Кассандра Клэр Трилогия о Драко 6 страница. Наступила пауза. Затем Драко проронил, не глядя на Гарри:

Наступила пауза. Затем Драко проронил, не глядя на Гарри:

– Если ты мне не доверяешь, то, может быть, дальше пойдешь один? – в его голосе звучали одновременно злость и горечь. Джинни подумала, что он вряд ли почувствовал оттенок горечи в своих словах, иначе наверняка промолчал бы.

– Я не доверяю тебе, Малфой, – тихо выговорил Гарри. – Но и не хочу идти дальше без тебя, – он взглянул на шрам на своей ладони, затем опять на Драко. – Если то, что мы сделали с Крумом, не случайность, то вместе мы можем намного больше, чем поодиночке. Возможно, ты и прав насчет того, что надо использовать все доступные средства.

– Я прав, – ответил Драко с явным облегчением. Атмосфера напряжённости улетучилась так же быстро, как и появилась. – Вот увидишь. Значит, мы возвращаемся в школу, забираем меч и отправляемся за Эрмионой, – он выпрямился и заговорил с холодной решимостью: – Мне плевать, что там дальше; плевать, кто её увез и на что он способен, будь это хоть сам Тёмный Лорд. Всё равно, если он хоть пальцем до неё дотронулся – то, что от него останется, будут годами собирать по кусочкам.

Драко замолчал. Гарри, Джинни и Рон уставились на него со странным выражением на лицах.

– Понятно, – вздохнул он. – Идиотский розовый свитер испортил всё впечатление?

Гарри кивнул.

– Но в остальном было очень даже убедительно, – ободряюще заметила Джинни. – Мне особенно понравился момент насчет собирания по кусочкам. Это было нечто!

– Я по-прежнему думаю, что прав, – сказал Драко, хотя с гораздо меньшим чувством.

– А я по-прежнему думаю, что ты свихнулся, – произнёс Гарри, – и, возможно, одержим злобой и тьмой. Но ты однозначно парень весьма решительный, и я где-то даже восхищён… – Он улыбнулся. Это была первая улыбка за весь день: – Тебе идёт, Малфой.

– Это – да, – неожиданно добавила Джинни. – Но никак не свитер.

* * *

– Посмотри, Рон, – улыбнулась Джинни. – Сущность Малфоя. Пурпур.

Она указала палочкой на варево, кипящее в котле, и искоса взглянула на Рона. Он сидел на краю кровати Гарри и, с трудом сдерживая зевоту, вяло и не слишком тщательно растирал в ступке жуков для зелья. Они вылетели из Норы сразу после завтрака и прибыли в летнюю школу сравнительно ранним утром. Все четыре метлы сейчас стояли в ряд у стены неподалеку от кровати Гарри.

Собственно Драко и Гарри, захватив плащ-невидимку Джеймса Поттера, отправились в набег на кабинет Лупина. Джинни хотела поинтересоваться, что они будут делать, если Лупин некстати окажется у себя, но передумала. Она решила, что это их проблема, а её – приготовление зелья. В школе она всегда отличалась способностями к зельеварению, а этот состав оказался на удивление простым.

Сложная часть должна была начаться позже. Эпициклический процесс представлял собой умеренно сложное сочетание зелья, заклинания и превращения. Составление зелья было первым этапом. В данный момент там не хватало нескольких важных ингредиентов, хотя Драко уже добавил в него свою кровь и отрезал у себя прядь волос для амулета – было трудно поверить, что эти тонкие серебряные волосы вообще принадлежат человеку.

– Никакой это не пурпур, – заключил Рон, пытаясь подавить очередной гигантский зевок. – Цвет, как у фуксии в горшке. И выглядит препакостно.

– Рон, жуков надо растереть в порошок, а не просто их потолочь, – отчитала его Джинни.

– Я не в состоянии заниматься этой фигнёй, – сказал Рон угрюмо, – я никак не могу отделаться от чувства, что мы все трудимся ради Малфоя. И что бы там ни говорил Гарри, он все равно подонок.

