Тема: Россия ХIХ в. Выход к Тихому океану

После заключения договора русская колонизация ограничилась районом Нерчинска. Поэтому дальнейшее освоение Восточной Сибири и северной части Тихого океана проходило почти исключительно по путям от Якутска к Анадырскому и Охотскому острогам. Со своей стороны, новый центр Российской империи Петербург на протяжении всего XVIII в. уделял немало внимания изучению новых земель.

Так, состоящий на русской службе датчанин Витус Ионассен (Иван Иванович) Беринг вышел 8 июня 1728 г. из Нижнекамчатска на боте «Св. Гавриил». В результате первой экспедиции он нанес на карту побережье Камчатки, открыл острова Каргинский и Святого Лаврентия, заливы Креста и Авачинский, бухту Проведения и т.д. Спустя 13 лет, 4 июня 1741 г. капитан-командор В. Беринг и его заместитель А. Чириков, командуя двумя пакетботами «Св. Петр» и «Св. Павел», вышли из Петропавловска сначала на юго-восток, а затем – на северо-восток. 20 июня в густом тумане корабли разошлись. Независимо друг от друга, плавая в водах залива Аляска, 16 июля команда «Св. Павла» увидела американские берега, а на следующий день Америку увидели и на «Св. Петре». Как известно, сам Беринг и многие его подчиненные заболели цингой и умерли во время зимовки на открытом ими островке (впоследствии названном именем Беринга). Оставшиеся в живых 46 моряков построили из остатков пакетбота маленькое суденышко и в конце августа 1742 г. вернулись в Петропавловск, где их считали давно погибшими.

В свое время составляя инструкцию В. Берингу по снаряжению первой Камчатской экспедиции для решения географической задачи – сошлась ли Азия с Америкой, Петр I планировал поиск морских путей в Японию, Китай и Индию, укрепление позиций России на Дальнем Востоке. По предложению В. Беринга в Охотске между 1730-40 гг. началось строительство морского порта, который на первых порах стал единственным центром судостроения России на Тихом океане. Охотская база дала возможность начать освоение Камчатки, Аляски, Алеутских островов и более южных районов тихоокеанского побережья Америки. Первые сведения о Камчатке были получены в 1650-х гг. от М. Стадухина, исследовавшего побережье Охотского моря от устья Пенжины до устья Охоты. В это время русские землепроходцы открыли сухопутные пути к берегам Берингова пролива и северной части Охотоморья. С начала 1690-х гг. казаки из Анадырского острога уже начали взимать ясак с населения Камчатки, а в 1697-99 гг. в итоге похода В. Атласова вся Камчатка вошла в состав России.

В первые годы XVIII в. на Камчатке существовали уже 4 русских острога. Справедливости ради надо отметить, что коренные камчадалы без восторга встретили «большого брата». В 1705 г. олюторцы истребили отряд Протопопова, а коряки напали на отряд Шелковникова и целый год держали в осаде Акланский острог. Наиболее крупным было антирусское выступление ительменов в 1707-11 гг. Восставшие сожгли Большерецкое зимόвье, перебили служилых людей, разграбили их имущество. В 1711 г. против восставших был послан карательный отряд. Сопротивление аборигенов продолжалось два месяца.

В 1740 г. В. Берингом и А. Чириковым в Авачинской губе был основан Петропавловский порт, который в начале XIX в. стал центром всего полуострова и важнейшей русской гаванью на Тихом океане. Одновременно предпринимались и попытки переселения крестьян в Охотско-Камчатский край. Правда, они так и не смогли добиться существенных успехов в развитии земледелия. Тем не менее к концу XVIII в. в Охотском округе проживали 104 крестьянских семьи, а в 1820-х гг. на Камчатке было уже 407 крестьян «мужеска пола».

Камчатские селения и Охотск послужили отправными пунктами в планомерном исследовании Шантарских, Курильских и Алеутских островов. В результате экспедиций 1711-13 и 1719-21 гг. И. Козыревский, Д. Анциферов, И. Евреинов, Ф. Лужин и др. описали и картировали большую часть Курильских островов. Особую ценность представляли составленный И. Козыревским в 1726 г. «Чертеж Камчадальского Носу и морским островам» и первое описание курильских аборигенов айнов.

