Тема 11 1 страница

нико-Куликовский видит в «эгоистической антитезе» — «Я и Русь»; «Я и Бог». Основная часть работы посвящена художествен­ному методу Гоголя и содержит разделы: «Гоголь как ум»; «Го­голь и Россия»; «Гоголь — моралист и мистик»; «Общерусс на малороссийской основе». Уже перечень глав указывает на бли­зость Д.Н. Овсянико-Куликовского к культурно-историческому методу. Однако общая трактовка замысла поэмы «Мертвые души» выводится в первую очередь из «особого психологического скла­да» писателя, из «интуиции гения»⁷.

И в работе о Гоголе, и в других статьях Д.Н. Овсянико-Куликовского привлекают, помимо конкретного анализа, также более общие философские проблемы —- смысла и ценности жиз­ни, природы таланта и гениальности, морали и цивилизации. Он верит, что «становясь цивилизованнее, человечество становится человечнее», что талант рождается «из силы творчества и ориги­нальности», а «гениальность есть явление мысли»⁸.

В работах «Лев Толстой как художник», «История русской интеллигенции», «Поэзия Генриха Гейне» и особенно в очерках о Горьком и Михайловском Д.Н. Овсянико-Куликовский разра­батывает положения общественной психологии и социальной пси­хологии. В утверждении влияния классовой идеологии на душев­ный мир писателя он близок к революционным демократам и к Г.В. Плеханову. «Между художественным творчеством... и нашим обыденным житейским мышлением, — полагает Д.Н. Овсянико-Куликовский, — существует тесное психологическое сродство: ос­новы первого даны в художественных элементах второго»⁹.

Но, находясь и на социологической почве, Д.Н. Овсянико-Куликовский не порывает с потебнианством. Обдумывая вопрос о том, что есть национальность, он пишет об «объединении со­циальных групп в более обширную группу на почве общего язы­ка, достигшего известной высоты развития и являющегося пси­хическим основанием для коллективной умственной деятельно­сти, стремящейся возвыситься над тем, что непосредственно дано в языке». Авторское выделение слов «язык» и «коллектив­ная умственная деятельность» подчеркивает основной ход мыс-

⁷ Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Т. 1... С. 138.

⁸ См.: Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Т. 6. — СПб., 1911. С. 84-85.

⁹ Овсянико-Куликовский Д.Н. Наблюдательный и экспериментальный мето­
ды в искусстве // Хрестоматия по теории литературы. — М., 1982. С. 385.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

ли Д.Н. Овсянико-Куликовского: значимость языка проявляется в творчестве, в мифе, в религии, превращающихся с языком «в психологическую форму»¹⁰. И в редактируемой Д.Н. Овсянико-Куликовским «Истории русской литературы XIX века» принципы психологической школы оказываются доминирующими¹¹.

По-другому подходят к изучению литературы ученые, зани­мающиеся общей психологией. Для них художественное произ­ведение — прежде всего материал для наблюдения и эксперимен­та. Психологическая наука в поисках новых объектов и методов изучения обращается к «сложным проблемам эстетической реак­ции». Именно так определяет свои задачи Лев Семенович Выгот­ский (1896—1934) — автор трудов по развитию высших психоло­гических функций и психологии искусства в предисловии к кни­ге «Психология искусства», написанной в начале 20-х годов и опуб­ликованной лишь в 1965 году. Еще в студенческие годы, слушая лекции Ю.И. Айхенвальда, интерпретировавшего литературные тексты в русле психологической школы, Л.С. Выготский задумы­вается над проблемами психологического воздействия искусства на читателя, что находит отражение в его раннем трактате о Гам­лете (1916)ⁱ². Знакомство с психологией развивается у молодого ученого в связи с интересом к литературе и искусству. Высоко оценивая методы точного анализа формальной школы, Л.С. Вы­готский не приемлет представлений о тексте как о структуре. Полемизирует он и с А.А. Потебней, упрекая его за недооценку переживаний личности. Для него наиболее существенной пред­ставляется психологическая сторона художественного произведе­ния. Его цель «развить своеобразие психологической точки зре-

¹⁰ Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Т. 6... С. 26.

¹¹ См. статью Ю.И. Айхенвальда о творчестве поэта Козлова. Автор
останавливается на таких моментах: слепота как центр его творчества; семей­
ственность; тишина его внутреннего мира и покорность слепой судьбе; момент
баллады // История русской литературы XIX века. Т. 1 / Под ред. Д.Н. Ов­
сянико-Куликовского. — М., 1908. С. 156—163. Интересна новейшая работа по
«психопоэтике». По мнению Е.Г. Эткинда, «психопоэтика» — область филоло­
гии, исследующая соотношение «мысль—слово», понятое как «вербализация»
всей внутренней жизни человека. См.: Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и
внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII— XIX вв. — М,
1998. С. 12.

