Власть равновесия

Эпоха метаморфоз власти только началась и уже, как может показаться, будущее доступно каждому. С происходящими на Востоке переворотами, все большим разделением Юга и курсом на конфронтацию между ведущими странами Запада, Японией и Америкой мы находимся перед лицом лихорадочных, бесконечных раундов встреч на высшем уровне, конференций, договоров и миссий, на которых дипломаты встречаются, чтобы построить новый мировой порядок.
Не важно, однако, насколько они упорны, настойчивы и красноречивы, новая структура мировой власти будет зависеть от их слов меньше, чем от количества и качества власти, которую каждый приносит на стол переговоров.
Являются ли сейчас Соединенные Штаты и Советский Союз по-прежнему мировыми сверхдержавами? Если да, то сколько новых "сверхдержав" появится на их месте?
Некоторые говорят о мире, организованном вокруг Европы, Японии и Соединенных Штатов. Другие видят мир разбитым на шесть или восемь региональных блоков. Третьи полагают, что биполярный мир превращается в пятиконечную звезду с Китаем на одном луче и Индией - на другом. Протянется ли новая Европа от Атлантики до советской границы - или дальше? Никто не может решить эти загадки с уверенностью. Но принцип метаморфозы власти может помочь.
Он напоминает нам, что многие другие факторы - от политической стабильности до роста населения - имеют значение, но насилие, благосостояние и знание - вот три главных русла, по которым текут большинство других ресурсов власти, и каждое сейчас в процессе революционного изменения.
Например, насилие.
ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ СМЕРТИ
Так много написано о "распадающемся мире", что внимание мирового сообщества было отвлечено от того угрожающего факта, что по мере того как две бывшие сверхдержавы уменьшают про-
508

изводство вооружений, другие страны пытаются занять образовавшуюся нишу.
Например, Индия вопреки своему образу отсталой, миролюбивой страны с 1986 г. является крупнейшим покупателем оружия. Она купила в 1987 г. больше оружия, чем воюющие Иран и Ирак вместе взятые. Эта политика вызвала негодование у Японии и ответные резкие шаги Нью-Дели. Индия уже имеет ядерное оружие и надеется построить ракеты, способные доставлять его на расстояние 1500 миль1. У Пакистана, который также скоро станет ядерной державой, есть ракеты ближнего радиуса действия, построенные с помощью Китая.
Согласно директору ЦРУ Уильяму Вебстеру, 15 стран будут производить баллистические ракеты в ближайшие 10 лет. Многие находятся на напряженном Ближнем Востоке. Египет, Ирак и Аргентина участвуют в совместном проекте по созданию ракет2.
За этим лежит ряд пугающих сценариев. Советские ядерные боеголовки размещены в Азербайджане и в других мусульманских республиках, где вспыхнули этнические конфликты, в результате чего некоторые эксперты подсчитывают кошмарную вероятность того, что отколовшаяся республика может захватить часть этого оружия. Один встревоженный американский чиновник спрашивает: "Четвертой крупнейшей ядерной державой будет Казахстан?"
Настолько серьезна опасность, что Москва, по сведениям, начала выводить ядерное оружие из напряженного Балтийского региона, и высокопоставленный советский чиновник в частной беседе с автором сказал: "Раньше я был против СОИ. Но сейчас я за СОИ. Если СССР распадется, мир внезапно окажется перед лицом 10 новых стран, имеющих ядерное оружие".
Действительно, гражданская война в Советском Союзе - или в любой другой ядерной державе - увеличивает возможность того, что восставшие силы могут захватить оружие или что и восставшие, и остающиеся лояльными силы могут захватить часть ядерного арсенала3.
Что еще опаснее - некоторые "развивающиеся страны", и не только Ирак и Ливия, планируют также производство химического и бактериологического оружия. Короче говоря, имею-
509 щееся в настоящее время распределение оружия в мире, и особенно ядерного оружия, не является ни фиксированным, ни стабильным.
Таким образом, основной источник государственной власти - способность к сверхнасилию, которая раньше была сосредоточена в нескольких странах, сейчас рассеивается, что демократично, но опасно.
В то же время сам характер насилия глубоко меняется, становясь все более зависимым от таких наукоемких технологий, как микроэлектроника, новейшие материалы, оптика, искусственный интеллект, спутники, телекоммуникации и новейшее моделирование и программное обеспечение. Так, если для первого истребителя F-16 нужно было 135 000 линий компьютерного программирования, то для новейшего тактического истребителя, который сейчас разрабатывается, потребуется 1 000 000 линий. Эти изменения в мировых военных системах не просто смещают власть с одного места на другое; они революционизируют характер глобальной игры.
Синтаро Исихара, бывший член японского кабинета министров, недавно вызвал бурю в Вашингтоне своей небольшой книгой, озаглавленной "Япония, которая может сказать "нет"", составленной из речей, которые он и один из основателей "Сони" Акио Морита произнесли по разным случаям. В книге Исихара указывал, что для радикального улучшения точности своего ядерного оружия Соединенным Штатам и СССР будет нужна чрезвычайно передовая полупроводниковая техника, произведенная в Японии.
Относительно Соединенных Штатов он сказал: "Они подошли к точке, когда как бы они ни продолжали военную экспансию, если Япония перестанет продавать им чипы, они больше ничего не смогут сделать. Если бы, например, Япония продавала чипы Советскому Союзу и перестала продавать их Соединенным Штатам, это расстроило бы все военное равновесие. Некоторые американцы говорят, что если бы Япония стала думать об этом, она была бы оккупирована. Несомненно, в наше время это может произойти"4.
510

