Часть первая. Этническая природа варягов 8 страница

Еще в XIX в. было обращено внимание на топонимы с корнем «рос» в Крыму и Приазовье. Шахматов посвятил специальное исследование встречающимся в каталонских и итальянских портоланах XIII-XVI вв. топонимам Россофар и Варанголимен[259]. Он указал и на ряд других топонимов с корнем «рос», хотя данный топоним склонен был выводить из итальянского rosso - «красный» и объяснял как «Красный маяк»[260]. Талис основательно усомнился в надежности и логичности такого объяснения, поскольку другие аналогичные топонимы, включая Варанголимен, имеют явно этническое значение[261]. Новое прочтение этим топонимам дал О. Н. Трубачев. Так, сочетание Ross Таг он объяснил из древнеиндийского (индоарийского) как «светлый берег»[262]. Автору важно подчеркнуть, что известное объяснение имени «роксаланы» как «светлые аланы» ведет в действительности не к иранскому, а к древнеиндийскому языку. Для этнической атрибуции причерноморских росов вывод чрезвычайно важный. Но в данном случае все-таки речь может идти и о «росском береге».

Как было отмечено, Масуди именовал Черное море «Русским». Так же его именуют Идриси и Димашки. «Русским» это море называет и Начальная летопись. А. В. Соловьев называет еще целый ряд источников, также именующих его «Русским». Среди них один русский (описание Константинополя архиепископом новгородским Антонием), два французских (XII-XIII вв.), еврейский (XII в.), три немецких (Еккехард, Анналист Саксон и Гельмольд)[263]. Поистине международное признание Черного моря «Русским» - важное свидетельство в пользу существования Причерноморской Руси. Название это идет не от славян. Летописец лишь один раз замечает, что море «словет Руское», но предпочитает именовать его по-гречески «Понтом». Он не понимает ни значения, ни условий возникновения имени, унаследованного вместе с именем «Русь».

А. В. Соловьев не учел еще нескольких источников, в которых упоминается «Русское море». Это упомянутые выше ирландские саги[264]. Правда, там оно называется Маге Ruad. Но это тоже обозначение «красного» цвета, как и славянское «чермный».

У восточных авторов (в частности Масуди и Идриси) упоминается также «Русская река», под которой обычно разумеют Дон с Северским Донцом[265]. В этом названии, очевидно, отражается чисто этническое начало. И называется река так либо потому, что по ее берегам проживали русы (салтовская культура), либо потому, что река служила путем, которым чаще всего пользовались русы в своих походах и передвижениях. Что же касается названия «Русское море», то оно изначально, возможно, и не связывалось с этническим определением: «красное» - значит «красивое». Так его, между прочим, могли называть переселенцы с холодного севера. И в таком случае название может принадлежать тем переселенцам, которые знали и какое-то иное море.

Таким образом, факт существования Руси в Причерноморье в VIII-X вв. не может вызывать сомнений. В сущности, сама полемика по вопросу ее существования вызывалась тем, что многие исследователи искали Русь славянскую. А. В. Гадло, в частности, пришел к отрицательному заключению именно потому, что не нашел в рассматриваемый период в Крыму и Приазовье следов славянской материальной культуры. Но это препятствие немедленно исчезает, как только делается допущение, что эта «Русь» не была славянской и что восточные авторы со знанием дела говорили о двух или трех видах «руси». Зато много вопросов возникает в связи с определением ее действительной этнической принадлежности. Решение этого вопроса в значительной степени зависит от установления времени появления этого этноса в Причерноморье, а также о характере его взаимоотношений с Русью Приднепровской и с балтийскими и дунайскими Русиями. Важно, в частности, уяснить связь росомонов IV в. с росами VIII-X вв., а также место росомонов в рамках Черняховской культуры (II—IV вв.). Необходимо учитывать возвращение части ругов и гуннов на Средний Днепр и в Северное Причерноморье после распада гуннской державы Аттилы, о чем говорит Иордан и что отмечено пальчатыми фибулами, привнесенными с Дуная на Средний Днепр и в Причерноморье, а также учитывать, что упоминаемые со II в. гунны в Причерноморье, а также держава Аттилы на Дунае - это фризы с побережья Северного моря.