Новый подъем массового движения «встречь Солнцу» вызвали открытия участников Сибирско-Тихоокеанской экспедиции (1733-43 гг.). За следующие 20 лет русские промышленники совершили 44 плавания на Алеутские острова и к северо-западному побережью Северной Америки. В не менее широких масштабах шло и освоение Курил, где уже в середине XVIII в. стало ощущаться влияние русской культуры, а на острове Шумшу возникла школа для обучения детей местных айнов русской грамоте. На протяжении второй половины XVIII в. происходил активный процесс образования постоянных русских поселений на Курильских, Алеутских островах и на побережье Аляски.

Широкую программу мероприятий по развитию экономики Сибири и Дальнего Востока наметил в середине XVIII в. сибирский губернатор В.А. Мятлев, настаивавший на необходимости освоения плодородных земель Нерчинского уезда и месторождений полезных ископаемых всего Забайкалья. В 1760-х гг. под руководством начальника Даурских заводов В.И. Суворова были развернуты широкие геологические изыскания, расширены и построены новые заводы по выплавке серебра и меди. Тогда же в Иркутске и Охотске были открыты навигационные школы. Гидрографы и геодезисты вели исследования рек Аргуни, Шилки и их притоков, описывали сухопутные и водные пути от Иркутска до Нерчинска; в бассейнах рек Нерчи, Ингоды и их притоков изучались леса, пригодные для судостроения.

С 1757 г. эта деятельность была продолжена новым сибирским губернатором Ф.И. Соймоновым, который придавал большое значение развитию земледелия в Нерчинске, Якутии и на Камчатке. Будучи опытным картографом, Соймонов уделял особое внимание сибирской картографии. Так, в 1759 г. он лично подписал карты южной части Сибири между Исетью и Амуром и караулов вдоль рек Аргуни, Шилки, Онона, Ингоды и их притоков. Труды Соймонова были органично связаны с его деятельностью по развитию горного дела, строительства оборонительных рубежей и организации различных экспедиций в Тихий океан.

Как известно, в 1741 г. В. Беринг заявил российские права на Аляску. Через сорок с небольшим лет (1784) купец Г.И. Шелихов основывает на о. Кадьяк первое русское поселение, в течение двух десятилетий бывшее центром «Русской Америки». По его заданию штурман Г. Прибылов в 1786 г. искал новые земли в Беринговом море к северу от Алеутской гряды и обнаружил небольшой архипелаг, названный Шелиховым в честь первооткрывателя. В 1787 г. Шелихов вернулся в Иркутск и написал отчет о плавании к американским берегам, который впоследствии был опубликован на русском, немецком и английском языках и выдержал несколько переизданий. За усердие в открытии неизвестных земель и народов в 1788 г. он был награжден золотой медалью и серебряной шпагой.

У Григория Ивановича были недюжинные способности предпринимателя и организатора, сильная воля и смелость, умение налаживать деловые связи и разумно рисковать. Его отличали прекрасная осведомленность в торгово-промышленных и финансовых вопросах, неспешность в принятии решений, оборотистость и интуиция, а также предусмотрительность и гибкость в выборе разработанных ранее схем. Вместе с тем Шелихов был властолюбивой, замкнутой и жестокой личностью. Он присвоил себе право «казнить и вешать», дабы установить железную дисциплину в своих американских факториях. Беспощадный и подозрительный к конкурентам, он вел порой двойную бухгалтерию. Обстоятельства его ранней смерти в 1795 г. и поныне остаются весьма загадочными.

1799 г. – указом императора Павла I «под высочайшим покровительством» для освоения русских земель в Америке и на прилежащих островах (Алеутских) создана Российско-Американская компания. Первым Главным правителем Русской Америки с 1790 по 1818 гг. был Александр Андреевич Баранов, основной смысл своей деятельности видевший не только в получении высоких прибылей на уже освоенных «угодьях», но и в открытии новых земель, расширении территории влияния Российско-Американской компании. В 1804 г. на о. Ситка он построил крепость Ново-Архангельск и перенес туда центр Русской Америки. В 1812 г. Баранов направил своих людей к берегам Калифорнии и основал там колонию Росс (ныне Форт-Росс).

В 1815 г. на свой страх и риск Баранов решил воспользоваться благоприятным моментом для мирного присоединения к России хотя бы одного из Гавайских островов. С этой целью он направил туда доктора Г. Шеффера. Тому удалось получить согласие князька, сюзерена короля Гаваев, на вхождение четырех остров в состав Российской империи. Успех Шеффера объяснялся враждой между гавайскими правителями. Совет Российско-Американской компании и император Александр I не поддержали инициативу Баранова «во избежание важных неудобств», т.е. международных осложнений. Умер он в 1819 г в открытом море близ о. Ява. Современники, в том числе А.С. Пушкин, отмечали недюжинный ум, честность и (редкое во все времена) бескорыстие Баранова.

