Лексика, ограниченная сферой употребления

Под лексикой, которая ограничена сферой употребления обычно понимаются диалектизмы, профессионализмы, жаргонизмы. Все эти слова находятся за рамками литературного языка, то есть они не входят в литературный нормативный словарь современного языка и, следовательно, могут быть непонятны читателю. В связи с этим, такая лексика почти всегда \даже если она вполне понятна\ воспринимается читателем как особо отмеченная, выделяющаяся на общем нейтральном фоне, поэтому можно говорить об ее экспрессивности.

Вопрос о возможности и особенностях употребления этой лексики неоднократно дискутировался и учеными-филологами, и самими писателями. Настоящие художники слова используют ее умело, так, чтобы не затрудняла восприятие текста, а наоборот, способствовало его правильному пониманию и повышало его эстетическую ценность. Количество слов, ограниченных сферой употребления, должно быть в тексте умеренным, каждое обращение к ним должно быть вызвано важными причинами. Существуют определенные способы введения этой лексики в тест (пояснение с помощью синонимов, описание названной реалии и т.д.), хотя весьма часто писатели употребляют эти слова и без всякого раскрытия значения, что может быть вполне оправданным. Мы наблюдаем это или в тех случаях, когда слово, хотя и не является литературным, но распространенно достаточно широко и известно большинству читателей, или же тогда, когда автор и не рассчитывает на полное понимание значения слова, а использует его для создания какого-то стилистического эффекта.

Диалектизмы обычно употребляются писателями с двумя целями. Слова, не имеющие синонимов в литературном языке и называющие предметы местного быта /этнографизмы/, служат для обозначения соответствующих реалий. Они обычно менее экспрессивны и стилистический эффект от их использования состоит в том, что создается определенный местный колорит, читатель как бы погружается в атмосферу деревенского быта и чувствует себя участником происходящих событий. Слова, синонимичные литературным, как правило, находим в речи героев, они помогают создать живые образы, свидетельствуют о принадлежности персонажей к определенной среде, о недостаточном уровне владения литературной речью.

Но этим возможности использования диалектизмов не ограничиваются. Они могут служить писателю для выражения своего отношения к изображаемому, могут передавать различные эмоции автора и героев /иронию, положительное или отрицательное отношение и т.д./, являться средством стилизации. Рассмотрим пример из сказа П. Бажова «Живинка в деле».

«Его-то внуки - правнуки и посейчас в наших местах живут…тоже которые живинку - всяк на своем деле - ищут, только на руки не жалуются. Понимают, поди-ка, что наукой можно человечьи руки нарастить выше облака».

Здесь диалектизмами можно считать наречие посейчас его значение вполне определяется внутренней формой - «до сих пор», /«до настоящего времени»/,глагол нарастить /отличающийся от литературного только ударением и чередованием в корне и потому также понятный читателю/ и существительное живинка, раскрытию значения которого и посвящено все повествование \«живинка в деле»- это способность к определенной работе, талант, который дает ощущение радости труда/. Последнее слово, может быть, и не является диалектным в полном смысле слова, не исключено, что авторское новообразование, которое потребовалось Бажову, чтобы простым и доступным образом выразить значение, не имеющее в языке особого названия, соответствующего разговорному стилю, хотя, возможно, это окказионализм, услышанный писателем в живой речи. Поскольку граница между диалектными словами, употребляющими регулярно, и окказиональными \случайными\ образованьями порой определима, можно это очень интересное и выразительное слово считать диалектизмом.

Все три слова в этом отрывке употреблены в авторской речи, они не являются экзотизмами и теоретически писатель вполне мог бы передать то же содержание с помощью литературных единиц, однако тогда из повествования исчезло бы впечатление устного рассказа, непринужденного и в тоже врем очень искусного и выразительного. Бажовым диалектная лексика используется, в первую очередь, как средство стилизации произведений под образцы живого уральского фольклора, только немного обработанного автором. В его уральских сказах диалектизмы всегда экспрессивны, использованы неумело и экономно.

