Путь к рассвету. 6 страница

Вир стоял неподвижно, пытаясь унять бешеное биение своих сердец... А потом обратил внимание, что, поглотив Шив’калу, тени не остановились, они продолжали удлиняться... подкрадываясь к нему. Хотя он и понимал, что все происходит лишь во сне, а во сне он не может подвергаться реальной опасности... Ему очень не нравилось то, что могли сулить ему тени, и он не склонен был позволить им коснуться себя даже во сне. Он попятился, и стукнулся об пику, на острие которой так недавно видел свою собственную голову. Он непроизвольно взглянул наверх еще раз... и не смог сдержать вопль ужаса.

С высоты на него остекленевшими глазами взирала отрубленная голова. Но не его, и не Рема Ланаса, а Сенны. И тут от толчка отрубленная голова сорвалась с пики и начала падать. Она падала медленно, кружась, и опустилась в конце концов прямо в руки Виру, хотя он всячески пытался этого избежать.

И несмотря на то, что, как ему казалось, он успел уже привыкнуть ко всякого рода ужасным неприятностям, Вир обнаружил, что не в состоянии даже пошевелиться от ужаса, его парализовало это непереносимое зрелище.

Он начал плакать, слезы сбегали по его лицу, но он не чувствовал их тепла. Как бы гротескно и ужасно это не выглядело, он прижал отрубленную голову к себе и зарыдал во весь голос.

И тут голова заговорила с ним.

- Вир... Вир, - услышал он голос Сенны. Это было невозможно, у отрубленной головы не могли работать голосовые связки. Потрясенный Вир внезапно открыл глаза, и тут же почувствовал тепло настоящих слез на своих щеках.

Сенна глядела на него, и голова ее благополучно покоилась на ее плечах.

Вир вспомнил свою первую встречу с ней, лет десять назад, когда Лондо взял Сенну под свое крыло. Теперь уже ничего детского в ней не осталось. Перед ним была взрослая женщина, изысканная и интеллигентная, которая выглядела так, будто всегда готова ответить на любые, еще не произнесенные вслух слова.

Голубое с белым платье, одновременно простое и элегантное, подчеркивало красоту Сенны. Это же одеяние было на ней и во время их предыдущей встречи, почти шесть месяцев назад, во время обеда у Лондо, который быстро перерос в очень приятный вечер. Фактически, именно благодаря Сенне тот вечер получился таким приятным, поскольку Лондо проводил время молча напиваясь – то, чего Вир от Лондо никак не ожидал. Напиваться, да, но втихомолку? Никогда.

А Сенна была остроумна, очаровательна, интересна и до невозможности пленительна.

За прошедшие с тех пор месяцы Вир получал от нее время от времени весточки... но в основном делового характера.

- Вир... Лондо послал меня за тобой... А ты, оказывается, здесь, и...

- Я в порядке, я... я в порядке, - поспешно сказал Вир, поднимаясь на ноги. Машинально он начал озираться по сторонам, хотя и знал, что наверняка не заметит никаких видимых признаков присутствия Дракхов – более того, физически Дракх наверняка сюда и не приходил. Но тем не менее Вир поймал себя на том, что вглядывается в окружающие тени, пытаясь заметить, не движется ли одна из них. – Я видел... - Начал было он, и осекся. Ни в коем случае нельзя рассказывать этой молодой женщине о том, что он только что пережил. Незачем идти на такой риск.

- Что ты видел? – спросила Сенна.

Вир медленно указал пальцем на голову Рема Ланаса, по-прежнему торчавшую на пике перед ними.

- Это был... один из ваших?

Голова Вира резко обернулась при этих ее словах. И он увидел тогда, по лицу Сенны, по ее глазам... что она знала.

- Не здесь, - твердо сказал он и потянул Сенну за руку. Он торопился увести ее из садика, и поначалу она не стала противиться, но потом сам Вир вдруг сообразил и остановился. - Погоди... Ведь Лондо ждет...

