Эпизоды из американской истории 1 страница

Много раз задавали вопрос, а не был ли Фрэнсис Бэкон в своей «Новой Атлантиде» провидцем великой цивилизации, которая должна была вскоре возникнуть на земле Нового Света? Не может быть никаких сомнений в том, что тайные общества в Европе планировали скрытое утверждение на американском континенте «новой нации, воспитанной в свободе и преданной идее, что все люди созданы равными». Два случая в ранней истории США свидетельствуют о том влиянии, которое эти молчаливые структуры долгое время оказывали на судьбы людей и религий.

Для них нация является лишь средством распространения идей, и если нация верна этим идеям, она выживает, а если она от них отклоняется, то исчезает с лица земли, подобно древней Атлантиде.

В своей восхитительной маленькой работе «Наш флаг» Роберт Кэмпбелл раскрывает детали темного, но чрезвычайно важного эпизода американской истории – учреждения колониального флага в 1775 г. Эпизод включает рассказ о таинственном человеке, о котором ничего неизвестно, кроме того, что он был на короткой ноге с генералом Джорджем Вашингтоном и Бенджамином Франклином. Кэмпбелл так описывает его:

«Мало что известно об этом старом джентльмене, за исключением того, что к нему иногда обращались “Профессор”. Он часто упоминал о событиях, свидетелем которых был и которые произойти сто с лишним лет назад. И, тем не менее, он был бодр, активен и в здравом уме. Он был высок, тонко сложен, легок, имел благородные манеры, будучи вежлив, грациозен и настойчив. Для времени и нравов колонистов его образ жизни был весьма странен: он не ел рыбы, домашней птицы и мяса, никогда не использовал в пищу никакой зелени или чего‑либо незрелого, не пил спиртного, но употреблял только зерновые, зрелые фрукты, орехи, слабый чай, мед и сахар.

Он был образован, культурен и осведомлен обо всем. Он проводил много времени, роясь в старых книгах и древних манускриптах, которые пытался дешифровать, перевести или переписать. Эти книги и манускрипты, как и свои собственные сочинения, он никому не показывал и никогда не упоминал о них даже в разговорах с семьей, разве что случайно.

Он всегда запирал их тщательно в большой старомодный сундук, когда оставлял свою комнату, даже когда уходил на обед. Он предпринимал долгие прогулки в одиночку, часто сидел на холмах среди травы. Он свободно обращался с деньгами, но не был при этом расточительным, и деньги у него всегда водились. Он был спокойным, очень умным и интересным человеком, семьянином, в разговорах производил впечатление эрудита. Короче, он был таким человеком, которого нельзя не заметить, но с которым весьма трудно свести знакомство и у которого не придет в голову расспрашивать про его прошлое, откуда он пришел, чего он ждет и куда он отправится».

Видимо, больше чем случайностью оказалось то, что члены Комитета колониального конгресса по учреждению флага были приглашены в Кембридже в гости к той семье, где как раз остановился профессор. Здесь же к ним присоединился генерал Вашингтон для решения вопроса об эмблеме. Судя по их поведению, Вашингтон и Франклин знали профессора и пригласили его для работы в Комитете. В ходе совещания все предложения профессора принимались с почтением. Он предложил проект, символика которого наиболее соответствовала идее нового флага, и его предложение без колебаний приняли шесть членов Комитета. После эпизода с флагом профессор исчез, и больше никто о нем не слышал.

Не распознали ли Вашингтон и Франклин в профессоре эмиссара школы мистерии, которая уже долго контролировала политические судьбы нашей планеты? Бенджамин Франклин был философом и масоном, возможно, и посвященным розенкрейцером. Он и маркиз Лафайет, еще одна таинственная фигура, составляли два наиболее важных звена цепи обстоятельств, кульминация которых заключалась в установлении свободного и независимого государства – тринадцати бывших американских колоний. Философские достижения доктора Франклина хорошо видны из «Альманаха бедного Ричарда», издаваемого им много лет под именем Ричарда Сондерса. Его же интерес к масонам и масонству виден из переиздания им работы Андерсона «Составляющие масонства», редкой и вызвавшей в свое время споры работы.