Особенностью русско-китайских отношений XVIII и начала XIX вв. была взаимная военная слабость вдоль общей границы. Для России эта слабость проистекала из крайней удаленности русско-китайской границы от жизненных центров страны и невозможности сосредоточить и содержать в этих удаленных и бездорожных районах сколько-нибудь значительные военные силы. У Китая военная слабость на русской границе была связана с аналогичными причинами и общей технико-экономической отсталостью страны и слабостью ее армии. Россия и Китай обычно стремились к мирному урегулированию возникавших между ними споров.

По представлениям цинов о ходе китайской истории, народные волнения в Поднебесной могли положить конец династии, т.к. ее ослабление всегда сопровождалось нарастанием угрозы извне, а внутренние «смуты» в конце цинского правления обязательно бы использовались внешними силами для захвата страны. Поэтому было решено «закрыть» Срединную империю. Католическое христианство и церкви указами императора были полностью и окончательно запрещены, а число верующих резко сократилось. Само «закрытие» происходило достаточно долго и представляло собой целый ряд императорских указов о запрещении строительства больших судов (1649), торговле с иностранцами медью, цинком, железом (1716, 1733), и даже запрет вывоза шелковых тканей (1759). На ввоз европейских книг был наложен категорический запрет. Вся торговля с западноевропейцами ограничивалась одним портом Гуанчжоу.

В соответствии со своей политикой самоизоляции цинское правительство препятствовало развитию русско-китайской торговли. Много недоразумений вызывало условие договора о взаимной выдаче перебежчиков и преступников. Несколько русских посольств было направлено в Китай для разрешения этих споров. Петр I издал указ о посылке в Пекин русской духовной миссии под предлогом обеспечения православного богослужения для переселенных в Пекин бывших жителей Албазина и для приезжавших в Китай русских купцов. Главная цель указа состояла в создании лучших условий для развития торговых и политических сношений с Китаем. В 1715 г. духовная миссия выехала в Китай. В 1719-22 гг. состоялась поездка в Пекин чрезвычайного посланника Петра I – Измайлова, получившего от цинских властей охранные грамоты для русских торговых караванов и разрешение на открытие в Пекине русской церкви.

В 1724 г. в Китай было направлено посольство графа Саввы Рагузинского формально для уведомления о вступлении на престол Екатерины I, а фактически для переговоров о торговле и границах. После долгого пути посольство прибыло в Пекин, где оно пробыло 6 месяцев. После переговоров уполномоченные цинского правительства и русский посол 21 октября 1727 г. в Кяхте подписали договор. Граница между обеими империями в районе Монголии устанавливалась на основе принципа uti possidetis (лат. «поскольку вы владеете»). Договор предусматривал право посылки русских казенных караванов в Пекин; 200 русских купцов могли раз в 3 года приезжать и торговать там беспошлинно, строить лавки, дома, склады и т.д.

Кяхтинский договор узаконил постоянное пребывание в Пекине русской духовной миссии из нескольких духовных лиц во главе с архимандритом и с 6 светскими учениками для обучения китайскому, маньчжурскому и монгольскому языкам. Возможность поддерживать сношения с цинским правительством через эту миссию имела важное значение для России в то время, когда в Пекине не было постоянного дипломатического представительства. В церковно-религиозном отношении миссия подчинялась синоду РПЦ, а в политических вопросах получала указания от российского ведомства иностранных дел. Члены миссии внесли немалый вклад в изучение Китая своими научными и разведывательными исследованиями.

Кяхтинский договор подтверждал и уточнял прежние условия торговли с Китаем, в том числе устройство беспошлинного торга в Кяхте, Нерчинске и Селенгинске. В основном русская торговля велась с Китаем через Кяхту, где русские купцы обменивали пушнину и железные изделия на китайский чай, ткани, посуду и другие товары.

Во второй половине XVIII в., после завоевания цинской династией Джунгарии и Кашгарии, русско-китайские отношения не раз осложнялись главным образом из-за конфликтов по поводу выдачи перебежчиков, длительных перерывов в торговле между обеими сторонами, вызывавшихся нарушениями договоров, а также неприемлемых для России требований китайского дипломатического церемониала.

