Эго, голод и агрессия 21 страница

Следующий пример флагелляции — стремления наносить себе удары — предоставляет возможность для оценки важ-

¹ У меня была мысль использовать для обозначения этого явления тер­мин «интроверсия», но это привело бы к недоразумениям, учитывая клас­сификацию психических типов Юнга. Юнг употребляет противоположные термины «экстраверсия» и «интроверсия», относя их к более-менее нор­мальным типам. Интроверсию и экстраверсию нельзя назвать диалекти­ческими противоположностями. Здоровая личность в норме ориентиро­вана на окружающий мир — экстравертирована. Диалектические откло­нения от нормы — меланхолически-интровертированный и сверх-экстра-вертированный параноидальный типы. Неудивительно, что слово «интро­верт» вошло в медицинский и литературный обиход, в то время как выра­жение «экстраверт» находится в совершеннейшем пренебрежении, буду­чи бессмысленным, и не находит упоминания даже в средней руки энцик­лопедии.

² Мы не знаем, как «либидо» «путешествует» по организму и не имеем ни малейшего представления о том, как, с топографической точки зрения, происходит его перенос с одного организма на другой. До тех пор, пока эти предположения не будут подтверждены доказательствами, нам оста­ется рассматривать их лишь как спекуляции, а не проверенные факты.

292 Терапия сосредоточением

ности того, что подчеркивается, выходит на передний план: А или П¹.

(А) Одному мальчику нравилось играть в кучера. В игре с товарищами он всегда брал на себя роль кучера и получал удовольствие, хлеща друзей, которым неизменно выпадало быть лошадьми. Когда он оставался один, он часто продол­жал игру, но тогда ему приходилось хлестать себя, будучи ло­шадью и кучером одновременно.

(П) Другой мальчик, делая домашнюю работу, очень силь­но бил себя по костяшкам пальцев всякий раз, когда до­пускал ошибку. Он бил сам себя заранее, предвидя побои учителя.

Райх и другие истолковывали моральный мазохизм как политику избрания меньшего на двух зол, как взяточничество. Большая часть причиняемого самому себе страдания объяс­няется так: «Взгляни, Господи, я сам наказываю себя (пощусь и приношу жертвы); ты не можешь быть столь жестоким, чтобы наказывать меня еще вдобавок».

Поскольку организм исходно активен, последний пример показывает нам, что для более пассивной ретрофлексии тре­буется определенное проецирование. По крайней мере неко­торая толика жестокости и удовольствия от исполнения нака­заний должна проецироваться на Бога². В некоторых случаях А подвергается столь полной проекции, что на посторонний взгляд от исходной активности остается лишь тень. Возьмем

¹ Фрейд не всегда точен в своей оценке пассивное™ и активности. Пси­хоаналитик требует от пациента, чтобы тот лежал на кушетке в состоянии «пассивности» и позволял мыслям свободно течь в его сознании. Однако психоаналитик имеет в виду, что пациент должен пребывать в состоянии безразличия — не активном, не пассивном. Признав, что Фрейд требовал от пациентов воспоминаний, а не действий, и выходил из себя, когда паци­ент проявлял активность, мы поймем, что Фрейд бессознательно (несмот­ря на резкое осуждение активной терапии) распределяет роли в анали­тической ситуации таким образом, что аналитик принимает в ней актив­ное, а пациент пассивное участие. Еще один пережиток эпохи гипнотизма.

Две области психоанализа придают достижению экспрессии путем про­явления активности и совершения действий особое значение: детский психоанализ и метод Морено, согласно которому для излечения психонев­розов необходимо понуждать пациентов писать, ставить и играть их соб­ственные пьесы в целях самовыражения и самореализации.

² Его Бог обладает мягким характером, подобным тому, каким наделен был Христос в отличие от Моисея и его ревнивого, мстительного Бога. Однако христианская церковь возмещает данное пренебрежение челове­ческой природой путем проецирования жестокости на дьявола и ад.

Обращение ретрофлексии 29 3

для примера человека, испытывающего жалость к самому себе. Жалость к другим людям с его стороны едва заметна; ретрофлексия в данном случае означает: если никому меня не жаль, мне придется самому жалеть себя.

