Борьба с проявлениями социальной патологии

Законодательство ВКЛ, местные органы городского и сельского самоуправления значительное внимание уде­ляли вопросам профилактики и борьбы с такими прояв­лениями социальной патологии, как пьянство, проститу­ция и инфатицид. Борьба по ограничению пьянства и не­законного производства спиртных напитков составляла одну из важных задач центральной и местных властей. Лит­вин Михалон в трактате «О нравах татар, литовцев и мо­сквитян» (1550) отмечает широкое распространение в Лит­ве пьянства, когда «крестьяне, забросив сельские работы, сходятся в кабаках».

Уже Статут ВКЛ 1529 г., пытаясь ограничить незакон­ное производство и продажу спиртных напитков, требо­вал от воевод отбирать корчмы. Термин «кормчество» — тайная беспатентная продажа спиртных напитков — был широко распространен в ВКЛ. Статут сви­детельствует, что корчмы принадлежали не только лицам светским, но и духовным.

С появлением и быстрым распространением в Европе водки (XVII в.) началось Zechjahrhundert (столетие пьянст­ва). От «Эуропы» не отставала белорусская знать, а за ними местечковая шляхта. Во многих местностях ВКЛ стали ру­шиться вековые традиции воздержания от алкоголя. Под влиянием петровских реформ, как отмечает Могилевская хроника, «начали курить и нюхать табачный напиток публично, и только в Могилеве есть такой старосвет­ский закон, чтобы от Могилева до Смоленска под стра­хом смерти никто не отваживался провозить ни табака, ни водки» [206, с. 337], что свидетельствует о стойкости уко­ренившейся здесь антиалкогольной традиции. В Речи Посполитой продажа шляхтой крестьянам алкогольных на­питков постепенно принимала принудительный характер, поощрялось пьянство.

На уровне государства и органов местного самоуправле­ния были предусмотрены и меры борьбы с проституцией. Со временем в ВКЛ меры наказания за проституцию и вовлечение в нее, супружескую неверность («чужеложество»), в частности, для дворян, становились все более суровыми, чему немало способствовал авторитет церкви. Сводничество в ВКЛ считалось уголовным преступлением. Статут 1588 г. предписывал воеводам, старостам и мест­ным урядникам выявлять сводников и сводниц, рассмат­ривать их действия как покушение на благопристойные нравы семьи и общества, наказывать отрезанием ушей, носа, губ и изгнанием из населенного пункта.

Шляхтичи же (белорусские дворяне), особенно под воз­действием алкогольных напитков, развратничали в откры­тую и насиловали понравившихся им женщин, хотя Ста­тут ВКЛ 1588 г. предусматривал за насильственное вступ­ление в половую связь с женщиной строгие наказания вплоть до смертной казни (ст. 12 разд. XI).

Со временем наказания за распутную жизнь станови­лись все либеральнее, хотя формально «закон о соблазни­телях» и сохранял свое действие. В Речи Посполитой вто­рой половины XVIII в. за семейную измену особенно не пре­следовали. Сам королевский двор (как, впрочем, и двор Екатерины II, королевские дворы Европы, как это было от­мечено выше) был не только образцом роскоши, но и вне­брачных связей, разводов и разврата. Королевские и магнатские балы создавали благоприятные условия для интимных, внебрач­ных связей. Как и в Европе, на территории Беларуси раз­вивалась открытая проституция (как в публичных домах, так и уличная), несмотря на ряд запретов и ограничений.

Не обошло законодательство ВКЛ и такую проблему, как инфатицид. Так, ст. 60 разд. X Статута 1588 г. «О наказа­нии таких распутных женщин, которые бы погубили своих детей или чужих» предписывает, что «таковые, как тот, кто подрядился это сделать,... должны быть сами наказаны смер­тью». Подобные меры уже давно существовали в Западной Европе, в Рос­сии они были введены лишь в 1715 г. указом Петра I.

Таким образом, изменения в теории и практике ста­новления и развития социальной помощи на территории Беларуси в XIII—XVIII вв. происходили в контексте разви­тия государственно-муниципального и общинного призре­ния в ВКЛ, более приближенных к нуждам населения и конкретному человеку, чем набиравшее в то время силу централизованное призрение в тогдашней России.

Дата добавления: 2014-01-03