¹² См.: Леонтьев А.Н. Вступительная статья // Выготский Л. С. Собр. соч.:
В 6 т. — М., 1982. Т. 1. С. 13—14, а также Ярошевский М.Г. Послесловие /
Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1987. С. 293.

124 Тема II

ния на искусство и наметить центральную идею» на стыке «объек­тивной психологии» и «нового искусствоведения»¹³. Глобальность поставленной задачи и ее, по определению автора, «синтетичес­кий характер» обусловливают сильные и уязвимые стороны книги Л.С. Выготского. Подкупает живой интерес к фактам рождения и восприятия произведений искусства, широта кругозора и сме­лость автора, не опасающегося вступать в дискуссию с признан­ными авторитетами, давать оценки А.А. Потебне и 3. Фрейду, собственно анализ художественных произведений — от «Гамле­та» Шекспира до басен Крылова. Но эмпирически подмеченные связи между автором и произведением, допускающие гипотезы, делают метод Л.С. Выготского импрессионистическим.

В поисках более основательных научных опор сам Л.С. Вы­готский обращается к фрейдизму. Направление получило имя своего создателя австрийского врача-психиатра Зигмунда Фрей­да (1856—1939). В оценке Л.С. Выготского Фрейд — «один из самых бесстрашных умов века» — вскрывает «те общебиологи­ческие законы, которые властвуют во всем мире»¹⁴.

Став широкой философской и антропологической доктриной, фрейдизм вырабатывает и собственную философию культуры и собственный метод исследования бессознательных психологичес­ких процессов, которым Фрейд придает универсальное значение, в том числе и в области искусства и литературы. В системе «ли­тература» — это то же отношение «автор—произведение», при­чем в качестве источников и мотивов в произведении выступа­ют элементы психосексуального развития автора, особенно пе­реживания его раннего детства.

Одним из первых значение и критику фрейдизма в литера­туроведении обозначил В.Н. Волошинов, ученый, принадлежав­ший к кругу М.М. Бахтина. В работе 1927 г. четко выделены до­минанты фрейдистского психоанализа: «Судьба человека, все со­держание его жизни и творчества — следовательно: содержание его искусства, если он художник... — определяется судьбами его полового влечения, и только ими одними. Все остальное — лишь

¹³ Выготский Л. С. Предисловие // Выготский Л. С. Психология искусства. —
М., 1987. С. 8.

¹⁴ См.: Выготский Л.С, Лурия Ал. Предисловие к русскому переводу работы
«По ту сторону принципа удовольствия» // Фрейд 3. Психология бессознатель­
ного. - М, 1989. С. 29-38.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ 125

обертоны основной, могущественной мелодии сексуальных вле­чений»¹⁵. Эта «новая общепсихологическая теория» уже на рубе­же XIX—XX веков претендовала на решение многих загадок поведения человека. Теория приобрела «столь великую популяр­ность, что многие... и в наши дни убеждены, что психология — это и есть Фрейд»¹⁶.

Открытие Фрейда и в самом деле трудно переоценить. За глав­ным регулятором человеческого поведения, за сознанием он об­наружил глубинный пласт могущественных, часто непреодолимых желаний. Их выявление ради исцеления души получило название пси­ хоанализа, а сам фрейдистский метод — психоаналитического метода. Важнейшим его инструментом 3. Фрейд считал изуче­ние свободных ассоциаций, позволяющее проникнуть в «преис­поднюю психики». В психоанализе проделан путь перехода от фи­зиологии к психологии. Бессознательное оказывается полем дей­ствия инстинктов самосохранения — страха, агрессии и продол­жения рода. Последний, несущий огромный заряд энергии, на­зван термином «либидо», ставшим своего рода паролем психоана­лиза¹⁷. Выявление либидо благодаря гипнозу и свободным ассо­циациям показалось Фрейду недостаточным. Он обратился к изу­чению сновидений, результаты которого изложил в книге «Тол­кование сновидений» (1900). В ней появляются символы, имею­щие, по мысли автора, универсальное значение. И хотя точность этих образов медицинскими экспериментами не подтвердилась, в искусстве XX века, в частности в поэтике сюрреализма, они со­ставляют настоящий толковый словарь. Это замена целого час­тью, уподобление человека вещи, олицетворение, символы поле­та, падения, видения острых предметов, их сгущение в причудли­вые образы, перестановки, игры с временем и с пространством¹⁸.