- Если он подождет еще несколько минут, ничего не случится, - сказала Сенна, и они пошли дальше вместе. Вслед им смотрели незрячие глаза Рема Ланаса.

Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».

--- Фрагмент, датированный 9 сентября 2275 года (по земному летоисчислению) ---

Они хотели, чтобы я что-нибудь предпринял. Какая блистательная ирония кроется в этом!

Главы Домов шумно требовали аудиенции. Они пришли с жаждой помахать шашками, поскольку Дурла посадил в тюрьму одного из них. И они желали знать, что я намерен предпринять по этому поводу, не только как Император, но также и как глава одного из самых могущественных Домов.

Они толпились возле моих покоев, словно стая кудахчущих птиц, и поначалу Дунсени пытался заводить их ко мне по одному, одного за другим. Но наконец, по моему настоянию, завел всю делегацию сразу. Поначалу они вели себя благородно, ведя речи в величавой и помпезной манере, как я от них и ожидал. Но вскоре уже жалобы посыпались одна за другой, они начали перебивать друг друга, пока наконец не превратились в блеющее стадо, пытаясь все одновременно поведать мне о своей ситуации. Они сказали, будто если позволить всему этому продолжаться, то придет конец всей сложившейся социальной и классовой структуре Примы Центавра. Тот образ жизни, к которому привыкли мы все, оборвется, исчезнет все, что должны уважать и оберегать на Приме Центавра.

Это в самом деле забавно.

Звездолеты Теней, очернившие небо над нашей планетой... Сами Тени, нашедшие приют и гостеприимство здесь, на Приме Центавра... Твари, являвшие собой самое рафинированное воплощение зла во всей галактике. Этого, по их мнению, было недостаточно, чтобы обозначить конец привычной им жизни на Приме Центавра.

В эту привычную жизнь вполне укладывалось безумное правление императора Картажи, во время которого все главы Домов, считавшие себя храбрецами, прятались, дрожа от страха, в надежде сохранить на плечах свои головы.

Но теперь...

Что ж... по правде говоря... тот образ жизни, который мы взлелеяли за последние годы, к которому, казалось, уже успели привыкнуть, те цели, за которые мы неустанно боролись... Они и в самом деле оказались в большой опасности. Но не по тем причинам, о которых заявили главы Домов. Эти аристократы не спускались со своих ветвей, располагавшихся в самой вершине кроны нашего дерева власти. А пребывая постоянно на такой высоте, очень трудно понять, что корни нашего дерева тем временем успели порядком прогнить, и в этом-то и заключается теперь истинная проблема.

Мне не потребовалось много времени, чтобы разобраться, что же на самом деле столь сильно взбудоражило их всех. Весьма занятно... Милифа, отец погибшего Трока, смерть которого не оплакивал никто, кроме самого Милифы, поговорил с нашим Премьер-министром несколько вызывающим тоном. Ясно, что никому не следует так поступать, если рассчитываешь дожить до старости. Милифа явно об этом забыл, и теперь он оказался в тюрьме.

Очень глупо.

Первым передо мной предстал Тиканэ, из дома Тиканэ. Затем Арлинеас, затем Исон, а затем толпа всех остальных. Люди, в слезах бежавшие от буйства Картажи, почувствовали вдруг величайший прилив храбрости при моем более «великодушном» правлении. А ведь все они дружно поддержали Дурлу, облегчив ему путь к возвышению и получению поста Премьер-министра. Теперь-то они сожалеют о своем решении и надеются, что я вместо них займусь исправлением этой ошибки.

- Наши Дома, император, - говорил мне Тиканэ с высочайшей помпезностью в голосе, - это фундамент, это становой хребет вашей силы и вашей власти.

И все остальные дружно закивали, одобряя его слова.

Моя сила.

Моя власть.

Да что они знают обо всем этом?