Замечания Исихары подчеркнули растущую зависимость насилия от знаний, что является отражением сегодняшнего исторического изменения власти.
ОКЕАН КАПИТАЛА
Вторая сторона триады власти - благосостояние, - как документально подтвердили предыдущие главы, также испытывает глубокие изменения, связанные с распространением на планете новой системы создания благосостояния.
По мере того как корпорации интегрируют свое производство и распределение через национальные границы, приобретают иностранные фирмы и способствуют "утечке мозгов" по всему миру, они неизбежно испытывают потребность в свежих источниках капитала во многих странах - и быстро. Таким образом, мы видим соревнование за "либерализацию" рынков капитала с тем, чтобы вложения могли более или менее свободно перетекать через национальные границы.
Как отмечалось ранее, результатом является пульсирующий океан капитала, свободного от заградительных стен. Это, однако, смещает власть от центральных банков и отдельных стран, подрывая суверенитет и привнося новые опасности финансовой фибрилляции в мировом масштабе.
Как мы писали в "Нью-Йорк тайме" вскоре после кризиса на Уолл-стрит в октябре 1987 г.: "Построение единой, полностью открытой финансовой системы, подверженной минимальному регулированию, - все равно что построение супертанкера без герметичных отсеков. С адекватными перегородками или отсеками безопасности громадная система может пережить отказ некоторых частей. Без них одна дырка в корпусе может потопить танкер"5.
С тех пор Алан Гринспен, председатель американского Федерального резервного бюро, также предупреждал, что создание
511

многонациональных фирм, которые покупают и продают ценные бумаги, делают вложения во многие страны, увеличивает риск широкомасштабного развала. "Потеря одной или нескольких таких фирм", заявил Гринспен, может привести к "передаче кризисных явлений" от одной страны - другой.
С глобализацией финансов страны рискуют потерять контроль за одним из ключей к своей власти. Например, предлагаемая общеевропейская валюта уменьшит гибкость отдельных стран в преодолении собственных конкретных экономических проблем. Другое предложение - дать представителям ЕС гораздо больше контроля за бюджетами якобы суверенных стран Европы, чем федеральное правительство Соединенных Штатов имеет над своими 59 штатами - огромное изменение власти в сторону центра6.
Пока происходит это перераспределение власти, вся система благосостояния становится, как мы видели, сверхсимволичной. Как насилие, благосостояние так же сдвигается и трансформируется одновременно.
НОВАЯ СТРУКТУРА ЗНАНИЯ
Это приводит нас к третьей стороне триады власти - знанию.
Быстрое распространение компьютеров за последние десятилетия было названо единственной наиболее важной переменой в системе знаний. Значимость распространения компьютеров можно только сравнить с изобретением печатного станка в XV в. или даже созданием письменности. Наряду с этой экстраординарной переменой произошло одинаково поразительное распространение новых сетей и средств передачи знания и его предшественников - данных и информации.
Если бы ничто больше не изменилось, одно это двойное развитие оправдало бы термин "революция знания". Но, как мы зна-
512