¹⁵ Волошинов В.Н. Фрейдизм. — М.; Л. 1927. С. 15.

¹⁶ Ярошевский М.Г. Зигмунд Фрейд — выдающийся исследователь психологичес­
кой жизни человека // Фрейд 3. Психология бессознательного. — М., 1989. С. 3.

¹⁷ Фрейд 3. Психология бессознательного... С. 18.

¹⁸ В манифестах теоретика сюрреализма А. Бретона, в произведениях С. Да­
ли, де Кирико, в обширной литературе об искусстве XX века можно найти
множество тому подтверждений. См.: Андреев Л.Г. Сюрреализм. — М., 1972;
Балашова Т.В. Французская поэзия XX в. — М., 1982; Турчин B.C. По лабирин­
там авангарда. — М., 1993; Швейбелъман Н.Ф. Опыт интерпретации сюрреали­
стического текста. — Тюмень, 1996 и др.

Тема II

В стремлении сформулировать биогенетический закон пове­дения человека 3. Фрейд обращается к произведениям искусст­ва. Ему принадлежит и ряд работ в этой области — статьи о Леонардо да Винчи, Шекспире, Гете, Гофмане... При всей раз­ности материала концепция фрейдистского человека в них до­минирует. Личность предстает под двойным давлением — при­родным и социальным. Естество находится в антагонизме с куль­турой, в которую личность погружена. Человек вынужден подав­лять в себе инстинкты агрессии и сексуальности, что рождает дисгармонию. В поведении взрослого решающим остается опыт ребенка. Знаменитая улыбка Джоконды на полотне да Винчи — «полная тайны улыбка его матери»¹⁹.

Современное литературоведение несомненно многим обязано 3. Фрейду. Оно унаследовало самое «ценное в психоанализе — об­ращение не к официальному сознанию, а ко всей психике в ее целом, и прежде всего к глубинам бессознательного», к поискам противобор­ствующих «субъективных мотивировок» поведения человека²⁰.

С другой стороны, самые достоинства фрейдистского анали­за таят в себе возможности упрощения. С.С. Аверинцев спра­ведливо сопоставляет «методологическую модель» фрейдизма с моделью вульгарного социологизма: «В избитой шиллеровской формуле о любви и голоде, господствующих над миром, фрей­дизм взял первую половину, вульгарный социологизм вторую»²¹.

Категоричность оценок, идентификация автора с персона­жем во многом снимают возможность видеть в художественном произведении эстетический объект, лишают образ многознач­ности, составляющей тайну и обаяние художественной литера­туры. Не устраивала многих учеников 3. Фрейда и более общая модель — сведение сложных форм бытия к простейшему нача­лу. Из последователей венского психоаналитика возникает це­лый ряд соперничающих школ, среди которых самыми извест-

¹⁹ Додельцев Р. Ф. Проблема искусства в мировоззрении Зигмунда Фрейда //
О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. — М., 1972. Автор пишет о
фрейдистском образе человека, разорванном на противоборствующие части.
(«Что-то вроде плачущей женщины Пикассо»). С. 76.

²⁰ Волошинов В.Н. Фрейдизм... С. 63, 116—117.

²¹ См. Аверинцев С. С. Аналитическая психология Г. Юнга // О современной
буржуазной эстетике. Вып. 3. — М., 1972. С. 118.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

ными становятся «школа индивидуальной психологии» Альфреда Адлера (1870—1937) и школа аналитической психологии Карла Густава Юнга (1875-1961)²².

Австрийский психиатр и психолог А. Адлер, активный участ­ник фрейдистского научного общества, разошелся с Фрейдом в признании пропасти между сознательным и бессознательным, поставив в центр «человеческой деятельности волю к власти» и став одним из основоположников неофрейдизма. Существен­ным был для него и социальный аспект объяснения психоло­гических явлений.