Термин «профессионализм» может иметь широкое и узкое значение. В узком смысле это неофициальное, нелитературное название чего-либо связанного с определенной профессией. В широком- и официальные и неофициальные специальные, ограниченные в употреблении профессиональные названия. При анализе художественных текстов большой смысл имеет втрое понимание, потому что вне зависимости от узаконенности и закрепленности в словарях или их отсутствие для читателя являются непонятными и выделяются в тексте все специальные наименования.

Цели использования профессионализмов в художественном тексте примерно те же, что и при употреблении диалектизмов. Их можно найти и в речи героев, и в авторском повествовании. Большая часть этих слов не имеет синонимов в литературном языке и выбор писателя состоит в том, что он может помещать в текст профессионализмы или обходится без них. В тех случаях, когда вопрос решается в пользу этих слов, автор стремится создать эффект погружения читателя в профессию героя, в ее атмосферу, ее законы, особенности, проблемы - в некий особый незнакомый и таинственный мир, который может углубить понимания образа героя и, кроме того, сам по себе необычайно интересен.

Очень умело и выразительно использовал профессиональную лексику А.И. Куприн, изображая героев самых различных специальностей. Так, в повести «Листригоны» находим много терминов,, обозначающих различные понятия, связанные с трудом балаклавских рыбаков:

«Он (Коля Костанди) в то время учил меня премудрым и странным вещам, составляющим рыбачью науку.

Он показывал мне, как вязать морские узлы и чинить порванные сети, как наживлять крючки на белугу, забрасывать и промывать мережки, кидать наметки на камоу(…)

Он терпеливо объяснял мне разницу между направлениями и свойствами ветров: леванти, греба-леванти, широкко, тремонтана, страшного бора, благоприятного морского и капризного берегового».

Читая текст, мы представляем, что означает точно выражения: промывать мережки или кидать наметку, нам неясно значение слов леванти, греба-леванти и т.д. но это совершенно не мешает восприятию текста, а, напротив, незнакомые названия помогают нам проникнуться уважением и, может быть, даже завистью к труду рыбаков, ощутить его романтическую и несколько таинственную увлекательность, загадочность этих слов создает особую экспрессивность текста, звучные, иностранные по происхождению имена ветров называют ассоциации с рассказами о далеких странах, морских путешествиях и полной острых ощущений жизни моря.

Употребление жаргонизмов ограничено их закрепленностью за какой либо социальной группой, объединенной общностью интересов. Словарь жаргонов очень подвижен, часто обновляется; его элементы могут обладать большей или меньшей распространенностью, употребляться на ограниченной территории, в узком кругу лиц или очень широко. В художественных произведениях находим слова из жаргонов школьников, студентов, деклассированных элементов и т.д. большинство жаргонизмов имеет соответствие в литературном языке. Поэтому, обычно они употребляются для речевой характеристики, хотя, вместе с тем, помогают нам представить и жизнь определенного круга людей, принятые в ней правила, обычаи, существующий интеллектуальный и культурный уровень и т.д.

Вероятно, в качестве жаргонизмов можно рассматривать и терминологию, связанную с играми /карты, детские, спортивные игры и др./, поскольку играющие объединяются не по профессиональному признаку, а «по интересам». Поэтому в качестве примера использование жаргонной лексики в художественном тексте напомним известные выражения из речи Гаева, персонажа пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» «дуплетом желтого в середину», «круазе в середину», «белого дуплетом в угол» и т.д. эта терминология игроков в бильярд служит ярким примером изображения характера героя - человека бездеятельного, далекого от реальной жизни, растерянного и трогательно-нелепого перед лицом не двигающихся изменений в его существовании. «Бильярдная» лексика никак не связана с тем, что говорит Гаев, с тем, что происходит на сцене, слова теряют свое значение - они нужны Гаеву как ширма, за которой он пря чет неуверенность в себе, беспомощность, смущение сентиментальность, страх перед будущим и другие эмоции. Подчеркиваем, что это не речевая характеристика, а способ изображения душевных состояний персонажа, его внутреннего мира, в котором игра в бильярд только и осталась чем- то реальным, надежным, известным и приятным.

Дата добавления: 2017-01-13