Особенности подготовки вермахта к нападению на СССР

СЕЙЧАС, КОГДА У НАС ПОЯВИЛАСЬ ВОЗМОЖНОСТЬ СВОБОДНО ОБСУЖДАТЬ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ВАШЕЙ СТРАНЫ, ВО МНОГОМ ПО-НОВОМУ РАСКРЫВАЮТСЯ И ВОПРОСЫ ПОДГОТОВКИ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ К НАПАДЕНИЮ НА СССР.

В различных советских публикациях по истории Великой Отечественной войны обычно приводились данные о том, что к 22 июня 1941 года Германия сосредоточила на западной границе СССР огромную армию в 5,5 млн. человек и обрушила ее против Советского Союза, который мог первоначально противопоставить ей армию в 2,7-2,9 млн. человек[1]. Тем самым подчеркивалось почти двойное численное превосходство немецко-фашистских войск над советскими и у читателя созда­валось впечатление, что недостаток сил явился главной причиной наших тяжелых поражений в начальный период войны. Однако в действительности картина событий была несколько иной. Если лучше проанализировать сложившееся к тому времени соотношение сил, то можно обнару­жить ряд изъянов в устоявшихся воззрениях.

В первую очередь следует учитывать, что в 1940-1941 гг. немецкое военно-политическое руководство рассматривало Советский Союз как противника, превосходящего Германию по количеству оружия и военной техники, по численности вооруженных сил. Согласно сведениям герман­ской разведки, в начале 1941 года в составе Вооруженных Сил СССР имелось 12-14 тыс. боевых самолетов, 10 тыс. танков (без учебных), 180 соединений масштаба дивизии. К середине июня 1941 года число расчетных дивизий в СССР, по немецким данным, достигало 240, 195 из них располагались в западных районах страны и с началом войны[2] могли быть использованы против войск Германии и ее сателлитов. По - этому, готовясь к нападению на Советский Союз, немецко-фашистское руководство делало основную ставку не на количественное, а на качест­венное превосходство германской армии над нашей.

Командование вермахта учитывало также опыт своих предшествую­щих кампаний во второй мировой войне. К примеру, успех в военных действиях против англо-французской коалиции в мае-июне 1940 года был достигнут в результате качественного превосходства немецких войск над противником, ведь по численности войск и оружия западные союз­ники не уступали Германии, а кое в чем даже превосходили ее. В «восточном походе» планировалось достичь более высокой степени качественного превосходства немецко-фашистских войск и одновременно уве­личить их численность.

Общее количество вооруженных сил рейха с мая 1940 года по июнь 1941-го возросло на одну треть и составило 7 млн. 254 тыс. При этом численность сухопутных войск увеличилась до 5 млн. 170 тыс. человек, ВВС - до 1 млн. 680 тыс., ВМС - до 404 тыс. В сухопутных войсках, в действующей армии насчитывалось 3 млн. 800 тыс. человек (в марте 1940 г. - 3 млн. 300 тыс.), в армии резерва- 1 млн. 200 тыс., в войсках СС- 150 тыс., в иностранных формированиях - 20 тыс. человек[3]. Боль­ше всего в указанный период возросла численность немецких ВВС (на 71,4 проц.). Это происходило в первую очередь за счет формирования новых частей ПВО, предназначенных для защиты территории Германии от воздушных налетов. Увеличить количество сухопутных войск (на 23 проц.) удалось в основном за счет формирования новых пехотных соединений и частей, которые намечалось использовать для несения ок­купационной службы, а также роста численности административно-хо­зяйственных служб в армии резерва, осуществлявшей обучение призыв­ников. Если в мае 1940 года вермахт имел только 9 дивизий охраны ты­лов, относившихся к оккупационным войскам, то в июне 1941-го-41. Число всех дивизий в действующей армии Германии за указанный пе­риод возросло со 156 до 208, т. е. на 33,3 проц.[4].

Стремясь увеличить количество живой силы войск вермахта, немецко-фашистское руководство не считало, однако, эту проблему главной в подготовке войны против СССР. Основная ставка делалась на качественное совершенствование своих вооруженных сил. С этой целью проводились мероприятия по переформированию и доукомплектованию войск, повышению их обученности, оснащению новым оружием и техникой, переподготовке командного состава, улучшению организационно-штатной структуры частей и соединений.

Непосредственная подготовка фашистской Германии к войне про­тив СССР подразделяется на три этапа. На первом этапе (конец ию­ня - начало октября 1940 г.) были приняты основные военно-политиче­ские решения об агрессии против Советского Союза, детально разраба­тывался и обсуждался ее замысел, была начата соответствующая пере­ориентация вооруженных сил и военной экономики, перебрасывалось с Запада на Восток около 30 дивизий для оборудования там театра воен­ных действий. В ходе второго этапа (середина октября 1940 г. - середи­на февраля 1941 г.) проводились основные мероприятия по качествен­ному совершенствованию и увеличению численности войск, шли работы по интенсивному оборудованию Восточного ТВД и усиленная боевая подготовка войск, предназначенных для «восточного похода». Во время третьего этапа (со второй половины февраля по 22 июня 1941 г.) была осуществлена переброска на Восток основной массы сухопутных войск и почти всех ВВС, передислоцирована часть ВМС, созданы ударные груп­пировки для нападения на СССР, завершено оборудование Восточного ТВД. Кроме того, отрабатывались вопросы взаимодействия сухопутных войск с ВВС и ВМС, вооруженных сил вермахта с союзными им войска­ми Финляндии, Румынии и Венгрии, налаживалось управление войска­ми и связь, решались проблемы материально-технического обеспечения войск.