Дурла заправляет теперь всем, а я... Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я всегда сражался в политических битвах и играх. И мне даже казалось, что я и в самом деле в них побеждаю... Вот только, как выяснилось, победить в такой игре означает проиграть во всем. Ныне Дурла подпитывается такими интригами, подобно тому, как пожар подпитывается кислородом. И единственное, что меня утешает, что даже Дурла обманывается насчет результатов своей игры. Он питает иллюзию, что знает истинное положение дел... но это не так. Он не подозревает, что сам является не более чем орудием... которым пользуются другие. Впрочем, даже если бы я попробовал раскрыть ему глаза на это, он бы мне не поверил. Он слишком сильно захвачен чувством собственной значимости.

Затем говорил Арлинеас, и вид у него был несколько озабоченный. Я не знаю, сколько времени я уже просидел, уставившись в пространство перед собой, увлекшись своими собственными размышлениями. После Арлинеаса должен был выступать Исон – невысокий, но не лишенный харизмы аристократ – который, по своему обыкновению, так ничего и не сказал. Очень редко он хоть что-нибудь говорил. И потому каждое его слово, если уж ему удавалось его произнести, выглядело чем-то необычайно важным.

Вместо Исона снова заговорил Арлинеас.

- Ваше Величество, вы... - осторожно поинтересовался он.

- Я слышу тебя, Арлинеас, - сказал я. – Я слышу все.

- Тогда вы, конечно же, слышали, - сказал Арлинеас, - слухи о строительстве огромного флота. Отдельные производства, работая независимо друг от друга, собирают отдельные фрагменты, но никто не знает, что из них в конечном счете будет собрано...

- И не знает конечной цели, - встрял Тиканэ. – Никто, кроме Дурлы... Который теперь к тому же фактически объявил войну Домам. – Остальные, столпившись рядом, вновь дружно закивали головами в знак согласия. – И о чем это все говорит вам, Ваше Величество?

- О чем это все говорит мне? – переспросил я. Впервые за долгое время я почувствовал, что в моих жилах течет нечто большее, чем летаргия. – Это говорит мне, что вы и вам подобные были более чем довольны тем, как шли дела, постепенно приближаясь к нынешнему состоянию, до тех пор, пока это не затронуло непосредственно вас и ваши нужды. Дурла никогда не скрывал своих намерений. Разве вы не кивали послушно и не аплодировали его великим провидениям? А Валлко... Валлко, стоя на Главной Площади, возносит молитвы о великой судьбе Примы Центавра, и любой мало-мальски мыслящий человек сразу видит в этой великой судьбе не что иное, как уничтожение или покорение всех остальных миров. Разве кто-нибудь из вас отказывался от участия в этих молениях, разве кто-то из вас не обращался к Великому Создателю с просьбой благословить те самые устремления, плоды которых вы теперь порицаете?

- Нас просто волнует общее благополучие нашего мира, Ваше Величество, - возразил Тиканэ.

- Ваше собственное благополучие, вы это хотели сказать. Что посеешь, то и пожнешь.

Они в недоумении переглянулись.

- Мы не фермеры, Ваше Величество, - констатировал Арлинеас.

Я покачал головой.

- Это не важно. Я и не рассчитывал, что вы поймете меня. Но, - продолжил я с новой силой, - у меня в запасе есть иной пример, который может оказаться более доступным для ваших умов. Эта история связана с Ворлоном...

- С Ворлоном? – мои посетители вновь переглянулись. У большинства из них никогда не было возможности лично взглянуть на Ворлона, даже облаченного в скафандр. Мне, конечно, довелось провести много времени в присутствии Ворлона в скафандре... Но я был на Вавилоне 5 и в тот памятный многим день, когда Кош Наранек, посол Ворлона, покинул скафандр (8). Другие рассказывали о том, что узрели крылатое существо, а я...

Я не увидел ничего.

