Часть первая: На самом донышке души 9 страница

…Прах ко праху, – подумал он, добравшись до цели. Гладкая поверхность была идеально чиста. Встав так, чтобы не видеть своего отражения, Драко всмотрелся в зеркальные глубины: пустое помещение, до последней трещинки на полу совпадающее с реальностью.

Он встал напротив и тут же опустил взгляд. Сердце отчаянно билось – он хотел и посмотреть, и не смотреть, хотел, чтобы всё было уже позади, чтобы от него наконец-то отвязалась мысль, не дававшая ему покоя, пока он не поговорил с Дамблдором.

Кто же я?

Кто же я на самом деле?

А может, он заблуждался, может, желание сердца – вовсе не путь познать себя, как обещал Оракул? А вдруг оно обречёт его на бессмысленную погоню за несбыточными мечтами?

«Зеркало – не игрушка», – сказал Гарри, однако же сам смотрел в него – и не раз. Именно благодаря ему Драко знал, что желания меняются вместе с их обладателем – из них можно вырасти, как вырастают из детских вещей.

…Теперь мы видим как сквозь тусклое стекло, тогда же – лицом к лицу. Нечего бояться, – сказал себе Драко, – ведь правда о себе останется таковой вне зависимости от того, примешь ты её или нет. И уж лучше знать, верно? И, наконец, – сурово напомнил он, – я – Малфой, а Малфои не боятся.

Драко поднял голову и, прежде чем успел остановиться, посмотрел в Зеркало – мельком. Перед глазами на миг поплыло, потом снова прояснилось – он смотрел на серебристое отражение, собственное отражение: бледное лицо, испуганное и до странности беззащитное, светлая полоска шрама под глазом, яркая, как серебряная ниточка. Он стоял и смотрел, не шелохнувшись, пока не осознал, что лицо стало каким-то не таким… Оно начало мёрзнуть, и когда Драко поднял руку и прикоснулся тыльной стороной ладони к щеке, та стала влажной. И солёной на вкус, как море.

* * *

Открыв дверь, он обнаружил Гарри сидящим в коридоре на полу и развлекающим себя игрой с пером, залетевшим, должно быть, из совятни. Экс-гриффиндорец удивлённо поднял голову и вскочил.

– С тобой всё в порядке?! – ахнул он. Это прозвучало, скорее, вопросом, чем утверждением.

– У-у, Фома неверующий… – отозвался Драко. – Порядок, спасибо.

– У тебя лицо странное, – не сводил с него взгляда Гарри.

– Там страшная пылища, аж глаза слезятся.

Гарри приподнял бровь:

– И?

– И пора нам двигать, – кося глазом в сторону коридора, сказал Драко, – нечего дневной свет попусту переводить, Поттер.

– Так и не скажешь, что там увидел? – Гарри выглядел настолько встревоженным, что Драко рассмеялся.

– Ой, да себя видел, – словно между прочим, отмахнулся он. – Такого, какой есть.

– Чёрт тебя задери! Шутишь, да? Просто себя?

– Ну, может, парой-другой дюймов повыше.

Гарри медленно покачал головой:

– Везунчик, – сказал он и ухмыльнулся. – Слушай, я давно хотел тебя спросить: уж не девчачью ли заколку ты на рукав прицепил?

Драко опустил взгляд к золотой бабочке. Той самой, что нашёл на полу после ухода Джинни.

– А что не так?

– Не кажется, что это чересчур?

– Нет, – сообщил он с видом человека с непробиваемым чувством юмора.

– Как скажешь. Главное – в волосы её не цепляй, – пожал плечами Гарри. – Знаешь, я, пожалуй, тоже загляну в Зеркало. Ну, если оно разобралось в тебе, то…

– Нет, – отрезал Драко. – Не думаю, что благосклонность Дамблдора простирается настолько далеко.

– Ладно-ладно… – с лёгким удивлением согласился Гарри. – Наверное, ты действительно сказал Снейпу правду…

– В смысле?

– Что, дескать, готов. Ты действительно должен быть готов…

– Полагаю, да, – согласился Драко таким тоном, будто ещё не сжился с этим открытием.

Гарри усмехнулся:

– И ты даже согласен быть моей тенью?

Он-то сказал это в шутку, но Драко ответил долгим взглядом в упор, лишённым как юмора, так и раздражения или гнева – в нём была только задумчивая сосредоточенность.

…Если я – тень, – наконец безмолвно ответил он, – то лишь потому, что ты – свет. А они не могут существовать друг без друга.

Драко сказал это без нажима, словно озвучивая простую истину, и Гарри подумал, что, наверное, так оно и есть.

– Хорошо, что мы не должны зависеть друг от друга настолько буквально, верно? – произнёс он и снова огляделся, словно в первый раз заметив гаснущий за окнами свет. – Если мы не поторопимся, то пропустим пароход, – и экс-гриффиндорец направился к лестнице.

– Можно подумать, это мне приспичило ещё раз смотреться в Зеркало, – заметил за его спиной Драко. – Я тебе ещё десять минут назад сказал, что нужно идти.

– Так-таки и десять. Пять от силы. И потом, откуда ты знаешь? Ты ж часов не носишь.

– Я не допущу, чтобы меня связывали чьи-либо представления о времени, – встрепенулся Драко, на деле сейчас находящийся крайне далеко от их любимых споров ни о чём.

Они уже были на первом этаже, в холле, куда сквозь распахнутые двери врывалось солнце, торя сияющий путь по стёршимся от времени каменным плитам.

И Драко ступил в его лучи, внезапно подумав, что вот она – жизнь: ведёт вдаль сияющей тропой…

И впервые осознал: она стоит того, чтобы жить.

^[1] The Knight, Death and the Devil – Рыцарь, Смерть и Дьявол – гравюра Альбрехта Дюрера; Knight – шахматный конь

^[2] Кракен – в европейской мифологии морское чудовище со множеством щупалец, охраняющее сокровища потонувших кораблей.

Дата добавления: 2015-07-13