Очень поучителен пример с суицидальным желанием. И здесь смесь ретрофлексии и проекции указывает на пе­ревес П. Девушку покинул любимый; она совершает само­убийство. До тех пор, пока учитывается лишь А, ситуация выг­лядит просто. Ее первой реакцией будет: «Я убью его, пото­му что он бросил меня. Если он не будет принадлежать мне, он не будет принадлежать никому». (Как правило, в подоб­ных случаях агрессия не выливается в пережевывание и пе­реваривание неприятного события.) Затем ее агрессия пе­реходит в страдание: «Я не могу жить без него, это слишком больно. Я хочу покончить с этим, умереть». Желание убить превращается в желание умереть. «Жизнь тяжела, судьба жестока». Та агрессия, которая обращается против П в слу­чае совершения самоубийства, проецируется; не она сама, а судьба (или любимый человек) оказываются жестоки. Более того, осуждение любимого проецируется на ее совесть. «Если я убью его, я окажусь повинна в убийстве». Предчув­ствие наказания есть, как было упомянуто ранее, корень мо­рального мазохизма. «Прежде чем меня накажут, я лучше сделаю это сама». В конце концов паника, опасность быть убитой лишает ее последних остатков разума, и суицид представляется выходом, по всей видимости, замечательно удовлетворяющим все ее мстительные желания. «Если я убью себя, он будет страдать до конца жизни. Он (проеци­руя собственное несчастье) никогда больше не сможет по­чувствовать радости; и он еще будет раскаиваться за то, что со мной сделал». Хитросплетения мысли привели к тому, что ее желание уничтожить его все-таки сбывается — но только в мечтах. Какова цена мести?

По сравнению с этим сложным процессом, знания, ка­сающиеся бесхитростной ретрофлексии, теоретически про­сты и достаточны для практических целей; но если мы по­желаем применить эти знания в ходе лечения, мы обяза­тельно натолкнемся на стену моральных сопротивлений. Мне не довелось еще встретить ни одного человека, кото­рый бы не ощущал, что избавление от ретрофлексии идет вразрез с его принципами. Нам обязательно придется столк­нуться с замечаниями типа: «это нечестно» или «Я лучше совершу это по отношению к самому себе, чем по отноше-

294 Терапия сосредоточением

нию к кому-либо другому», «Я почувствую себя виноватым, если сделаю это». Если мы представим себе ретрофлек­сию в качестве упрощенной картинки, изображающей мяч, отскакивающий от стены, мы должны понять, что не будь этой стены, мяч не отскочил бы назад, а полетел прямо впе­ред. Если мужчина мочится слишком близко к дереву, он обязательно запачкает свою одежду. Ретрофлексии не су­ществовало бы, если бы не было стены, состоящей из со­вести, замешательства, моральных табу и страха перед по­следствиями. Активные действия направлялись бы прями­ком на окружающий мир, и нам не пришлось бы занимать­ся выпрямлением кривых стрел.

Подобно излечению бессонницы, излечение от патологи­ческих ретрофлексии достигается путем применения по сути своей семантической процедуры. Как только вы полностью поймете значение «ретрофлексии», главное дело сделано. Упражнения важны лишь как средства, облегчающие осоз­нание структуры ретрофлексии. Вот три упражнения, служа­щие достижению этой цели:

Во-первых, отметьте про себя, что всякий раз, когда вы используете частицу «ся» («сь»), вы, возможно, ретрофлекси-руете какой-либо род действия. То же самое относится и к существительному, начинающемуся на «само-», например, са­мообвинение¹.

Во-вторых, выясните, чего больше в данном случае рет­рофлексии: А или П, означает ли самообвинение обвинение кого-то другого или все же относится к тому, чтобы «быть обвиняемым».

В-третьих, поразмышляйте над доводами, которые вы мог­ли бы принести в пользу того, «почему» вы не должны зани­маться ретрофлексией. Найдите рациональное объяснение, которое может оказаться сильнее сопротивления.

С практической точки зрения наиболее важными ретроф-лексиями являются: ненависть, направленная против «Я», нар­циссизм и самоконтроль. Самоуничтожение, конечно же, пред­ставляет наибольшую опасность из всех ретрофлексии. Его младший брат — подавление (чувства или действия) в «себе» (подавление «в себе» — это отретрофлексированное подав­ление «другого»).

¹В английском языке функциональным эквивалентом этой частицы служит возвратное местоимение «myself» (прим. перев.).