Джинни вздохнула:

– Не ради Малфоя, а ради Эрмионы, Рон. Почему бы нам не поменяться: я продолжу толочь жуков, а ты будешь помешивать отвар? В любом случае, тебе надо переключиться на что-то другое.

Рон достаточно дружелюбно согласился, однако, едва они снова занялись каждый своим делом, дверь распахнулась и в спальню ввалились страшно раздосадованные Гарри и Драко.

– Он там! – Гарри возмущённо махнул рукой. – Почему?! Разве он не должен быть на уроке?

– Вот сволочь, – откликнулся Рон. – И что он забыл в собственном кабинете?

Гарри в задумчивости постукивал костяшками пальцев.

– Нам необходимо его оттуда выманить, – изрёк он, – но как? Если один из нас это сделает, то Лупин решит, что мы пытаемся проникнуть в его кабинет и стащить меч. И правильно решит, между прочим.

Драко перестал шагать взад-вперед по комнате.

– У меня есть идея, – сообщил он. – О, теперь их у меня даже две.

Рон с любопытством повернулся к нему и задел котёл, выплеснув немного жидкости на пол.

– А теперь ещё и протест, – отрезал Драко. – Висли, убери свои грабли от зелья! Это же моя душа, знаешь ли. Это эссенция моей жизни, моя сущность, это…

–…замечательное чистящее средство нового поколения! – закончил Рон, глядя на пол. Расплескавшийся отвар проел толстый ковёр до каменного пола. – Никогда не видел ничего подобного. Насколько же оно ядовито…

Все удивлённо воззрились на дыру.

– Я отказываюсь считать это характеристикой моей личности, – заявил Драко, разглядывая испорченный ковёр.

– Твоё право, – ответил Гарри. – Так что там у тебя за идея?

Драко лучезарно улыбнулся:

– Увидишь, Поттер, – сказал он и направился к двери. – Подождите, я скоро вернусь.

* * *

Флёр занимала в школе отдельную комнату. Как раз сейчас эта комната была наполнена крохотными, невероятно изящными разноцветными бабочками, которых Флёр материализовала для развлечения. Когда Драко вошёл, ему на волосы тут же уселось десятка полтора синих бабочек, а на плечи – несколько розовых.

– О-о, – протянула Флёр, глядя на него затуманенными глазами. – Как мило…

Драко еле сдержался, чтобы не завопить: "Убери от меня этих идиотских бабочек!". Вместо этого он сказал:

– Я хотел бы попросить тебя об одолжении, – он спокойно и открыто смотрел на Флёр, которая сидела на кровати, вытянув ноги, и тыкала длинной серебристой палочкой в ногти, окрашивая их в разнообразные оттенки розового цвета. – Мне нужно выманить профессора Лупина из его кабинета. Всего на несколько минут, – добавил он, встретив её нерешительный взгляд. – Он же вроде тебе нравится.

– Н'равился, – поправила Флёр, окрашивая большой ноготь на левой ноге в розово-лиловый цвет. – Но я пе'редумала. Он к'расивый, но какой-то уж слишком… нудный.

Драко прикусил губу от разочарования:

– Флёр, он – оборотень. Как он может быть нудным?

– Он скучный, – уже твёрже сказала Флёр. – Он обычный неинте'ресный англичанин. Не такой, как ты, – быстро добавила она. – Ты английский юноша с ф'ранцузскими инстинктами, – она улыбнулась. – И в тебе течет к'ровь вил. Ты не скучный. А Лупин нагоняет на меня тоску.

– Это когда он при исполнении, – возразил Драко, надеясь, что говорит достаточно убедительно. – Он же учитель. Может, днём он и нудный, зато ночью – выпивка, бабы и шерсть клочьями…

Флёр неодобрительно сморщила свой маленький носик:

– Я тебе не ве'рю.

– Флёр, ну что тебе стоит? Ради меня, – произнёс он, внутренне скривившись. Одному Богу известно, что она может попросить взамен. – Пожалуйста?..

Она подарила ему пристальный оценивающий взгляд, затем встала, встряхнув длинными серебристыми волосами.