По заключению А. В. Гадло, «этническая группа, обитавшая в Южном Приазовье, была носителем высокой самобытной культуры, родственной культуре всей Южно-Русской степи хазарского времени, которая опиралась на традиции древних земледельческих культур Кавказа. Конец развитию этой культуры был положен на юге Восточной Европы печенежским вторжением на рубеже IX-X вв.»[266]. Автор полагает, что «основная масса средневековых поселений возникла не в результате оживления или возрождения старых земледельческих общин, а в результате появления в Южном Приазовье нового оседлого (или полуоседлого) населения»[267]. По его мнению, этим новым населением были кочевники, родственные болгаро-гуннам. В связи с образованием Хазарского каганата, примерно с конца VII в., новое население оседает на землю, образуя вариант салтово-маяцкой культуры (ответвление зливкинской степной культуры). Однако в керамике сохраняется традиция, которая «восходит к гончарному производству древних земледельческих районов Юго-Востока»[268].

Вывод А. В. Гадло в целом, как отмечалось, поддерживает и Д. Л. Талис. Он заключает, что археологические материалы, «указывая на этническую общность населения Степного и Предгорного Крыма второй половины I тысячелетия н. э. с алано-болгарским миром Подонья и Приазовья, не дают возможности какой-либо иной этнической атрибуции степных поселений средневековой Таврики». Правда, автор оговаривается, что этот вывод «не снимает полностью возможности допущения проникновения в раннесредневековое оседлое население Крыма многочисленных и этнически разнородных групп, в том числе и славянских, которые не оставили никаких археологических следов»[269].

Выводы обоих авторов представляются убедительными. В Причерноморье VIII—IX вв. пересекаются традиции, уходящие в глубокое местное прошлое и привнесенные степью. Задача заключается в том, чтобы уточнить, с какими традициями связано население, давшее название «Росия» определенной территории в Крыму и Приазовье. Чисто количественный признак в данном случае ничего не решает, поскольку салтово-маяцкая культура была разноэтничной, а в Крым происходили «выбросы» и с северо-запада Европы (по крайней мере, со II в. н.э.). По мнению Д.Л.Талиса, «во взаимоотношениях с носителями разноэтничной салтово-маяцкой культуры славяне, как представители одноэтничной культурной области, обладали, по-видимому, весьма сильной противоассимиляционной стойкостью»[270]. Аргументация автора в данном случае неубедительна: славянство было представлено разными культурами и разными племенами (в различные периоды). После некоего биологического взрыва, когда славяне из Центральной Европы расселились по всем европейским окраинам, они скоро оказались ассимилированными на Балканах, в Малой Азии и в других районах Средиземноморья (вплоть до Северной Африки и Испании) уже в VII—VIII вв., уличи и тиверцы - в X-XI столетиях и т. д.

Автор прав лишь в том, что Росское объединение в Причерноморье не должно непосредственно связываться с приднепровскими славянами тех же столетий. Но проблема отыскания следов ругов и росомонов и вообще культуры готско-гуннского времени таким образом не снимается.

А. В. Гадло и Д. Л. Талис остановились главным образом на четырех этноопределяющих признаках, характеризующих культуру Приазовья и Крыма: керамика, тип жилища, погребальный обряд, антропологический материал. В керамике, как отмечалось, наблюдается сосуществование местных (или северокавказских) форм, изготовленных на гончарном круге и, по мнению Талиса, «лишенных каких-либо этнизирующих признаков»[271], а также форм, сходных с одновременными из Приазовья и Подонья, которым в данном случае придается этноопределяюшее значение. Следует только заметить, что если первый тип характерен для всего Причерноморья и даже Восточного Средиземноморья, то и второй распространен на территории, населенной разными в языковом и даже расовом отношении племенами.