Второй из таинственных эпизодов произошел 4 июля 1776 года. В старом Государственном доме в Филадельфии собралась группа людей для решения грандиозной задачи разрыва последних связей между старой и новой странами. Это был серьезнейший момент, и многие из них боялись, что поплатятся жизнью за эту дерзость. В разгар споров раздался резкий голос. Разговоры смолкли, и все обратили взоры на незнакомца. Кто был этот мужчина, внезапно оказавшийся среди них и пригвоздивший их своим обращением? Они никогда не видели его прежде, никто не знал, когда он появился, но его высокий рост и бледное лицо внушали им благоговение. Его голос звенел священным рвением и проникал в самую глубину их душ. Его заключительные слова прогремели по всему дому: «Бог сделал Америку свободной страной!» И тут незнакомец рухнул в кресло в изнеможении, а вокруг воцарился полный энтузиазм. Подпись за подписью ложились на пергамент – «Декларация Независимости» была подписана. Но где тот человек, который сподвигнул их на решение этой бессмертной задачи? Кто снял пелену с их глаз и открыл им, по крайней мере частично, великую цель, которая была уготована нации? Он исчез, и его больше никто никогда не видел и даже не знал, кем был незнакомец. Этот эпизод очень сходен с аналогичными эпизодами, о которых свидетельствуют древние историки и которые происходили всякий раз при основании новой нации. Являются ли они просто совпадениями или же демонстрируют божественную мудрость древних мистерий, все еще существующих в нашем мире и служащих людям так же, как они делали это в прошлом?

Заключение

Филипп, царь Македонский, решивший во что бы то ни стало получить учителя, способного передать высшее знание его четырнадцатилетнему сыну Александру, к тому же самого знаменитого и ученого из философов, связался по этому поводу с Аристотелем. Он отправил греческому мудрецу следующее письмо: «Филипп Аристотелю с пожеланиями здоровья! Ты знаешь, у меня есть сын. Я благодарю богов не столько за то, что он родился, сколько за то, что он родился в твое время, потому что я надеюсь, что ты возьмешься за его воспитание и образование, чтобы он стал достойным нас обоих и смог унаследовать царство». Приняв приглашение Филиппа, Аристотель поехал в Македонию в четвертый год 108 Олимпиады и восемь лет оставался наставником Александра. Любовь и уважение Александра к своему учителю были столь же велики, как и к отцу. Он говорил, что отец дал ему бытие, а Аристотель дал ему благополучие.

Аристотель передал Александру основные принципы античной мудрости, и через них юный македонец понял трансцендентный характер греческого учения. Поднятый своим просвещенным учителем до порога философских сфер, он чтил мир мудрецов. Этот мир, по велению своей души и судьбы, он решил не завоевывать.

Аристотель в свое свободное время редактировал и аннотировал «Илиаду» Гомера и представил завершенный труд Александру. Юный завоеватель столь ценил эту книгу, что брал ее с собой во время всех кампаний. Во время триумфа над Дарием, обнаружив среди трофеев украшенную драгоценными камнями шкатулку для мазей, он вывалил содержимое на землю, заявив, что наконец‑то нашел достойную шкатулку для «Илиады»!