– Хо'рошо, – согласилась она без особого энтузиазма. – Я сделаю это 'ради тебя, но ты… – она положила руку на его плечо и задержала её там несколько дольше, чем было нужно, – ты будешь мне должен, Д'рако Малфой.

* * *

– Ты уверен, что это хорошая мысль? – голос Гарри был полон сомнения.

Драко попытался устроиться поудобнее под плащом-невидимкой. Хотя и большой, плащ не был рассчитан на четверых, и под ним было очень тесно.

– А почему нет?

– Ну-у, – протянул Гарри, – либо она не сработает – и тогда мы вляпались, либо сработает – и тогда мне на ум приходят два слова.

– И это слова «следствие» и «статья», я вижу наперёд, Поттер, – сказал Драко. – Но я тебя разочарую.

– Да? И почему?

– Потому что ей двадцать лет! Ну, почти двадцать… Она совершеннолетняя. Всё в порядке.

– Всё совсем не в порядке, – вмешался Рон. Его не было видно, но по всему чувствовалось, как он раздражён.

– Почему нет?

– Потому что он очень, очень стар, и это неправильно, – твёрдо заявил Рон.

– Не такой уж он и старый, – возразила Джинни.

Плащ зашуршал: Гарри, Рон и Драко одновременно попытались увидеть выражение лица Джинни и не сразу поняли, что это невозможно. Однако по её голосу Гарри был совершенно уверен, что она улыбается.

– Совсем не старый, – настойчиво повторила она.

– Джинни! – предостерегающе прошипел Рон.

– На самом деле он очень даже симпатичный, – хихикнула Джинни.

– Может, вернёмся к теме дементоров в саду? – предложил Рон. – Потому что эта мне нравится ещё меньше.

В этот момент из-за угла показалась Флёр в облегающей серебристой мантии. Она подмигнула в направлении, где они стояли, затем подошла к двери кабинета и постучала. Ребята видели, как Флёр открывает дверь и заглядывает внутрь. Что она говорила, им было не слышно, но через мгновение Лупин с видом растерянным и удивленным показался у выхода.

– Почему мы не можем поговорить о твоей домашней работе в моём кабинете? – спросил он, делая шаг в коридор и закрывая за собой дверь.

– Но ведь беседовать на ходу гораздо приятнее, – промурлыкала Флёр, взяв его под руку.

– Ну, если ты настаиваешь, – с сомнением произнёс Лупин.

– Вам говорили, что вы очень хороший преподаватель? – поинтересовалась Флёр, ненавязчиво увлекая его по коридору.

– О да, мне это часто говорят, – сказал он, проходя мимо невидимых Рона, Драко, Гарри и Джинни.

– А кто-нибудь говорил вам, что вы также и очень привлекательны?

– Э-э… – обалдело проговорил Люпин, заворачивая за угол. – Нет, почему-то об этом обычно умалчивают…

И они скрылись.

Гарри не мог видеть остальных, но по ощущениям было ясно – все они трясутся от сдерживаемого смеха. Даже Рон. В тесноте это было похоже на маленькое землетрясение.

– Ш-ш-ш, – прошептал Гарри, изо всех сил стараясь не захохотать. – Ш-ш-ш! Потерпите, пока не зайдём в кабинет.

Как только они оказались внутри, Гарри сбросил плащ-невидимку. Драко, чуть не плача от смеха, в изнеможении рухнул на стол.

– Я её почти люблю… – простонал он, отсмеявшись. – "А кто-нибудь говорил вам, что вы также и очень привлекательны?".

Джинни покачала головой:

– Бедняга, он не заслуживает такого обращения с собой.

– Но это же для благого дела, Джинни, – ответил Рон, улыбаясь. Если у него ещё и оставались следы ревности по поводу Флёр, они бесследно исчезли. – Эй, Малфой! Что ты делаешь?

– Ищу то, за чем мы сюда пришли, – ответил Драко, стоя на коленях перед книжным шкафом. – Вот… нашел, – он взял небольшой синий флакон, открыл крышку, понюхал и скривился. – Аконит, – сказал он и передал флакон Гарри, который мельком взглянул на него и отдал Джинни. – Полынь у нас есть наверху… А вот… вот и Око Фессалы.