Вообще-то, не совсем так. Я увидел... свет. Ослепительно яркий свет. Но этот свет не принял никакой определенной формы, оставаясь расплывчатым и неопределенным. На секунду мне показалось, что я заметил некий намек, смутные очертания, но не более того.

Иногда я думаю, уж не было ли видение, которое созерцали все остальные, просто результатом массового гипноза... Или же я просто не заслужил чести лицезреть его.

- Да. С Ворлоном, - подтвердил я. – Понимаете ли, со мной лично он об этом не разговаривал, но другие слышали его слова. А сказанное, если оно действительно важно, имеет обыкновение передаваться из уст в уста. Так вот, Ворлон сказал однажды: «Буря уже началась. Пушинкам уже слишком поздно голосовать.» (9) Теперь вы все поняли, господа?

Постепенно, один за другим, они начали кивать в подтверждение. Теперь они поняли, даже слишком хорошо поняли. И им совсем не понравилось то, что они поняли.

- Значит... вы не сделаете ничего? – резюмировал Тиканэ. – Вы и дальше будете позволять Дурле делать все, что тот пожелает?

- Разве вы ничего не слышали? – резко спросил я. – Он действует теперь, располагая той властью, которую вы вручили ему. Но он перерос вас. Для него вы теперь просто некие двуногие пресмыкающиеся. А он больше не смотрит на землю. Он взирает на звезды, которые ему предстоит завоевать, и за ним теперь стоят военные. И народ восхищается им... Им и его министрами духовности, образования и информации. Вы, у которых есть все, не можете понять, сколь много значат для тех, у кого нет ничего, такие простые блага, как работа и строительство будущего, сулящего им завоевания. Поскольку у них нет ничего, им представляется очень привлекательной перспектива отобрать у других все, чем те владеют. Вы не в силах выстоять против них, и потому я не могу советовать вам пытаться поступить подобным образом.

- Тогда что вы нам посоветуете, Ваше Величество? – не унимался Арлинеас.

Я тяжело вздохнул и приложил руку ко лбу.

- Я советую вам уйти. У меня слишком сильно разболелась голова, и я хочу побыть один.

Нельзя сказать, что этот мой совет понравился им. Совсем наоборот. Но моих личных охранников совсем не заботили чувства благородных лордов, и они выпроводили их из покоев. Последним из этой благородной компании удалился Исон, и я чувствовал на себе его недоброжелательный взгляд даже после того, как он покинул зал.

- Оставьте меня, - велел я гвардейцам. Они с поклоном подчинились, и двери закрылись за ними. Двери моей тюрьмы.

Я поднялся с трона и медленно пересек зал. В последние дни каждое движение давалось мне с трудом и болью. В прошлом мои страдания можно было по крайней мере оправдать тем, что они представляли собой расплату за то, что сделалось с моей душой; но теперь болела не душа. Болели суставы. Как прозаично!

Я стоял на балконе, грузно облокотившись на перила. И смотрел вдаль... И вдруг заметил нечто совершенно неожиданное. Там, пересекая луг, шагали куда-то рука об руку Вир и Сенна. Я волновался, куда же исчез Вир, и послал за ним Сенну, и вот вам результат. Они идут куда-то, болтают друг с другом, как старые друзья... или больше, чем друзья?

Мои размышления были прерваны, поскольку краем глаза я заметил другую сцену. На другом балконе, справа от меня и этажом выше. Я хорошо знал, что это за балкон; там находилась резиденция Дурлы. То, что он выбрал себе апартаменты, расположенные выше моих, я думаю, неслучайно. Это было некое довольно откровенное послание от него ко мне.

Но на балкон вышел не Дурла. На балкон вышла Мэриэл, и выглядела она, мягко говоря, ужасно: вся в бинтах, должно быть, расшиблась, упав где-нибудь. Впрочем, мне не удалось достаточно хорошо разглядеть ее, поскольку, заметив меня на балконе, Мэриэл сразу же поспешно ретировалась в свои покои.

