Спорные Земли на севере норманнских владений в Англии. Замок Стоунринг лорда Дункана и леди Эмбер. 21 страница

— Пусть моя жена знает, — произнес Саймон, не глядя на Ариану, — что я заставил бы этого подонка замолчать еще раньше, если бы Блэкторн был сильнее.

— Правда.

— Пусть она также знает: я больше не сомневаюсь в ее верности.

— Правда.

— И еще, — негромко добавил Саймон, — скажи моей жене, что, даже знай я о ее невиновности, я не смог бы относиться к ней с большим уважением и преданностью, чем теперь.

— Правда.

В то же мгновение Саймон выпустил руку Эмбер.

— Прошу прощения, миледи, за боль, которую я вам причинил, — промолвил он.

— Я не почувствовала ни малейшей боли.

— Вы столь же добры, сколь и прекрасны.

Саймон повернулся и наконец встретился глазами с Арианой.

— Соловушка, — мягко промолвил он, — теперь у тебя спокойно на душе?

Ариана молчала. Слезы душили ее, сжимая горло, текли по щекам. В ушах болью отдавались слова, которые Саймон не произнес вслух: ее безрассудное стремление доказать собственную невиновность привело к тому, что Саймон вынужден был предать своего брата, которого он любил больше всех на свете.

Защищая ее, Ариану, Саймон разоушил хрупкий мир Блэк-торна, убив Джеффри Красавца.

Слова Мари о предательстве в Святой Земле вдруг эхом отозвались в ее памяти, открывая ей еще одну истину, которую она поняла слишком поздно: «Саймон — человек бурных страстей. Пройдут годы, прежде чем он все забудет. Или простит меня».

Ариана была почти уверена, что ее ожидает то же самое.

Глава 29

— Миледи! — Бланш беспокойно взглянула на свою хозяйку.

— В чем дело?

Ариана вздрогнула от звука собственного голоса — таким он был чужим и напряженным: после смерти Джеффри у всех и так уже были до предела натянуты нервы, а тут еще прибыл посланец барона Дегерра и объявил о прибытии своего господина. Это было последней каплей. Обитатели замка места себе не находили от тревоги в ожидании барона. Самое важное, что волновало всех, — сколько воинов он приведет с собой.

— Никак не могу найти ваш любимый гребень, — удрученно сказала Бланш.

Ариана едва обратила внимания на ее слова: ей показалось, что она слышит крики дозорных на башне замка.

— Миледи!

— Он под кроватью, в углу, — коротко бросила Ариана.

Бланш замерла посреди комнаты, потом резко обернулась к Ариане и радостно воскликнула:

— Вы снова обрели свой волшебный дар, миледи!

Ее слова не сразу дошли до сознания Арианы. Она бросила на Бланш раздраженный взгляд.

— Нет, — нетерпеливо возразила она, — я просто раньше заметила там гребень.

— Вот как!

Бланш подошла к кровати, опустилась на четвереньки и стала шарить за складками полога.

— Острый же у вас, однако, глаз, — бормотала она, ползая под кроватью. — Я этот чертов гребень и двумя руками никак не могу нащупать.

— Ты что-то сказала? — переспросила Ариана.

— Нет, миледи, — поспешно откликнулась Бланш.

Поднявшись с колен, служанка молча возблагодарила Бога, что рядом не было янтарной ведьмы, которая уличила бы ее во лжи.

Ариана неподвижно сидела с отрешенным видом, пока Бланш расчесывала ее густые черные волосы, заплетала их в косы и укладывала в высокую прическу: она думала о предстоящей ночи, когда Саймон придет к ней после обхода часовых.

Как он себя поведет? Будет с ней так же холоден, как с Мари? Или, может быть, под покровом ночи вновь преподаст ей урок страсти — вечно новой и обжигающей?

«Соловушка, теперь у тебя спокойно на душе?»

Слезы затуманили ей глаза.