^{ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ ВЫСОЧАЙШИЙ СИМВОЛ}

^{Здесь изображен верховный жрец, хозяин двойной священной империи высшей и низшей вселенных. Древняя эмблема равновесия состоит из андрогинного тела, увенчанного двумя головами, одной мужской, другой женской, с одной короной на обе головы. Это единственное совершенное существо, в котором все противоположности примиряются, и совершенство это выражено двумя головами равного достоинства и величия. Вот почему эмблема двуглавого орла олицетворяет идею завершенности и означает философский камень, окончательное состояние души, абсолютное и трансцендентное совершенство, возникающее только в результате полнейшего развития скрытых возможностей индивида. Философски тридцать третья степень древнего шотландского ритуала представляет сокровеннейшее святилище масонского мистицизма. Если бы двуглавый орел, символ величественной степени, обрел способность к речи, он сказал бы: «Только тот может носить мое изображение, в ком нет вероломства, в ком все страсти превратились в сочувствие, все естественное невежество – в божественную мудрость, себялюбие – в небрежение собой, потому что я – древняя и священная эмблема всего великого, совершенного и истинного. Я представляю духовное состояние, умственное устремление и физическое совершенство лишь избранников на земле. Я – символ всех просветленных и преображенных душ, которые будут рождены вновь и предстанут перед троном Божества. Я – символ стража ворот, потому что один мой лик отражает вид моего Творца, а другой лик – вселенную, им сотворенную. Моими крыльями интуиции и разума человек восходит до положения между небом и землей. Он, в ком я простер свои крылья, больше, чем человек, и меньше, чем бог: следовательно, он богочеловек. В когтях своих я держу пылающий меч херувима, пылающий дух огня, чьим таинством освящено мое существование. Я – символ Инициатора, который через века несет Ганимеда на своей спине и представляет его богам».}

Во время Азиатской кампании Александр узнал о том, что Аристотель опубликовал один из самых замечательных своих трудов, и это сильно опечалило молодого царя. Поэтому Аристотелю, завоевателю неизвестного, от Александра, завоевателя известного, было послано письмо, полное упреков, в котором признавалась недостаточность мировой славы и власти:

«Александр Аристотелю с пожеланиями здоровья! Ты был не прав, когда опубликовал те ветви науки, которые до сих пор были известны только через изустную передачу. В чем же я буду превосходить других, если то глубочайшее знание, которое ты мне сообщил, стало доступно другим? С моей точки зрения, я превосхожу всех остальных в тончайших отраслях знания, а не во власти и силе. Прощай». Получение этого письма не произвело ни малейшего действия на спокойную жизнь Аристотеля, который ответил, что, хотя содержание труда было сообщено многим, никто из тех, кто ознакомился с ним, не смог понять его истинного значения.

Несколькими годами позднее Александр Великий перестал существовать во плоти, и с его телом разрушилась вся его империя, основанная и сцементированная его личностью. Через год Аристотель ушел в тот великий мир, тайны которого он так часто обсуждал со своим учеником в Ликее. Но как Аристотель превосходил Александра в жизни, так он превосходил его и в смерти. И хотя его тело покоится в забытой всеми могиле, великий философ продолжает жить в своих интеллектуальных достижениях. Век за веком отдают ему должное, поколение за поколением рассуждают о его теоремах. Благодаря явному превосходству своих рациональных способностей, Аристотель, «мастер тех, кто знает», как назвал его Данте, стал подлинным завоевателем того самого мира, который Александр мечтал подчинить мечом.

Таким образом было продемонстрировано, что пленением тела человека сам человек еще не пленен – нужно еще взять его разум. Чтобы освободить человека, недостаточно стряхнуть оковы с его конечностей – должен быть освобожден от невежества его ум. Физическое завоевание должно когда‑нибудь кончиться, потому что, рождая ненависть, оно сподвигает ум отомстить за оскорбленное тело. Но все люди подчиняются по своей воле или же неохотно уму, превышающему их собственный. То, что философская культура Древней Греции, Египта и Индии превышает философскую культуру современности, признается всеми, даже самыми рьяными приверженцами модернизма. Золотая эра греческой эстетики, великих интеллектуальных достижений и этики никогда не имела себе равных. Истинный философ принадлежит к наиболее благородному ордену, народ, давший миру просвещенных мыслителей, благословен, и народ этот часто вспоминается в связи с мыслителями. В знаменитой пифагорейской школе в Кротоне философия считалась незаменимой в жизни человека. Тот, кто не мог оценить благородства и силы мысли, не заслуживал того, чтобы жить. Следовательно, когда из‑за извращенности ума или натуры член философского братства изгонялся из него или же уходил добровольно, на кладбище братства воздвигался надгробный камень. Потому что тот, кто интеллектуальным и этическим целям предпочел материальную сферу с ее иллюзиями чувств и ложными амбициями, считался мертвым для сферы реальности. Жизнь как рабство перед чувствами рассматривалась пифагорейцами как духовная смерть, а смерть в чувственном мире считалась ими началом духовной жизни.