На первом этапе наблюдалась определенная «стратегическая раз­двоенность» в действиях немецко-фашистского руководства. Хотя уже было принято решение о нападении на Советский Союз, планы вторже­ния в Англию еще не были отставлены, что наложило отпечаток на вы­бор «приоритетов» в строительстве вооруженных сил и в военном про­изводстве Германии.

Еще до полного окончания кампании на Западе, 15 июня 1940 года, Гитлер утвердил предложение генерального штаба о сокращении общего количества дивизий вермахта со 156 до 120 и увеличении количества подвижных станковых и моторизованных) соединений в два раза[5]. Однако по мере того, как вызревал замысел войны против СССР, в при­нятое решение вносились изменения. Было приказано, например, в те­чение июля-августа расформировать 17 дивизий, а личному составу других 18 дивизий предоставить долгосрочный отпуск, сохранив их кос­тяк, состоящий из кадровых военнослужащих[6].

Расформировали, однако, лишь дивизии, имевшие очень низкую боеспособность, большая часть личного состава которых достигла к то­му времени предельных для службы в армии возрастов. Демобилизо­ванных направляли трудиться в военной промышленности, испытывав­шей недостаток в квалифицированной рабочей силе о связи с расши­рением производства вооружений. В результате военные власти получи­ли возможность призвать в вооруженные силы более молодых людей, которым раньше предоставлялась бронь как специалистам. Эти лица вначале обучались к частях армии резерва, а оттуда их отправляли в соединения действующей армии. Таким был один из путей качественно­го совершенствования германских войск.

Увольнение же в долгосрочный отпуск осуществлялось только из дивизий, накопивших немалый боевой опыт, военнослужащие которых не нуждались в дополнительном обучении. Было предусмотрено, что уволенные, отработав несколько месяцев на предприятиях в военных отраслях промышленности, в январе-марте 1941 года прибудут в свои соединения и в их составе примут участие в «восточном походе». Таким образом, немецкое руководство нашло рациональный способ удовлетво­рения нужд и промышленности, и вооруженных сил, позволивший не до­пустить снижения боеспособности войск.

Исключительно важное значение для качественного совершенство­вания вооруженных сил Германии имело формирование в период с ав­густа 1940 года по январь 1941-го 23 новых дивизий, которые немецкое командование относило к подвижным и предназначало для создания танковых клиньев, призванных обеспечить высокие темпы наступления во время продвижения войск вермахта по советской территории. Было сформировано 11 танковых, 8 моторизованных и 4 легкие пехотные ди­визии. В результате к июню 1941 года общее количество танковых диви­зий в вермахте по сравнению с маем 1940 года возросло в 2,1 раза (с 10 до 21 дивизии), моторизованных (с учетом дивизий СО -в 2,7 раза (с 6,5 до 17,5 расчетной дивизии). Доля танковых и моторизованных сое­динений в действующей армии увеличилась за тот же период с 10,5 до 18 проц.[7].

При создании четырех легких пехотных дивизий учитывалось то, что на советской территории им придется действовать в условиях труд­нопроходимой местности. В них включались вместо трех только два пе­хотных полка. Для увеличения проходимости каждая пехотная рота имела 16 двуколок н соответствующее количество лошадей. Противотан­ковые орудия транспортировались бронированными, на гусеничном ходу тягачами. Первые два легких дивизиона артполка оснащались горными орудиями, а батареи третьего легкого и тяжелого артиллерийских ди­визионов были моторизованными. Учитывая высокую проходимость этих дивизий, командование планировало использовать их в районах со слаборазвитой дорожной сетью[8].

Кроме 23 подвижных, в указанный период были сформированы 17 новых пехотных дивизий 7, 11 и 12-й волн и 3 горнострелковые диви­зии. Они считались наиболее боеспособными.

Стремясь обеспечить высокую боеспособность новых формирова­ний, командование сухопутных войск включало в их состав части и под­разделения из соединений, уже имевших солидный боевой опыт. Обычно это были целые полки или батальоны. Они затем служили основой для создания новых дивизий. Базой формирования 11 новых танковых ди­визий явились части и подразделения шести пехотных и двух мотори­зованных дивизий, а также одной моторизованной бригады. Например, в состав вновь сформированной 14-й танковой дивизии вошли два пол­ка бывшей 4-й пехотной дивизии, а третий полк этой дивизии стал ос­новой 18-й танковой дивизии. В состав новых танковых дивизий было включено также несколько пулеметных батальонов резерва главного командования. Во вновь сформированные горнострелковые и пехотные дивизии 11-й и 12-й волн от одной трети до двух третей личного состава поступило из нерасформированных соединений действующей армии и из армии резерва (в основном это были военнослужащие 1920 года рождения). Лишь 39 новых дивизий, сформированных зимой и весной 1941 года н предназначенных для охраны тылов и несения оккупацион­ной службы, почти не получили пополнения из действующей армии и укомплектовывались в основном за счет военнослужащих старших воз­растов, находившихся в армии резерва[9].

Наряду с созданием новых дивизий происходило доукомплектование и частичное переформирование существовавших ранее соединений. Все они переводились на штаты военного времени. Для обеспечения их личным составом осенью 1940 года также были призваны оставшиеся военнообязанные 1919 и 1920 годов рождения. Причем те из них, которые были призваны раньше и проходили обучение в армии резерва, пе­реводились в действующую армию[10].