Родство с салтовской культурой проявляется и в расположении селищ, а также жилищ и хозяйственных построек. Но расположение селищ само по себе мало что дает, поскольку они, как отметила С.А.Плетнева, «расположены в удобных для жизни местах, обжитых в течение многих веков разными народами»[272]. Что же касается жилищ, то наблюдается опять-таки сочетание местного и привнесенного. У местного оседлого населения была заимствована конструкция печи, а с населением Подонья поселения степного Крыма сближает наличие открытых очагов, характерных для кочевников (об этом свидетельствуют находки котлов с внутренними ушками)[273].

Погребальному обряду населения «росских» территорий ближе всего зливкинский вариант салтовской культуры. Речь идет о ямных погребениях со следами гробовищ, западной ориентации погребенных, положенных на спину, о бедности инвентаря. Но и здесь необходимы уточнения. Для основной салтовской территории характерны катакомбные погребения, с довольно богатым инвентарем, в частности, оружием и снаряжением боевого коня. Нередко умершего хоронили, видимо, с насильственно умерщвленной рабыней (или, как в описании Ибн Фадлана, добровольно последовавшей за господином одной из его жен или наложниц). В ямных погребениях оружия нет, а сбруя боевого коня встречается редко. Два разных типа погребений в рамках салтовской культуры, очевидно, свидетельствуют о смешанном характере ее населения. На Таврику как будто распространяется только второй вариант. Однако и за этим вариантом просматриваются местные традиции. Так, в Таврике распространен тип могил, выложенных и перекрытых каменными плитами, т. е. тип «еще античный по происхождению»[274]. Ближайшие аналогии ему находятся на северочерноморском побережье Кавказа, в Черкесии, а также на Каменском могильнике на Северском Донце, где, однако, иная ориентировка (южная).

Второму погребению салтовской культуры сопутствует преимущественно брахикранный антропологический тип. Д.Л. Талис обоснованно считает важным, что «грунтовые могильники Приазовья и Таврики объединяет также антропологический тип погребенных, почти исключительно брахикранный»[275]. Брахикрания в данном случае указывает на родство с потомками сарматского населения или болгарами или теми и другими вместе. Для этого варианта салтовских погребений характерна незначительная монголоидная примесь, которой практически нет в первом (долихокранном) варианте. Но и при сохранении брахикрании монголоидная примесь в крымских погребениях практически не отражается.

По-видимому, еще более существенно то, что брахикрания характерна для населения Западного Крыма. Антропологический же состав населения Восточного Крыма иной. «Сопоставление с краниологическими материалами из восточной части Крыма (Судак, Планерское и Керчь), - замечает Ю.Д. Беневоленская, к которой отсылает и Талис, - свидетельствует о несомненном различии физического облика населения этих районов». Это различие заключается в том, что «в смешанном населении Восточного Крыма существенное значение имеют длинноголовые варианты», хотя «представлены также и брахикефалы, типичные для западных районов Крыма»[276]. В более раннее время, в VI-VII вв., удельный вес долихокранного или мезодолихокранного населения был гораздо значительней и принадлежало оно, видимо, к досарматскому или просто несарматскому населению[277]. Существенно также, что «самая близкая к Крыму серия черепов из Мощеной балки (в низовьях Кубани) VI—VIII вв. резко отличается от всех крымских серий по форме черепа (долихокранной) и общей массивности[278].

В первом тысячелетии н. э. Крым оказался объектом нападений и вторжений самых различных этнических группировок. Наряду с массированным движением населения с востока, шел и встречный процесс. Примерно около середины III в. в Крым вторгаются отдельные племена Черняховской культуры[279]. В V-VI вв. возможны миграции населения из Придунавья[280]. В свою очередь, на р. Дюрсо под Новороссийском с III по VIII столетие существует могильник, основанный, по всей вероятности, выходцами из Крыма. Поэтому нельзя говорить о полном торжестве в населении этого района сарматского начала.

