Пути формирования правового государства в современной России

История развития правового государства в России

Развитие элементов правового государства в истории России про­слеживалось на протяжении тысячи лет, но не привело к формирова­нию законченной и оформленной системы.

Процесс формирования ранней государственности на Руси был долгим и противоречивым. Когда, по преданию, славяне в V веке спустились с Карпат и стали осваивать просторы Приильменья и При­днепровья, они уже находились на стадии разложения первобытной родовой общины. На новых местах расселения утверждается сосед­ская община («вервь», «мир») — основа самобытности нарождавшей­ся государственности и соборной духовности русского народа.

Общинные отношения поддерживали вольнолюбивый дух руси­чей, отличавшихся смелостью, самостоятельностью, объяснимой во­инственностью. Формировавшемуся правящему слою из родоплемен­ной знати и из разбогатевших на торговле сородичей и соседей проти­востояла мощная артельная солидарность воинов, землепашцев, охот­ников, скотоводов, ремесленников, которые численно и нравственно преобладали в общине.

Начала государственности, воспринятые варварами, завоевавши­ми территорию Западной Римской империи, были органически чуж­ды обитателям восточноевропейских просторов. Здесь наивысшего расцвета достигла «военная демократия» — предгосударственное об­щественное устройство ряда европейских и азиатских народов. Она обеспечивала участие всех взрослых мужчин — членов общины в ре­шении важнейших вопросов ее жизни, контроль вольных общинни­ков за деятельностью племенной верхушки, всеобщее вооружение соплеменников, гласное назначение военачальников и других лиц, выполнявших общественно значимые функции. Высшим органом власти, опиравшейся на силу обычая и нравственных норм, было народное собрание, созывавшееся как племенной верхушкой (старей­шинами), так и рядовыми соплеменниками.

Народное собрание (вече) утверждало обязательные для всех чле­нов племени правила, которые после их идеологической легитима­ции жрецами приобретали характер категорических предписаний, ус­тановленных божественным промыслом. Эти предписания подлежа­ли безоговорочному исполнению. Другие решения (народного собра­ния, старейшин, племенного вождя) могли опротестовываться. Они, как правило, не имели принудительного характера. Византийский историк Прокопий Кесарийский, характеризуя общественное устрой­ство восточных славян той эпохи, отмечал, что они «не управляются одним человеком, издревле живут в народоправстве».

С укреплением древнерусского государства стало возрастать зна­чение княжеской власти. Князь правил, опираясь на родовую аристократию и состоятельных граждан, считаясь с вечевыми традиция­ми.

Политическая мысль Руси неизменно становилась на сторону высших правителей в их конфликтах с поборниками народного анар­хизма или амбициозно-местнического сепаратизма. В канун татаро-монгольского завоевания Даниил Заточник обосновал идею абсолют­ной княжеской власти, которая была взята на вооружение правителя­ми Руси после освобождения от владычества чужеземцев. С Ивана III начинается история российского самовластия.

В эпоху самодержавного произвола такие принятые в Западной Европе понятия, как закон и право, в российской правовой мысли отсутствовали. «...Самое слово «право» было у нас неизвестно в за­падном его смысле, но означало только справедливость, правду». Слово «закон» так же, как и право, заимствованное у западных сла­вян, было синонимом слова «завет». Обозначало оно божественное или традиционное, исходящее от предков установление, с которым обязаны были считаться все, боящиеся кары за совершаемые смерт­ные грехи.

Именно так трактует закон первый русский политический мыс­литель Илларион в своем «Слове о Законе и Благодати» (XI век). Он понимает под законом высшее установление — предписание, регули­рующее насильственными мерами поведение человека в обществе. Исходит это установление непосредственно от Бога или, по Его вну­шению, от избранных им лиц (пророка, правителя и т. д.).

Но в правовых актах этого и более ранних периодов содержится указание и на законы, которые исходят одновременно и от Бога, и от выполняющих Его волю людей. Так, в договорах, заключенных Ки­евской Русью с Византией в X веке, говорится о русском законе, кото­рый, разумеется, принимается не князем, не народным собранием, а создается обычаями и традициями, в том числе порождаемыми бо­жественным промыслом.