– Это шар со снегом, Малфой, – указал Гарри. – Но попытка была неплохой.

Нимфа в шаре подмигнула Драко, когда он ставил его обратно.

– Прошу прощения, ошибся, – произнёс он и продолжил поиски. Через несколько секунд он воскликнул: – Нашёл! Точно, вот оно, – на этот раз он подал Гарри что-то, похожее на чёрный стеклянный теннисный мяч.

– Ты уверен? – спросил Гарри, пристально посмотрев на Драко.

– Если это не Око Фессалы, если я опять ошибся, то ведь это меня размажет по стенке, – ответил Драко. – Так что да, я уверен.

– Размажет по стенке? – повторила Джинни, побледнев так же, как Гарри, который передал ей Око.

Драко легкомысленно отмахнулся:

– Такого почти никогда не случается. Просто правильно закончи заклинание, и все мы будем живы и здоровы.

Джинни взглянула на Рона, который встревожился не меньше неё.

– Я не знаю…

– Просто сделай это, – сказал Драко, скрывшись за столом Лупина. – И побыстрей. Чем скорее мы уберёмся отсюда, тем лучше. Вы двое идите к нам в комнату, мы придем через несколько минут… Возьмите плащ, – он высунул голову из-под стола, увидел, что трое остальных собираются уходить, и быстро добавил: – Поттер, останься со мной.

Гарри замер и отошёл от двери:

– Ну хорошо, – проговорил он.

Рон и Джинни посмотрели в его сторону; он пожал плечами, и они накинули на себя плащ, мгновенно пропав из виду. Дверь кабинета открылась и вновь закрылась за ними. Гарри обернулся к Драко. Тот вылез из-под стола, вытаскивая ящик, в котором хранился меч Слитерина. Серые глаза его сияли, и Гарри накрыла волна мрачных предчувствий.

– Иди сюда, Поттер, – позвал Драко. – Помоги мне открыть эту штуку.

* * *

– Я думала, что Чёрная метка – это знак Волдеморта, – сказала Эрмиона, глядя на Червехвоста. Она решила, что, раз уж её похитил единственный колдун в истории, который был ещё страшнее Тёмного Лорда, привычка избегать имени Волдеморта потеряла всякий смысл.

Слитерин, который, по-видимому, успешно обходился без палочки (… Ну конечно, – подумала она, – он же магид, как Гарри), приковал её руку к руке Червехвоста и приказал им обоим следовать за ним. Сейчас все трое шли по длинному каменному коридору. Куда именно он вёл, Эрмиона могла только гадать. Разумеется, Слитерин шёл впереди, а они с Червехвостом – за его спиной.

– Не он её изобрел, – самодовольно ответил Червехвост. – Когда-то это был знак Слитерина. Почти всё, что когда-либо делал Темный Лорд, он заимствовал у Слитерина.

– Ты выглядишь ужасно довольным, – заметила Эрмиона. – Ты не боишься, что Волдеморт будет на тебя зол, когда узнает, что ты его предал?

– Нет, – губы Червехвоста растянулись в неприятную ухмылку, – потому что он мёртв.

– Мёртв? – ошарашенно повторила Эрмиона. – Он не может быть мёртв!

– Почему нет? – Червехвост всё ещё ухмылялся. – Новый порядок закончился, вернулся старый, – он захихикал. – Если ты ещё не в курсе… История повторяется, и нет никакого смысла сопротивляться. Всё было предрешено, и Дамблдор знал это – иначе, как ты думаешь, почему он…

Червехвост осёкся. Салазар Слитерин остановился и обернулся к ним. Его лицо, похожее на обтянутый кожей череп, было лишено всякого выражения. Они подошли к концу коридора, выходящего в большую круглую комнату, увешанную гобеленами.

– Червехвост, – жужжащий голос Слитерина эхом отразился от каменных стен, – подожди нас в коридоре. Я хочу показать кое-что моей гостье, – он повёл рукой в сторону Эрмионы, и оковы, связывавшие её с Червехвостом, исчезли. – Иди сюда, – приказал он. Она шагнула, слыша удаляющееся шарканье Червехвоста. – Я хотел, чтобы ты это увидела, – сказал Слитерин, указывая на самый большой гобелен, висящий на стене напротив. – Может быть, это поможет тебе понять.