Философия дарует жизнь в том смысле, что открывает благородство и цель ее. Материальность дарует смерть в том смысле, что омертвляет или затеняет те стороны человеческой души, которые должны отзываться на живительные импульсы творческой мысли и облагораживающих добродетелей. Как проигрывают этим стандартам старых дней законы, по которым люди живут в XX веке! Сегодня человек, возвышенное создание с бесконечными возможностями самоусовершенствования, в попытках равняться на ложные стандарты отворачивается от данной ему от рождения способности к пониманию и, не осознавая последствий, кидается в поток материального иллюзорного бытия. Драгоценный срок его ранней жизни он посвящает тщетным усилиям установить для себя продолжительную власть в мире непродолжительных вещей. Постепенно память о его жизни как духовном бытии улетучивается из его объективного ума, и он фокусирует свои частично пробудившиеся способности на производстве, которое он считает единственной реальностью. С высоты своего «я» он медленно погружается в мрачные глубины эфемерности. Он падает до уровня животного и весьма примитивно бормочет о проблемах, возникающих в связи с его недостаточным знанием Божественного Плана. В мрачном беспорядке огромного индустриального, политического и торгового ада люди ввергают себя в агонию и в клубящемся тумане пытаются схватить и удержать гротескные фантомы успеха и власти.

Несведущий в отношении целей жизни, причин ее, относительно всего того, что прячется за тайной смерти, и все же внутри себя обладающий ответом на все эти вопросы, человек охотно жертвует прекрасным, истинным и добрым во имя запятнанного кровью алтаря мировых амбиций. Мир философии, этот прекрасный сад мысли, в котором мудрецы объединены узами братства, исчез. Вместо него поднялась империя из камня, стали, дыма и ненависти – мир, в котором миллионы созданий суетятся в отчаянных попытках просуществовать и в то же время поддержать те институты, которые ими созданы и которые неизбежно влекут их к неизвестному концу. В этой физической империи, которую человек воздвиг в тщеславной вере в то, что он может затмить небесное царство, все обращается в камень. Привлеченный блеском прибыли, человек смотрит в лик Медузы и гибнет, окаменев.

В этот коммерческий век наука касается только лишь классификации физического знания и исследования временных и иллюзорных аспектов природы. Ее так называемые практические открытия связывают человека еще теснее узами физических ограничений. Религия, и та становится материалистической: красота и благородство веры измеряются размерами гигантской кладки из камня, размерами состояния или балансовыми бумагами. Философия, которая связывает небо и землю, подобно огромной лестнице, по ступеням которой просвещенные всех веков восходят в подлинную Реальность, даже философия становится прозаической и разнородной массой конфликтующих точек зрения. Нет больше в ней красоты, благородства и ее трансцендентности. Подобно другим ветвям человеческой мысли, она стала материалистической – «практической», и ее достижения направлены на то, чтобы внести свой вклад в этот современный мир из камня и стали.

В ранг так называемых образованных и ученых людей поднялись мыслители, которых можно отнести к школе мирских мудрецов. После того как они пришли к поразительному заключению, что они являются интеллектуальной солью земли, эти джентльмены письма провозгласили себя окончательными судьями всего познаваемого, как человеческого, так и божественного. Эта группа утверждает, что все мистики должны быть эпилептиками, а большинство святых – невротиками! Они провозгласили Бога продуктом примитивных суеверий. Вселенная, по их мнению, не имеет цели. Бессмертие является вымыслом и воображением, а выдающаяся индивидуальность – лишь счастливой комбинацией клеток! Пифагор, с их точки зрения, страдал «бобовым комплексом». Сократ же был известным алкоголиком. Святой Павел был подвержен припадкам. Парацельс был шарлатаном и знахарем, граф Калиостро – жуликом, а граф де Сен‑Жермен – самым выдающимся обманщиком в человеческой истории!

