Основные свойства категорий

В современной литературе, указываются следующие основные свойства категорий.

3.1.1.Объективность категорий

Как формы бытия и как формы мышления категории объективны.

В онтологическом аспекте это означает, что понятия, обозначающие категории, называют или именуют не нами заданные или созданные, но нами познанные, свойства бытия. Предметно-вещный и социальный мир, мыслимый как внешний сознанию, описывается теми же категориями, что и мышление.

В логическом аспекте это означает, что категории нашего рассудочного мышления не зависят от нашего выбора. Мы мыслим в тех формах, которые нашему мышлению присущи независимо от нашего интереса, желания и т.п. Дискурсивное абстрактно-логическое языковое мышление категориально: оно обладает объективной расчлененностью, структурностью, системностью, соотносительными с расчлененностью бытия и практики. Элементы этой расчлененности – категории. Понятия, обозначающие категории, вырабатываются в языке, но сами категории существуют до всякого обозначения.

Из объективности категорий вытекают два важнейших следствия, а именно: категории надиндивидуальны и наднациональны.

Надиндивидуальность категорий означает, что основное логическое «устройство» мышления одно и то же у всех индивидов, общающихся на одном языке. Можно сказать и так, что они свойственны трансцендентальному сознанию – тогда это будет кантианство. Но оно не обязательно. Содержание мышления разных людей различно, могут быть индивидуальными особенности лексики и синтаксиса, но логическая организация (категориальная структура) одна и та же. Это является необходимым (хотя и недостаточным) условием взаимного понимания индивидов. Без этого оно было бы в принципе невозможно.

Наднациональность означает, что мышление всех народов, говорящих на различных языках, имеющих различную грамматическую структуру, имеют одинаковую категориальную структуру. Если бы при сильно расходящихся грамматиках в языках не было бы общего, взаимное понимание людей разных языковых групп было бы невозможным. Но оно, хотя и не абсолютное, все же есть.

3.1.2.Универсальность категорий

Второе свойство категорий -- их универсальность. Ее не следует понимать в экстенсиональном (объемном) смысле. Категории универсальны в интенсиональном, то есть в содержательном, смысле. Такова, например, трактовка С.Б.Крымского:

«В качестве всеобщей формы членения мира любая категория – это как бы вся Вселенная, повернутая к человеку со стороны одного, репрезентирующего ее полностью, без остатка…атрибута» /Крымский, с.19/.

Можно сказать и так: категория рассекает универсум надвое. Из этого следует, что все категории имеют парный характер: в двух сопряженных понятиях выражается по существу одна категория. Например, понятия объективное и субъективное выражают некое одно обстоятельство в бытии и одну структурную ячейку в мышлении, следовательно, одну категорию.

3.1.3. Априорность категорий

В логико-гносеологическом смысле категории априорны. Однако априорность понимается не в том кантовском смысле, что категории принадлежат трансцендентальному субъекту. Помимо кантовского в настоящее время существуют еще два понимания априорности категорий.

Первое, более раннее по истоку, диалектико-историческое, развиваемое в основном в отечественной литературе, состоит в следующем.

В сформировавшемся сознании эмпирического субъекта категории не извлекаются из опыта, а предшествуют ему и формируют его. Но они формируются в процессе общественно-исторической практики, деятельности, которая, повторяясь миллиарды раз, закрепилась «в аксиомах логики» (В.И.Ленин). Отсюда вытекает, что категориальный строй отражает формы деятельности, но, сложившись, принимает участие (вместе с чувственным материалом) в формировании нашего образа мира (в тех чертах, которые являются общими для всех народов и всех индивидов). В этом заключается главная активная функция категорий. Аспектом этой функции является то, что категории выступают как матрицы понимания (В.С.Степин, 1985, с.89-90). Это означает, что любой новый встречающийся в чувственном или интеллектуальном опыте объект мы стремимся (и вынуждены) «уложить» в наличную сетку категорий. Это происходит стихийно в обыденном сознании, рефлексивно – в научном (например, стремимся узнать причину, понять, необходим он или случаен, частью какого целого является и т.п.). Объект, который не укладывается в сетку категорий, остается непонятным. В этом смысле категории являются базисными структурами сознания (В.С.Степин), а обозначающие их понятия являются, по выражению С.Б.Крымского, сквозными идеями цивилизации, выражающими единство человеческого опыта (Крымский, с.20,21).