С гобелена, из-под вытканной на ткани арки, на неё смотрели четверо. Они были молоды: на вид чуть старше двадцати. Они улыбались Эрмионе так, как если бы позировали фотографу. Мужчину слева она узнала сразу. Его портрет висел в общей гостиной Гриффиндора. Высокий и красивый, черноволосый и чернобородый, одетый в золотое и алое. Годрик Гриффиндор. На гобелене он был поразительно похож на Гарри.

Полная рыжая женщина в жёлтой мантии смотрела дружелюбно и тепло. Она внезапно напомнила Эрмионе миссис Висли. Несомненно, это была Хельга Хаффлпафф.

Ещё один мужчина. Тоже черноволосый, он не выглядел таким представительным, как Годрик и, похоже, сам знал это. Губы кривились в жёсткой улыбке, лицо искажала хмурая гримаса – не будь её, он мог бы считаться даже красивым. Мужчина был облачён в чёрное и серебряное, по рукавам мантии вились змеи, вытканные из металлизированных серебристых нитей. Глаза тоже казались серебристыми. Это его Червехвост назвал величайшим из Хогвартской Четвёрки. Но мужчина на гобелене, похоже, не был осведомлён о собственном величии. Он выглядел отчаянно несчастным.

Но всё внимание Эрмионы приковала к себе последняя женщина на гобелене. В мантии глубокого синего цвета, она стояла между Слитерином и Гриффиндором и держала в руках стопку книг. Её вьющиеся волосы были заплетены в косы и уложены вокруг головы, на щеке виднелось чернильное пятно – отнюдь не изъян гобелена. Она была привлекательна, и хотя в ней не было ничего особенного, она выглядела какой-то… очень живой, настоящей…

…Она похожа на меня? – с удивлением подумала Эрмиона. – Пожалуй… Нет, не как две капли воды – у Ровены Рэйвенкло синие глаза… Но что-то есть… Определенно есть…

Конечно, это не делало Салазара Слитерина, – или то, что от него осталось, – менее сумасшедшим.

Он склонился к ней, и на его ужасном, ничего не выражающем лице ярко выделялась вытатуированная Чёрная метка. Её бросило в дрожь…

Но она чувствовала себя немного иначе, чем в присутствии Волдеморта. Салазар Слитерин был ужасен, и, судя по всему, он был исполнен зла превыше самых смелых её догадок… однако Эрмиона вдруг ощутила не только ужас, но и… жалость к нему.

Совсем немного, но всё же…

– А теперь, – сказал он, – я расскажу тебе одну историю.

* * *

Драко отбросил со лба мокрые от пота волосы и вполголоса выругался: адмантиновый ящик не поддавался. Драко уже использовал Открывающие заклинания, Дробящие Чары, осмелился применить даже Крушащее Заклятие, держа палочку вместе с Гарри – безрезультатно. Драко хотел уже попробовать Ураганное заклинание, но Гарри справедливо заметил, что оно плохо контролируется и вполне может вышвырнуть их в окно.

Поэтому Драко оставил надежду открыть ящик с помощью магии и стал колотить им по каменным стенам, пытаться расколоть. Он не добился ничего, кроме острой боли в запястьях. В ярости он швырнул ящик на землю и, ругаясь, принялся прыгать на него обеими ногами.

Наконец он перевёл дыхание и поднял глаза. И увидел, что Гарри ухмыляется.

– Ну? – раздражённо спросил Драко. – Что такое?

– У тебя идиотский вид, – ответил Гарри, качая головой.

На лице Драко появилось задумчивое выражение:

– Правда?

– Да всё нормально, – сказал Гарри. – За последние дни у меня было не так уж много поводов для смеха.

Драко перестал прыгать и странно взглянул на Гарри:

– Я заставил тебя веселиться?

Гарри пожал плечами:

– Нечего так напрягаться по этому поводу, Малфой.