Между тем на связь закона с обычаем давно уже обратили вни­мание многие исследователи. Так, И. И. Срезневский в трехтомном труде «Материалы для словаря древнерусского языка» (М., 1958) ука­зывает, что закон — «установление, исходящее от власти, противопо­ложное обычаю, покону». В действительности же «закон» и «покон» (обычай) — однокорневые существительные. Их общий корень при­сутствует в таких словах, как «конец», «исконный», «испокон». Так что если закон — это предел, установленный Богом, природой, влас­тью, то обычай (покон) — это способ взаимодействия с таким пре­делом, выработанный на опыте ряда поколений.

В эту систему правовых ценностей легко, почти органично, вклю­чается понятие «указ». Закон — это предел. Обычай — опыт взаи­модействия с таким пределом. Указ — конкретная задача, выдви­гаемая правителем и подлежащая выполнению в рамках закона с учетом накопленного опыта взаимодействия с ним. Иначе говоря, закон — фундаментальная основа любой правовой системы, обы­чай — способ его применения на разных этапах развития такой сис­темы, указ — ограниченный законом и обычаем правовой акт, вы­ражающий те или иные намерения и устремления субъекта права. Закон и обычай — объективный фундамент правовой системы, указ — ее субъективная, изменчивая часть. Потому и народ привык с большим довернем относиться к закону, нежели к меняющимся и порой непредсказуемым указам и распоряжениям начальников раз­ного уровня. Русская традиция: закон — от Бога, от разума, от воли народа; указ — от прихоти, амбиций, а то и просто дури началь­ства.

К сожалению, в условиях самодержавного строя народ был ли­шен какого-либо намека на справедливое законотворчество. Иван IV был образованным в правовом отношении человеком. Он модерни­зировал систему государственного управления, используя лучшие европейские образцы. Созданная им разветвленная иерархия чинов­ничьей бюрократии сохранилась фактически до наших дней, при нем же была осуществлена кодификация правовых актов, облегчившая их использование в практике судебной и государственно-управленческой деятельности. И он же положил начало дорого обошедшейся России дурной традиции подмены общегосударственных законов админист­ративными предписаниями и распоряжениями верховной власти. Тер­мин «указ» (заимствование из польского) появился несколько позже, при Алексее Михайловиче. Но создатель указного права на Руси, не­сомненно, Иван Грозный. Его переписка с бежавшим в Литву Курб­ским ясно показывает, что российский самодержец считал себя стоящим выше закона, а свою волю — решающей для определения и настоящего и будущего государства.

При Иване IV окончательно утвердилась законодательная фор­мула: «Царь указал и бояре приговорили». Разновидностями законов были уставы, жалованные грамоты, судебники и т. д. Принимались они царем по совету с Боярской думой, ставшей официальным, но не закрепленным законом государственным институтом. Царь мог ут­вердить закон и без совета с Боярской думой.

В период царствования Ивана IV стали созываться Земские собо­ры из выборных сословных представителей. Они передавали отноше­ние подданных к действиям царской администрации. Земский собор 1613 года избрал нового царя — Михаила из рода Романовых. Приго­воры Боярской думы, решения Земских соборов носили законодатель­ный характер. Но в правовой сфере царил указ, принимавшийся ца­рем. Среди царских указов был и знаменитый указ о заповедных ле­тах, усиливавший закабаление крепостного крестьянства.

По некоторым данным, Михаил при избрании на царствование дал обещание не принимать решений без совета с Земским собором или Боярской думой. Но при его преемниках это обещание не выпол­нялось. Роль соборов и Думы постепенно была сведена на нет.

Самым выдающимся правовым актом допетровской эпохи было Соборное уложение Алексея Михайловича (1649 г.). В нем были со­браны воедино действующие царские указы и боярские приговоры (Боярская дума принимала решения, не утверждавшиеся царем, их правовая значимость была ниже значимости царских указов), а также соответствующие статьи судебников. К составлению Уложения была привлечена большая группа образованных людей, работавших в при­казах. Окончательный текст обсуждался Боярской думой, после чего его утвердили выборные люди (Земский собор). Две главы Уложе­ния посвящались защите престижа царской власти.