Нет, на душе у нее было совсем не спокойно. Она рисковала слишком многим, заставив Джеффри пройти через допрос Посвященных, — даже, как выяснилось, поставила на карту свою жизнь. И все напрасно. Для Саймона ее невиновность ничего не значила.

Но из-за этого он был вынужден предать своего брата.

Что ж, Саймон и раньше не любил ее.

А теперь уже точно не полюбит. Никогда!

— Как вы думаете, миледи, когда он явится? — спросила Бланш.

— Кто? Саймон? — хрипло произнесла Ариана.

— Нет, ваш отец, миледи.

— Скоро. Совсем скоро.

— Неужели сегодня ночью? — испугалась Бланш. — Ведь уже поздно.

— Поэтому он и явится тогда, когда его меньше всего ожидают.

— А сколько рыцарей он приведет с собой?

— Я думаю, немало.

Крик дозорного донесся с крепостной стены сквозь шум ветра. Ариана застыла, прислушиваясь: часовой возвещал о прибытии барона Дегерра.

— Подай мне платье Посвященных, — коротко приказала Ариана. — И побыстрее.

Бланш протянула платье своей хозяйке и отступила на шаг, стараясь не дотрагиваться до странной ткани.

В то время как Ариаиа лихорадочно зашнуровывала платье в своей комнате, Доминик, Саймон, Эрик и Дункан носились по всему замку, отдавая приказания воинам.

— Похоже, этот господин не отличается хорошими манерами, — пробормотал Саймон себе под нос, — иначе он подождал бы до утра и не стал будить весь замок.

— Дегерр надеется, что наши рыцари одурманены элем, и мы вместе с ними, — сказал Доминик.

— Как всегда, он все предусмотрел, — заметил Саймон.

— Кто? Дегерр или Доминик? — хмуро переспросил Дункан.

— Дегерр, — ответил Доминик.

— Доминик, — возразил Саймон.

Волк Глендруидов свирепо усмехнулся.

Двор замка, освещенный факелами, был скован льдом.

— Эрик, — негромко сказал Доминик. — Я бы попросил тебя не выставлять напоказ свою сообразительность. Пусть Дегерр решит, что ты…

— Что я глуповат? — предложил Эрик.

— Ну, на это я даже не надеюсь, — возразил Доминик. — Дегерр дьявольски проницателен. Но если ты будешь помалкивать, может, нам и удастся его перехитрить. Он здорово удивится, внезапно услышав твое меткое замечание.

Эрик в ответ хищно ухмыльнулся.

— А я уж было подумал, что ты не ценишь ясность моего ума, — ехидно заметил он.

Саймона так и распирал смех, пока он слушал этот обмен любезностями, на ощупь ступая по скользким булыжникам: Посвященный колдун и Волк Глендруидов не раз готовы были вцепиться друг другу в горло, когда речь заходила о способности Эрика видеть связь событий там, где всем остальным представлялся лишь хаос.

Для Доминика Эрик был словно обоюдоострый меч. И все же, несмотря на это, Доминик не мог не признавать храбрость и проницательный ум воина, который был намного моложе его.

Когда все четверо подошли к сторожке, Гарри Колченогий открыл перед ними дверь. Огонь в очаге горел в полутьме, как огромное оранжевое око.

— Интересно, оставит ли Дегерр оружие у порога, перед тем как войти в замок? — спросил Дункан, входя в сторожку.

— А почему бы и нет? — ласково осведомился Саймон. — Ты и твои рыцари так и сделали. И Эрик со своими воинами. Хотя никто из вас не обязан присягать на верность Доминику, и колдун в особенности.

— Что верно, то верно, — буркнул Эрик. — Волк Глен-друидов доставляет мне одни неприятности.

— Как это любезно с твоей стороны, — пробормотал Доминик. — Я думал, ты этого не оценишь.

— А если Дегерр воспротивится этому условию? — спросил Эрик, пропустив слова Доминика мимо ушей.

— Тогда он будет ночевать в открытом поле, укрывшись ветром вместо одеяла и зарывшись головой в сугроб, — произнес Саймон.

