Poznaс 2006 2 страница

В конце ХIХ начале ХХ века Толстой находился в центре внимания почти всего литературного мира. Его неустанные переписки с писателями, научными деятелями, философами, учителями, просто поклонниками и единомышленниками из всех уголков планеты, позволили ему, в той или иной мере, быть в курсе всех главных событий, происходящих в мире. Народные восстания против колонизаторов в странах Африки, Азии и Европы, бесконечные жестокие войны, не оставляли его равнодушным. Он искренне поддерживал борьбу с несправедливостью и стремление народов к независимости.

В это время на Востоке, в Персии, произошло восстание, на которое обратил внимание весь мир. Оно длилось более 20 лет. Из докладов русскому царю посла России в Персии в период 1846-1854 гг. Дмитрия Ивановича Долгорукова известно, что оно называлось бабидским [3]. Восставших называли бабидами от имени Баб – основоположника нового религиозного движения. Персидское правительство вместе с мусульманским фанатичным духовенством, ссылаясь на Коран, занималось зверской расправой над последователями Баба.

Несомненно, до Льва Толстого также дошли известия об этих ужасных событиях. Писателя очень тронул героизм бабидов, призывавших отбросить старые суеверия и по-новому посмотреть на мир. Бабиды провозглашали универсальные истины, которые не были для Толстого чуждыми. Уже ближе познакомившись с новым учением, Толстой горячо проникся идеями, высказанными Бабом и развитыми его учеником Бахауллой [4]. Великому гуманисту понравились центральные положения Веры Бахаи, которые выросли на фундаменте бабидского движения - принцип любви ко всему человечеству и создание мировоззрения, охватывающего интересы всей планеты. Согласно Бахаулле, как личность, так и человечество в целом нуждаются в просвещении и руководстве со стороны Богоявлений. Эти два измерения объясняются в следующем отрывке, принадлежащем перу Бахауллы: Бог посылает Своих Пророков людям с двоякой целью: во-первых, дабы вызволить детей человеческих из тьмы невежества и направить их к свету подлинного понимания; во-вторых — обеспечить человечеству мир и покой и подать все средства, с помощью которых они могут быть установлены[5].

Впервые о бабидах Толстой узнал в 1894 году от О. С. Лебедевой[6], но не исключено, что ему было известно о их восстании гораздо раньше. В 1899 году писатель занялся всерьез бабизмом. Он прочитал полученнную через немецкого поэта Р.М. Рильке[7] книгу востоковеда Ф.Андреаса Бабиды в Персии [8], их история и учение [9]. Нужно заметить, что в это время кроме Толстого в России новым религиозным движением интересовался И. С. Тургенев[10], а поэтесса И.А.Гриневская написала две драмы Баб и Бахаулла.

Спусят три года, Андре Бонье описывал, что при встрече с Толстым прежде всего поражала его убежденность в том, что ему открыта истина. Это читается в его взгляде, это угадывается в уверенной интонации его голоса, в твердости его походки, писал Бонье[11].

В переписке и дневниках Льва Николаевича на протяжении последних шестнадцати лет его жизни встречаются высказывания об учении баби, в которых Толстой затронул все волнующие его вопросы о Боге и великих Пророках, о единстве религий и о связи между разумом и духом. Переписка Толстого с бабидами привлекла внимание других деятелей искусства, философов и ищущих духовную истину людей.

Заинтересовавшись всерьез, увидев глубину нового учения, Толстой стал активно переписываться с его последователями. Богатая корреспондеция рассмотрена и проанализированна у А.И. Шифмана в книге Лев Толстой и Восток, в разделах Лев Толстой и Иран и Лев Толстой и Арабские страны. Шифман делает акцент на том, что Толстой был разочарован в бахаизме (бабизме). Действительно, был такой период в жизни писателя, но нужно заметить, пишет Ю.А.Иоаннесян в книге Вера Бахаи, что Толстой не имел доступа к первичным источникам и не мог черпать из них сведения о принципах и положениях данного вероучения, что вынуждало его пользовался пересказами, порой искаженными, других лиц. Эти обстоятельства, равно как и фрагментарный характер достигавшей Толстого информации не позволили мыслителю сформировать целостное и адекватное представление о новой религии. Во-первых, неточные и неполные переводы с арабского писаний Бахауллы. Во-вторых, российская пресса не всегда достоверно описывала бабидское восстание, причисляя ее к политической, основанной на убийствах, покушениях и терроризме, против которых выступал сам Толстой. В третьих, личные семейные проблемы, напряженная нервная атмосфера в последние годы жизни в Ясной Поляне[12].

Кроме Шифмана, связь Льва Толстого с бабидами описал И.В.Базиленко. В своей работе Краткий очерк истории и идеологии Бахаизма он также указывает факты переписки Толстого с персами, среди которых были первые бахаи.

Новую религию признали независимой и многие историки Египта, Сирии, Европы, Персии, России[13]. Позже, уже многие из них сами стали ее последователями. История новой религии в России широко представлена в работе Нэнси Аккермана и ГрэмХассела. Их совместная работа Вера бахаи в России является приложением к книге У. Хэтчера и Д. Мартина Новая мировая религия [14]. В части, посвященной Л.Толстому много ссылок на работу Луиджи Стендардо Лев Толстой и религия Бахаи. Известно также, что к этой теме относится монография А. М. Гадириан (A. M. Ghadirian) Count Leo Tolstoy and his Appreciation of the Bahб'н Faith [15], а также работа Вильям Коллинз и Джейн Джейсон (William Collins and Jan Jasion), Lev Tolstoy and the Bбbн and Bahб'н Religions: A Bibliography.

Дата добавления: 2015-07-13