К.Г. Юнг среди учеников 3. Фрейда в наибольшей мере ин­тересовался вопросами искусства. Медик по образованию, на­чав с ассистента в психологической клинике Цюриха, он перво­начально примыкает к венской аналитической школе 3. Фрей­да, страстным поклонником которого является. Критицизм по отношению к учителю возникает примерно в то же время, что и у Адлера. Канун первой мировой войны называют временем от­хода Юнга от последователей фрейдизма. Наблюдая душевно­больных пациентов, он подмечает в их бреду мотивы более глу­бокие, чем те, что выявлял психоанализ. Юнг приходит к мыс­ли, что глубинные формы бытия не сводятся к простейшему началу, что сексуальные мотивы наделены в психике сложней­шими символическими значениями. В работе «Метаморфозы и символы либидо» (1912) Юнг сопоставляет сны с мифами и об­разами фольклора. Эти аналогии приводят его к выводу, что за пределами фрейдовского бессознательного «Я» лежит «коллектив­ное бессознательное». Применительно к системе «литература» жесткая подсистема Фрейда «автор—произведение» дополнилась отсылкой к отношениям «автор—традиция» и «автор—реаль­ность». Концепция К.Г. Юнга содержит несколько уровней:

# бессознательное, вытесненное из сознания индивида (по
Фрейду);

# групповое бессознательное семьи или мелких социальных
групп;

²² См. Кодуэлл К. Иллюзия и действительность. Об источниках поэзии. Пер. шт. - М., 1969. С. 211.

128 Т с м а 11

* бессознательное более крупных групп (нации, группы на­
ций, европейское сообщество и др.);

* общечеловеческое бессознательное;

* общебиологическое бессознательное, объединяющее чело­
века с животным миром и лежащее за пределами психоло­
гии.

В глубинах бессознательного складываются архетипы, обра­зы, родственные созданиям человеческой фантазии. Учение Юнга об архетипах восходит к платоновской традиции, у которого идеи, «перемещенные из божественного сознания в бессознательное человека»... теряют «свой ценностный ореол»²³. Отказываясь от однозначного толкования человеческой фантазии, Юнг прибли­жается к романтикам. Его мышление «проникнуто принципи­альной несистематичностью». Художник у него — «прежде все­го человек, отличающийся незаурядной чуткостью к архетипи­ческим формам и особо точно их реализующий», что роднит его с пророком. («Психология и алхимия», 1944.)²⁴

Представление о психике, граничащей с оккультизмом, приводит Юнга при обращении к литературным текстам к деле­нию их на «психологические» и «визионерские». Первые, менее насыщенные архетипическим материалом и содержащие элемент бытописательства, уступают пророческим, визионерским, содер­жащим в глубине миф. С этих позиций исследует Юнг и образы мировой культуры — «Фауста» Гете, «Улисса» Джойса, циклы Вагне­ра. При разработке типологии характеров («Психологические типы», 1921) Юнг предлагает выделять доминирующую психоло­гическую функцию (мышление, чувство, интуицию, ощущение)²⁵.

Знакомство с юнговской психологией сказывается в творче­стве многих художников XX века. Ему отдали дань Вячеслав Ива­нов, Герман Гессе, Томас Манн. Уступая 3. Фрейду в четкости,

²³ См. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.Г. Юнга и закономер­
ности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. —
М, 1972. С. 127-128.

²⁴ О современной буржуазной эстетике... С. 124, 126.

²⁵ См.: Ляликов Д.Н. Юнг // Философский энциклопедический словарь. —
М., 1989. С. 782; Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.Г. Юнга и
закономерности творческой фантазии... С. 129.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

вводя в свою «глубинную», или «аналитическую психологию» принципиальную эклектичность, родственную понятиям «миро­вая душа», «мировая воля», «брахман», К.Г. Юнг вместе с тем выражает подход к внутреннему миру человека как к открытой многосоставной структуре. Это делает небесполезным знаком­ство с юнгианством и при изучении системы «литература».

Среди многих последователей Юнга особое место принадле­жит французскому философу Гастону Башляру (1884—1962). Об­ратившись к современному естествознанию, философ на его ма­териале пытается примирить рационализм и «чистый опыт», об­наружив во вселенной психосоматические символы — архети­пы: отцовски-защитную силу Огня, женственную нежность Воды, материнское тепло Земли, свободную стихию Воздуха. Позаим­ствовав у Юнга представление о сменяющих друг друга символи­ческих архетипах, Г. Башляр строит систему развития науки, первым этапом которой было развитие чистого эмпиризма, вто­рым — возникновение абстрактного мышления, третьим, совре­менным — понятийное обобщение новых эмпирических откры­тий²⁶. Этот третий, заключительный период характеризуется от­крытостью, готовностью к самоопровержениям под контролем результатов научного эксперимента, признанием неокончатель­ности истин как «исправления ошибок»²⁷.