— Похоже, тебе бы это доставило удовольствие, — заметил Доминик.

— Да по мне лучше бы барон ночевал в аду вместе со своим похрюкивающим вассалом, чем в чистых стенах Блэкторна, — зло бросил Саймон.

Доминик тревожно посмотрел на младшего брата.

— Не беспокойся, — напряженно произнес Саймон, заметив его взгляд. — Я буду тебе подчиняться, если это не причинит Ариане еще больших страданий. Ей и так уже много пришлось пережить.

Дункан и Эрик переглянулись: в первый раз им доводилось слышать, что Саймон Верный ограничивает свою безоговорочную преданность Волку Глендруидов.

— А что, если нам не удастся уберечь Ариану от новых страданий? — спросил Доминик.

— Тогда, Волк Глендруидов, тебе придется держать меня крепче, чем в первый раз. Я чувствую, что сыт по горло всеми этими мерзавцами, которые мучили беззащитную пташку.

— Не такая уж она и беззащитная, — сухо сказал Доминик. — Ты ведь видел следы у Джеффри на лице?

— Да, — пробормотал Дункан. — Должно быть, у леди Арианы ноготки что кинжалы.

— Нет, это все платье, — возразил Эрик. — Платье, вытканное самой искусной ткачихой из Сильверфелла.

— Что ты имеешь в виду? — хмуро спросил Саймон.

— Ткань Серены во всем подчиняется Ариане, будто она Посвященный воин, которому известен утраченный секрет власти над волшебными силами, — ответил Эрик.

— Объясни, — коротко потребовал Доминик.

— Для Арианы платье служит и защитой, и оружием. Любопытно было бы узнать, предусмотрела ли это Кассандра.

— И сможешь ли ты использовать подарок Посвященных в своих целях, — мрачно добавил Дункан.

Хотя Дункану и нравился брат Эмбер, он все же никак не мог забыть, что именно Эрик был причиной многих опасных событий, которые привели к тому, что Дункан был помолвлен с одной девушкой, но, изменив своей клятве, женился на другой.

— В своих целях? — с вызовом переспросил Эрик. — Нет, на пользу Спорным Землям. Мне, как и Волку Глендруидов, войны не нужны.

Послышался цокот копыт — к замку рысью приближались всадники.

— Жаль только, что Дегерр не стремится к миру, — заметил Эрик, переглянувшись с остальными. — Сколько головорезов он привел с собой?

— Мы это узнаем, когда вернется Свен, — ответил Доминик.

— Ах да. Твое верное Привидение. Хотел бы я тоже иметь такого лазутчика, — произнес Эрик. — Для меня ведь многие места в Спорных Землях… недоступны.

— Если нам удастся притупить меч барона Дегерра, я отпущу к тебе Свена, — сказал Доминик. — Думаю, он будет рад — спокойная жизнь быстро ему надоедает.

— Милорд! — позвал Гарри. — К воротам приближается рыцарь.

— Он один?

— Один.

Саймон почувствовал, как по его телу пробежал неприятный холодок.

— Это больше похоже на переговоры между враждующими сторонами, чем на визит тестя, — буркнул Дункан.

— Саймон, — негромко сказал Доминик. — Ты сможешь держать себя в руках?

— Да.

— Тогда поговори от моего имени с этим рыцарем. — Доминик повернулся к Эрику: — Твой пес — надежный лазутчик?

— Безусловно.

— Ты можешь послать его проверить, не прячется ли кто в засаде под стенами замка?

— Да, конечно.

— Прошу тебя, сделай это поскорее.

Эрик свистнул. Свист был чистым и пронзительным, как зов трубы.

Из-за угла сторожки тут же выскочил Стагкиллер. Эрик что-то негромко сказал ему на древнем языке Посвященных. Пес посмотрел на хозяина смышлеными глазами и рысью побежал к воротам. Мгновение спустя он растворился в темноте.

Тем временем всадник остановился у крепостного рва, его лошадь всхрапнула, и рыцарь что-то резко крикнул стражникам. Раздался звон железной сбруи и упряжи.