Обращение ретрофлексии 29 5

Способность подавлять эмоции и другие средства выра­жения внутренних содержаний зовется самоконтролем. Иде­ализация приводит к тому, что самоконтроль, обособляясь от своего социального значения, зачастую становится самоцен­ным положительным качеством, культивируемым ради него самого. Тем самым самоконтроль превращается в сверх­контроль. Склонность к властвованию над другими в подоб­ных случаях ретрофлексируется и направляется, зачастую весьма грубо, против потребностей собственного организма. Люди, одержимые самодисциплиной, являются скрытыми по­борниками дисциплины по отношению к другим людям и за­дирами. У меня до сих пор перед глазами стоит случай не­рвного срыва, обязанный своим возникновением не столько сверхконтролю пациента, сколько усилиям его друзей, ворча­щих и настаивающих «взять себя в руки», что привело к ухуд­шению его состояния.

Большая часть людей понимает под самоконтролем как подавление стихийно возникающих потребностей, так и при­нуждение себя к выполнению действий, не возбуждающих та­кую важную функцию Эго, как интерес.

Мне приходит в голову пример с автомобилем. Автомо­биль имеет много рычагов управления. Тормоз — это только один из них и причем самый грубый. Чем лучше водитель по­нимает, как управлять механизмами контроля, тем более эф­фективно будет работать машина. Но если он постоянно ез­дит с нажатыми тормозами, нагрузка и износ тормозов и дви­гателя окажутся громадны; качество работы машины ухуд­шится, и рано или поздно случится авария. Чем лучше пони­мает водитель возможности машины, тем уверенней он смо­жет контролировать ее поведение и тем меньше допустит ошибок в обращении с нею.

Человек, излишне контролирующий себя, ведет себя точно так же, как и невежественный водитель. Он не знает иных способов управления и контроля, кроме тормозов, по­давления.

Излечение от нервного срыва (результата избыточного контроля) — это, в первую очередь, следствие избавления от ретрофлексии. Контролирующий себя человек всегда обла­дает диктаторскими наклонностями. Когда он оставляет себя в покое и принимается командовать окружающими людьми, его «Я» получает передышку и потребностям организма дает­ся возможность свободного выражения. Он должен научить-

296 Терапия сосредоточением

ся понимать свои собственные запросы и отождествлять себя с ними, а не только с требованиями окружающих и собствен­ной совести. Только тогда, когда ему удается добиться рав­новесия между эготизмом и альтруизмом — между отожде­ствлением с собственными запросами и с желаниями дру­гих людей, — он обретет душевное спокойствие. Гармоничное функционирование индивида и общества определяется за­поведью: «Возлюби ближнего своего как самого себя». Не меньше, но и не больше.

Ретрофлексия остается функцией Эго, тогда как подавле­ние и проекция устраняют эту функцию. Как я уже ранее от­мечал, Эго в ходе ретрофлексии просто замещает внешний объект самим собой. Женщина, сдерживающая плач, вмеши­вается в процесс биологического приспособления к вызыва­ющей боль ситуации. Обычно она склонна вмешиваться в дела других людей и осуждать тех, кто «дает себе волю».

Предположим, что некая девушка, воспитанная в пуритан­ском духе, подавляет удовольствие, получаемое ею от танцев. Каждый раз, когда она слышит танцевальную музыку, она пы­тается удержаться от ритмических движений ногами и ста­новится неловкой и неуклюжей. Для того чтобы исцелиться, ей прежде всего необходимо осознать, что ее пуританский взгляд на вещи является главным образом «инструментом», с помощью которого она не дает почувствовать удовольствие ни себе, ни другим. Как только она поймет, что ей доставляет удовольствие вмешиваться в чужие дела, она перестанет му­чить себя и станет вмешиваться лишь тогда, когда кто-то за­хочет помешать ей танцевать.

Интереснейший пример ретрофлексии, проливающий свет на комплекс неполноценности, приведен Карен Хорни в «Невротической личности нашего времени». Красивая де­вушка с патологическим чувством собственной принижен­ности при входе на танцплощадку замечает свою невзрач­ную соперницу и уклоняется от соперничества с нею, думая про себя: «Как это я, гадкий утенок, посмела появиться здесь?» Лично я рассматриваю это не как чувство принижен­ности, а как высокомерие, скрытое за маской ретрофлексии. Истинный смысл создавшегося положения прояснится для нас, если мы представим ее обращающейся не к себе, а к другой девушке: «Как это ты посмела, гадкий утенок, по­явиться здесь?» Указанная девушка склонна недооценивать людей, однако в результате ретрофлексии ее насмешка об­ращается против нее самой.