Синтезирующая способность науки, по Г. Башляру, проис­текает из творческих способностей человека, спонтанности обы­денного сознания, питающегося не только знаниями, но интуи­цией. Воображение — одна из главных опор концепции Г. Баш-ляра²⁸. Отсюда его интерес к искусству. В работах «Интуиция мгновения» (1932), «Лотреамон» (1939), «Поэтика пространства» (1957) он выстраивает «символические архетипы», проявляющи­еся «индивидуально в разных типах сознания»²⁹. Подобный под-

²⁶ Bachelard G. Le nouvel esprit scientifique. — P., 1934; Le matcrialisme
rationnel. — Paris, 1963 // Рус. пер. Г. Башляр. Новый рационализм. — М., 1967.

²⁷ См.: Философский энциклопедический словарь. — 2-е изд. — М., 1989.
С. 50.

²⁴ Филиппов Л.И. Проблема воображения в работах Гастона Башляра // Вопросы философии. № 3. 1972; Федорюк Г.М. Французский неорационализм. — Ростов-на-Дону, 1983.

²⁹ Балашова Т.В. Научно-поэтическая революция Гастона Башляра // Вопросы философии. № 9. 1972. С. 140—146.

130 Тема 11

ход, характерный для психологического направления, обуслов­ливает особенности «метапоэтики» Г. Башляра. В отдельном по­этическом произведении, изучая его лексико-метафорический строй, вглядываясь в глубины слова-образа, он созерцает Все­ленную.

Так, анализируя сборник Лотреамона «Песни Мальдорора», характеризуя в нем 185 образов разных животных, Г. Башляр на­ходит в них общую агрессивность и приходит к мысли о миро­ощущении поэта, одинокого во враждебном мире. Подобный же подход осуществлен при анализе поэмы В.В. Маяковского «Об­лако в штанах». Отношение «автор—художественное произведе­ние» изучается Г. Башляром вне биографического метода с опо­рой на «архетипы грезы».

В заключение можно сказать, что психологические подходы при анализе литературы как системы могут быть использованы в разной мере. Во многом это зависит и от характера художе­ственного произведения, и от индивидуальности исследователя. Ни один из подходов не универсален, но ни один из них не бес­полезен.

Вопросы к теме: 1. Именами каких ученых представлен психологи­ческий подход к литературе?

2. Почему можно утверждать, что сторонников пси­
хологического подхода интересуют в первую оче­
редь изучение психологии автора как творца и
восприятие художественного произведения чи­
тателем?

3. На исследование каких отношений системы «ли­
тература» ориентирован психологический подход?

4. Каким образом категория «внутренняя форма сло­
ва» связана с психологическим методом?

5. В чем расходились сторонники культурно-исто­
рического и психологического методов?

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

6. В чем причина популярности фрейдизма в лите
ратуроведснии? Где пределы его применимости?

7. В чем сходство и отличие фрейдизма и вульгар­
ного социологизма?

Литература по теме

1. Авершцев С. С. Аналитическая психология Г. Юнга // О современ­
ной буржуазной эстетике. Вып. 3. — М., 1972.

2. Академические школы в русском литературоведении. — М., 1975.

3. Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1987.

4. Осъмаков И. В. Психологическое направление в русском литерату­
роведении. — М., 1981.

5. Пресняков О. П. А.А. Потебня и русское литературоведение конца
XIX — начала XX века. — Саратов, 1978.

6. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психо­
поэтики русской литературы XVIII—XIX веков. — М., 1998.

Дополнительная литература

1. Балашова Т. В. Научно-поэтическая революция Гастона Башляра //
Вопросы философии. № 9. 1972.

2. Волошинов В.Н. Фрейдизм, — М.; Л., 1927.

3. Швейбелъман Н.Ф. Опыт интерпретации сюрреалистического текс­
та. — Тюмень, 1996.

Тема 12

МЕТОД ЛИТЕРАТУРНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: герменевтический круг, дивинация,

логический круг, смысл, понимание, предпонимание, рецептивная эстетика.

Литературная герменевтика — наука толкования текстов, уче­ние о принципах их интерпретации. Применительно к системе «литература» процесс этот протекает в рамках подсистемы — «про­изведение—читатель—традиция».