— Ступай, — тихо произнес Доминик, похлопав брата по плечу.

Саймон вышел из сторожки. Ледяной ветер ударил ему в лицо и распахнул его плащ, открывая серебристую меховую подкладку.

Конь незнакомца снова заржал и сделал несколько шагов по направлению к подъемному мосту. Теперь при свете факела можно было разглядеть, что он был не таким мощным, как боевые кони, но в то же время, по-видимому, был быстр и легок. Шкура коня отливала серебром.

— Мой господин лорд Чарльз, барон Дегерр, следует за мной, — громко произнес рыцарь. — Может ли лорд Доминик Ле Сабр, прозванный Волком Глендруидов, оказать барону гостеприимство в своем замке?

— Да, — ответил Саймон, — если барон согласится сложить оружие у ворот замка. Лорд Доминик запретил приезжим носить оружие в стенах Блэкторна.

— Клянусь Крестом Господним! — изумленно промолвил рыцарь. — Кто ты такой, чтобы приказывать барону Дегерру?

— Я брат лорда Доминика и его доверенное лицо, — отчетливо произнес Саймон. — Я говорю от его имени.

— Ты сэр Саймон, прозванный Верным?

— Ты угадал.

— Супруг леди Арианы?

— Да.

— Твой брат не очень-то любезен. Я передам барону его ответ.

Посланник развернул лошадь, пришпорил ее и умчался в ночь.

— Что предпримет барон, как ты думаешь? — спросил Доминик у Саймона, когда тот вернулся в сторожку.

— Окружит замок.

— Эрик, что скажешь? — продолжал Доминик.

— Я согласен с твоим братом. Барон приведет с собой соглядатаев и убийц, разведает все, что ему нужно, и только тогда уберется отсюда.

— Он решится осаждать Блэкторн? — спросил Доминик Эрика.

Посвященный пожал плечами.

— Это зависит от того, какую слабину он здесь нащупает и какой придумает повод для войны.

— Есть у тебя какие-нибудь догадки?

Эрик прищурился, глядя на огонь. Глаза его превратились в мерцающие золотистые щелки.

Доминик молча ждал, что он скажет, не в силах отделаться от тревожного чувства: Эрик порой предлагал весьма рискованные решения, но тем не менее Доминик признавал за Посвященным незаурядный дар стратега. И правда, только очень искусный тактик мог из руин запретной любви Дункана и Эм-бер и из хаоса, царившего на Спорных Землях, выстроить мир и спокойствие.

— У барона много возможностей, — наконец сказал Эрик. — Либо он потребует, чтобы его дочери и ее новоявленному супругу предоставили во владение роскошный замок, либо сразу же нам объявит войну. А может быть, и еще что-нибудь придумает.

— Возможно, — задумчиво кивнул Доминик.

— Какие вещие сны снятся твоей жене? — спросил Эрик.

— Ничего хорошего.

— По-прежнему ее посещают колдовские видения?

— Да.

— Даже днем?

Доминик тяжело перевел дух.

— Да, ближе к вечеру.

Эрик потянулся было за несуществующим мечом и тут же со вздохом опустил руку.

— Тогда нас ожидают неприятности не только из-за смерти Джеффри, — заметил он.

— Какие же? — требовательно спросил Саймон.

— Увы, этого я не ведаю, — ответил Эрик.

— И я тоже, — сказал Доминик. — Но одно знаю точно: если мы в чем-то уязвимы, то барон это непременно отыщет.

Ветер на мгновение утих, и стало слышно, как к замку галопом приближаются всадники.

— Это он, — сказал Дункан.

— Похоже, — согласился Доминик.

— Его люди вооружены? — спросил Саймон.

В сторожке повисла напряженная тишина, натянутая, как струна. Доминик покачал головой.

— Нет, не думаю, — сказал он. — Барон, должно быть, и в самом деле весьма проницателен: он сначала все разведает, а уж потом будет решать, оскорблен он или нет моим приемом.