ем, другие связанные с этим перемены меняют всю систему знаний, или "инфосферу", в мире высокой технологии.
Сверхскорость перемен сегодня означает, что данные "факты" становятся устаревшими быстрее - знание, построенное на них, становится менее долговечным. Для преодоления этого "фактора временности" в настоящее время создаются новые технологические и организационные инструменты для ускорения научных исследований и развития науки. Другие предназначены для ускорения процесса обучения. Метаболизм знания протекает быстрее.
Не менее важно, что общества с высокой технологией начинают реорганизовывать свои знания. Как мы видели, повседневное ноу-хау, необходимое в бизнесе и политике, становится более абстрактным с каждым днем. Обычные дисциплины раскалываются. С помощью компьютера одни и те же данные или информацию можно теперь объединить в блоки или "вырезать" совершенно по-разному, помогая пользователю увидеть ту же проблему с совершенно разных углов зрения и синтезировать метазнание.
Тем временем прогресс в области искусственного интеллекта и экспертных систем предоставляет новые способы сосредоточения экспертного знания. Из-за всех этих перемен мы видим повышение интереса к когнитивной теории, теории обучения, "размытой логике", нейробиологии и другим интеллектуальным направлениям, которые имеют отношение к самой структуре знаний.
Короче говоря, знания реструктурируются по меньшей мере так же глубоко, как насилие и благосостояние, означая, что все элементы триады власти одновременно революционизируются. И каждый день другие два источника власти сами становятся более зависимыми от знаний.
Вот тот неспокойный фон, на котором следует рассматривать возникновение и падение цивилизаций и отдельных народов, и это объясняет, почему большинство делающихся сейчас оценок власти окажутся ошибочными.
513

ОДНОНОГИЕ СОВЕТЫ
Дипломаты любят говорить о балансе власти. Принцип метаморфозы власти помогает нам оценить не только баланс власти, но и "власть баланса".
Страны (или союзы) можно разделить на три типа: тех, чья власть стоит главным образом на одной из трех ножек табуретки "насилие - благосостояние - знание", тех, чья власть покоится на двух ножках, и тех, чья влияние в мире равномерно опирается на все три главных источника власти.
Чтобы судить о том, как хорошо Соединенные Штаты, Япония или Европа будут себя чувствовать в грядущей глобальной борьбе за власть, нам необходимо взглянуть на все три эти источника власти, обращая особое внимание на третий: базу знаний, поскольку она все в большей степени будет определять ценность двух других.
Эта база знаний включает гораздо больше, чем обычные вопросы, вроде науки и техники или образования. Она включает стратегические концепции страны, ее способности иностранной разведки, ее язык, ее общее знание о других культурах, ее культурное и идеологическое влияние на мир, разнообразие ее коммуникационных систем и диапазон новых идей, информации и воображения, проходящих через них. Все это питает или подрывает власть нации и определяет, какое качество власти она может развернуть в любом данном конфликте или кризисе.
Выходя за границы триады, принцип метаморфозы власти предлагает углубиться дальше, задаваясь вопросом о связи насилия с благосостоянием и знанием в любой данный период.
Если мы посмотрим на власть баланса в отличие от баланса власти, мы обнаружим, что на протяжении всего периода холодной войны власть Соединенных Штатов имела чрезвычайно широкую основу. Америка не только имела огромную военную мощь, но и чрезвычайное экономическое влияние и лучшее в мире предложение власти-знания, от самых точных наук и техни-
514 ки до популярной культуры, большей части которой мир желал подражать.
Напротив, Советская власть была и остается абсолютно несбалансированной. Ее претензия на статус сверхдержавы исходила исключительно от ее военных. Ее экономика, хромающая развалина у себя дома, мало значила в мировой системе. Хотя ее научно-исследовательские и проектно-конструкторские работы были великолепными в нескольких секторах, относящихся к обороне, но ее общее технологическое ноу-хау было отсталым, изуродованным параноидальной секретностью. Ее телекоммуникации были ужасными. Ее система образования была посредственной, ее контролируемые из центра средства массовой информации были отсталыми и подвергались строгой цензуре. За длительный период холодной войны именно Соединенные Штаты со сбалансированной властью выиграли гонку на выживание, а не одноногий Советский Союз.
Это понимание, только наполовину осознанное главными мировыми игроками, помогает объяснить многое из того, что Европа, Соединенные Штаты и Япония делают по мере того, как они движутся к своему приближающемуся столкновению. ЧАСТЬ ШЕСТАЯ: МЕТАМОРФОЗЫ ВЛАСТИ НА ПЛАНЕТЕ

Дата добавления: 2015-07-13