– Просто… – вздохнул Драко, – просто мне стыдно. Я чувствую себя виноватым.

– Виноватым? – неловко откликнулся Гарри. – Почему?

Драко слез с ящика, поднял его и подошёл к Гарри с крайне встревоженным видом.

– Поттер, – начал он, – мне надо тебе кое-что рассказать.

Гарри удивлённо посмотрел на него. Драко, прижимавший футляр к груди, словно ребенка, взирал на него огромными глазами, полными боли. Гарри никогда в жизни не видел на его лице такого выражения. Драко выглядел так, будто только что проглотил гвоздь.

– Чт-то т-ты должен рассказать мне, М-малфой?.. С тобой все в порядке? Ты умираешь? Что?

– Это связано с Эрмионой, – проговорил Драко. – Я просто… ну, ты всегда так верил, что мы с Эрмионой только друзья… и мне стыдно… В смысле, ничего такого особенного и не было, лишь однажды…

Гарри уставился на него:

– ЧТО было однажды?

Драко опустил глаза долу:

– Поттер, не заставляй меня произносить это вслух…

– Ну уж нет, – в голосе Гарри зазвучал лёд. – Произнеси это. Произнеси это, Малфой, потому что я не понимаю.

– Послушай, – сказал Драко, – это же было только один раз, и, по-моему, она потом об этом очень жалела. И это совсем не значит, что она тебя не любит.

– Если ты имеешь в виду то, о чём я сейчас подумал… – ровным голосом сказал Гарри, – то я тебе не верю. Просто не верю, – он пожал плечами.

– Правда? – Драко ухмыльнулся, как сытый кот. – Тогда почему молчит твой маленький детектор лжи? Твой… плутоскоп?.

Гарри судорожно скосил глаза на грудь. Это была правда. Датчик никак не реагировал.

– Извини, Поттер. Такие вещи случаются.

– Извини? – выдавил Гарри. – Извини? И это всё, что ты можешь мне сказать? Почему… почему никто из вас мне не сказал этого раньше?

Драко пожал плечами:

– Мы никак не могли придумать, как лучше тебе об этом сообщить. В конце концов Эрмиона решила, что лучше вообще тебе не говорить. Наверное, она была права, – он с сомнением взглянул на Гарри. – Ты не похож на человека, воспринявшего это спокойно…

Перед глазами Гарри плясали чёрные пятна. В таком гневе он себя почти не помнил… он испытывал такое всего несколько раз в жизни, и всегда гнев был обращён на Волдеморта.

…Он лжёт, – сказал он сам себе. – Но почему молчит плутоскоп? Эрмиона этого бы никогда не сделала… Но тогда всё-таки – почему не двигается плутоскоп?.. Я всегда думал, что буду первым… единственным… вот почему она писала ему всё время, по письму в день… Я чувствовал, что здесь что-то кроется… что это неправильно…

– Эй! – голос Драко донёсся до него из какого-то туманного далёка. – Помни, Поттер… Контроль, контроль, контроль…

БАМ!!!

Снежный шарик на столе взорвался, залив все бумаги Люпина водой и засыпав их хлопьями искусственного снега. Нимфа пронзительно закричала. Драко улыбнулся. Окно треснуло и осыпалось, бокал на столе разлетелся вдребезги.

…Только бы у него хватило злости, – молил Драко. – Только бы у него хватило злости…

КРАК!!!

Драко пригнулся – с хрустом ломающихся костей адмантиновый футляр в его руках раскололся пополам.

…Сработало!

Он уронил футляр вместе с мечом – осколки адамантина градом посыпались на пол – и схватил Гарри за рубашку.

– Я соврал! – заорал он, перекрывая звон бьющегося стекла и вой ветра. – Я соврал!!!

Гарри бросил на него безумный взгляд:

– Ты что сделал?

– Я соврал! Ну, конечно же, я соврал! Теперь останови это!

– Ты просто струсил, – Гарри недобро прищурился. Тяжёлое пресс-папье пролетело через всю комнату и шмякнулось о стену чуть в стороне от головы Драко. И того вдруг охватило чувство, что весь этот хаос доставляет Гарри какое-то извращённое удовольствие.