Последовавший 12 октября 1940 года полный отказ немецко-фашистского руководства от вторжения на Британские острова стал толчком к более интенсивным действиям по реорганизации сухопутных войск Германии с целью подготовки их к «восточному походу».

Войска с Западного ТВД начали перебрасываться на территорию Гер­мании. Там они переформировывались и доукомплектовывались. В кон­це октября из Франции в Германию (г. Дрезден) был переведен штаб группы армий «Ц», который вместе с командованием армии резерва включился в процесс переформирования и обучения войск. Ему подчи­нялись соединения, переброшенные с Запада в Германию, а также вновь создаваемые дивизии. Из Фонтенбло (южнее Парижа) в Цосеен (под Берлином) 30 октября была перенесена ставка главного командования сухопутных войск, что приблизило ее к войскам, готовившимся к войне против СССР[11].

Со второй половины октября 1940 года реорганизация сухопутных войск приняла массовый характер. В ноябре одновременно переформи­ровывалась 51 пехотная дивизия, что в то время составляло более тре­ти соединений действующей армии Германии. С 25 ноября это количе­ство возросло еще на 22 дивизии[12]. В результате в тот период снизи­лась боеспособность немецкой армии, так как при переформировании значительная часть личного состава старых дивизий (нередко до поло­вины) передавалась во вновь создаваемые соединения. Немецко-фа­шистское командование сознательно пошло на большой риск, связанный с подобным способом реорганизации, с тем, чтобы добиться наивысшего качественного уровня действующей армии к началу войны против СССР.

С начала 1941 года на новой основе стали воссоздаваться 18 диви­зий, личный состав которых ранее был уволен в долгосрочный отпуск. В эти соединения были возвращены все лица, ранее проходившие в них службу. Кроме того, они пополнялись военнослужащими, призывника­ми осени 1940 года, прошедшими обучение в армии резерва.

Немецко-фашистское командование заблаговременно позаботилось и о подготовке обученных контингентов для восполнения потерь в дей­ствующей армии в ходе войны против СССР. В соответствии с расчета­ми генерального штаба предполагалось, что эти потери окажутся значи­тельно выше, чем в предшествующих кампаниях второй мировой войны. Если к июню 1941 года германская армия потеряла убитыми и пропав­шими без вести 97 тыс. человек, то возможные потери в ходе двух пер­вых месяцев «восточного похода», по мнению немецкого командования, должны были составить 275 тыс. человек, а к концу сентября - уже 475 тыс. человек. Основываясь на этих выводах, руководство вермахта решило воссоздать при дивизиях действующей армии полевые запасные батальоны, расформированные в начале 1940 года. В этих батальонах уже к середине июня 1941 года служило 90 тыс. человек, за счет кото­рых командиры дивизий могли восполнять потери первых недель войны. Кроме того, после призыва 1 марта 1941 года военнообязанных 1921 года рождения и 1 мая - военнообязанных 1922 года рождения ар­мия резерва пополнилась на 475 тыс. человек. Правда, 90 тыс. из них предназначались для пополнения военно-воздушных сил. В целом кон­тингент обученных военнослужащих, предназначенный для пополнения действующих сухопутных войск в ходе «восточного похода», был в 7 раз больше, чем накануне Западной кампании, и составлял около 475 тыс. человек[13].

Важным организационным мероприятием, способствовавшим каче­ственному совершенствованию германской армии перед нападением на СССР, наряду с переукомплектованием дивизий и повышением их бое­способности стало формирование соответствующего количества высших штабов и частей резерва главного командования. По сравнению с маем 1940 года были дополнительно сформированы штабы одной новой груп­пы армий, 4 армий, 6 армейских корпусов, 6 моторизованных корпусов и 4 корпусов сокращенного состава. Особое значение имело создание крупных моторизованных объединений, включавших танковые, мотори­зованные и пехотные дивизии. Для управления ими в ходе «восточного похода» в ноябре-декабре 1940 года были созданы штабы четырех танковых групп, на которые возлагались такие же задачи по оператив­ному руководству войсками, как и на штабы армий. Танковые группы, подобно клиньям, должны были взламывать оборону противника и, сле­дуя впереди армий, устремляться к главным объектам операций. В от­личие от армий на них не возлагались задачи по захвату и удержанию территории[14]. Увеличению мобильности танковых групп способствовало также отсутствие у них громоздких тыловых обозов. Материально-тех­ническое обеспечение танковых групп возлагалось на полевые армии, в полосе которых они действовали.

Увеличение частей резерва главного командования происходило в первую очередь за счет создания новых самоходно-артиллерийских, зе­нитно-артиллерийских, инженерных, связи, строительных и других ча­стей усиления и обеспечения. По сравнению с маем 1940 года, напри­мер, было дополнительно сформировано 11 отдельных дивизионов и 2 батареи самоходно-артиллерийских установок, 14 моторизованных ис­требительно-противотанковых дивизионов, 4 полка шестиствольных хи­мических минометов, свыше 50 понтонно-мостовых парков[15].

Достижению качественного превосходства немецких войск над со­ветскими способствовало привлечение германским командованием для войны против СССР нового вооружения, обладавшего более высокими тактико-техническими данными, чем в кампаниях в Польше и на Запа­де. К числу новых видов оружия и военной техники, поступивших на вооружение действующей армии к 22 июня 1941 года, относятся: проти­вотанковые 50-мм орудия, счетверенные зенитные 20-мм орудия, шести­ствольные реактивные химические 158,5-мм минометы с дальностью стрельбы до 6,7 км, установки для метания тяжелых реактивных мин калибра 280 мм и 320 мм[16].