Обращение ретрофлексии 297

В данном случае мы имеем дело с отретрофлексирован-ным упреком. Если бы наша красавица обрушилась с ним на дурнушку, а не на себя саму, она совершила бы огром­ный шаг в сторону исцеления от невроза. Она превратила бы свой комплекс неполноценности, свои самообвинения в подход к объекту.

Такой подход часто бывает труден, поскольку сопряжен со смущением, застенчивостью и страхом. Поэтому я сове­тую сперва попытаться избавиться от этих вызывающих за­мешательство ретрофлексии пока только в воображении. Хотя такая эмоциональная разрядка и не может удовлетво­рить нас, с помощью этого упражнения мы способны дос­тичь некоторых результатов: (а) мы можем изменить направ­ление и предоставить П возможность показаться наружу; (б) мы можем обнаружить вдруг, что многое из того, что сигна­лизировало нам ранее об опасности, на деле оказалось обычными шорами; (в) мы можем увеличить объем высво­божденной агрессии, которая, в свою очередь, способна под­вергнуться ассимиляции. Временное высвобождение агрес­сии — это явление, для обозначения которого психоанализ использует словосочетание «временный симптом».

Ваши способности устанавливать контакт и осуществ­лять взаимодействие с объектом решающим образом улуч­шатся, если вы разделаетесь с ретрофлексией «мышле­ния». («Говорил я себе».) Зачем? Если вы можете сказать об этом, вы должны это знать. Итак, какой же смысл в том, чтобы направлять послание самому себе? Любой ребенок говорит сам с собой; позднее, когда ребенок начинает го­ворить про себя, мы начинаем называть это «мышлением». Изучив свое мышление, вы заметите, что занимаетесь тем, что объясняете себе что-то, высказываетесь о своих пере­живаниях, повторяете про себя то, что намерены сказать в трудной ситуации. В своем воображении вы что-то объяс­няете, о чем-то разглагольствуете, на что-то жалуетесь дру­гим людям. Я советую перенаправить ваше мышление, ад­ресовав его (сначала в воображаемом плане, а затем, если будет возможно, и в действительности) конкретному чело­веку. Это простое и эффективное средство, позволяющее достичь хорошего контакта.

Представьте, что вы сидите в компании, терзая свои моз­ги, придумывая, что бы сказать. Вы говорите себе: «Я дол­жен найти тему для начала разговора», затем вы легко мо­жете поменять направление своего предложения и велеть

298 Терапия сосредоточением

компании: «Вы должны найти тему для начала разговора». Контакт установлен, и мучительное молчание прервано.

Интроспекция — это другой вид ретрофлексии, который часто встречается у людей, интересующихся психологией. Это склонность наблюдать за собой, изучать себя вместо того, что­бы наблюдать и изучать других, состояние размышляющего бездействия, которое находится в прямом конфликте с сен-сомоторным осознаванием, о котором уже говорилось выше в этой книге (и развитием которого я собираюсь заняться даль­ше). Насколько непросто это бездеятельное самонаблюде­ние, понятно из следующего примера. Пациент сказал мне: «Вчера у меня было больше мужества. Я ответил своей жене энергичнее, чем обычно, и когда я обследовал себя, я не смог найти ни одной неприятной реакции». На самом деле он на­блюдал не себя, а жену, потому что все еще боится своей собственной смелости и следовательно чувствует облегче­ние от того, что не видит у жены неодобрительных реакций. Люди вытесняют свои наблюдения-за-объектами и заменяют их наблюдениями-за-собой, желая избежать дискомфорта, смущения и страха, и не быть воспринятыми невежами и при­липалами.

Интроспекция отличается от ипохондрии, так как в инт­роспекции ударение стоит на А, в то время как при ипохонд­рии — на П. Таким образом, ипохондрическая тенденция дос­тичь пассивного контакта разоблачает себя в готовности уви­деть доктора.

Много лет назад Штекель уже понимал, что мастурбация часто подменяет собой гомосексуальность, хотя проблема го­мосексуальности значительно сложнее, в ней, конечно, при­сутствует значительная доля ретрофлексии. Фиксация на ма­стурбировании имеет значение игры со своим пенисом, пото­му что другой пенис недосягаем, или из-за другого табу. В любом случае акцент стоит на А или на П.