После заключения в 1802 г. мира с Францией царское правительство усилило свое внимание к странам Востока и в 1804 г. направило в Китай посольство во главе с графом Ю.А. Головкиным. Под предлогом уведомления о вступлении на престол Александра I Головкин должен был прибыть в Пекин и добиваться доступа русских торговых судов в Кантон, открытия торговли по сухопутной границе с Северо-Западным Китаем, права судоходства по Амуру, необходимого для снабжения русских владений на Камчатке и Аляске провиантом и оружием, допуска русского посланника в Пекин и т.д.

В 1805 г. Головкин прибыл в Ургу, но не мог проследовать далее, т.к. заранее отказался становиться на колени и простираться ниц перед богдыханом, а ургинские власти отклонили требования Головкина относительно церемонии его приема как представителя российского государя. После долгих препирательств относительно этикета и численности своей вооруженной охраны Головкин был вынужден вернуться обратно. Китайские купцы, заключавшие торговые сделки в Кяхте, мешали открытию торговли на других участках границы. Сенат послал в Пекин протест против действий цинского правительства.

Отъезд Головкина обеспокоил цинский двор. В 1810 г. китайские посланцы прибыли для свидания с иркутским губернатором Трескиным в Маймачене, близ Кяхты, чтобы загладить случившееся, и говорили о желании Китая поддерживать с Россией дружественные отношения и принять новое русское посольство. Развитию отношений с Китаем содействовала русская духовная миссия в Пекине. С 1818 г. она усилила свою деятельность по доставке в Петербург сведений о Китае. В 1833 г. миссии было предписано не увлекаться обращением в православие китайцев, чтобы не осложнять русско-китайских отношений.

До конца 1850-х гг. Россия совсем не вела морской торговли с Китаем. Обороты же русско-китайской торговли через Кяхту с конца 40-х гг. стали уменьшаться под влиянием развития морской торговли западных стран с Китаем после 1-й опиумной войны. В отличие от Англии и США, поощрявших ввоз в Китай опиума, из России опиум почти не поступал, и торговля им с Китаем была воспрещена русским подданным еще в 1841 г., о чем тогда же было уведомлено китайское правительство.

Огромные расстояния, малонаселенность и трудности передвижения через Сибирь в первой половине XIX в. по-прежнему делали Российскую империю на Дальнем Востоке значительно слабее, нежели в Европе, где она до Крымской войны считалась сильнейшей военной державой. Восточная Сибирь оставалась малозаселенной и отдаленной колонией, в значительной мере служившей местом каторги и ссылки.

На Тихом океане военный русский флот был слабее не только английского, но даже французского и американского. Сухопутные войска оставались малочисленными. В противоположность другим государствам, Россия имела с Китаем самую длинную в мире и слабо обороняемую сухопутную границу. В силу этого она была более всего заинтересована в том, чтобы в Китае не установилось влияние каких-либо враждебных России государств.

Открытие китайских портов и развитие морской внешней торговли Китая грозило подорвать русско-китайскую сухопутную торговлю, усиливая в то же время влияние в Китае противников России – Англии и Франции. Вследствие отдаленности, слабости торгового флота и отсталости промышленности Россия не могла вывозить в морские порты Китая свои товары с таким же успехом, как Англия и Франция, и не могла воспользоваться для этого неравноправными договорами с Китаем, как Западная Европа и США, а значит, и не торопилась до поры навязывать их Пекину.

Зато к середине XIX в. усилился интерес русской буржуазии к вывозу русских товаров в северо-западные окраины Китая, особенно в Джунгарию, где в силу географических условий западная конкуренция не была опасной. В Россию из этих районов привозился кирпичный чай и грубые ткани (даба). МИД и минфин разрабатывали меры по развитию этой торговли. В Кульджу и Чугучак под именем купца Хорошева в 1845 г. ездил русский чиновник Любимов. Летом 1851 г. полковник К. Ковалевский подписал с сановником И Шанем Кульджинский торговый договор. По нему Россия получила право на устройство в Кульдже и Чугучаке торговых факторий и назначение туда консулов.

Ближайшей соседкой России в морской части северо-востока была Япония. Русские нуждались в торговле с японцами, главным образом, для снабжения продовольствием своих поселений на Аляске, Алеутских и Курильских островах и на Охотском побережье. Однако попытки России завязать торговлю с Японией отвергались правительством сёгуна. В последней трети XVIII в. русские на Курилах вели торговлю с японцами на острове Эдзо (Хоккайдо), но японское правительство всячески мешало ей.