Происхождение слова «герменевтика» связано с именем Герме­са, древнегреческого бога скотоводства и торговли, покровителя путников, вестника богов, пояснявшего людям их речи. Перво­начально роль герменевтики сводилась к толкованию прорица­ний оракула. В дальнейшем сфера ее применения расширилась и включила толкование священных текстов, законов и класси­ческой поэзии. Тогда и зародилась филологическая дисципли­на, которая в XX веке получила название литературной герменев­тики. Ее развитию способствовали школы риторов и софистов, раз­рабатывавших правила интерпретации текстов. Этими правила­ми пользовалась александрийская филология, которая, собирая и изучая письменные памятники, накопила большой опыт в деле истолкования произведений художественной литературы. В сред­ние века литературная герменевтика существовала в составе клас­сической филологии, интерес к которой резко усилился в эпоху Воз­рождения. Он не угас и в период Реформации, когда разгорелась полемика между протестантскими и католическими теологами, расходившимися в толковании Священного Писания. На рубе­же средних веков и нового времени сложилось понимание того, что развивавшиеся параллельно филологическая герменевтика и библейская герменевтика пользуются общими способами интер­претации и что обе они едины в своей сущности.

МЕТОД ЛИТЕРАТУРНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ

В герменевтике стали усматривать единство искусства пони­мания, искусства истолкования и искусства применения. Так сло­жились предпосылки для построения в XIX веке теории универсаль­ной герменевтики, фундаментом которой должна была послужить универсальная же теория понимания.

Современная, включая и новейшую, справочная литература оп­ределяет герменевтику как искусство истолкования (иногда — и понимания)¹. То, что авторы дефиниций герменевтики видят в ней лишь искусство, — не только дань восходящей к глубокой древности традиции, но и следствие современного состояния герменевтики, еще не осознавшей того, что во второй полови­не XX века она стала наукой. В этом можно убедиться, сравнив теории понимания, существовавшие в прошлом столетии, с теми, которые возникли в нынешнем веке. Поскольку речь идет об уни­версальных теориях понимания, то это дает возможность про­следить сдвиги, происшедшие и в литературной герменевтике. Соотнесение объекта интересов литературной герменевтики с системой «литература» позволит сделать некоторые выводы о применимости герменевтических методов при изучении литера­туры как системы.

Первая универсальная теория понимания была предложена Ф.Д.Э. Шлейермахером. Будучи профессором теологии и фи­лософии, он читал курсы лекций в Галле и Берлине, был бли­зок к кружку йенских романтиков. После его смерти на основе

Фридрих Дапиелъ Эрнест Шлейермахер (Schleiermacher, 1768—1834) — немецкий протестантский теолог и фило­соф. Близость Шлейермахера к йенским романтикам проявилась в «Речах о рели­гии» (рус. пер. 1911). Основные положе­ния философской герменевтики Шлейер-махер изложил в трактатах «Герменевти­ка» и «Критика» (Hcrmeneulikund Kritik, Fr.a.M., 1977).

лекционных тетрадей были изданы трактаты «Диалектика», «Герменев­тика» и «Критика», сыг­равшие большую роль в развитии герменевтики. В своих теоретических пост­роениях он исходил из того, что само собою воз­никает недоразумение, а

¹ См. напр.: Современный словарь иностранных слов. — М., 1992. С. 148; Большой энциклопедический словарь. Т. 1. — М., 1991. С. 295; Философский энциклопедический словарь. — М., 1983. С. 111—112; Литературный энцикло­педический словарь. — М., 1987. С. 77.

Тема 12

не понимание. Видя в герменевтике искусство избегать недора­зумения, он считал необходимым исследовать суть процесса понимания.

В тексте любого произведения, по мнению Шлейермахера, могут сочетаться два начала — следование существующим пра­вилам и отклонениям от них, обусловленное тем, что гений сам создает образы и задает правила. Поэтому знание правил необ­ходимо, но недостаточно для понимания произведения. Свобод­ную от правил гениальность следует постигать непосредствен­но, как бы превращая себя в другого. Возможность такого пере­воплощения в автора обусловлена наличием в каждом миниму­ма каждого иного. При этом сравнения с самим собой становят­ся импульсом для «дивинации», пророческого дара, способности предсказывать, догадки, делающей интерпретатора конгениаль­ным автору.

В концепции Шлейермахера понимание не сводится к единич­ному акту, а представляет собой процесс с неоднократно повто­ряющейся на разных уровнях понимания дивинацией, герменев­тический круг. Причина кругообразности этого процесса виде­лась ученому в том, что ничто истолковываемое не может быть понято за один раз. Процесс понимания мог длиться вплоть до момента, когда интерпретатору вдруг все становится ясным до деталей.

Дата добавления: 2015-08-31