^{Из книги «Амфитеатр мысли» Хунрата}

^{ВХОД В ДОМ МИСТЕРИЙ}

^{Эта символическая фигура, представляющая путь вечной жизни, описана Хунратом таким образом: «Это портал амфитеатра единственно истинной и вечной мудрости, узкий, недостаточно великолепный, и посвящен он Иегове. Вход в этот портал образуется мистическими ступеньками. Это семь теософских, или скорее философских, ступенек к доктрине Верных Сыновей. После восхождения по лестнице путь к Богу Отцу лежит через прямое вдохновение или же через различные медитативные средства. Согласно семи законам оракула, сияющим при входе в портал, тот, кто озарен прямым вдохновением, имеет право пройти и глазами и умом видеть и размышлять в христианско‑каббалистической, божественно‑магической, физико‑химической манере над природой мудрости, блага и власти Творца с той целью, чтобы не умереть софистически, а жить философски, чтобы ортодоксальные философы могли с помощью искренних философов расширить работы Господа, восславить Бога и стать благословенными друзьями Бога». Приведенные выше фигура и текст составляют одно из наиболее замечательных описаний того, как выглядит Дом Мудрого Человека, и путей, которые к нему ведут.}

Что общего у возвышенных концепций просвещенных спасителей и мудрецов с этими фокусническими искаженными произведениями «реализма» нынешнего века? Во всем мире мужчины и женщины, приземленные бездушными культурными системами сегодняшнего мира, взывают к возвращению изгнанного века красоты и просвещения, к возвращению практического в высочайшем смысле этого слова. Некоторые начинают понимать, что так называемая цивилизация в своей нынешней форме закатывается и находится на грани исчезновения. Ее холодность, бессердечность, торгашество, материальная эффективность и непрактичность исключают возможность подлинного выражения любви, идеальности и возвышенности, ради которых и стоит жить. Все в мире ищут счастья, но не знают, где его искать. Человек должен знать, что счастье венчает поиски душой понимания. Только через реализацию бесконечного блага и бесконечной завершенности могут быть достигнуты внутренний мир и покой. Вопреки геоцентризму в человеческом уме есть нечто такое, что устремляется к философии, и не просто к философским канонам, а к философии в самом широком и полном смысле.

Великие институты философии прошлого снова должны возродиться, потому что только они смогут приподнять завесу, отделяющую причину от следствия. Только мистерии, эти подлинные собрания мудрых, могут открыть страждущему человечеству эту большую и славную вселенную, которая является истинным домом для духовного существа, называемого человеком. Современная философия потерпела неудачу потому, что считает мышление просто интеллектуальным процессом. Материалистическая мысль есть безнадежно погрязший в торгашестве способ мысли. Сила мысли всегда зиждилась в спасителях человечества. Мифологические и исторические реформаторы всех веков были персонификацией этой силы. Тот, кто более разумен, нежели его сосед, немного лучше, чем его сосед. Тот, кто мыслит более высокими рациональными категориями, нежели весь остальной мир, именуется великим мыслителем. Тот, кто мыслит низшими категориями, называется варваром. Таким образом, сравнительное рациональное развитие есть истинная мера индивидуального эволюционного статуса.

Кратко сформулированная истинная цель античной философии состоит в раскрытии метода, посредством которого может быть ускорен процесс развития рациональной природы, вместо ожидания более медленного процесса, идущего по воле природы. В словах «философская жизнь» скрывается высший источник силы, достижение познания, раскрытие Бога внутри нас. Это ключ к Великой Работе, таинству философского камня, потому что это означает, что алхимическое превращение завершено. Таким образом, античная философия была в первую очередь способом жизни, и только во вторую – интеллектуальным методом. Только тот мог стать философом в высочайшем смысле, кто жил философской жизнью. Чем человек живет, к знанию того он и приходит. Следовательно, великий философ – это тот, кто ведет тройственную жизнь – физическую, духовную и умственную, и все эти аспекты пронизаны рациональностью и полностью подчинены ей.