Петровские реформы были попыткой соединить самодержавно-крепостническое государственное устройство с некоторыми достиже­ниями Западной Европы в области развития правовой системы. Они сохраняли признание богоданности царской власти, но соединяли его с рационалистическим представлением о передаче людьми верховной власти монарху в целях самосохранения (царь — отец народа). Суть этих реформ выразил Феофан Прокопович: «Его величество есть са­мовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответ дать не должен». Особенность петровского законодательства — ори­ентация на активное усвоение западного опыта, прежде всего уста­новление четко определенного законом правового порядка, ограничи­вающего волю и произвол субъектов управления. Ведущим стал прин­цип законности, потеснивший господствовавшие до этого обычаи и традиции.

Для повышения качества законотворческой деятельности Петром I создается Правительствующий Сенат. Но разделения правовых актов на законы и указы еще не произошло. Царь издавал указы, указами же утверждал акты, являвшиеся по своему значению законами.

Екатерина II, имевшая обширную переписку с мыслителями эпо­хи Просвещения (Вольтером, Дидро и другими), первой задумалась о соотношении закона и воли государя. Осознание этого факта вызвало к жизни идею созыва представителей различных сословий для выра­ботки проекта оптимального политического устройства страны. В 1767 г. была образована Уложенная комиссия — прообраз российско­го парламента.

В нее вошли представители (как правило, выборные) от дворян­ства, городов, правительственных учреждений, государственных кре­стьян, казачества, национальных групп, ведущих оседлый образ жиз­ни, то есть от всего населения страны (за исключением духовенства, частновладельческих крестьян, кочевников и солдат, не занимавших­ся пахотой). К сожалению, в условиях усиливающегося абсолютизма работа этой комиссии оказалась безрезультатной.

Лишь при внуке Екатерины II Александре I идея представитель­ных учреждений парламентского типа нашла воплощение в проекте М. М. Сперанского о создании законодательного собрания — Госу­дарственной думы — из представителей, выбранных через посредство волостных, окружных и губернских дум, но проект не осуществился.

После расширения законодательных функций Сената (1802 г.) в области разработки царских указов был создан в 1810 г. Государствен­ный совет, главной задачей которого стало рассмотрение законода­тельных актов. Четко определялись три вида таких актов: законы, уставы и учреждения. В статье III царского Манифеста, изданного по этому поводу, указывалось: «Никакой Закон, Устав и Учреждение не исходит из Совета и не может иметь своего совершения без утверж­дения Державной Власти». Таким образом, впервые закон был выде­лен из всех правовых актов как возглавлявший их иерархию юриди­ческий документ.

Дальнейшим шагом в изменении взаимоотношений закона и ука­за стали реформы, проводимые Александром II. В пореформенную эпоху это новое соотношение выразилось в значительном возраста нии роли закона как основного источника права. Но законодатель­ные органы европейского типа в России XIX в. так и не были созданы. Лишь в начале XX в. страна обрела свой парламент — Государственную думу.

Проверку на прочность не выдержала и дооктябрьская государ­ственно-правовая структура: лишь только в обществе нарастала на­пряженность, самодержавная власть тут же покушалась на власть представительную в лице Думы. Вспомним обстоятельства разгона I и II Дум, в частности третьеиюньский переворот Столыпина (1907 г.), осуществленный с прямым нарушением даже самих основ самодер­жавного указного права, в частности октябрьского (1905 г.) Манифе­ста царя, согласно которому ни один закон не мог быть принят без согласия Думы. Ряд законов, в том числе об изменении избиратель­ной системы, был принят именно помимо Думы. Аналогичные явле­ния наблюдались и в период первой мировой войны, когда деятель­ность Думы была приостановлена. Фактическое прекращение царем думской деятельности осуществлялось всякий раз, как только Дума обнаруживала стремление перейти от позиции одобрения царских ука­зов к их конструктивной критике.

Создание законодательного учреждения, чем-то походившего на западные парламенты, заложило первые предпосылки для возвыше­ния роли закона в иерархии правовых актов. Конечно, о разделении властей, как говорилось в главе I, речь еще не шла. Но материальная база законотворчества в лице Государственной думы возникла. Если для монарха, органов исполнительной и судебной власти законотвор­ческий процесс — это одно из направлений (отнюдь не главное) их деятельности, то парламентские институты как раз и создаются для осуществления и совершенствования законодательной работы.

