эта реформа также готовилась при Хрущеве на основе идей экономистов В. Немчинова, В. Новожилова, Л. Канторовича, Е. Либермана. Вдохновленный положительными результатами эксперимента на заводе «Маяк» в Горьком и на фабрике «Большевичка» в Москве, А.Н. Косыгин предложил новые меры по совершенствованию управлении, к числу которых относилось резкое снижение коли­чества плановых заданий, ограничение централизованного пла­нирования.

8-я пятилетка (1966-1970 гг.), по общему мнению, оказалась последней выполненной и перевыполненной по большинству показателей. В этом, безусловно, сказался импульс управленчес­ких реформ. Однако уже к концу пятилетки - в конце 60-х гг. - началось явное замедление в реализации намеченных преобразо­ваний, т. е. латентное свертывание реформ. Период относитель­но радикального реформирования и модернизации системы уп­равления заканчивался, и наступил очередной этап функциони­рования советской обловленной централизованно-бюро­кратической системы управления.

Источники и литература.

1. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столе­тия. М., 1995.

2. Денисов 10.П. Аграрная политика Хрущева. Итоги и уроки. // Общественные науки и современность. 1996. № 1.

3. Неизвестная Россия. XX век. Вып. 1. М., 1992.

4. Прибытков В. Аппарат. СПб, 1995.

Дата добавления: 2014-01-03