Физическая, эмоциональная и умственная жизни человека могут выгодно дополнять друг друга или же вредить друг другу. Так как физическая природа является средой для умственной, только тот ум способен к рациональному мышлению, что восседает на троне гармоничной и в высшей степени очищенной материальной конституции. Отсюда правильное действие, правильное чувство и правильное мышление являются предпосылками правильного знания, и достижение философской власти возможно только теми, кто гармонизировал свою жизнь со своим мышлением. Мудрый поэтому говорит, что нельзя достичь высот науки познания до тех пор, пока не достигнешь высочайших стандартов в науке жизни. Философская сила есть, следовательно, естественный результат и продолжение философской жизни. Как физическое существование утверждает важность физических вещей, как монастырский метафизический аскетизм утверждает желательность экстатического состояния, так и полное поглощение философией вводит сознание мыслителя в наиболее возвышенную и благородную из всех сфер – в чистый философский, или рациональный, мир.

В цивилизациях, главным признаком которых является чистая суета, философ представляет уравновешивающий интеллект, способный обеспечить культурный рост. Установление философского ритма в природе индивида обычно требует от пятнадцати до двадцати лет. В течение всего этого времени ученики прошлого были подчинены весьма суровой дисциплине. Все разнообразие жизни постепенно сводилось к более узкому кругу интересов и фокусировалось на размышлении. В античном мире был еще один важный фактор, который входил в формирование интеллекта и который находится полностью за пределами постижения современными мыслителями, – инициация в философские мистерии. Человек, который продемонстрировал свои умственные и духовные способности, принимался в организацию ученых, и ему открывалось бесценное наследие тайной мудрости, передаваемой от поколения к поколению. Это наследие философской истины не сравнимо ни с каким временем, и каждый ученик, допущенный в эти братства мудрых, вносил, в свою очередь, свой индивидуальный вклад в сокровищницу знания.

Единственной надеждой мира является философия, потому что все печали современной жизни происходят из‑за недостатка собственно философских законов. Тот, кто чувствует хотя бы частично благородство жизни, не может не понимать поверхностного характера активности в нынешнем веке. Есть прекрасное выражение: один человек не может преуспеть до тех пор, пока не разовьет своей собственной философии. Ни один народ не может достичь подлинного величия до тех пор, пока он не выработает адекватную философию и не будет проводить в жизнь политику, совместимую с этой философией. Во время Мировой войны так называемая цивилизация изошла ненавистью, когда одна ее часть схватилась с другой, когда люди безжалостно уничтожали все, даже человеческие жизни. Они уничтожали те достояния человеческой мысли, которыми рационально направлялась человеческая жизнь. Воистину, прав был Магомет, когда говорил, что чернила философов более драгоценны, чем кровь мучеников. Бесценные документы, неоценимые свидетельства достижений, знания, накопленные веками терпеливого наблюдения и экспериментирования избранниками земли, – все это было уничтожено без тени сожаления. Чем было знание, чем были истина, красота, любовь, идеализм, философия или религия по сравнению с желанием человека контролировать бесконечно малое пространство в космосе на ничтожный момент времени? Для того чтобы удовлетворить свои амбиции, человек искоренит вселенную, даже если он знает, что через несколько лет он должен покинуть этот мир, оставляя все, что он сумел захватить, для новых схваток.

Война, неопровержимое свидетельство иррациональности, все еще горит в сердцах людей. Это чувство не умрет до тех пор, пока не будет преодолен человеческий эгоизм. Вооруженная разнообразными изобретениями и разрушительными средствами цивилизация будет вершить свой братоубийственный путь через века. Но в уме человека зарождается новый великий страх – страх того, что цивилизация разрушит себя в великой борьбе, равной по масштабу катаклизму. И тогда вновь на сцену выступит вечная драма восстановления. Из руин цивилизации, умершей, когда иссяк ее идеализм, первобытные народы, находящиеся еще на начальной стадии развития, построят новый мир. Предвидя наступление такого дня, философы всех веков полагали, что в этот новый мир должно быть встроено самое истинное и прекрасное из того, что было достигнуто. Сумма всех предыдущих достижений должна быть основанием всего нового порядка вещей – таков божественный закон. Великие философские сокровища человечества должны быть сохранены. Все, что является наносным, должно исчезнуть. Все, что фундаментально и существенно, должно остаться, чего бы это ни стоило.