Пострадать от собственной неуклюжести – это совсем на нее не похоже. Впрочем, возраст сказывается на каждом из нас, насколько я понимаю.

- И что ты скажешь об этом?

Шив’кала. Как всегда, я не слышал, как он появился. Даже после всех этих долгих лет нашего... «партнерства»... я по-прежнему не имел ни малейшего представления, каким образом ему удается так незаметно возникать и исчезать. Я очень много размышлял на эту тему, изучил дюйм за дюймом все стены, возле которых он обычно появлялся, пытаясь отыскать тайные ходы или что-нибудь еще в этом роде. Если они и существовали, заметить их я так и не смог.

- О чем? О них? – указал я на Вира и Сенну, превратившихся теперь уже в крохотные пятнышки в отдалении. – Как мило с вашей стороны интересоваться моим мнением.

- С моей стороны это не интерес, Лондо. Это беспокойство.

Я развернулся и глянул в лицо чудовищу, которого я ненавидел, как никого другого. Не говоря уже о всем остальном, меня раздражала неизменность его внешности. Мое лицо, моя стать безжалостно отражали на себе перенесенные мною тяготы каждого дня, каждой минуты моей жизни. Шив’кала, со своей стороны, оставался всегда в точности таким, каким он был при первой нашей встрече.

- Ты сказал «с моей стороны», а не «с нашей стороны»? Я полагал, что ты всегда говоришь от имени всей Общности Дракхов.

- Ты так и не научился понимать меня, Лондо, - сказал Шив’кала. – Можешь верить мне, можешь нет, но у тебя никогда не было лучшего друга и защитника, чем я.

- Если тебе все равно, то я предпочту выбрать «нет».

Во взгляде Шив’калы, устремленном на меня, отразилось необычное чувство. С некоторой натяжкой, я бы назвал его огорчением, которое доставляют родителям их блудные дети.

- Ты оказался не лучшим нашим слугой, Лондо.

- Я сожалею о своих упущениях.

- Нет, ты ни о чем не сожалеешь. Раз за разом ты устраиваешь какие-то мелкие бунты, и каждый раз очень не вовремя. То, что ты жив до сих пор, лишь результат моего долготерпения. К счастью, в последние годы ты стал более покладист.

Что-то в интонации, с которой была произнесена эта последняя фраза, привлекло мое внимание.

- Почему «к счастью»?

- Потому, - невозмутимо ответил Дракх, - что дело движется к завершению. И теперь крайне неудачное время, чтобы вновь начать... создавать проблемы.

Я усмехнулся.

- А вас не беспокоит, что говорить мне подобные вещи, значит вводить меня во искушение делать именно то, чего вы боитесь?

- Боимся? – похоже, подобная мысль позабавила Дракха. – Мы ничего не боимся, Лондо, а тебя и подавно. Но я посвятил тебе слишком много времени. Если окажется, что я потратил это время зря, меня это не порадует.

- Ну, конечно... - сказал я, придя, как мне показалось, к пониманию – Вас беспокоит, что я поддамся на их жалобы. Что я попытаюсь вмешаться в осуществление планов Дурлы, вашего Избранного.

- Любые твои «попытки» лишь попытками и останутся. Возможностей помешать нашим планам, Лондо, у тебя не больше...

- Чем было возможностей у этого звездолета, «Эскалибура», помешать вашим планам уничтожения Землян?

Мы оба знали в точности, что я имел в виду.

- Ты состарился, Лондо, - сказал Шив’кала после продолжительного молчания. – Ты состарился... и устал. И ты знаешь, что я могу помочь тебе.

- О, в самом деле?

Шив’кала приблизился ко мне вплотную. Когда-то в прежние времена меня бросило бы в дрожь. Сейчас я чувствовал лишь скуку от однообразия и предсказуемости его поступков.