По сравнению с показателями Западной кампании в танковых сое­динениях, подготавливаемых для нападения на СССР, количество сред­них танков увеличилось в 2,3 раза (с 627 до 1423). Причем многие тан­ки Т-III вместо 37-мм пушки были оснащены 50-мм пушкой. Средние танки в этих дивизиях составили 39 проц. общего количества танков, выделенных для нападения на СССР. Если же к средним танкам доба­вить еще 250 штурмовых орудий, которые по тактико-техническим дан­ным соответствовали средним танкам, то доля средних танков в составе войск для войны против СССР возрастет до 45 проц. Аналогичный пока­затель в ходе Западной кампании составлял всего 24,5 проц[17].

Из 5,7 тыс. танков и штурмовых орудий, которыми располагали вооруженные силы Германии к 1 июня 1941 года, в первый оперативный эшелон для нападения на Советский Союз немецко-фашистское коман­дование выделило примерно 3350 боевых машин. Кроме того, в резерве верховного командования, предназначенном для наращивания первона­чального удара, имелось примерно 350 танков в составе двух танковых дивизий. Таким образом, для войны против СССР выделялось около 3,7 тыс. танков и штурмовых орудий (66 проц. общего количества). Это были наиболее мощные и боеспособные гусеничные машины. Осталь­ные танки, главным образом легкие немецкие Т-11, Т-1 и трофейные, входили в состав двух танковых дивизий, действовавших в Северной Африке, а также отдельных танковых частей в Норвегии и Франции и в армию резерва, где они использовались для обучения нового попол­нения[18].

Поступление на вооружение значительного количества новых сред­них танков позволило немецкому командованию произвести перестрой­ку организационно-штатной структуры танковых дивизий, с тем чтобы придать им большую маневренность и самостоятельность в ходе боевых действий. Во всех соединениях было оставлено по одному танковому полку (по три или по два танковых батальона в каждом), в то время как в ходе Западной кампании в большинстве дивизий было по два танковых полка. Соответственно количество танков в дивизии уменьши­лось с 210-300 до 154-208. Моторизованных полков в ней по-прежне­му осталось два. Чтобы увеличить запас хода танков, им придавались прицепы с горючим, а для преодоления труднодоступных участков местности танки снабжались фашинами[19].

Рост производства автоматического стрелкового оружия позволил увеличить боевые возможности моторизованных и пехотных дивизий. В моторизованной дивизии, например, число пистолетов-пулеметов воз­росло с 31 до 762, а в пехотной дивизии-до 767[20].

Располагая данными, свидетельствовавшими о советском превос­ходстве в танках, немецкое командование уделило первостепенное вни­мание насыщению своих войск противотанковыми средствами. С лета 1940 года был налажен массовый выпуск 50-мм противотанковых пушек (пробиваемость брони до 65 мм). Легкие противотанковые ружья ка­либра 7,92 мм с пробиваемостью брони до 20 мм заменялись тяжелы­ми - калибра 28 мм, с пробиваемостью брони до 40 мм. Истребительно-противотанковый дивизион пехотной дивизии стал моторизованным. К июню 1941 года в сухопутных войсках Германии имелось 1047 50-мм противотанковых пушек, 14,5 тыс. 37-мм противотанковых орудий, 25,3 тыс. легких противотанковых ружей образца 1938/39 года, 183 тя­желых противотанковых ружья образца 1941 года. По сравнению с ап­релем 1940 года количество противотанковых орудий увеличилось на 2674 единицы, а противотанковых ружей - более чем на 20 тыс. Помимо этого, на вооружении имелись чешские противотанковые пушки калибра 37 и 47 мм, часть из них была смонтирована на самоходных лафетах. С помощью всех этих средств военное руководство Германии надеялось полностью нейтрализовать действия советских танков[21].

Достижению качественного превосходства над Красной Армией. имевшей больше самолетов, чем вермахт, могли послужить, по мнению немецкого командования, более совершенная материальная часть ВВС Германии, насыщение войск зенитными средствами и налаживание тес­ного взаимодействия между авиацией и сухопутными войсками. К на­чалу 1941 года был увеличен выпуск самолетов, хорошо зарекомендо­вавших себя в ходе Западной кампании, осуществлена их модификация. Большое внимание уделялось подготовке ВВС к нанесению ударов по советским аэродромам, для чего были расширены возможности ве­дения воздушной разведки. Из 3664 боевых самолетов, выделенных гер­манским командованием для обеспечения операции «Барбаросса», 623 (т. е. 17 проц. общего числа) были разведывательными[22]. Этот показа­тель в несколько раз превышал аналогичный, характеризующий совет­ские ВВС. В целях укрепления взаимодействия между авиацией и сухо­путными войсками Германии в декабре 1940 года принимается решение о создании эскадрилий ближней разведки в дополнение к имевшимся частям дальней воздушной разведки. Всего сформировали 56 эскадри­лий ближней воздушной разведки. Их придали сухопутным войскам, в том числе 20 эскадрилий для поддержки бронетанковых сил (на каж­дую танковую дивизию по шесть самолетов Хш-126, Ме-110) и 36 эскадрилий для поддержки пехоты (на корпус семь самолетов Хш-126 и ФВ-189). Кроме того, сухопутные войска получили 16 эскадрилий даль­ней разведки, включая три вновь сформированные для ночной развед­ки. Все эти эскадрильи предназначались для обеспечения штабов гак новых групп, армий и групп армий[23].