Платонисты распознавали две формы невежества: простое невежество и сложное невежество. Простое невежество заключается просто в недостатке знания, и оно свойственно всем созданиям, существующим вслед за Первой причиной, которая одна является совершенным знанием. Простое невежество – это вечно действующий процесс, направляющий душу на приобретение знания. Из этого невинного незнания вместе с усовершенствованием умственной деятельности вырастает страсть осознания. Человеческий интеллект окружен такими формами существования, которые находятся за пределами его частично развитых способностей. В этой области объектов непонятное представляет никогда не кончаемый источник умственных стимулов. Таким образом, мудрость является результатом усилий по рациональному осмыслению проблемы неизвестного.

В конечном счете, только Главная причина может быть поименована мудрой. Другими словами, только Бог есть благо. Сократ провозгласил знание, добродетель и полезность сущностями той же природы, что и благо. Знание есть условие для познавания; добродетель есть условие бытия. Полезность есть условие поступков. Если рассматривать мудрость как синоним умственной завершенности, становится ясно, что такое состояние может существовать только в Целом, потому что все, что меньше Целого, не может обладать полнотой Всего. Ни одна часть сущего не является полной. Отсюда любая часть является несовершенной. Там, где присутствует неполнота, с ней сосуществует невежество, потому что любая часть, способная к познанию Самой Себя, не может осознать Себя в других частях. Рассмотренный с философской точки зрения процесс человеческой эволюции – это процесс, идущий от неоднородности к однородности. В свое время изолированные сознания индивидуальных фрагментов воссоединятся для того, чтобы стать полным сознанием Целого. Это, и только это, есть условие всеобщего познания абсолютной реальности.

Таким образом, все создания мудры и в то же время невежественны, и в этом смысле эта классификация относительна. Относительная полнота есть относительное ничто. Микроскоп открыл человеку его величие, а телескоп – его незначимость. Через вечность существования человек постепенно увеличивает знание и понимание. Но вечно расширяющееся сознание заключает внутри себя еще большую вечность. Даже в нынешнем состоянии несовершенства человек начинает прозревать, что он не может быть счастлив, пока он не достигнет совершенства. Через лабиринт заблуждений только просвещенный ум может и должен привести душу к совершенному свету единства.

В дополнение к простому невежеству, которое является наиболее мощным фактором умственного созревания, существует еще и другое, гораздо более тонкое и опасное. Эта вторая форма, называемая двойным, или сложным, невежеством, может быть определена как невежество невежества. Поклонение солнцу, луне и звездам, жертвоприношение ветрам у первобытного дикаря были попыткой умилостивить неизвестных богов грубыми фетишами. Он обитал в мире, полном чудес, которые были для него непонятны. Теперь там, где рыскал дикарь, стоят громадные города. Человечество больше не считает себя примитивным. Дух удивления и преклонения уступил место более тонкой реакции. Сегодня человек поклоняется своим собственным достижениям и соотносит безбрежность пространства и времени со своим сознанием или же отрицает их полностью.

XX век сделал фетиш из цивилизации и переполнился своими собственными ощущениями, и боги его опять‑таки его собственного изготовления. Человечество забыло, как оно мало, как эфемерно и сколь оно невежественно. Птолемей высмеивается за то, что полагал землю центром вселенной, но современная цивилизация основана на гипотезе, что планета Земля является наиболее важной из всех небесных сфер и что все боги на своих звездных тронах восхищены и заняты только эпохальными событиями, происходящими на этом сферическом муравейнике в хаосе.

Дата добавления: 2015-08-31