- У нас есть для этого свои методы, - сказал он. – Тебе незачем навсегда оставаться рабом своего тела. Мы можем предложить тебе разные варианты... если твои действия будут устраивать нас... Ты снова сможешь стать молодым и сильным.

- Молодым я не был никогда, - ответил я. – И если бы я когда-нибудь был сильным, то прежде всего уж конечно не позволил бы себе попасть в нынешнюю ситуацию. Так что, Шив’кала, меня не интересует ничто из того, что ты можешь мне предложить.

- Когда ты окажешься на смертном одре, то, возможно, заговоришь по-другому.

- Скорее всего, ты прав. Но возможно, все кончится вот так… - я положил свои руки себе на горло и издал громкий звук. – Ааааккккккк!

Он посмотрел на меня с очень странным выражением, этот Дракх.

- У тебя крайне эксцентричное чувство юмора, Император Моллари.

- Просто я хорошо усвоил, что жизнь коротка, Шив’кала, и нужно уметь радоваться тому, что есть.

Шив’кала перевел взгляд в сторону Вира и Сенны. Я не мог не отметить про себя, что он изучает их в той же манере, с какой я рассматривал бы насекомое, прежде чем раздавить его своим башмаком.

- Ты так и не ответил на мой вопрос, Лондо. Что ты скажешь об этом?

- Что можно сказать, когда двое людей гуляют вместе? – я пожал плечами. – Ничего.

- Иногда такое «ничего» означает «важнее всего».

- Ты говоришь как Ворлон.

Слова вырвались у меня машинально, просто как случайное замечание. Я не вкладывал в них никакой задней мысли. Но в тот же момент, как с моих губ сорвались эти слова, сильнейший приступ боли расколол мой череп. Я упал на колено, пытаясь не закричать... моей стойкости хватило не более чем на три секунды, и жалобный вопль все-таки разорвал мое горло.

Шив’кала возвышался надо мной, глядя вниз с тем же выражением «раздавлю-жука».

- Никогда, - холодно сказал он, - этого больше не произноси.

- Никогда... - только и сумел выговорить я. – Никогда...

Боль выдернули из меня, как гигантскую иглу, и я опустился на пол, на четвереньки, пытаясь собраться и заставить остановиться комнату, бешено вращавшуюся перед моими глазами.

- И никогда не забывай, Моллари, кто я... и кто ты...

- Никогда, - снова повторил я.

Словно позабыв о моем присутствии, Дракх снова посмотрел в сторону Вира и Сенны.

- Котто стал орудием в руках техномагов. Тебя это волнует?

Я покачал головой, и это снова оказалось ошибкой, потому что комната в своем вращении вокруг меня совсем вышла из-под контроля. Мой левый локоть подвернулся, и я шлепнулся на пол. Шив’кала, похоже, этого даже и не заметил.

- По крайней мере, так было в прошлом. Возможно, они снова воспользовались им в тот день, когда он шлялся по дворцу и едва не наткнулся на меня. Что ж Лондо, то, что могут использовать в своих целях одни... могут и другие. Именно так мы и поступим... когда придет время.

- Не трогай его, - выдохнул я, лежа на полу. – Он... безобиден.

- «Не трогай»? Вашего будущего императора? – похоже, Шив’калу позабавила эта мысль. – Немыслимо. Он наша страховка, Лондо. Если с тобой все же снова начнутся неприятности, или ты откажешься быть покладистым... Можно будет убрать тебя, и поставить на твое место Вира. И у меня есть сильное подозрение, что он окажется гораздо более сговорчивым, чем когда-либо бывал ты.

- Я всегда... был сговорчив...

- Чаще всего был. Иногда – не был. Но исключения недопустимы. Не твое дело думать и выбирать. Твое дело подчиняться.

- Подчиняться... да... я буду...

- Посмотрим, будешь ли, - сказал Шив’кала, и я вдруг почувствовал, как в комнате резко похолодало. – Иначе ты выйдешь из игры, а твою партию в ней подхватит Вир. И если такая перспектива тебя не устраивает... тогда не делай ничего такого, чтобы она стала реальностью.