В соответствии с оперативными планами главной задачей воздушной разведки являлось обнаружение сосредоточения танков и живой си­лы противника и осуществление контроля за перевозками на железно­дорожных и автомобильных магистралях. Силы ночной воздушной раз водки дислоцировались только в тех районах, откуда планировалось на­нести главные удары. Эскадрильи дальней разведки предусматривалось использовать также для корректировки огня при обстрелах противника тяжелой, особенно железнодорожной артиллерией.

Сухопутным войскам подчинялись в оперативном отношении многие части зенитной артиллерии, организационно входившей в состав немец­ких ВВС. Всего армиям и танковым группам, задействованным в опе­рации «Барбаросса», было придано 37 смешанных зенитных артдиви­зионов и 14 легких. Тем самым обеспечивалась более эффективная про­тивовоздушная оборона сухопутных войск[24].

Приданные и оперативно подчиненные сухопутным войскам силы ближней и дальней воздушной разведки, а также зенитной артиллерии и войск связи ВВС действовали под руководством представителей ВВС при штабах армий и танковых групп, которые в свою очередь подчиня­лись командующим ВВС при штабах групп армий.

Во главе всех подчиненных сухопутным войскам частей ВВС стоял авиационный генерал при главнокомандующем сухопутными войсками. Для поддержания тесной взаимосвязи со штабами сухопутных войск и непрерывной информации воздушных флотов и авиационных корпусов о наземной обстановке, а также о потребностях сухопутных войск вы­делялись отряды связи авиации с сухопутными войсками при армиях, армейских корпусах и танковых дивизиях. Все это обеспечивало свое­временность поступления информации и давало возможность командо­ванию оперативно реагировать на поступавшие данные[25].

Исключительно большое значение для достижения качественного превосходства вермахта над советскими войсками имела подготовка немецко-фашистских войск, проводившаяся с лета 1940 года, к войне против СССР.

Уже в начале июля 1940 года определились основные направления в обучении войск. Обучение рекрутов было организовано заново с тем. чтобы сразу включить в процесс боевой подготовки военнослужащих, призванных осенью 1940 года. Сроки индивидуальной подготовки были увеличены. В армии резерва они составляли для рядовых не менее восьми недель, а действующей армии -не менее трех месяцев. 7 октября 1940 года была издана директива главнокомандующего сухо­путными войсками В. Браухича о задачах боевой подготовки на зиму 1940/41 года. Она требовала использовать зимнюю учебу таким обра­зом, чтобы «войска были готовы выполнить любое задание Гитлера». Командующие группами армий и армиями получили указание просле­дить, чтобы боевой опыт в Западной кампании не переоценивал и что­бы войска готовились к «борьбе всеми силами против равного против­ника»[26]. Хотя в директиве открыто не говорилось о войне против СССР, все содержание учебы указывало на подготовку войск именно к та­кой войне.

Чтобы более определенно ориентировать обучение немецких войск, поставив главной его целью борьбу против Красной Армии, осенью 1940 года отдел по изучению иностранных армий Востока на основе финских данных подготовил обзор «Из опыта русско-финской войны», который по указанию главнокомандующего сухопутными войсками в ок­тябре был направлен во все нижестоящие штабы вплоть до дивизии. В обзоре обобщалась тактика советских войск в наступлении и обороне, приводились конкретные примеры их действий, давалась им оценка. В частности, обращалось внимание на умение советских военнослужащих быстро и основательно окапываться, а также на то, что после этого их трудно было выбить из занятых позиций. сообщалось, что финны по­этому контратаковали остановившегося противника сразу, не давая ему закрепиться, что обычно приносило им успех. В отчете подчеркивалось упорство советских войск в обороне, но одновременно отмечались ее не­большая глубина, неумелое использование местности, плохая маскиров­ка. Указывалось на однообразие и большую длительность советской ар­тиллерийской подготовки. Это позволяло финнам уходить из-под обстре­ла, а затем возвращаться на старые позиции в полной готовности к от­ражению атаки. Отмечались также многие недостатки в организации со­ветским командованием наступления: плохая разведка, демаскирующий шум танков в выжидательных районах, отсутствие четкого взаимодей­ствия и т. д. Командование вермахта предполагало, что опыт советско-финской войны с пользой будет применен при подготовке немецких войск к операции «Барбаросса»[27].

В феврале--апреле 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками В. Браухич издал ряд новых директив по вопросам обучения и воспитания личного состава. В них требовалось обучать военнослу­жащих «в духе агрессивности и безжалостности, смелости и решительности в действиях», добиваться «создания у немецкого солдата чувства превосходства над любым противником и непоколебимой веры в побе­ду»[28]. В директивах обращалось внимание на трудности ведения войны в глубине территории СССР в условиях бездорожья, указывалось на необходимость выработки умения командиров всех степеней быстро принимать решения, организовывать боевое и материально-техническое обеспечение войск, заботиться о прикрытии флангов. Они требовали от­рабатывать действия войск по отражению ударов противника из засад, обучать войска способам достижения внезапности. Всем родам войск, соединениям, частям и подразделениям, в том числе маршевым и тыло­вым, предписывалось освоить применение имеющихся средств противо­танковой обороны, изучить способы борьбы с танками и противотанко­выми средствами противника. Указывалось также на необходимость обучить командный состав и войска умению работать с ограниченным количеством карт и устаревшими данными, нанесенными на них. 28 мая была издана директива, требовавшая в ходе боевой подготовки учиты­вать опыт действий немецких войск в Балканской кампании.