Местные традиции сами по себе также весьма сложны. Здесь выделяются элементы, относящиеся к таврической эпохе, и наслоившиеся на них затем черняховские традиции. К таврической эпохе, видимо, принадлежит та индоарийская топонимика, которую убедительно выявлял О.Н.Трубачев. Таврические элементы усматривают некоторые исследователи и в антропологическом материале[281]. Упомянутый могильник на р. Дюрсо А.В.Дмитриев сопоставляет с сообщением автора V в. о том, что в это время от Синдской гавани до Пагры жили племена, «говорящие на готском или таврском языке»[282]. Все эти данные в известной степени пересекаются с сообщениями о причерноморских росах. При этом надо иметь в виду, что готы в этом районе в целом хорошо известны под своим именем и отличались от росов. При всех перипетиях переселения народов, в Крыму и на Тамани все-таки было больше шансов сохраниться прежнему населению и древним традициям. Степнякам труднее было одолеть это население, поскольку они совершенно не знали мореходства. Да и нужны им были более всего степные просторы, а не трудоемкие области земледелия в предгорьях и на морском побережье.

Следует иметь в виду, что разные группы населения Причерноморья реально прослеживаются на протяжении целого ряда столетий. Могильник на р. Дюрсо существовал, по крайней мере, в течение пяти веков и принадлежал одному и тому же населению, несмотря на крайне беспокойное время. Готы в Крыму сохраняли свою самобытность на протяжении более тысячелетия. О готах в Крыму знал автор «Слова о полку Игореве», причем он помнил и о давней борьбе с ними каких-то предков руси. И еще в XV в. в Крыму звучала готская речь, которая была так же близка к немецкой, как фриульская к флорентийской[283].

Готская епархия в Крыму была одной из крупнейших. Однако ни археологических, ни антропологических следов готов практически не видно. Судьба соседних с готами росов, по-видимому, сходна. Если речь идет о росомонах, то в количественном отношении росы наверняка уступали ряду других местных и пришлых племен. Но с возвышением этого племени название «Росия» и «росы» (или «русы») неизбежно распространялись и на другие племена, в частности на тавроскифов, а возможно также на алано-болгар.

Судя по археологическим данным, Причерноморье и Крым испытывают в VIII—IX вв. заметный экономический подъем[284]. Можно отметить, что подъем этот совпадает по времени с возвышением в этой же области росов. Как и обычно в подобных случаях, название «росы» должно было распространиться на многие племена, попавшие под их политическое или культурное влияние. Это, в частности, и отразилось в смешении восточными авторами разных «русов».

Другая проблема заключается в определении соотношения причерноморских русов с варягами. Два вышеупомянутых топонима (Варанголимен и Россофар или Россо Тар) заставляют предполагать наличие какой-то связи (и, конечно, отличия). Связь эта могла быть порождена участием черняховцев в сложении того этноса, который предстает в источниках как «росы». Отметим, что из трех известных имен росомонов (Амий, Сар и Сунильда) одно определенно северное. Имя «Сунильда» - это прочтение распространенного имени Гунильда или Хунильда. О.Н.Трубачев указал, что название «синды» соответствует индоарийскому произношению, где сохраняется «с», тогда как в иранском оно заменялось на «х» (отсюда «хинди»)[285]. В данном случае возможна и обратная замена, свидетельствующая, может быть, о контактах пришельцев с северо-запада именно с потомками местного индоарийского (а не иранского) населения. Вопрос же о том, кем были эти пришельцы в этническом отношении, целесообразно отложить до рассмотрения этнической ситуации на северо-западе Европы.