- Я не стану делать ничего.

Боль начала утихать, но отсутствие самоконтроля, чувство унижения... Эти раны, которые поразили меня куда глубже, чем физическая боль, не заживут до самого моего ухода.

Я ожидал ответа от Дракха – возражений, угроз... хоть чего-нибудь. Но ответа не последовало. Я поднял взгляд. Шив’кала исчез.

Я поднялся на непослушные ноги, прислонился к стене, и запоздало сообразил, что мне стоило спросить Дракха, не в курсе ли он, при каких обстоятельствах покалечилась Мэриэл. На мгновение меня посетило безумное предположение, что, быть может, Дурла поднял руку на нее. Но затем я понял, что этого просто быть не может. Дурла восхищался своей женой. Он терял голову при мысли о ней. Как ни смешно, но многие верили, что именно Мэриэл олицетворяла собой ту силу, которая двигала Премьер-министром. Я-то, конечно, знал, что на самом деле Дурлой манипулируют Дракхи. Но эту информацию я мог лишь держать при себе, не пытаясь даже намекнуть об этом никому.

Я перечитал все, что понаписал здесь только что. Глаза мои уже устали, да и вообще я чувствую себя слишком утомленным... Вир и Сенна вернулись поздно вечером, и в их глазах, когда они бросали взгляды друг на друга, я замечал особенный блеск... И в то же время они казались несколько не в себе, словно во время прогулки они вместе увидели нечто, обеспокоившее их обоих.

...Но я ведь уже старик, и склонен воображать себе всякое.

Но что я точно не выдумал, так это озабоченность, высказанную мне главами Домов. Меня не особо волнует, что тревожит каждого из них лично. Какая бы судьба их ни постигла, они сами навлекли ее на себя.

Моя память последнее время попеременно то проясняется, то меркнет, но иногда вдруг случается так, что некоторый эпизод запоминается мне с отчетливой ясностью. Вот, к примеру, то продолжительное обсуждение вопросов о строительстве огромных звездных крейсеров, военных флотов... Эти вопросы, ни с того, ни с сего, привлекли к себе мое внимание и отпечатались у меня в памяти. Возможно, несмотря на все пожелания моих «хозяев», я все-таки смогу досконально разобраться в том, что же происходит. Похоже, я уже не смогу ничего остановить; я и в самом деле не более чем «человек-мороженое», к тому же и одетое в точности подобающим образом. Но даже и в таком виде я еще могу кое-что наделать, например, небольшую лужицу, и полюбоваться, как Дурла поскользнется в ней.

--------- Глава 6 ---------

Сенна еще никогда не видела Вира настолько потрясенным. Он все время продолжал оглядываться через плечо, даже когда они покинули окрестности дворца.

- Вир, успокойся, успокойся... Ты слишком быстро шагаешь, я едва поспеваю за тобой...

- У меня такое чувство, что за нами следят.

Это были первые слова, которые Вир произнес с тех пор, как Сенна нашла его на земле в саду, и прозвучавшая в них тревога заставила девушку отказаться от попыток что-либо возразить. Она продолжала идти вслед за Виром, теперь уже молча, пока, наконец, они не отошли на такое расстояние от дворца, которое Вир счел достаточным.

Сенна оглядела холм, на котором они остановились, холм, с которого открывался прекрасный вид на столичный город, и глаза ее наполнились непрошеными слезами. Вир, обернувшись, заметил эти слезы и мгновенно бросился раскаиваться.

- О, простите, - запинаясь, забормотал он, очаровательно беззащитный в своем ощущении неловкости. – Конечно, нельзя было мне быть столь резким с...

- Нет, Вир, это не из-за тебя. – Сенна вздохнула. Отбросив заботу о своем прекрасном наряде, она позволила себе присесть прямо на траву и еще раз тяжело вздохнула. – Просто для меня это место... В общем... Один из учителей любил проводить здесь занятия со мной.