Так как любой закон вступал в силу только с санкции царя (пре­одолеть царское вето Дума не могла), то западноевропейская традиция верховенства закона в правовом поле России еще не утвердилась, по-прежнему в нем господствовал указ. Но правовая мысль, опере­жая реальную практику, активно работала над определением поло­жения закона в правовой системе. При этом российские теоретики-правоведы, следуя за своими европейскими и североамериканскими коллегами, отводили закону место основного источника права, на который должны ориентироваться все остальные правовые акты, в том числе и царские указы.

Передовая политическая мысль России стремилась преодолеть несоответствие российских представлений о законе западноевропей­ским идеям, рожденным эпохой Просвещения.

Все три общественно-политических направления, сложившихся в России в XIX в. (консервативно-охранительное, либеральное и рево­люционно-демократическое), исходили из признания объективного характера закона в отличие от указа, отражавшего субъективную волю правителя (или правящего органа). Н. М. Карамзин (консерватор) счи­тал, что законы вырастают из обычая, приобретая в правовой форме абсолютный характер. «Сила власти — царю, сила мнения — наро­ду», — такой была позиция представителей либерального направле­ния, ратовавших за создание влиятельных законодательных органов, которые хотя бы частично реализовывали идею разделения властей. При этом славянофилы оказывали предпочтение традиционным рос­сийским формам законодательства (Земские соборы, Боярские думы, вечевое и земское самоуправление), а западники (Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и другие) отстаивали формы, присущие западному парламентаризму.

Ряд конституционных проектов, в том числе и подготовленных при участии отдельных представителей разных общественно-полити­ческих направлений, носили половинчатый характер. Среди них конституция, написанная еще в XVIII в, Н. И. Паниным совместно с Д. И. Фонвизиным (она предлагала передать законодательную власть Верховному Сенату, состоящему из выборных представителей дво­рянства и лиц, назначаемых царем), конституционная хартия Н. Н. Но­восильцева (1820 г.), конституционные проекты П. А. Валуева (1863 и 1866 гг.), основанный на них проект М. Т. Лорис-Меликова, одоб­ренный Александром II за несколько дней до гибели (он пред­усматривал создание представительного органа, часть членов которо­го назначалась, а часть избиралась для обсуждения проектов зако­нов). Все эти проекты в конечном счете отвергались. Даже предложе­ние выдающегося дипломата Н. П. Игнатьева о созыве Земского со­бора вызвало такой отпор со стороны правящей верхушки, что Алек­сандр III вынужден был отправить в отставку царедворца с поста ми­нистра внутренних дел.

Естественно, что идеи представителей революционно-демократи­ческого направления искоренялись самым беспощадным образом. А. Н. Радищев разделял положение Ж.-Ж. Руссо о том, что издавать законы призван народ. Причем, если Руссо сравнивал законы с кос­тылями, которые позволяют передвигаться старику, в молодости (т. е. в «золотой век» древности) прекрасно обходившемуся без них, то Ра­дищев считал стремление человека жить в обществе и быть связан­ным с ним естественным. Закон трактовался им как средство дости­жения свободы человека, чей разумно понятый интерес совпадает с общественным интересом, отраженным в законе.

Идеи Радищева получили развитие в программных документах декабристов. Конституция Н. М. Муравьева предусматривала ограни­чение царской власти созданием высшего законодательного органа — двухпалатного Народного вече. «Русская Правда» П. И. Пестеля ут­верждала идею республиканского устройства, при котором все прави­тельственные акты принимаются с ведома народа и при совете с ним. С этого момента борьба за республику стала основным критери­ем принадлежности того или иного деятеля к революционно-демок­ратическому направлению.

Царская власть жестоко расправлялась со сторонниками респуб­лики. Даже вынужденная пойти на уступки народу в условиях начав­шейся революции 1905 г., она отстаивала идею самодержавной мо­нархии.

В Манифесте от 17 октября 1905 г. устанавливалось «как незыб­лемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одоб­рения Государственной думы». Это был огромный прорыв на пути превращения России в демократическое государство. Но сразу же по­следовали и оговорки. В феврале 1906 г. царь наделил не избираемый Государственный совет законодательными функциями, превратив его в высшую законодательную палату с правом наложения вето на ре­шения Думы.