– Не будь идиотом! – заревел Драко. – Если бы я действительно переспал с Эрмионой, неужели бы я не позлорадствовал по этому поводу раньше? И когда бы мы успели? Вы же всегда вдвоем! Мысли логично, Поттер!

– А как же мой плутоскоп? – упёрся Гарри. – Почему он молчит?

– Потому что он остался в твоей куртке наверху! – рявкнул Драко. – Кретин!!!

И внезапно наступила тишина, нарушаемая только еле слышным звоном последних осколков, падающих на пол, да тоненьким голоском нимфы из снежного шарика, осыпавшей их проклятиями. Гарри этого не слышал – он в глубоком потрясении не спускал с Драко глаз:

– Но зачем?..

Он проследил за взглядом Драко и опустил глаза на пол кабинета, залитый водой, усыпанный обрывками бумаги и битым стеклом. Меч лежал у ног слитеринца, такой же сверкающий и серебристый, как в ту ночь, когда они нашли его. Драко нагнулся и сомкнул пальцы левой руки на рукояти, затем поднял клинок и показал его ошеломлённому Гарри.

– О, – произнёс Гарри, начиная понимать. – О! – он поднял на Драко усталый взгляд. – Ну ты и ублюдок… – проговорил он, но без особой ненависти. – Другой способ найти было никак нельзя?

– Извини, – без малейшего раскаяния отозвался Драко. – Ты сам сказал, что мы должны использовать все средства.

Гарри покачал головой:

– Ненавижу облегчать тебе жизнь, – сказал он. – Действительно ненавижу.

– Это прямо как отнять конфетку у ребёнка, – Драко ухмыльнулся, затем покосился на свои руки, иссечённые в кровь осколками адамантина. – Ну, – поправился он, – у очень большого и о-очень сердитого ребёнка.

– Я сейчас слишком устал, чтобы набить тебе морду, Малфой, – тон у Гарри был убийственно спокойным. – Но будь уверен – я это тебе так не спущу.

Драко не мог понять, шутит он или нет.

– Буду ждать, – ответил он. – А теперь пойдем-ка отсюда, пока Лупин не отделался от Флёр и не вернулся, – он передернул плечами. – Или, что ещё хуже, пока они не пришли сюда оба.

* * *

Вернувшись к себе в комнату, они обнаружили Рона и Джинни на полу перед котлом. Джинни аккуратно доставала что-то оттуда. Обернувшись на звук открываемой двери, она слегка улыбнулась и жестом подозвала их поближе.

Медальон, получившийся у неё, был почти начисто лишен смертоносной красоты первого. Этот был чуть кривоват, так что вместо аккуратного круга получился овал. Драко недоверчиво разглядывал его.

– Он ещё не готов, – сообщила Джинни и протянула ему свое изделие. – Вот, держи. Осталась последняя часть процесса – заклинание.

Он держал Заклятье в руках, а она тронула его своей волшебной палочкой и начала говорить. Длинный рыжий локон упал ей на лицо, и она нетерпеливо откинула его назад:

– Ullus res muta. Anima irreti. Sanguinum ad vitrum transmuta!

Яркая вспышка – и медальон вздрогнул в его руке.

– Готово, – произнесла Джинни.

Драко внимательно разглядывал Заклятье. Как и первое, оно было прозрачным, но вместо зуба внутри виднелась прядь волос.

… Теперь в мире есть две вещи, которые могут мгновенно убить меня, – без радости подумал он. – Первую я отдал Эрмионе. Кому в своей жизни я доверяю настолько, чтобы отдать вторую?