- У меня была просто тьма учителей, - уныло ответил Вир. – Но я не испытываю особой ностальгии по ним. Они никогда не находили во мне ничего хорошего. А ты продолжаешь видеться со своим старым учителем?

Сенна взглянула вверх, на облака, которые проносились по темнеющему небу. Заходящее солнце окрашивало их кроваво-красным, что показалось ей символичным.

- Все время, Вир. Я все время вижу его там, в вышине.

- Он что, пилот? – спросил Вир, совершенно сбитый с толку.

Сенна печально улыбнулась и покачала головой.

- Нет, Вир. Он погиб. Он давно уже мертв.

- Ох. Мне очень жаль.

- Мне тоже. – Сенна медленно и оценивающе прошлась взглядом по Виру сверху вниз. – Мне кажется, ты бы понравился ему. Потому что, видя все это, ты не сидишь сложа руки... Ты делаешь что-то. Хоть что-то.

- Ты уже пыталась говорить о чем-то подобном. И я не совсем понимаю, о чем ты...

Взгляд Сенны заискрился лукавством.

- Не пытайся лгать мне, Вир. У тебя это не слишком хорошо получается.

В свою очередь тяжело вздохнув, Вир присел рядом с Сенной.

- Вообще-то, на самом деле у меня это не просто хорошо получается, у меня это слишком хорошо получается. Что, в определенной степени, меня самого огорчает. – Вир задумчиво посмотрел на Сенну. – Но только не с тобой. Ты видишь меня насквозь.

- Как и император, мне кажется. – ответила Сенна, и когда Вир после этих слов заметно побледнел, пояснила: – Я не знаю наверняка. На самом деле, мы никогда даже парой слов не обмолвились с ним об этом. Мне кажется, он по каким-то причинам просто не осмеливается высказаться по этому поводу.

- Я-то очень хорошо понимаю эти причины, - мрачно сказал Вир.

Слова Вира озадачили Сенну, но она решила, что сейчас не стоит углубляться в этот вопрос.

У нее было впечатление, что Вир и без того сказал больше, чем считал нужным, и потому решил сменить пластинку.

- У меня... были некоторые подозрения. Каждый раз, когда ты слала мне сообщения, легкомысленно пересказывая все, что Лондо говорил по тому или иному поводу... и с завидным постоянством, это каждый раз оказывалась именно та информация, которая могла помочь мне в моих... устремлениях. На самом деле, я до сих пор не знаю, то ли ты просто озвучивала все, что Лондо не мог сказать мне напрямую, и тебе безразлично, что там дальше происходит, то ли тебя все же интересует, как используется информация, которую ты передаешь.

- Понимаю. – Уголки ее губ дернулись. – То есть, другими словами, ты не можешь понять, слепая ли я дурочка или нет.

- Нет! Я... Я вовсе этого не говорил!

На этот раз Сенна открыто рассмеялась.

- Не переживай по этому поводу, Вир. Я уверена, что у тебя совершенно другое было на уме. – После этих слов уже Вир, в свою очередь, уставился на Сенну и начал улыбаться. – Что еще? – несколько резковато спросила она.

- Просто... - Вир восхищенно покачал головой. – Ты так прелестно смеешься. Я раньше такого за тобой не замечал. – Тут Вир словно стряхнул с себя наваждение и вернулся к делам. – Так значит, все эти твои послания... Они на самом деле делались по повелению Лондо, а ты чувствовала, что тем самым помогаешь движению сопротивления.

- Частично.

- Частично?

- Ну... - Сенна пожала плечами. – Вообще-то, по правде говоря... я просто восхищаюсь кое-кем вроде тебя.

- Вот как? – Похоже, Вир был искренне заинтригован. – И кто же этот кое-кто?

Дата добавления: 2015-07-13