Поздно

Я лежала на диване, уткнувшись носом в пропахшую табаком подушку. Хоть и не любила сигарет, но аромат «Chesterfield», сигарет, которые курил Алик, меня как-то успокаивал. Наверное, именно сейчас было время, когда пришлось пожалеть, что я не курю.

К дивану подошла такса Алика. Потёршись чёрным носом о мою руку, он тихонько заскулил. Такое же настроение было и у меня.

Я начала засыпать (после ночи без сна не удивительно). Пузан забравшись под плед, прижался тёплым бочком ко мне и теперь усыплял своим теплом. В мозгу проплыли последние слова Архангела: «…попытайся найти в себе силы и поговорить с Костей. Может всё не так, как тебе представилось…»

Меня разбудил лай собаки. В коридоре послышался голос Алика, а потом другие голоса, топот ног и в комнату ворвалась маленькая озверевшая компания.

– Полина! Как ты здесь очутилась? – кричали Влад и Тёма.

– Она спит! – заметил Алик.

– Умолкни! – огрызнулся Свечкин-младший.

Я села, завернувшись в плед, и из глаз закапали слёзы. Артём и Владислав пришли сюда, узнав, что я тут?! Не верю!!!

Артёмка первый прорвался к дивану и, обняв меня, зашептал:

– Ну, не реви, мы рядом. Чего ревёшь?

– Отвяжись, – пролепетала я, ещё сильнее прижимаясь взъерошенной головой к нему и сжимая руку Влада, – голова болит.

Владик аккуратно провёл рукой по шрамам на моём лице и спросил:

– Откуда они? Кто нанёс тебе такую метку? – Он смотрел с нескрываемым сочувствием.

– Моё прошлое…

Артём внимательно посмотрел на меня и велел:

– А ну-ка быстро рассказывай, Ангел, что приключилось.

Слова полились потоком, временами я задыхалась, начинала реветь, потом, немного успокоившись, продолжала выплёскивать накопившееся горе. Наконец, я подошла к заключению:

– Костя обманул меня, сыграл на мягком сердце, а потом бросил. Я видела, как ему хорошо с этой Евой. Да и Алик говорил…

Взгляды парней, устремившиеся в сторону скромно стоящего Алика, не предвещали ничего хорошего. С криком: «Я не при чём!» – Алик выскочил в коридор. Сунув мне на руки Пузана, Влад и Тёма проговорили в голос:

– Я на две минуты… – с недоумением просмотрев друг на друга, они пошли к двери.

После их выхода послышались крики, стук, мат, звук падающих предметов и клятвенные обещания отрывания головы. Пузан заливался лаем сидя у меня на коленях. Я же мысленно прикидывала, насколько увеличилась в плечах и росте эта маленькая озверевшая компания. Помнится, два месяца назад они были «чуточку» меньше. Однако!

Через несколько минут все вновь очутились в комнате, Последним зашёл Алик, потирая то тут, то там. Видимо мальчики не поскупились. Но и Алик видно не стоял столбом J.

– За что вы его так? – укоризненно спросила я.

– А фиг ли он молчал? – ответил вопросом на вопрос Владислав. – Оказываться уже неделю у него живёшь, а он молчит точно «deutsche partizanen».

Тут Алик подал голос.

– Это она меня просила. «Не говори никому, что я тут, особенно братьям…»

Теперь бомбы и снаряды полетели в меня.

Парни кричали, топали ногами, а я не нашла ничего лучшего, как пискнуть:

– Я думала, что вы меня абсолютно не любите.

У Владика, Тёмы и Алика челюсти съехали вбок, подобно каретке у пишущей машинки. Они смотрели на меня, как на врага народа.

– Просто, раз Тонька смогла послать меня ко всем чертям, – я попыталась логически обосновать свой довод, – то вы и подавно могли так поступить. Мне казалось, что весь мир объявил мне войну, но Алик слегка порушил это представление. Вот я и попросила его не говорить вам, но он не смог справится с искушением.

Тут Влад, быстрее всех пришедший в себя, резонно заметил:

– Ну, мы же не Тонька!

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Как я только могла в них сомневаться?!

– Что же касается Кости, то тут ты глубоко и жестоко ошибаешься. – Суровость голоса Артёма испугала меня, и я сильнее прижалась к Алику, сидевшему здесь же на диване. – Мы тоже думали, что Костя окончательно рехнулся после твоего отъезда. Мы с Владом даже навтыкали ему зуботычин, но с него, как с гуся вода. Выяснилось только потом, что Ева… – я недовольно поморщилась при упоминании этого имени, – …оказалась его двоюродной сестрой!

Последние слова прозвучали будто гром, как смертный приговор. В глазах сразу померк свет. Сестрой???

Последнее, что я отчётливо запомнила – это крутящийся потолок, испуганные лица парней и повизгивание Пузана.

Потом наступила темнота.

Проснулась я только к вечеру. Ни Алика, ни братьев дома не оказалось. Но мне на это было плевать. Вообще на всё было плевать.

На столе в кухне я нашла записку:

Дата добавления: 2015-07-13