Кроме того, согласно статье 87 «Основных законов Российской Империи» царь имел право единолично издавать законы в перерывах между сессиями Думы, внося их потом на утверждение законода­тельного органа. Дума не могла изменить «Основные законы», кото­рые разрешали императору распускать Думу своим указом. Таким образом, указное право и в этом случае оказалось поставленным над законом.

В начале XX в. указы продолжали издаваться, но уже в сравнительно ограничительном виде, то есть их действие было направлено на проведение сугубо конкретных правовых акций или преобразова­ний. Разработка же фундаментальных правовых актов осуществля­лась в виде подготовки законов. Именно закон, а не указ становится основным регулятором поведения всех граждан, а не отдельных со­словий. Закон и указ как бы меняются местами.

Закон, а не указ становится основным правовым регулятором и всей экономики страны. Соответственно, правовая регламентация хозяйственной жизни перемещается от одного лица — царя, как это было на протяжении XVII—XIX вв., к трем лицам — Госдуме, Госсо­вету, царю, то есть усложняется структура самого института законо­дателя, становится более гибкой, учитывающей значительно более широкие интересы и представительство общественных слоев.

Начавшаяся в августе 1914 г. первая мировая война фактически прервала благотворный процесс делегирования закону основных пол­номочий законотворчества. Чрезвычайные обстоятельства, продик­тованные военным временем, и растущая строптивость депутатов Госдумы как реакция на неспособность самодержавия к адекватному ситуации правовому поведению привели к фактическому распаду три­единой структуры института законодательства. Дума была отстране­на царем от принятия важнейших правовых решении, а в феврале 1917 г. и вовсе распущена. Бездействовал и Госсовет. Последствия этого известны — февральская революция 1917 г. и уход с политичес­кой арены династии Романовых.

Однако с отстранением от власти творца указного права его тра­диции не прекратились. Они нашли свое отражение сначала в право­вых актах Временного правительства, ставших с февраля по октябрь 1917 года главным источником так называемого революционного права, а затем в декретах Советской власти.

Для Временного правительства было характерно стремление со­хранить дореволюционную правовую традицию и юридическую прак­тику.

Июльские события и корниловский путч, привед­шие к стремительной большевизации Советов, выступавших мощ­ным конкурентом Временного правительства, сперва дезориентиро­вали Временное правительство, а затем и окончательно лишили его властной дееспособности.

Октябрьская революция, победившая под флагом слома старой государственной машины, ликвидировала сам принцип разделения властей. Руководствуясь противоположным принципом соединения в одном органе законодательной и исполнительной властей (как в Конвенте времен Французской революции), то есть признанием того, что закон должны проводить в жизнь те, кто его принимает, больше­вики, проведя по разработанному Временным правительством поло­жению выборы в Учредительное собрание, тут же распустили его, убедившись, что в нем верх взяли противостоящие им политические силы. Таким образом, закону была предпочтена так называемая ре­волюционная целесообразность, которая на практике, особенно на местном уровне, зачастую оборачивалась произволом.

Вынужденная отбиваться от многочисленных внутренних и вне­шних врагов Советская власть в качестве главного источника права избрала не закон, а декрет, то есть все тот же приснопамятный указ. То, что в отличие от царских указов декрет выступал в виде коллек­тивной формы правотворчества (Совнаркома, ЦК или Политбюро), сути дела не меняло. Декрет широко использовался в практике рабо­ты Временного правительства, всех без исключения правительств, возникавших на территории страны во время гражданской войны и в первые годы восстановительного периода. А если уж говорить о первооткрывателях декрета, то ими являются законодатели периода Фран­цузской революции 1789 г.

После разгона Учредительного собрания единственным высшим органом власти в стране стал Всероссий­ский съезд Советов. Этот орган под разными редакциями названия в качестве высшего властного органа просуществовал в СССР до де­кабря 1991 г., когда в результате Беловежских соглашений между тогдашним руководством Российской Федерации, Украины и Бело­руссии был ликвидирован Советский Союз, а в России — до декабря 1993 г., когда после расстрела российского парламента была принята новая Конституция Российской Федерации. В перерывах между сес­сиями Всероссийского съезда Советов высшим органом власти был Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Съезд избирал правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК).