Эрик бросил на Доминика косой взгляд: теперь он догадался, что Волк Глендруидов надеялся разозлить барона настолько, чтобы тот, оскорбленный, отказался от его гостеприимства.

— Ловко задумано, Волк, — негромко заметил Эрик.

— Да, но, к сожалению, я ничего этим не добился, — возразил Доминик. — Теперь нам надо во что бы то ни стало отыскать слабое звено в рядах наших врагов, прежде чем барон найдет, где мы сами уязвимы.

— Ты уверен, что мы уязвимы? — с сомнением спросил Саймон.

— Да, уверен, — твердо ответил Доминик. — И Дегерр тоже.

— Именем Господа, в чем же наша слабость? — спросил Дункан.

— Клянусь Богом, я этого не знаю.

Глава 30

В молчании четверо рыцарей смотрели, как барон Дегерр со своей свитой подъезжает к замку.

— Опустить мост, — скомандовал Доминик.

Скрипнули петли, и мост перекинулся через ров. Дегерр в сопровождении пяти всадников въехал по деревянному настилу в главные ворота Блэкторна.

На воинах не было заметно ни кольчуг, ни мечей.

— Барон Дегерр приветствует вас, — громко произнес один из рыцарей.

Саймон окинул взглядом каждого из всадников и сразу узнал среди них Дегерра. Как и Джеффри, барон был красив, но какой-то демонической красотой. В отличие от Джеффри на лице барона не было следов распутства — вместо этого ум и жестокость отчетливо проглядывали в его чертах.

Саймон с трудом мог поверить, что его нежная ночная пташка была дочерью этого холодного, расчетливого человека.

— Лорд Доминик приветствует своих гостей, — холодно сказал Саймон.

— Который из вас лорд Доминик? — недовольно спросил рыцарь.

— Скажите сначала, который из вас барон Дегерр? — насмешливо бросил Саймон.

Один из рыцарей выехал вперед настолько, что его лошадь, казалось, втопчет Саймона в доски моста. Но Саймон не двинулся с места — только плащ развевался у него за спиной.

— Я — барон Дегерр, — властно промолвил всадник с демоническими чертами лица.

Саймон почувствовал движение у себя за спиной: Доминик подошел и встал с ним рядом. В темноте ясные глаза Волка Глендруидов сверкнули недобрым огнем.

— Я лорд Доминик.

— Потрудитесь объяснить, что за нелепый приказ — сложить оружие у ворот замка? — недовольно произнес барон.

— Волк Глендруидов стремится к миру, а не к войне, — ответил Эрик, выступая из темноты в полосу колеблющегося света факела.

— Вот как? — с наигранным удивлением заметил барон. — Как странно. Обычно мужчинам нравится играть с оружием.

— Мой брат, — ответил Саймон, — не сторонник такого праздного времяпрепровождения: он тогда потерял бы счет своим победам.

— Но если какой-нибудь глупец заставит лорда Доминика выйти на поле боя, — раздался из темноты голос Дункана, — ему придется скрестить меч с достойным противником. Порасспросите-ка об этом у Риверсов — если, конечно, сможете оживить мертвых.

Дегерр метнул взгляд прищуренных глаз в сторону сторожки, где Эрик и Дункан застыли в ожидании.

— Сожалею, но могу предоставить в распоряжение ваших рыцарей только конюшню, — продолжал Доминик. — Меня слишком поздно предупредили о вашем приезде.

— Неужели? — пробормотал барон. — Должно быть, мой гонец заблудился.

Доминик улыбнулся в ответ на эту беззастенчивую ложь.

— Да, в этих землях такое часто случается, — сказал он. — Но, как вы уже успели заметить, в наших краях многое зависит не от силы оружия, а от успешного и крепкого союза с соседями.

Доминик повел рукой в сторону Эрика и Дункана, которые выступили вперед и встали рядом с братьями.

— Это мои союзники, — представил их Доминик. — Лорд Эрик, владелец замков Сихоум и Винтерланс, и лорд Дункан из замка Стоунринг. Они сейчас гостят у меня, и поэтому я вынужден предоставить вам и вашим людям не самые лучшие покои замка.