В ситуации, подобной только что описанной, избегание контакта легко признается, но ни в каком случае ретрофлек­сия не поглощает всю активность. Мы никогда не сосредо­тачиваемся на себе до такой степени, что перестаем сопри­касаться с другими людьми, хотя мы можем быть в значи­тельной мере заняты само-вмешательством, само-коррекци-ей (само-исправлением), само-контролем или само-образо-ванием. Иногда даже само-упреки настолько тонко завуа­лированы, что мы едва различаем что-либо, кроме прямых упреков. Женщина, которая жалуется: «Почему у меня дол-

Обращение ретрофлексии 29 9

жен быть такой противный ребенок?» или «Почему мой муж всегда должен опаздывать?» вовсе не подразумевает, что она критикует себя, скорее вредного ребенка или непункту­ального мужа.

Наиболее убыточная ретрофлексия связана с разруши­тельностью и мстительностью. Признание, что человек жаж­дет мести, настолько сильно противоречит его идеалам, что искреннее и прямое желание возмездия встречается редко. До времени пубертата это еще как-то допустимо, но боль­шинство взрослых проявляют свое злорадство, удовольствие от мстительности лицемерно, читая кровавые детективы, или следя за судебными процессами, или поддерживая справед­ливость, или перекладывая осуществление мести на Бога или на судьбу. Как признано, мстительность — не очень приятное качество человечества, но мстительность за свой счет не толь­ко развивает лицемерие под видом сожаления, но продуциру­ет оттормаживание, которое оставляет ситуацию незавершен­ной, пока отплата в форме благодарности или отмщения од­нозначно не закроет счет.

Глава 9

ТЕЛЕСНОЕ СОСРЕДОТОЧЕНИЕ

У меня проходил лечение один молодой человек, предпо­ложительно страдающий от сердечного невроза. Когда я ска­зал ему, что в действительности он страдает от невроза тре­вожности, он рассмеялся.

«Но, доктор, я человек не склонный к тревоге; я даже могу представить себя в горящем самолете и не ощутить ни ма­лейшей тревоги!»

«Ну конечно, — ответил я. — А способны ли вы так же по­чувствовать себя в самолете? Если можете, опишите в дета­лях свои переживания».

«О, нет, доктор, — вздохнул он, — я вряд ли смогу». Он начал вдруг тяжело дышать, лицо его налилось кровью, про­являлись все признаки приступа острой тревоги. Мне уда­лось на какое-то время заставить его прочувствовать себя, вместо того чтобы просто визуализировать себя так, как ему хотелось бы.

Как он умудрялся ничего не знать о своей тревоге? По­средством избегания самоощущения он абстрагировался от законченной ситуации, включавшей в себя тревогу, вынеся из нее упрощенный образ себя. В тот момент, когда он начал ощущать себя, тревога вышла наружу. Он, как наблюдатель, предъявил мне не свое истинное «Я», но того героя, каким он хотел бы быть.

Я мог бы привести толкования, основанные на теории ли­бидо. Я мог бы истолковать самолет как фаллический сим-

Телесное сосредоточение 301

вол, пожар — как любовный пыл и образ себя — как преис­полненного мощи завоевателя. Такая интерпретация была бы правильной, но я понимал, что его основной проблемой было «избегание»; он избегал самых разных телесных ощущений, не только и даже не в первую очередь имеющих сексуальную природу. Его идеалом была победа над телом. Это аскети­ческое отношение повлекло за собой гипертрофию интеллек­туальной и гипотрофию чувственной сфер.

Обездвиживание моторной системы ведет к застыванию чувств; мы можем заново вызвать их к жизни путем правиль­ного сосредоточения. Восстанавливая в правах различные движения тела, мы избавляемся от онемелости и неуклюжес­ти, присущих ригидной личности, и укрепляем моторные функ­ции Эго. Лишний раз кормить человека, страдающего от из­бытка интеллекта и недостатка чувственного опыта, всякими умствованиями, толкованиями, было бы методологическим просчетом. Для того, чтобы «растворить» невротический сим­птом, засевший в организме, необходимо иметь полное пред­ставление об этом симптоме во всей его сложности, а не за­ниматься интеллектуальной интроспекцией и поиском воз­можных объяснений; ведь для того, чтобы растворить кусок сахара, нужна вода, а не философия.