Причерноморская Русь как особое образование, видимо, исчезает с вторжением печенегов в конце IX или начале X в. «Наплыв» русов на востоке в это время может являться реакцией на резко ухудшившиеся возможности в самом Причерноморье. А с середины X в. на территории, принадлежавшие причерноморским росам, стали претендовать киевские князья. Пока отметим этот факт. Объяснение же ему будет предложено ниже.

Примечания:

174. Эверс Г. Предварительные критические исследования для российской истории (перевод с немецкого издания, вышедшего в 1814 г.). Кн. 2. - М., 1826. С. 213-225.

175. Автор и сам сформулировал свое понимание «разных видов» лишь в статье «Росский каганат» и остров русов» в упомянутой книге «Славяне и Русь: Проблемы и идеи».

176. Брим В.А. Происхождение термина «Русь» // Россия и Запад. Вып. 1. - Пг., 1923.

177. Томсен В. Указ. соч. С. 35.

178. Миханскова В.А. Николай Яковлевич Марр. - М.-Л., 1948. С. 276.

179. Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. - М., 1965; Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. II. - М., 1967

180. Березовець Д.Т. Про iм'я носiiв салтiвськоi культури // Археологiя. Т. XXIV. Киiв. 1970.

181. Лебедев Г.С. Этнографические сведения арабских авторов о славянах и руси // Из истории феодальной России. - Л., 1978. Автор видит доказательство «норманства» русов даже в замечании о их неопрятности, умывании «посредством самой грязной воды». По его мнению,- «способ омовения, когда несколько человек пользуются одной лоханью, чужд славянской бытовой культуре, несомненно германского происхождения» (С. 23). Но у Ибн Фадлана нет речи об общей лохани. И вообще, о той ли «чистоте» идет речь? Этот способ аргументации весьма напоминает доводы старых норманистов: русы любили мыться в бане, норманны - тоже. Следовательно русы - норманны.

182. Березовець Д.Т. Указ. соч. С. 65-66.

183. Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 373.

184. Там же. С. 374.

185. Там же. С. 383.

186. Там же. С. 384-385.

187. Там же. С. 397-398.

188. Иловайский Д.И. Разыскания о начале Руси. - М., 1882. С. 399.

189. Гаркави А. Крымский полуостров до монгольского нашествия в арабской литературе // Труды 4-го археол. съезда. Казань, 1891. С. 242; Насонов А.Н. Тмутаракань в истории Восточной Европы X века // ИЗ. Ч. 6. М., 1940. С. 81-82.

190. Березовець Д.Т. Указ. соч. С. 69-70.

191. Лебедев Г.С. Этнографические сведения... С. 23-24.

192. Забелин И. История русской жизни с древнейших времен. Ч. 1. - М., 1908. С. 648; Kretschmer К. Historische Geographie von Mitteleuropa. - Munchen und Berlin, 1904. S. 123.

193. Гельмольд. Указ. соч. С. 100 и 237.

194. MGH SS. Т. III. Hannoverae, 1839 Р. 523 Ср.: Soloviev A.V. «Reges» et «Regnum Russiae» au Moyen Age // Byzantion. Т. XXXVI. Bruxelles, 1966. P. 146. Титул chacanus Nortmannorum упоминается в послании Людовика II от 871 г. греческому императору Василию, причем разъясняется, что этот титул приравнивается к королевскому. Адам Бременский и Гельмольд отмечали, что из всех славян только руяне имели короля. Маgistri Adam Bremensis gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. - Hannoverae et Lipsiae, 1917. P. 245; Гельмольд. Указ. соч. С. 38. Но титула «каган» не знали ни руяне, ни скандинавы.

195. Рыбаков Б.А. Русские земли на карте Идриси 1154 г. // КСИИМК. Т. XLIII. М., 1952. Подборка упоминаний «Руссии-тюрк» на Дону дана в статье Д.Т. Березовца «Об имени носителей салтовской культуры» (Археолопя. Сборник. Т. XXIV. Кшв, 1970. С. 67).