Дегерр окинул оценивающим взглядом стоящих перед ним четырех рыцарей. Его особое внимание привлекла древняя пряжка в виде головы волка, украшавшая плащ Доминика.

— А, так ее все-таки нашли, — пробормотал он себе под нос. — До меня доходили кое-какие слухи, но… да, много древних сокровищ еще до сих пор не найдено.

Дегерр впился глазами в обладателя пряжки Волка Глендруидов. Его глаза, похожие на осколки льда, сверкали, как и волчьи глаза на пряжке.

— Я принимаю ваше приглашение, — сказал Дегерр.

— Гарри, — громко приказал Доминик. — Открой ворота.

Шестеро всадников въехали во двор замка. Как только Дегерр спешился, к нему подошли Саймон и Доминик.

— В господских покоях вам, я думаю, будет удобнее, чем во дворе, — любезно сказал Доминик. — Вашу комнату сейчас приготовят. Если вы, конечно, согласитесь ночевать в недостроенной комнате — ее переделывали под детскую.

— Детскую? — Дегерр искоса взглянул на Доминика. — Значит, это тоже правда — ваша глендруидская колдунья ждет ребенка?

— Да, Господь благословил нас с женой.

Ответная улыбка барона была холодной, как заледеневшие камни во дворе замка.

— Я совсем не хотел оскорбить вас своим замечанием, лорд Доминик. Я тоже был женат на ведьме и имел от нее детей.

Парадная дверь растворилась — замок встречал гостя. Суетились слуги, накрывая холодный ужин, разводили огонь, подогревали вино.

Рыцари проследовали через большой зал и поднялись в господские покои. Там горел огонь в очаге, и на фоне мерцающих язычков пламени темнел силуэт женщины, задумчиво стоявшей у огня. Ее косы были распущены, как у Посвященной колдуньи. Волосы ее были черные, совсем не похожие на золотые локоны Эмбер или огненно-рыжие кудри Мэг.

— Миледи, — быстро произнес Саймон. — Я думал, вы уже спите.

Ариана обернулась и протянула руку — не отцу, а Саймону.

— Я слышала, что барон прибыл в наш замок, — сказала она.

Ее голос, как и лицо, ничего не выражал. Лишь платье беспокойно колыхалось у ее ног да серебряная вышивка вспыхивала и трепетала, как живая.

От проницательного взгляда Дегерра не ускользнуло, как крепко переплелись пальцы Саймона и Арианы в нежном пожатии. Серо-голубые глаза барона холодно наблюдали, как румянец вспыхнул на щеках его дочери от ласкового прикосновения мужа и как их тела слегка качнулись друг к другу.

Барон был уверен, что, будь они одни, они сплелись бы в страстном объятии.

— Что же, — сказал Дегерр, — и это тоже подтвердилось.

— Что вы имеете в виду, барон? — спросил Доминик.

— То, что Саймон и Ариана соединились по любви, а не по расчету.

— Мы с Арианой вполне довольны нашим союзом, — коротко произнес Саймон.

Он посмотрел на жену, и его взгляд сказал Дегерру гораздо больше, чем слова. Глаза Арианы вспыхнули в отблесках огня, как драгоценные камни.

Дегерр еще раз окинул взглядом супругов, затем принялся оглядывать убранство комнаты. Хотя господские покои были обставлены довольно богато, все же они не шли ни в какое сравнение с замком самого барона. Несмотря на все свое могущество и обширные владения, Волк Глендруидов был далеко не так богат, как говорила молва.

Это означало, что Доминик не сможет собрать большое войско и опасения Дегерра были напрасными.

Барон обернулся к Доминику.

— Я слышал, что ваш брат безгранично предан вам, — произнес он.

— Это всем известно, — согласился Доминик. — Вы можете быть уверены, что мужа леди Арианы я принимаю всем сердцем и душой.