Особое внимание обращалось на обеспечение гибкости и оперативности управления войсками, готовности командиров принять решение, не дожидаясь письменного приказа.Для осуществления контроля за ходом обучения войск, подготовки к операции «Барбаросса» Браухич привлек генерал-лейтенанта Э. Мюллера, бывшего генерал-квартирмейстера при генеральном штабе, наделив его «особыми полномочиями»[29].

По указанию Браухича пехотные подразделения, части и соедине­ния обучались наступлению ударными группами («клиньями»). При та­ком способе действий более эффективным становился огонь поддержи­вающих пехоту средств (пехотных орудий, минометов, станковых пуле­метов, противотанковых ружей, пушек и т. п.), ведущийся в промежут­ках между наступающими ударными группами[30].

При обучении летного состава ВВС первостепенное внимание об­ращалось на совершенствование выучки экипажей, особенно новых, на приобретение ими боевого опыта и навыков по организации навигаци­онного обеспечения боевых полетов на Востоке. В начале 1941 года командованию авиационных корпусов на Западе было дано указание сократить действия против Англии до такой степени, чтобы полностью восстановить боеспособность летных соединений к началу операции «Барбаросса». С этого момента немецкая авиация совершала налеты в основном только на ближние объекты, имевшие слабую ПВО с тем, чтобы полностью избежать потерь и одновременно приобрести опыт боевых действий[31].

Немалое значение немецкое командование придавало оперативно-тактической подготовке офицерского и генеральского состава. С этой целью были организованы различные курсы, проводились занятия в ча­стях и соединениях. Важнейшей формой непосредственной подготовки к войне против Советского Союза были многочисленные командно-штаб­ные учения на всех уровнях. К ним очень тщательно готовились. Оспен­ной их задачей, как указывалось, например, в разработке 2-й армии на командно-штабное учение от 10-13 марта 1941 года, было «развитие оперативного мышления офицеров»[32]. Генеральный штаб сухопутных войск в своих указаниях требовал в ходе командно-штабных учений и других занятий с офицерами учить их умело вести разведку, постоянно заботиться об организации взаимодействия между родами войск, сосе­дями и с авиацией, быстро реагировать на изменение боевой обстановки, рационально использовать имеющиеся силы и средства, заблаговре­менно готовиться к борьбе с танками и авиацией противника.

Особое место отводилось подготовке офицеров службы генерально­го штаба. Они имели академическое военное образование и занимали должности начальников штабов и начальников оперативных отделов соединений и объединений, а также некоторые другие должности в выс­ших штабах. В связи с увеличением действующей армии, созданием но­вых штабов армий, танковых групп, корпусов, дивизий, потребность в офицерах этой категории возросла. К 22 июня 1941 года в германской армии имелись 1053 должности, подлежащие замещению этими офице­рами[33]. Такого количества офицеров с академическим образованием у немецкого командования в середине 1940 года не было. Генеральный штаб сухопутных войск решил создать десятинедельные курсы для под­готовки штабных работников. По приказу начальника генерального штаба Ф. Гальдера курсы начали функционировать с 14 октября 1940го- да при военной академии в Берлине. Для обучения на них отбирались наиболее способные офицеры. Задача курсов, по определению Гальдера, состояла прежде всего в том, чтобы «научить офицеров осмысленным действиям в условиях боевой обстановки в расширенном великогерман- ском пространстве». Особо подчеркивалась необходимость научить этих офицеров мыслить на уровне высшего военного руководства, знать ус­ловия и способы действий высокоподбижных механизированных соеди­нений[34].

Каждую неделю слушатели курсов решали две тактические задачи и участвовали в двух командно-штабных учениях, в том числе в ночное время. Ежедневно проводились занятия по организации разведки, свя­зи, боевого, инженерного и тылового обеспечения и по другим темам. Усиленно изучался Советский Союз и его Вооруженные Силы. В распи­сание занятий были включены такие темы, как «военно-географическое описание России», «Русские сухопутные войска», «Военно-политическое положение России» и др. Много времени отводилось подготовке различ­ных штабных документов[35].

К началу войны против СССР состоялось четыре выпуска курсов. Они подготовили 250 офицеров генерального штаба. Кроме того, было привлечено на службу свыше 100 бывших офицеров этой категории, уволенных в запас в 1918 году. Принятые меры позволили немецкому командованию сохранить на прежнем высоком профессиональном уров­не качество подготовки офицеров генерального штаба. Однако ограни­чение числа должностей, подлежащих замещению этими офицерами, обусловило увеличение нагрузки на каждого из них, что особенно ска­залось во время войны, где неизбежны потери[36]. В дивизиях, корпусах и армиях тоже были созданы курсы, на которых велась подготовка об­щевойсковых командиров к выполнению специальных задач оператив­ных и разведывательных отделов. Командиры, прошедшие обучение на этих курсах, рассматривались как резерв для замещения офицеров ге­нерального штаба, но их профессиональный уровень был значительно ниже[37].