196. Гуревич Ф.Д. Скандинавская колония на территории древних пруссов // СС. Вып. XXIII. Таллин, 1978. С. 171.

197. Лебедев Г.С. Погребальный обряд скандинавов эпохи викингов. Автореф... дис... канд. наук. - Л., 1972. С. 15-16 и др. работы автора.

198. Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 411-414; Заходер Б.Н. Указ. соч. С. 101-104.

199. Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 417-418; Быковский СЛ. К вопросу о трех древнейших центрах Руси // Труды Вятского педагогического института. Вып. VI. 1928; МонгайтА.Л. К вопросу о трех центрах Древней Руси // КСИИМК. Вып. XVI. М., 1947. В районе Оки или Верхнего Поволжья помещали «третий центр» также А.А.Шахматов, Д.Щеглов, В.В.Бартольд, П.П.Смирнов.

200. Wilinbachow W.B. Przyczynek do zagadnienia trzech osrodkow dawnej Rusi // Materialy Zachodnio-Pomorskie. Т. VII. - Szczecin, 1961.

201. HrbekJ. Der dritte Stamm der Rus nach arabischen Quellen // Archiv Orientalni. Vol. 25. - Praha, 1957.

202. Пархоменко В.А. Три центра древнейшей Руси // ИОРЯС. Т. XVIII. Кн. 2. 1913; Соболевский АЛ. «Третье» русское племя // Доклады АН СССР. 1929. (Автор имел в виду Крым).

203. Березовець Д.Т. Указ. соч. С. 72.

204. Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 411.

205. Там же. С. 412.

206. Там же. С. 413.

207. Заходер Б.Н. Указ. соч. С. 103.

208. Иордан. Указ. соч. С. 91. См. там же коммент. Е.Ч. Скржинской. С. 279-280.

209. Пигулевская Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР. - М.-Л., 1941. С. 84, 166; ее же. Имя «рус» в сирийском источнике VI в. // Академику Б.Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952.

210. Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 362-363.

211. Там же. С. 391.

212. Там же. С. 401.

213. Заходер Б.Н. Указ. соч. С. 79-80.

214. Там же. С. 80.

215. Там же. С. 79.

216. Magistri Adam... «Usque hodie Turci, qui prope Ruzzos sunt, ita vivunt, et reliqui Scithiae populi». «Вплоть до нынешнего времени турки, которые являются собственно русами, там живут, и остатки скифских народов». Мнение о том, что «комментатор» - сам Адам, явно несостоятельно: слишком часто проявляется полное несовпадение комментариев с основным текстом.

217. Заходер Б.Н. Указ. соч. С. 152-153; Ср.: Турчанинов Г.Ф. Памятники письма и языка народов Кавказа и Восточной Европы. - Л., 1971. С. 96-97. Автор доказывает, что отмеченные особенности были свойственны древнеосетинскому и сирийско-несторианскому письму.

218. Никольский Н.К. К вопросу о русских письменах, упоминаемых в «Житии Константина Философа» // ИОРЯС. Т. 1. Кн. 1. Л., 1928; Лавров ПА. Евангелие и псалтирь, «роусьскыми» (роушкими) писмены писаны, в «Житии Константина Философа» // Там же; Истрин В А. Возникновение и развитие письма. - М., 1965. С. 452-456.

219. Низами Гянджеви. Искандер-Намэ. Ч. 1. - Баку, 1940. С. 312: «Русские бойцы из аланов и арков». У Низами это - конный народ.

220. Толстое С.П. Из предыстории Руси // СЭ. Сб. VI-VII. М.-Л., 1947. С. 40.

221. Завитневич В. Происхождение и первоначальная история имени Русь // Отт. из Трудов Киевской духовной академии, 1892, № 11. С. 25. Ср.: MGH SS Т. III. Р. 331.

222. Завитневич В. Указ. соч. С. 31-36.