Русская экспедиция капитана Лаксмана (1792-93 гг.) добилась от правительства сегуна разрешения на отправку в Нагасаки одного русского торгового судна в год, но это разрешение осталось неиспользованным и впоследствии было отменено. Посетившая Японию экспедиция Резанова и Крузенштерна (1804-05 гг.) тоже не добилась успеха. Однако граф Резанов как официальный глава отправленного в Японию посольства воспользовался случаем, чтобы подтвердить фактически давно установленную принадлежность России островов, расположенных к северу от Японии, и заявил японским сановникам, что «на север от Матсмая (о-в Эдзо) все земли и воды принадлежат русскому императору».

Рыбаки из вассального княжества Мацумаэ еще с конца XVIII в. стали проникать на южную часть Сахалина, но сам Эдзо вошел в состав Японии только после 1825 г. В 1806 г. русский морской офицер Хвостов на шлюпе «Юнона» прибыл к Сахалину, основал в Томари-Анива колонию, где поселил нескольких матросов и объявил местным жителям о принадлежности острова России. По свидетельству Невельского, эта колония просуществовала до 1847 г.

«Юнона» и тендер «Авось» под командованием Хвостова и Давыдова появились в 1807 году у о. Итуруп и разорили на нем незадолго до этого самовольно основанное японское поселение. Жестокая расправа вызвала явную озлобленность у японцев. Царское правительство, занятое европейскими делами и избегавшее в то время каких бы то ни было осложнений на Дальнем Востоке, вынуждено было объявить самовольными насильственные действия Хвостова и Давыдова против японских селений.

Расширение русских владений на Тихом океане вызвало среди правящих кругов Японии враждебность и беспокойство. Русский морской офицер В.М. Головнин и несколько его спутников в 1811 г. были задержаны японцами и больше года находились у них в плену в так называемых «тигровых клетках» в отместку за жестокости моряков с «Юноны» и «Авось». Впоследствии капитан Головнин стал вице-адмиралом и оставил записки о злоключениях в Японии и своих кругосветных плаваниях в 1819 и 1822 гг.

Японская экспансия распространялась на север, и некоторые японские авторы (Тосиаки, Хонда) в конце XVIII в. даже выдвигали планы захвата Сахалина и Камчатки. Развитие иностранного судоходства и соперничество западных стран в северо-западной части Тихого океана показали царскому правительству, что Япония уже не сможет остаться в самоизоляции и будет вынуждена заключить неравноправные договоры. Военно-морские экспедиции США и Англии могли привести к установлению в Японии прозападного влияния, что требовало от России срочных мер по урегулированию взаимоотношений с нею.

Петербург решил послать туда экспедицию под командованием контр-адмирала Е.В. Путятина с целью установления торговых и дипломатических отношений и обеспечения прав наиболее благоприятствуемой нации для русских подданных на тот случай, если будет заключен неравноправный договор между Японией и США. Предусматривалось, что открытие торговли с Японией обеспечит снабжение продовольствием русских поселений на Камчатке и в Америке, а появление русского флота на Дальнем Востоке «припугнет» иностранных китобоев, бесцеремонно хозяйничавших в русских территориальных водах.

В задачу Путятина входило также договорное оформление границ между обоими государствами, т.к. Япония была близким соседом России и развитие судоходства вблизи Сахалина и Курил вызывало потребность в установлении точной границы между русскими и японскими островами. Путятину было указано, что цель его миссии «миролюбивая» и чтобы он «воздерживался от всяких неприязненных в отношении к японцам действий, стараясь достигнуть желаемого единственно путем переговоров мирными средствами».

Экспедиция Путятина отправилась на фрегате «Паллада» с сопровождающими его судами и прибыла в Японию летом 1853 г. уже после первого появления американского коммодора Перри. В Нагасаки Путятин вручил губернатору письмо от канцлера Нессельроде в «Японский Верховный Совет». Когда губернатор заявил, что «скорого ответа» получить нельзя, русский адмирал сказал, что в таком случае он пойдет прямо в Эдо (Токио). Японские чиновники стояли на своем, Путятину пришлось временно отплыть в Шанхай, чтобы собрать сведения о турецких делах и не оказаться застигнутым врасплох с началом ожидаемой войны Англии и Франции против России.