Второе понимание является скорее естественно-научным, чем философским и развивается в рамках так называемой эволюционной эпистемологии. Возникновение этой концепции связывают обычно с публикацией статьи Конрада Лоренца «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии» /1941 год/. Основные идеи К.Лоренца относительно априорности категорий заключаются в следующем. Открытие Кантом априорности Лоренц высоко оценивает, как «великое и фундаментальное» открытие научного факта, что «человеческое мышление и восприятие обладают определенными функциональными структурами, до всякого индивидуального опыта» /Лоренц, с. 20/. Но Кант неверно его объяснил и истолковал, неправомерно абсолютизировав. На самом деле, по Лоренцу, априорные формы /категории в том числе/ базируются на центральной нервной системе, являются её функцией, имеющей видосохраняющее значение. Они суть результат адаптации человеческого поведения к миру. «взаимосвязь между вещью в себе и специфической априорной формой её явленности детерминирована тем фактом, что последняя сложилась как адаптация к законам вещи в себе … на протяжении сотен тысяч лет эволюционной жизни человечества. Такая адаптация обеспечила наше мышление внутренней структурой, в значительной степени соответствующей реальностям внешнего мира. …формы нашей интуиции /имеются в виду пространство и время – А.К./ и категории мышления «приспособлены» к реально сущему аналогично тому, как ступни наших ног приспособлены к полу или рыбий плавник – к воде» /там же, с. 18/. Отсюда следует, что категории отнюдь не абсолютны, у животных есть свои аналогичные функциональные органы и возможности, только низшего эволюционного порядка. Человеческие же категории мышления могут развиваться, потому что «мозг пластичен». Лоренц иронически отвергает известную мысль Канта, что категории предписывают законы природе: «Этот центральный нервный аппарат предписывает законы природе не в большей степени, чем лошадиное копыто предписывает грунту его форму» /там же, с. 19/.

Не трудно видеть общность логики двух описанных пониманий априорности категорий. Разница же в том, что первая подчеркивает социально-деятельностный аспект формирования категорий, а вторая – чисто эволюционно-биологический.

3.1.4. Категории как формы мышления.

В каком эмпирическом смысле категории суть формы мышления? Рассмотрим простейшие высказывания, являющиеся актами мысли: «Мяч – круглый», «Книга – на столе», «Собака бежит». Они имеют одну и ту же логическую форму в традиционной логике: S есть P. Категориальная же форма у них различна, а именно: «сущность-качество», «сущность – место», «сущность – состояние». В этих примерах в реальных высказываниях связаны два различных конкретных содержания, в формально-логической структуре – два пустых места, а в категориальной логике форма представлена связью категорий. Внутри содержательного высказывания категориальная форма всегда присутствует. Чем более развернуто содержание связанных между собой высказываний, тем более сложный категориальный узел скрыт в этом языковом акте.

Конкретная категориальная структура - это «оперативная система» текста, обеспечивающая конституирование смысла, лежащего «этажом ниже» предметно–содержательного смысла высказываний. Множество категорий – это множество «опорных пунктов» мысли, «свай», на которых мысль может сохранять свою смысловую устойчивость. Но эти «сваи», так сказать, «сменные», то есть их набор не может быть обязательным в различных конкретных текстах. Дело обстоит противоположным образом: разнообразие предметно-содержательных идей и их связей требует разнообразия «набора» категорий, на которые они опираются в каждом конкретном случае. «Игра» ментальных содержаний сопровождается «игрой» категорий.

3.1.5. Категории и язык.

Поскольку категории «спрятаны» в языке, естествен вопрос о соотношении категориальной и лингвистической структуры мысли. Отметим следующие моменты. Любая категория может быть выражена (или: «скрыта в…») разнообразными лексическими средствами, как отдельными различными словами, так и сочетаниями слов. Например, категория необходимости может быть выражена словами: «обязательность», «неизбежность», «фатально» и т.п., словосочетаниями «роковым образом», «невозможно, чтобы не» и т.п. Для выражения категорий привлекаются (сознательно или бессознательно) также и синтаксические и стилистические средства. Очевидно сходство идей конституирующей роли категорий относительно нашего видения мира и аналогичной функции языка, которая особенно рельефно выступает в гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа. Вот тезис Б.Уорфа:

«Категории и формы, изолируемые нами из мира явлений, мы не берем… у этих явлений; совершенно обратно, мир предстоит нам в калейдоскопическом потоке впечатлений, которые организуются нашим сознанием, и это совершается главным образом посредством лингвистической системы, запечатленной в нашем сознании» (Уорф, с. 235).

Аналогична мысль Э.Сепира:

«В значительной степени человек находится во власти конкретного языка, являющегося средством выражения в данном обществе… «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на языковых нормах…» (Сепир, с.233).