223. Хвольсон Д. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-али Ахмед бек Омар Ибн-Дзета. - СПб., 1869. С. 166; ГаркавиАЯ. Сказания мусульманских писателей о славянах и русах (с половины VII века до конца X века по P. X.). - СПб., 1870. С. 130. Ср.: Вестберг Ф. К анализу восточных источников о Восточной Европе // ЖМНП. Новая серия. Ч. 13 № 2 СПб., 1908. С. 389.

224. Минорский В.Ф. Куда ездили древние русы? // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. - М., 1964. С. 25.

225. Ковалевский АЛ. Славяне и их соседи в первой половине X в. по данным аль- Масуди // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. - М., 1973.

226. Калинина Т.М. Ал-Масуди о расселении русов // Восточная Европа в древности и Средневековье. - М., 1978 С 21

227. ЛЛ. С. 30.

228. Бартольд В.В. Соч. Т. И, - М 1963 С. 829-830.

229. Якубовский АЯ. Ибн Мпскавейх о походе русских на Бердаа в 332 г. // ВВ Т. XXIV. Л., 1926. С. 69; Бартольд В.В Указ. соч. С. 844-845; БейлисВМ. Народы Восточной Европы в кратком описании Муттахара ал-Макдиси (X в.) // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. II. - М., 1969.

230. Бартольд В.В. Указ. соч. С. 847.

231. Бейлис В.М. Народы Восточной Европы... С. 309.

232. Артамонов МЛ. Воевода Свенельд // Культура Древней Руси. - М., 1966. См. также: Половой НЯ. К вопросу о первом походе Игоря против Византии // ВВ Т. XVIII. М., 1961.

233. Кузьмин А.Г. Начальные этапы С 108-109, 266-268, 332-333. По договору Игорь обязуется в любое время предоставлять войска для защиты Корсуня. Русам запрещается зимовать в Белобережье и на устье Днепра (ЛЛ. С. 49-50).

234. Коковцев В.В. Еврейско-хазарская переписка в X в. - Л., 1932; Бартольд В.В. Указ. соч. С. 827-828. Норманисты имя «царя» обычно читают как «Хельги», сближая со шведским «святой», от какового производятся и имена Олега и Ольги. Но, как разъяснила на симпозиуме в Кирове шведская исследовательница Л. Грот, имя «Хельге» могло появиться в Швеции не ранее конца XI-XII вв., когда в Швеции распространяется христианство (Грот Л. Указ. соч. С. 153).

235. Пархоменко В. К вопросу о хронологии и обстоятельствах жизни летописного Олега// ИОРЯС. Т. XIX. Кн. 1. - СПб 1914.

236. НПЛ. С. 108-109. О дате см.: Кузьмин А.Г. Начальные этапы... С. 104.

237. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. - М., 1990. С. 62.

238. Там же. С. 76.

239. ЭССЯ. С. 256-257.

240. Заходер Б.Н. Указ. соч. С. 146-147; Бейлис В.М. К оценке сведений арабских авторов о религии древних славян и русов // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. III. - М., 1974. С. 85-87.

241. Тебеньков М.М. Происхождение Руси. - Тифлис, 1894. С. 68.

242. Там же. С. 68-69. Ср.: Гедеонов С. Отрывки... СПб., 1862. С. 55-57.

243. Тебеньков М.М. Указ. соч. С. 71.

244. Васильевский В.Г. Русско-византийские исследования. Вып. II. Жития св. Георгия Амастридского и Стефана Сурожского. - СПб., 1893; его же. Труды. Т. III. - СПб., 1915.

245. Липшиц Е.Э. О походе руси на Византию ранее 842 года // ИЗ. Ч. 26. М.-Л., 1948; Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. - М., 1956. С. 45-55.

246. Васильевский В.Г. Труды. Т. III. С. 64, CXXXIX. Ср.: Гедеонов С. Отрывки... С. 60-61; Насонов А.Н. Тмутаракань... С. 80-81.