Дегерр холодно усмехнулся и откинул капюшон, защищавший его от непогоды. Волосы его были цвета кованого серебра, а брови — черные, круто изогнутые и удивительно изящной формы.

Услышав перезвон золотых колокольчиков, барон резко обернулся. Движение его было быстрым и гибким, несмотря на преклонный возраст, и говорило о силе и ловкости.

— Леди Маргарет, — удивленно произнес Доминик, — вы еще не спите?

Шурша юбками и позванивая колокольчиками, Мэг подошла к Доминику.

Дегерр прищурился — беременность Мэг бросалась в глаза. И столь же очевидной была глубокая, нежная привязанность между Волком Глендруидов и глендруидской колдуньей. Их взаимная любовь не нуждалась в доказательствах.

— Барон Дегерр, леди Маргарет, — произнес Доминик.

— Я в восхищении, миледи, — улыбаясь сказал барон, склоняясь к ее руке.

Улыбка преобразила его лицо. Когда-то в молодости он был красив, да и теперь еще сохранял былое обаяние.

— Мы рады приветствовать вас в своем замке, барон, — любезно ответила Мэг.

Если даже ее и поразило неожиданное превращение холодного, расчетливого тактика в обольстительного придворного, Мэг и бровью не повела. Она прикоснулась к его руке так быстро, как то допускала вежливость.

— Вы прекрасны, как огонь, леди Маргарет, — глубоким звучным голосом произнес барон. — А ваши глаза могут затмить самые чистые изумруды.

Пальцы Арианы внезапно сжались в руке Саймона: ей было хорошо известно, как ее отец умел очаровывать женщин. Он довольно часто использовал свое обаяние для влияния на жен и дочерей своих врагов.

Не говоря ни слова, Саймон поднес к губам ее руку и нежно поцеловал судорожно сжатые пальцы.

— Ее глаза затмят не только изумруды, — добавил Доминик. — С ними не сравнится даже сама весна. В мире не сыщешь такого прекрасного зеленого цвета, как глаза леди Маргарет.

Если Мэг не тронули комплименты барона, то слова мужа заставили ее вспыхнуть от удовольствия. Несколько мгновений Доминик и Мэг смотрели друг на друга, как будто для них больше никого не существовало.

— Как трогательно, — холодно произнес Дегерр.

— Вы тоже с этим согласны? — одобрительно заметил Саймон. — Все в округе говорят об этой влюбленной паре — Волк и колдунья души друг в друге не чают. Вы отужинаете с нами, барон?

С этими словами Саймон сделал жест рукой в сторону огромного стола, возле которого сновали слуги, размещая блюда с едой, пока весь стол не был полностью заставлен щедрым угощением.

Дегерр кинул беглый взгляд на изысканные кушанья.

— Вашим людям тоже отнесли поесть, — добавил Саймон. — Надеюсь, им будет этого достаточно: никто ведь не знает, сколько наемников вы привели с собой.

— Мне не хотелось бы вынуждать вас опустошать свои амбары, — едко заметил Дегерр.

— Не стоит беспокоиться, барон, — возразила Мэг, прямо глядя в лицо своему гостю. — У нас в этом году на удивление богатый урожай.

— И он давно уже убран в амбары, — вскользь добавил Саймон.

— Значит, вам очень повезло, — сказал барон. — К югу от вашего поместья везде прошли дожди, и для многих эта зима будет голодной.

— Да, Господь благословил Блэкторн, — согласился Доминик.

Дегерр снова недобро усмехнулся.

Доминик молча ждал, какой еще выпад барона придется ему отразить: Дегерр явно стремился нащупать уязвимое место Блэкторна.

— Я ожидал, что мой верный вассал встретит меня в вашем замке, — произнес наконец барон, обращаясь к Саймону.

В комнате наступила мертвая тишина, но Дегерр, казалось, этого не заметил.

— Моя дочь весьма к нему благоволила, — добавил барон, кинув на Ариану многозначительный взгляд. — Ну, дочка, где же наш ненаглядный Джеффри? Он здесь, в замке?