На основе этого правосознания были приняты Конституция РСФСР 1918 г., ряд кодексов об актах гражданского состояния, о тру­де, брачном, семейном и опекунском праве, руководящие начала по уголовному праву и др.

В годы гражданской войны нарождавшаяся новая законность была существенно ограничена. Роль права сплошь и рядом сводилась на нет. Массовые репрессии, внесудебная расправа стали обычным яв­лением как у «белых», так и у «красных». Лишь с окончанием граж­данской войны по инициативе В. И. Ленина началось восстановление законности.

Концепция соединения законодательства и управления в пер­вые годы Советской власти не позволила выделить закон в юриди­ческом смысле этого слова. Это произошло позднее с принятием Конституции СССР 1936 года в было закреплено в Конституции СССР 1977 года. Кодификации законодательства 20-х в 60-х годов были заметными правовыми реформами, в результате которых за­кон «оттеснял» подзаконные акты и вводил новые регуляторы. Од­нако уже назревал период воскрешения идеи верховенства закона. Он наступил в условиях полного обновления законодательства не только Союза ССР, но и республик с середины 80-х — начала 90-х годов. Закон стал приобретать значение первичного регулятора общественных отношений, «переворачивая» тем самым всю правовую систему.

В политической науке выделяют советский тип государственно­сти. Советское государство создавалось в конкретных исторических условиях и на основе марксистских теоретических представлений.

Оно складывалось как полная противоположность государству буржуазно-правовому. Недооценивались принципы правового госу­дарства: разделение властей на законодательную, исполнительную, судебную, реальное верховенство закона над властью, контроль граж­данского общества за властными органами. По форме правления со­ветское государство было республикой. Однако особенность его со­стояла в объединении всех ветвей власти в Советах, в которых депутаты одновременно принимали законы, исполняли их и контролиро­вали их исполнение в интересах трудящихся.

Особенностью советского государства была руководящая роль Коммунистической партии. Партия осуществляла подбор кадров на все руководящие государственные должности с помощью механизма номенклатуры. Руководство партии принимало все важнейшие реше­ния, которые в форме директив передавались Советам. Советы осу­ществляли эти директивы как свои решения или совместные с парти­ей постановления, поскольку цели были общие.

Руководящая роль Коммунистической партии выражалась в на­личии реальной и авторитарной власти Генерального секретаря ЦК. Власть Генерального секретаря представляла собой одну из разновид­ностей президентской диктатуры. Советское государство не выработало механизма периодической передачи власти от одного вождя к другому, что создавало напряжение в обществе всякий раз, когда умирал очередной вождь.

Создавая советское государство, его основоположники полагали, что оно быстро будет отмирать. Поэтому, понимая пролетарское го­сударство как средство подавления эксплуататорских классов, Ста­лин акцентировал внимание на репрессивной функции. Для этого была создана разветвленная система карательных органов, учреждена стро­жайшая трудовая дисциплина, установлен идеологический контроль за средствами массовой информации.

Правда, будучи не правовым, советское государство смогло реализовать социальную функцию. Успехи системы здравоохранения, образования и воспитания, культуры, политика поддержки семьи и материнства, занятости и т. д., созданные в советском государстве, были признаны во всем мире. Отмена руководящей роли КПСС при­вела к развалу государства и социальных гарантий.

Современное российское государство по своему типу является переходным. Оно несет на себе отпечаток черт традиционной госу­дарственности: стремление контролировать раз личные стороны жиз­ни, выступать в роли главного распределителя средств, номенклатур­ный принцип подбора руководящих кадров. Появились демократи­ческие начала в его деятельности: свободные выборы как способ фор­мирования верховной государственной власти, политический плюра­лизм, разделение властей, формальное следование Конституции.

Процесс создания правового и социального государства в России займет много времени. Движение к этой цели в значительной мере будет зависеть от решения ряда первоочередных проблем: укрепле­ния государственной власти, федерализма, развития гражданского общества, соблюдения, принципов социальной справедливости.

3. Практика становления правового государства в России В ч. 1 ст. 1 Конституции РФ закреплено, что «Российская Федера­ция — Россия есть демократическое правовое федеративное государст­во с республиканской формой правления». Несмотря на то что в дан­ной статье прямо указывается, что правовое государство уже есть в России, думается, это скорее пока лишь цель, к которой необходимо стремиться.