Мы стремимся при помощи сосредоточения восстановить функции Эго, избавиться от ригидности «тела» и «окаменев­шего» Эго, ставшего «характером». Сначала развитие должно пойти по пути регресса. Мы хотим остановить прогрессиро-вание невроза и окостенение характера и в то же время вер­нуться к биологическим основам нашего существования. Чем более отдаляемся мы от своей биологической сущности в часы работы, тем более острой становится потребность в ней в часы досуга. Всем нам нужно, хотя бы время от времени, отвлечься от напряжения, вызванного работой и обществом, возвратиться к своему природному естеству. Каждую ночь мы вновь оказываемся в подобном «животном» состоянии, а в выходные стремимся «на лоно природы».

Невротический симптом всегда служит знаком того, что наша биологическая сущность требует обратить на себя вни­мание. Он указывает на потерю интуиции (в бергсоновском смысле) — контакта между той частью вашего «Я», что дей­ствует непроизвольно, и произвольной его частью. Для того чтобы снова обрести этот контакт, вам прежде всего необхо­димо воздерживаться от задавания не могущих прояснить суть дела вопросов, вроде вечного «Почему?», заменяя их бо-

302 Терапия сосредоточением

лее уместными «Как?», «Когда?», «Где?» и «Зачем?». Вместо того чтобы выдвигать версии возможных причин и объясне­ний, которые могут соответствовать и не соответствовать ис­тине, у вас должно появиться желание устанавливать факты. Добившись возникновения полного контакта с невротичес­ким симптомом, вы сможете «растворить» его. В целях освое­ния правильной техники сосредоточения на «теле» особенно полезным оказывается метод описания. Вначале вы будете ощущать сильное нежелание вдаваться в детали, но если ста­нете неуклонно придерживаться детального описания, вам непременно придется столкнуться со специфическими сопро­тивлениями, а порою и с самоочевидными, само собой разу­меющимися решениями. Дайте этим сопротивлениям выра­жение, но продолжайте придерживаться практики детального описания. Позднее переходите к совершенной технике, мол­чаливому сосредоточению; но пока занимайтесь вербальным описанием, поскольку оно даст вам прекрасную возможность удержать ваше внимание на симптоме.

Теория телесного сосредоточения очень проста. Мы по­давляем жизненно важные функции (энергию, как называет Райх их совокупность) с помощью мышечных напряжений. В «гражданской» войне, бушующей в организме невротика, чаще всего противниками становятся двигательная система и отторгнутые организмом энергии, требующие выражения и удовлетворения. Двигательная система в громадной степе­ни перестала быть системой рабочей, активной и связанной с окружающим миром и в результате ретрофлексии превра­тилась скорее в тюремщика, нежели в помощника в том, что касается удовлетворения важных биологических потребнос­тей. Всякий «растворенный» симптом означает высвобожде­ние как полицейского, так и узника — как моторной, так и «жизненной» энергии — в целях совместного сотрудничества в деле борьбы за существование.

Если мы называем сокращения мышечной системы «реп-рессорами» («подавляющими»), в таком случае средством от подавления очевидно будет релаксация. К сожалению, про­извольной релаксации — даже если заниматься ее дос­тижением, тщательно следуя предписаниям Джекобсона, при­веденным им в книге «Вам надо расслабиться» — оказывает­ся недостаточно. Она содержит в себе те же недостатки, что и всякое поверхностное разрешение проблемы; хотя вам, воз­можно, и удастся расслабиться, если получится сосредото-

Телесное сосредоточение 303

читься на релаксации, но каждый раз, когда вы будете нахо­диться в состоянии возбуждения, вы снова почувствуете на себе «мышечный панцирь». К тому же Джекобсон, как и Ф.М.Александер, пренебрегает значимостью мышечных на­пряжений как репрессоров.

С помощью простого сосредоточения на мышечном рас­слаблении психотерапевт способен заставить подавленные биологические функции (вызывающие страх и презрение и не допускающиеся в сознание) выйти на поверхность и про­явиться, прежде чем пациент узнает об этом и будет в доста­точной мере подготовлен к тому, чтобы иметь с ними дело. Однако если кто-то подвергается психоаналитическому ле­чению (даже старого образца), существенным подспорьем окажется самостоятельно проводимый в то же самое время тренинг по методу Джекобсона. На поверхность окажется вы­несено еще больше подавленного материала, с которым мож­но будет работать в ходе аналитического сеанса¹.