— Да, он здесь, — ответил Саймон, прежде чем Ариана успела ответить.

— Ну так пошлите за ним, — властно произнес барон.

— Я уже отправил вашего Джеффри туда, откуда не возвращаются.

Выражение лица барона мгновенно изменилось, и он сверкнул на Саймона глазами.

— Объяснитесь, сэр Саймон, — коротко потребовал он.

Саймон жестко усмехнулся и не произнес ни слова.

— Все объясняется очень просто, господин барон, — небрежно ответил за брата Доминик. — Джеффри мертв.

— Мертв? Когда он умер? Почему? Я ничего об этом не слышал!

Доминик пожал плечами.

— Тем не менее это правда.

— Дьявол, — пробормотал Дегерр. — До меня дошли слухи, что моих рыцарей свалила какая-то болезнь и многие из них умерли, но только не Джеффри.

— Да, это так, — подтвердила Ариана. — Только самым крепким и выносливым удалось выжить.

— И где они теперь? — спросил Дегерр.

Саймон улыбнулся ледяной улыбкой.

— Мне думается, я прикончил двоих из них в Спорных Землях, а остальных ранил. Возможно, их тоже уже нет в живых. Что касается Джеффри Красавца, он умер сегодня в замке Блэкторн от моей руки.

Лицо Дегерра превратилось в безжизненную маску.

— Вы весьма вольно обращаетесь с жизнью моих рыцарей, как я погляжу, — спокойно сказал он.

— Я прикончил тех двоих, — холодно возразил Саймон, — так как они выглядели как самые отъявленные разбойники — на их щитах и копьях не было гербов.

Дегерр на мгновение вскинул черные брови.

— Ну а Джеффри? — недоверчиво спросил он. — Вы тоже назовете его изменником?

— Придется. Тем более что он сам в этом признался перед смертью. Но перед тем как въехать в замок, он вновь нарисовал на своем щите ваш герб.

В комнате повисла напряженная тишина. Затем Дегерр поморщился и прошипел что-то сквозь зубы, смирившись с потерей своего вассала.

— Жаль, жаль, — пробормотал он. — Джеффри мне кое-что обещал.

— Что ж, это обещание он унес с собой в ад, — заверил его Саймон. — Ну а вы, барон? Вы всегда выполняете свои клятвы?

— Безусловно.

— Вот как? — ядовито заметил Доминик. — А приданое Арианы?

— На что вы намекаете? — небрежно осведомился барон.

— Сундуки с приданым были полны булыжников, земли и прогорклой муки.

Дегерр так и застыл, одной рукой поправляя плащ.

— Что вы сказали? — резко произнес он.

Доминик и Саймон переглянулись и значительно посмотрели на Дункана. Тот мрачно вздохнул и отправился за женой: без Эмбер и на сей раз было не обойтись.

Прищурив угольно-черные глаза, Саймон твердо взглянул в лицо Дегерру.

— Я сказал правду, барон, — ответил Саймон. — Когда мы открыли сундуки, в них не было ровным счетом ничего ценного.

— Да там было приданое, достойное принцессы! — воскликнул Дегерр.

— Это вы так утверждаете.

— А вы что же, сомневаетесь в моих словах? — спросил барон обманчиво кротким тоном.

— Ни в коем случае, барон. Просто я говорю о том, что мы увидели, открыв сундуки.

— А как Джеффри это объяснил?

— Он при сем не присутствовал.

— А кто из моих людей был при этом?

— Никто, — презрительно усмехнувшись, ответил Саймон. — Ваши благородные рыцари бросили Ариану во дворе Блэкторна и тут же умчались прочь, даже не пригубив вина с дороги.

— Странно, весьма странно, — недоверчиво произнес Дегерр, с притворным изумлением выпучив серо-голубые глаза. — Значит, я должен поверить на слово рыцарям Блэкторна, что пряности, шелка, драгоценные камни и золото каким-то чудесным образом превратились в какую-то мерзость по дороге из Нормандии в Англию?

Дата добавления: 2015-07-13