Подлинное же правовое демократическое государство означает, что граждане должны воспринимать себя хозяевами жизни, активными участниками управления общественными делами, должны научиться управлять «слугой-государством», усиливать его позитивные качества и снижать негативные. Правовое государство — это одна из наиболее совершенных форм взаимоотношения гражданина и государства, где последнее должно действовать в правовых рамках, управляться зако­ном, правами человека.

Процесс становления правовой государственности занимает дли­тельное историческое время. Он совершается вместе с формированием гражданского общества и требует целенаправленных усилий. Правовое государство не вводится единовременным актом (даже если этот акт является демократической Конституцией) и не может стать результатом чистого законодательства. Весь процесс должен быть органически пережит обществом, если оно для этого созрело.

Необходимо коренным образом преобразовать социально-эконо­мическую и политическую системы, «сократить огромный разрыв между богатыми и бедными слоями населения, минимизировать без­работицу, обеспечить выполнение социальных программ — иначе го­воря, устранить социальную почву роста преступности и нарушений законности. Но одновременно нельзя упускать из виду и обширный комплекс мер государственно-правового порядка, без которых до­стижение этих целей также не может быть обеспечено. Речь идет прежде всего об укреплении российской государственности в самом широком смысле, включая решение запутанных проблем федерализ­ма и национальных отношений, прекращение «войны законов», по­вышение профессионализма, демократизацию отношений с гражда­нами».

Россия в современный период находится в состоянии кризиса, что обостряет те трудности и препятствия, которые стоят на пути движения к правовому государству. Среди них особое беспокойство у обществен­ности вызывает положение в области прав человека, коррупция, рас­цвет бюрократизма, рост преступности и т.п.

Бывший Уполномоченный по правам человека в Российской Фе­дерации С.А. Ковалев в своем докладе о процессе формирования пра­вового государства в России сказал следующее: «Ни о какой федераль­ной программе, ни о каком прогрессе в области прав человека не при­ходится говорить, если между властью и обществом по-прежнему будет стоять стеной отчужденная от общества бюрократия, озабоченная лишь удержанием в своих руках рычагов власти. Россия никогда не станет ни правовой, ни демократической, если власть по-прежнему останется неким таинством, а не понятным для каждого рабочим ме­ханизмом решения общих задач».

В правовом государстве власть рассматривается как сила, стоящая «на службе у права» (Ж. Бюрдо), которая нужна прежде всего для того, чтобы обеспечить действие законов и соответственно выраженных в них общественных интересов. На этих основах и решаются многие проблемы. В сегодняшней же России системы законов как реально действующей силы еще нет. Господствует, как известно, «указное право», что в конечном счете обрекает на беспомощность и унижения и простого человека, и бизнесмена, и политика.

В правовом обществе личность и государство рассматриваются как равные партнеры, у нас же сейчас, к сожалению, взаимная ответствен­ность пока только на бумаге.

«Необязательное» поведение нашего государства порождает цеп­ную реакцию. Российские граждане точно так же начинают отно­ситься и к выполнению своих обязанностей, «платят государству той же монетой»: отказываются от гражданской ответственности, от участия в выборах и референдумах (как общегосударственных, так и региональных), уклоняются от военной службы, от уплаты налогов, от оплаты за квартиру и за проезд на общественном транс­порте и т.д. и т.п.

Для того чтобы вернуть доверие народа, власть должна доказать свою состоятельность (в том числе и финансовую), пойти на карди­нальные перемены. Речь идет прежде всего о существенном сокраще­нии громоздкого государственного аппарата, который слабо контроли­руем, и возложении на чиновников реальной ответственности за осу­ществление их функциональных обязанностей; о расширении сферы гласности в деятельности президентских структур и исполнительной власти; о трансформировании «суперпрезидентской» республики в нормальную президентскую республику, в которой президент возглав­лял бы правительство и в случае неудачи вместе с ним бы уходил в отставку; об «оживлении» института импичмента (сейчас он является заведомо «испорченной игрушкой»); о расширении полномочий пар­ламента; о максимальном учете опыта становления правового государ­ства в других странах и т.п.