Только осенью 1854 г., когда Путятин вернулся в Нагасаки и поставил вопрос о границах, японское правительство прислало своих уполномоченных Кавадаи и Цуцуи для переговоров. Взаимные визиты Путятина и уполномоченных сопровождались сложными церемониями. Вопросу о выработке церемониала свиданий и переговоров Путятин уделял большое внимание, и в частности выговорил условие, чтобы русские могли сидеть не на полу, как было в обычае у японцев, а в креслах.

Свой первый визит к японским уполномоченным Путятин описывает так: «Для отличия визита моего к полномочным от посещения к губернатору, который гораздо ниже их значением, я поехал к первым в сопровождении двойного против прежнего караула, состоявшего из 50 человек, кроме музыкантов, и почти со всеми военными и находящимися при мне гражданскими лицами, исключая оставшихся на судах по обязанностям службы, всего около 30 человек.

Мы ехали на шлюпках, которые растянулись почти на милю. Впереди ехал в гичке офицер, назначенный для размещения караула и музыкантов на берегу, потом баркас с караулом, за ним катер с музыкантами, следующий со служителями, которые несли наши стулья, далее я со свитою, и в остальных шлюпках офицеры с других судов отряда. Едва мы отвалили от борта и флаг перенесен был на катер, как фрегат расцветился флагами, люди стали на реях и проводили нас троекратным ура. С фрегата и корвета сделано было положенное число пушечных выстрелов». Прибытие на фрегат японских уполномоченных сопровождалось той же церемонией.

Путятин писал, что тактика проволочек без прямого отказа, применявшаяся японцами, «может служить образчиком японской дипломатии и вообще выражением хитрого ума и изворотливого характера». Японские полномочные задерживали переговоры под предлогом бесконечного обмена визитами вежливости, любезностями и подарками. Они ссылались на то, что траур после недавней смерти сёгуна Иеёси не дает возможности вести переговоры и что рассмотрение вопросов о торговле и границах потребует много времени для собирания разных сведений.

Японцы хотели бы противопоставить Россию западным державам и США и говорили Путятину, что они готовы рассматривать ее как свою «защиту против других стран». Путятин обещал, что в случае насилий со стороны других стран он поддержит Японию «советом и посредничеством». Адмирал был любезен и терпелив. Не прибегая к угрозам, он сумел заручиться обещанием, что Россия получит права наиболее благоприятствуемой нации в Японии. Не имея возможности ускорить переговоры, он решил выжидать исхода пиратской экспедиции Перри и прежде всего озаботился тем, чтобы в связи с началом Крымской войны избежать нападения англичан и французов на свой отряд кораблей. «Паллада» была отведена к русскому побережью в районе Императорской Гавани (ныне Совгавань), разоружена и затоплена, а Путятин перешел на более прочный фрегат «Диана» и только в 1855 г. возобновил переговоры с японскими уполномоченными в г. Симода.

Но через три дня после этого Симода был внезапно разрушен и частью смыт цунами. «Диана» получила серьезные повреждения и вскоре была выброшена штормом на камни. Команда перебралась на берег в селение Хэда, а Путятин снова прибыл в Симоду для продолжения переговоров. 7 февраля 1855 г. он подписал первый русско-японский договор, а затем вернулся в Хэда, где русские моряки построили шхуну, на которой Путятин и отбыл в Петропавловск-Камчатский. 52 орудия с «Дианы» были подарены японскому правительству.

Своими переговорами Ефимий Путятин достиг заключения второго договора, открывавшего для торговли три японских порта – Хакодатэ, Симода и Нагасаки и дававшего России права наиболее благоприятствуемой нации. Привилегия экстерриториальности предоставлялась взаимно на началах равноправия подданных обеих стран. Однако стесненное положение России во время Крымской войны и ее военная неподготовленность на Тихом океане были использованы японскими уполномоченными, чтобы добиться в договоре объявления острова Сахалин «неразделенным между Россией и Японией», хотя Япония не имела на него никаких прав, и фактически он в соответствии с исторически сложившимся положением находился под контролем России. По-видимому, и сам Путятин не проявил в этом вопросе достаточной твердости.

Контрольные вопросы

1. Значение двух Камчатских экспедиций под командованием В. Беринга.

2. В чем особенность русско-китайских отношений в XVIII – первой пол. XIX вв.?

Дата добавления: 2017-01-13