Сходство с кантовской идеей, что мы не берем категории из природы, а, напротив, предписываем их ей, очевидно. Это сходство не случайность и не результат прямого влияния Канта, оно обусловлено тем, что категории и язык в практическом функционировании нераздельны. Всякое языковое выражение содержит категории, а всякая категория действует в форме языковых высказываний.

Тем не менее, категориальное членение мира не совпадает с грамматическим делением. Грамматические понятия дифференцируют картину мира в категориях существительного, глагола, прилагательного, числительного и др. В этом случае грамматические категории совпадают с такими логическими, как аристотелевские «сущее», «какой» (качество) «действие». Однако, далеко не все категории логики имеют соответствующие грамматические категории, например, причинность/

По-видимому, более всего соответствует идее устойчивости и тождественности логического строя лингвистическая концепция Н.Хомского, утверждающая, что человек имеет наследственную программу, включающую врожденные языковые универсалии, которые тождественны во всех языках, и которые составляют «глубинную структуру» всякого языка.

Это подтверждается теорией креольских языков. Если ребенок до 2-х лет формируется в среде языка-пиджин (язык –пиджин это смешанный язык в среде эмигрантов и др. подобных ситуациях), то

«такие дети формируют языки абстрактного типа, называемые креольскими. …у всех креольских языков есть общие структурные черты, которые отражают врожденную структуру мозга… Во всем мире креольские языки, имеющие различные базовые словари /английский, французский, испанский и т.д./ обнаруживают одинаковую однородность и одни и те же грамматические структуры» /Резникова, 225/.

Но тождества и даже слишком тесной привязанности логики и грамматики языка не существует. Категориальный строй, хотя и реализуется лишь через язык, представляет собой особую ипостась человеческого бытия, отличную от языка.

Категориальное и грамматическое членение мира различаются тем, что последнее более подробно, детализировано, а первое более схематично, общо. С.Булгаков писал об этом следующее:

«язык своими средствами осуществляет потребности мысли, и в этом смысле грамматика – в обеих своих, условно различаемых, частях и этимологии и синтаксисе, -- есть конкретная гносеология и конкретная логика. Гносеологические и логические требования неизменны и всеобщи, это соответствует их формальной природе, как она осознается нами в отвлечении. Напротив, язык многообразен, и грамматические свойства его, как в грамматике, так и синтаксисе, изменчивы и различны» /С.Н.Булгаков. Философия имени, с. 109/.

3.1.6. Способы использования категорий.

В качестве форм мышления категории функционируют на 3-х уровнях осознанности.

Первый уровень: полностью неосознаваемым образом. Это имеет место тогда, когда в языке индивида отсутствуют слова, обозначающие категории. Например, ребенок не знает слова «причина», что не мешает ему спрашивать «почему?» и говорить «потому что». Это значит, что категория причины объективно налична как структурный элемент сознания, но субъективно ребенок ее не фиксирует.

Второй уровень: полурефлексивный. Он имеет место тогда, когда у человека есть слова, обозначающие категории, и он их более или менее регулярно и уверенно использует, но никогда не размышлял специально над их смыслом, сознательно не выработал его для себя, пользуется смыслом, стихийно сложившимся в процессе языкового общения. При этом, как говорит М.Хайдеггер, категории большинством людей «не ощущаются, не узнаются», «будничный рассудок и расхожее мнение ничего не знают и даже ничего не нуждаются знать об этих категориях» /8, с.85/.

Третий уровень: рефлексивный, полностью осознанный. Он имеет место, когда смыслы слов, обозначающих категории, сформированы сознательно (в процессе изучения философии или посредством собственных систематических размышлений). Конечно, результаты рефлексии могут быть не одинаковыми (категории понимаются по-разному).

Из сказанного очевидно, что мысль может опираться на категории эксплицитно и имплицитно. Первая ситуация имеет место, когда слово, обозначающее категорию, эксплицитно наличествует в речи или тексте, например: «причиной удлинения этого металлического стержня является его нагрев». Если же имя, обозначающее категорию, не используется, категория содержится в мысли, как ее опора, имплицитно. Например: «Этот стержень удлинился, потому, что его нагрели» или «При нагревании металлический стержень удлиняется». У детей до определенного возраста в словарном запасе нет понятий-категорий. Но это не значит, что их мышление (скажем, в 6-8 лет) не категориально. Категории входят в их мышление досознательно и имплицитно. Аналогичным образом у так называемых «первобытных» народов в языке может не быть слов, обозначающих категории, тем не менее, их мышление -- поскольку оно есть и оно мышление — категориально. Например, реальные причинные связи они улавливают в виде фиксирования повторяющихся следований событий и учитывают их в своих действиях.

Дата добавления: 2017-01-14