Чувствуя спиной напряжённые взгляды остальных, он подошел к окну, держа медальон перед собой, остановился и посмотрел наружу. Затем он закрыл глаза, отсекая все ощущения: он научился этому ещё ребёнком за долгие часы, проведённые в запертом шкафу собственной спальни. Заклятье пульсировало в его ладони, как крошечное сердце, и он, хотя и знал, что чувствует всего лишь собственный пульс, сконцентрировался на этом биении, сжимая медальон крепче, крепче…

Круглая башня среди деревьев. Древняя каменная кладка стен: местами стены почернели, как если бы здесь когда-то был пожар. Ни одной птицы. Быстрая смена видений: голый каменный мешок с охапкой соломы на полу, мужчина с серебряной рукой, увешанный гобеленами коридор… и Эрмиона, смотрящая на него с отчаянной тревогой в глазах.

…Где ты? Где ты?

Драко открыл глаза, обернулся и встретил твердый взгляд Гарри.

– На юг, – сказал он. – Мы пойдем на юг.

– Как заменять-то? Ну, трансфигурацию поменяла на преобразование, а трансформацию на зверомагию – правильно?

Глава 4. Дракон и Адмантин

Во время полёта, Драко понял, что Эпициклический амулет работает примерно как компас. Каждые двадцать миль Драко останавливался и настраивал его. И поэтому он, конечно, летел первым, а остальные следовали за ним. Гарри летел вторым, потом Джинни и позади всех Рон. Они летели над лесистой местностью уже несколько часов, едва не касаясь макушек деревьев. Через час Малфой опять остановился и дотронулся до амулета. И опять его посетило то же самое видение: лес, полусожжённый замок, и круглая башня. И Эрмиона. Драко чувствовал, что лес в видении был тем же самым лесом, над которым они сейчас летели.

Он посмотрел на Гарри, Рона и Джинни, которые летели несколько дальше, чем он сам. И почувствовал некое чувство самодовольства: они никогда не смогут найти путь к Эрмионе без него. Даже великий Гарри Поттер.

Драко уже хотел сказать, что они уже близко, как вдруг заметил какое-то постороннее движение и посмотрел вниз. Было очень сложно смотреть сквозь толстый навес перемешанных ветвей, но он всё-таки разглядел… линию идущих тёмных фигур, это было подобно столбцу огромных муравьёв, петляющих между деревьями. Были ли это люди? Но эти… существа больше смахивали на каких-то странных животных.

Драко наклонился вперёд, пытаясь увидеть больше, но лишь холодная, иссушающая все чувства волна, вдруг нахлынула на него. Драко вернулся в вертикальное положение, но холод никуда не исчез. Он раньше никогда не чувствовал ничего подобного, Драко ощущал какое-то подобие боли… словно кто-то разрезал и сжигал его внутренности. Испугавшись, Драко попытался крикнуть что-то Гарри, но он не мог услышать даже собственного голоса. Внезапно Драко услышал или даже скорей почувствовал другой вопль у себя в голове. Он сразу узнал этот голос.

– ТЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЙ СЫН! – Это был Люций, отец Драко.

– Я ЕЩЁ МОЛОДОЙ И МОГУ ИМЕТЬ МНОГО ДЕТЕЙ.

Драко сжал свою метлу. Меня это не волнует, пытался объяснить он это как своему отцу, так и самому себе. Тут голос Люция Малфоя стал звучать более приглушенно, но Драко не стало легче, потому что этот голос сменился множеством других голосов, голосов, которые он не знал. Эти голоса кричали, и кричали от боли. Драко осознал, что эти голоса он помнил из его снов, но один голос, хриплый и гневный, словно возвышающийся над всеми другими, причинял гораздо больше боли, чем все вместе взятые:

– ТЫ ЛГАЛА МНЕ! ЛГАЛА!

– Я НИКОГДА НЕ ЛГАЛА ТЕБЕ! – Раздраженно кричал другой, женский, голос – ТЫ САМ ПОВЕРИЛ В ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛО ТО, ВО ЧТО ТЫ ХОТЕЛ ВЕРИТЬ!

– ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО СКАЗАЛА ТАК. НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я НЕ МОГУ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД. НИКТО НЕ МОЖЕТ ТАК РАНИТЬ ТЕБЯ, КАК МОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО Я.

– НЕТ! НЕТ! – Вновь закричал незнакомый женский голос, – ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С НИМ? ГДЕ ОН? САЛАЗАР, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ЕМУ?

Дата добавления: 2015-07-13