247. Dozat A. Dictionnaere etymologique des noms famille et prenoms de Franse, 1951. P. 66: Breval, Breville; Reaney P.H. The Origin of englisch surnames. - London, 1967. P. 151: Rawlin - бретонское имя.

248. Ловягин E. Две беседы святейшего патриарха константинопольского Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь // Христианское чтение, 1882, сентябрь-октябрь. С. 426, 431 и далее. Ср.: Гедеонов С. Отрывки... С. 70-73.

249. Голубинский Е. История русской церкви. Т. I. Ч. 1. - М., 1880. С. 32; Левченко М.В. Указ. соч. С. 77.

250. Иловайский Д.И. Разыскания... С. 243. В конце XI в. появилась митрополия «Новая Росия», которую отождествляют либо с Черниговом, либо с городом в Причерноморье (Ср.: Поппэ А.В. Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии // ВВ. Т. XXVIII. М., 1968. С. 98-102). По логике возникновения имени его следовало бы помещать в Причерноморье, где находилась и «старая» Росия. Географ Равеннский упоминает где-то в Крыму город «Малоросса» (Гедеонов С. Отрывки... С. 59).

251. Насонов А.Н. Тмутаракань... С. 97.

252. Талис Д.Л. Росы в Крыму // СА, 1974, № 3. С. 88. См. также: Рыбаков Б А. Русские земли... С. 19-20 (отождествление России с Корчевым - Керчью). Столица Боспора - Пантикапей (назывался в раннем средневековье Боспором) находилась как раз на территории Керчи (гора Митридат).

253. Левченко М.В. Указ. соч. С. 53. Ср.: Гедеонов С. Отрывки... С. 53-54.

254. Левченко М.В. Указ. соч. С. 58.

255. едеонов С. Отрывки... С. 54.

256. Там же. С. 56.

257. Насонов А.Н. Тмутаракань... С. 80.

258. Талис Д.Л. Указ. соч. С. 98. См. также с. 91: «В соответствии с греческими и арабскими письменными источниками и данными топонимики можно утверждать, что не позднее во всяком случае первой половины X в. в Западной и Восточной Таврике, а также в Северном и Восточном Приазовье обитал многочисленный и известный своим соседям народ, который византийские авторы называли росы, тавроскифы, скифы или тавры, а арабские писатели - русы». Неточность заключается в том, что это были (часто смешанные) два разных этноса.

259. Шахматов А.А. Варанголимен и Россофар // Историко-литературный сборник. Посвящается В.И.Срезневскому (1891-1916 гг.). - Л., 1924.

260. Там же. С. 131.

261. Талис Д.Л. Указ. соч. С. 97.

262. Трубачев О.Н. Лингвистическая периферия древнейшего славянства: Индо- арийцы в Северном Причерноморье // ВЯ, 1977, № 6. С. 27. С этим объяснением хорошо согласуется славянское «Белобережьс» (на что и указывает автор). Но Белобережье располагалось в низовьях Днепра.

263. SolovievA.V. Mare Russiae// Die Welt der Slaven. J. IV. H. 2. - Wiesbaden, 1959.

264. Lehmacher G. Goedel Glasse // ZCPH В. XIII. Halle, 1921. S. 156; Hull V. The Milesian Invasion of Ireland//Ibid В 19 Halle, 1931. S. 156.

265. Рыбаков Б.А. Русские земли... С. 20-21; Березовець Д.Т. Указ. соч. С. 67.

266. Гадло А.В. Южное Приазовье в период Хазарского каганата. (Проблема Приазовской Руси и современные археологические данные о Южном Приазовье VIII-X вв.). Автореф... дне... канд. наук. - Л., 1969. С. 14 (Обзор литературы и материалов по проблеме см.: Гадло А.В. Проблема Приазовской Руси как тема русской историографии. (История идеи) // Сб. РИО. Т. 4 (152). От Тмуторокани до Тамани. - М., 2002).

Дата добавления: 2015-08-31