Релаксация в правильном понимании может оказаться по­лезной в экстремальном случае. Порой в кино или дешевой литературе можно услышать выражение «Расслабься, сестрен­ка!», адресованное кому-то слишком напряженному и пере­возбужденному. Расслабление в данном случае означает из­бавление от цепляющегося отношения, обретение ориенти­ров, переход от слепой эмоциональности к рациональному взгляду на вещи, возобновление контроля над чувствами. В подобных случаях релаксация, даже на короткое время пре­рывающая напряжение, может творить чудеса.

¹ В ходе наркоанализа достигается состояние совершенной релакса­ции. Под воздействием пентотала соды напряжение, в котором находи­лась двигательная система, осуществляющая подавление и самоконтроль, снимается и высвобождаются сдерживаемые эмоции. Однако моторные сопротивления не проходят анализ и реорганизацию. В усовершенст­вованной версии этого метода применяется азотистый кислород (нап­ример, машина Мине). Этот метод содержит в себе ряд преимуществ: (1) Пациент управляет аппаратурой самостоятельно. (2) В продолжение всего сеанса он находится в сознании. (3) Он знакомится с «чувством» релаксации. (4) Он испытывает интенсивные «телесные» ощущения. Скрытые невротические симптомы, такие как тревога, ощущения жжения, головокружение и т.д., выходят на передний план. (5) Он в состоянии опи­сать свои переживания, рассказывая о них аналитику, тем самым помогая тому снимать «броню» слой за слоем. (6) Не требуется какого-либо спе­циально приглашенного анестезиолога. Метод ингаляции проще, чем ме­тод внутривенной инъекции, и к тому же не возникает никаких проблем с возможной токсичностью препарата. С точки зрения медицины для этого метода существует очень немного противопоказаний.

304 Терапия сосредоточением

Следует упомянуть еще о двух неудобствах, связанных с методом Джекобсона: релаксация превращается в задание и до тех пор, пока вы его выполняете, «вы» (как личность) не­способны расслабиться. В состоянии полной релаксации процесс образования «фигуры-фона» проходит сам по себе; но во время эксперимента для этого требуется приложить со­знательное (хотя и небольшое при благоприятных условиях) усилие. Также необходимо учесть тот факт, что здоровая дви­гательная система не является ни гипер-, ни гипотонической; она эластична и восприимчива к внешним влияниям. Релак­сация, проводимая по инструкциям Джекобсона, может приве­сти к состоянию расслабленного паралича — к гипотонусу. Но и у нее имеются свои преимущества: она увеличивает сте­пень осознанности моторики и заставляет признать наличие мышечных напряжений.

А теперь перейдем к упражнениям:

(1) Не пытайтесь выполнять какие-либо особенные ана­литические упражнения на сосредоточение до того момента, как будете уверены, что для вас стала совершенно ясна раз­ница между принудительным сосредоточением (цепляющим­ся присасыванием) и сосредоточением, основанном на заин­тересованности. Если вы неспособны без усилий удержать внимание ни на каком из сенсомоторнных феноменов (обра­зе, возникающем в голове, зуде кожи, боли в шее, требующей разрешения проблеме), тогда с вашей психикой случилось что-то серьезное.

Это не относится к сосредоточению на внешнем мире. В этом случае вы не можете полагаться на избирательность организма: тут вам может захотеться сконцентрироваться на чем-то, что не возбуждает в вас естественного интереса, вы­бор чего происходит под влиянием чувства долга, снобизма, условностей и т.д.

Если вы хорошо поняли то, как был представлен орга-низмический баланс в теоретической части данной книги, вы поймете и то, что проецирование «фигуры-фона» вовне следует в первую очередь за внутренними позывами и что если достигается внутреннее сосредоточение, последует со­средоточение на внешнем мире, приводящее к гармонии. Я не нахожу возражений детальному описанию и сосредото­чению на «завораживающих» внимание объектах во внешнем мире. Это убедит вас в той легкости, которая характеризует здоровое сосредоточение и которая должна быть вам изве­стна, если вы желаете избежать патологического, насиль-

Дата добавления: 2015-07-13