Для нашей ситуации актуально осознание различия между формой и содержанием правового го­сударства. К форме правового государства можно отнести нали­чие демократического права, субъективных усилий агентов вла­сти и нарождающихся носителей гражданских отношений. Содержанием правового государства выступает развитое рыночное пространство, гражданский процесс и осуществление управле­ния посредством правовых механизмов.

Очевидно, что в содержательном плане Россия к правовому государству подойдет не скоро. Поэтому в начальной стадии ре­формирования политической системы можно говорить только о правовой форме. Во-первых, необходимо создать такое правовое пространство, которое позволило бы при сохранении демократи­ческой формы политики развивать рыночное содержание. Вопрос этот для нашей страны будет долго открытым, а к правотворчеству будут предъявляться все более строгие требования. Нынеш­няя Конституция в основном декларирует права и обязанности субъектов правового пространства, являясь пока, по сути дела, законом о выборах и формах осуществления высшей власти.

Во-вторых, существует потребность в правовой ориентации политической элиты. До тех пор пока не заработают правовые институты, необходимы сверхусилия высших субъектов власти, направленные на сохранение начал правовой организации. В на­стоящее время функции гаранта конституционного права взял на себя Президент Российской Федерации. В то же время он являет­ся руководителем исполнительной власти, которая испытывает серьезные трудности в управлении страной. Проблемы исполни­тельной власти создают предпосылки для абсолютизации власти, сохранения моментов тоталитарной политики.

В-третьих, без гражданского общества нельзя создать право­вых отношений. Гражданский контроль, гражданская эксперти­за, гражданское участие являются необходимыми формами дви­жения к правовому государству. Для развития гражданских отно­шений требуется наличие свобод, осуществление прав человека, развитие рыночной инфраструктуры.

В целом можно говорить о том, что в России в 90-е гг. появи­лись, формальные предпосылки для движения к правовому госу­дарству. К этим предпосылкам относятся элементы демократи­ческого политического пространства, идеология части правящей элиты, ее субъективные усилия по демократизации политической науки, гласность, свобода слова, совести, печати, собраний и т.д. Можно говорить о возникновении содержательных предпосылок правового государства в виде института частной собственности и элементов рыночных отношений. В то же время содержательные основания недостаточны для упрочения правовых отношений.

Какие шаги можно предпринять для развития правовых отно­шений? Во-первых, демократия требует более высокого уровня осознания всего процесса реформирования. Во-вторых, движение к правовому государству не может не носить комплексного харак­тера. В-третьих, политическая система России требует не только внутренних воздействий, но, очевидно, более активной политики всего мирового сообщества в соответствии с сегодняшними реа­лиями и тенденциями развития информационного общества.

Россия на сегодняшний день считается правовым государством, что закреплено в статье 1 Конституции РФ. Под правовым государством обычно понимается “практический институт обеспечения и защиты свободы, чести и свободы личности, средство борьбы с бюрократией, местничеством и ведомственностью, форма существования народовластия”(Лазарев). Если следовать этому определению, то Россия не может являться правовым государством, так как на данный момент Россия является чисто бюрократическим государством. Бюрократическая машина мешает в полной мере защите свобод граждан, осуществлению народовластия. Государство, по своей структуре являющееся бюрократическим, не может эффективно бороться с бюрократией, так как это был бы полный абсурд: борьба бюрократии с бюрократией.

Для создания правового государства нужны соответствующие условия и первое из них – наличие развитого гражданского общество, то есть как раз то, чего России в первую очередь не хватает. В России есть парламент, есть более или менее демократическая Конституция, органы конституционного контроля, развитая судебная система, но отсутствует гражданское общество, все ветви власти являются более или менее зависимыми от исполнительной власти, которая по идее должна просто исполнять постановления других властей, нет реальной защиты прав и свобод граждан, так как суд не возвышен до некоего образца, средства обеспечения правовой государственности. Отсутствие всего выше перечисленного мешает построению правового государства в России. “Необходимым аспектом и условием развития человека как разумного и гуманного существа является его свобода”.(Нерсесянц) Отсутствие свободы тормозит развитие права, а как следствие из этого — возникновение правового государства.

Дата добавления: 2017-01-13