Немецкое командование сумело к 22 июня 1941 года полностью обеспечить квалифицированными командными кадрами войска, предназ­наченные для нападения на СССР, и создать необходимый резерв офи­церов. Например, для каждой из трех групп армий оказался подготов­лен резерв в 300 человек. Наиболее квалифицированные командные кад­ры направлялись в соединения, которые должны были действовать на главных направлениях. Так, в танковых, моторизованных и горно-стрел­ковых дивизиях кадровые офицеры составляли 50 проц. офицерского состава, в пехотных дивизиях 1, 4, 11 и 12-й волн, прошедших переукомплектование в конце 1940 - начале 1941 года,-35 проц., а в ос­тальных дивизиях - только 10 проц. 90 проц. приходилось на офицеров-резервистов, чья профессиональная подготовка была значительно ни­же, чем у кадровых[38].

Качественному совершенствованию немецко-фашистских войск в определенной степени способствовала и более четкая система организации их материально-технического обеспечения в связи с подготовкой к операции «Барбаросса».Основываясь на опыте Западной кампании, немецкое командование пришло к выводу о невозможности осуществлять снабжение войск в войне против СССР через тыловые службы армий непосредственно с территории Германии. Поэтому оно разработало новые методы тылово­го обеспечения, что было обусловлено огромными размерами театра во­енных действий на Востоке. В частности, к штабам групп армий при­командировали представителей генерал-квартирмейстера (начальника тыла сухопутных войск), которые по поручению последнего должны бы­ли руководить снабжением в полосе соответствующей группы армий во взаимодействии с ее штабом. Командование группы армий занималось лишь постановкой общих задач по тыловому снабжению и осуществля­ло контроль за распределением транспортных средств, что позволяло ему уделять больше времени и внимания непосредственно руководству боевыми действиями[39].

В группах армий были созданы округа снабжения во главе с представителем генерал-квартирмейстера, а в армиях - районы снабже­ния. В каждом из районов перед началом операции «Барбаросса» на­капливались запасы всех материально-технических средств, которые должны были обеспечить потребности войск в течение 14 суток в слу­чае отсутствия подвоза с баз округов снабжения. Кроме того, там име­лись по два боекомплекта боеприпасов для всех видов оружия армии, восемь заправок горючего в бочках и по две заправки в стационарных складских емкостях, 20 сутодач продовольствия[40].

Важнейшее значение в деле организации подвоза материально-тех­нических средств придавалось согласованному использованию транспор­та сухопутными войсками и ВВС, привлечению сил ВМС для снабже­ния войск через порты Балтийского и Черного морей. В первые неде­ли операции «Барбаросса», по мнению немецкого командования, подвоз должен был почти полностью обеспечиваться автотранспортом. Поэтому грузоподъемность «большого транспортного парка» (автотранспортные полки и батальоны), находившегося непосредственно в распоряжении генерал-квартирмейстера, была увеличена по сравнению с весной 1940 года с 20 тыс. до 45 тыс. т[41]. Начальник генерального штаба сухо­путных войск Ф. Гальдер 5 мая 1941 года отмечал, что положение с автотранспортом в вермахте «лучше, чем год назад (перед наступлени­ем на Запад)... Части подвоза и снабжения полностью оснащены для проведения операции «Барбаросса»[42]. Наряду с автотранспортом для снабжения войск, участвующих в «восточном походе», были подготов­лены 15 тыс. гужевых повозок с ездовыми[43]. Были усилены также же­лезнодорожные войска и проведена подготовка к перешивке советской железнодорожной колеи на европейскую и к эксплуатации головных участков без предварительной перешивки колеи. Для этой цели создали грузовые автодрезины, которые придавались передовым наступающим войскам. Они могли одновременно тянуть по три товарных вагона. К началу «восточного похода» имелось более 170 таких машин[44]. В шта­бах многое делалось для того, чтобы обеспечить упорядоченное исполь­зование транспорта, не выдвигать вперед большого количества транс­портных средств, держать свободными автомобильные дороги в Герма­нии и Польше после перехода вермахта в наступление.

Немецкое командование стремилось повысить профессиональные навыки командного состава тыловых служб, особенно в звене дивизия- корпус. С офицерами квартирмейстерской службы проводились занятия и штабные игры по изучению организации снабжения в условиях широ­комасштабных наступательных операций при быстром продвижении войск. Их внимание обращалось на различие в материально-техниче­ском обеспечении подвижных (танковых) и пехотных соединений. Мно­го времени отводилось отработке расчетов необходимого количества средств снабжения и транспорта, а также проблемам использования оккупированной территории для снабжения войск[45]­.

Все мероприятия по качественному совершенствованию вермахта военно-политическое руководство Германии намечало завершить при­близительно к середине мая 1941 года. Выступая на совещании высше­го командования 5 декабря 1940 года, Гитлер, как отмечал Франц Гальдер, говорил: «Весной мы будем иметь явное превосходство в командном составе, материальной части, войсках. У русских все это бу­дет, несомненно, более низкого качества»[46].

Анализ состояния вооруженных сил Германии к моменту нападения на СССР показывает, что немецкому командованию поставленную задачу по основным показателям выполнить удалось. В качественном отношении вермахт стал более совершенным, чем за год до войны с Советским Союзом, когда он сумел одержать быструю победу в Западной кампании. Следует, конечно, подчеркнуть, что его подготовка к агрессии против Советского государства велась в соот­ветствии с концепцией запланированной «молниеносной войны» против СССР.

Невольно возникает вопрос, сумело ли военное руководство СССР правильно оценить особенности подготовки вермахта в 1940-1941 гг. Развитие событий в начальном периоде Великой Отечественной войны показывает, что в Советском Союзе в то время не обратили должного внимания на качественное совершенствование вермахта, а в основном занимались подсчетом количества дивизий, других сил и средств воору­женной борьбы возможного противника. Именно поэтому для советско­го командования оказалась полной неожиданностью сила ударов, кото­рые немецко-фашистские войска обрушили на нашу страну уже в пер­вые дни войны.

Сделав упор на качественное совершенствование вермахта, герман­ское военно-политическое руководство сумело использовать все имев­шиеся в 1940-1941 гг. в его распоряжении ресурсы и время более эф­фективно, чем советское. Руководство СССР,несмотря на то что с но­ября 1940 года неизбежность войны с Германией стала вполне очевид­ной, продолжало проводить прежний курс на увеличение численности вооруженных сил, количества оружия и военной техники. Даже в фев­рале 1941 года правительство СССР по предложению начальника Ге­нерального штаба Красной Армии Г. К. Жукова приняло план расшире­ния сухопутных войск еще почти на сто дивизий, хотя более целесооб­разно в создавшейся обстановке было бы доукомплектовать, перевести на штаты военного времени имевшиеся двести с лишним дивизий и повысить их боеспособность[47]. Результатом этих мероприятий явилось от­носительное ослабление Вооруженных Сил СССР по сравнению с вермахтом, о чем стало известно немецко-фашистскому военному руковод­ству.

Однако в 1939 году оно еще оценивало Красную Армию как про­тивника, столкновение с которым пока нежелательно. «Русские воору­женные силы военного времени, -говорилось, например, в разведсводке генерального штаба сухопутных войск Германии от 2Н января 1939 года, - в численном отношении представляют собой гигантский военный инструмент. Боевые средства в целом являются современны­ми. Оперативные принципы ясны и определенны»[48]. В 1939 году на вопрос Гитлера, чем кончится дело, если Германия нападет на Польшу, а Франция и Англия придут ей на помощь, начальник штаба верховно­го главнокомандования В. Кейтель и главнокомандующий сухопутными войсками В. Браухич ответили, что она покончит с Польшей в течение месяца. Кейтель полагал, что Германия разгромит затем также Фран­цию и Англию. Далее Гитлер спросил, что случится, если против Гер­мании выступит и Советский Союз. Браухич ответил: «Германия потер­пит поражение»[49].

В начале 1941 года немецкое военное руководство уже отмечало слабость Вооруженных Сил СССР, считало возможным их быстрый раз­гром. Вот что говорилось в секретном докладе о состоянии Красной Армии, подготовленном разведывательным отделом генерального штаба сухопутных войск Германии 15 января 1941 года: «В связи с последо­вавшей после расстрела летом 1937 года Тухачевского и большой груп­пы генералов «чисткой», жертвой которой стало 60-70 проц. старшего начальствующего состава, имевшего частично опыт войны, у руковод­ства «высшим поенным эшелоном» (от главнокомандования до коман­дования армий) находится совсем незначительное количество незауряд­ных личностей... На смену репрессированным пришли более молодые и имеющие меньший опыт лица. Преобладающее большинство нынешнего высшего командного состава не обладает способностями и опытом ру­ководства войсковыми объединениями. Они не смогут отойти от шабло­на и будут мешать осуществлению смелых решений. Старшему и млад­шему командному составу (от командира корпуса до лейтенанта вклю­чительно) также, по имеющимся данным, свойственны очень крупные недостатки»[50]. В докладе отмечалось, что с конца 1939 года советским руководством принимались меры по укреплению Красной Армии. «Во­оруженные силы, особенно после опыта, приобретенного в финской вой­не, - указывалось в нём, -претерпевают изменения. От большевистско­го пристрастия к проведению гигантских маневров и учений они возвра­щаются к кропотливой работе по индивидуальной подготовке офицера и бойца... Однако в условиях России положительная роль новых методов может сказаться лишь спустя несколько лет, если не десятилетий... Та­кие черты характера русских людей, как инертность, косность, боязнь принять решение и страх перед ответственностью, продолжают оставаться»[51].

Приведенные факты свидетельствуют, что качественное, а не коли­чественное превосходство немецко-фашистских войск над советскими явилось решающим фактором их успехов в начальный период Великой Отечественной войны. Красная Армия, увеличив с 1 сентября 1939 го­да общую численность в 2,8 раза, неумного уступала в этом вермах­ту[52]. В первом стратегическом эшелоне численность вооруженных сил Германии и Советского Союза была приблизительно равной. Превосход­ство в самолетах и танках было на стороне СССР. Даже по количеству новых тяжелых и средних танков советские войска превосходили не­мецко-фашистские. Разница заключалась в том, что наши силы были рассредоточены на значительную глубину (200-250 км), а немецко-фашистские выдвинуты непосредственно к границе СССР и сконцент­рированы на нескольких главных направлениях, где на некоторых участках им удалось достичь пяти-шестикратного превосходства над совет­скими.

Недостатки в качественном состоянии Советской Армии были в пер­вую очередь причиной ее неудач в начальный период войны. Одним из этих факторов объясняются и потери наших войск в этот период.

Анализ упущений советского военного руководства в оценке состоя­ния вооруженных сил вероятного противника и в подготовке собствен­ной армии накануне Великой Отечественной войны приводит к выводу, что в условиях сохраняющейся в мире военной опасности важно иметь не большую по численности армию, а более совершенную в качествен­ном отношении.

Полковник А. С. ЯКУШЕВСКИЙ, кандидат исторических наук

Военно-исторический журнал 1989. №5.

к.и.н. Г.И.Герасимов. «Мобилизация есть война..»

Дата добавления: 2017-01-13