Громыко снова за рулем

С этого момента ливанским кризисом снова стал заниматься А. А. Громыко, который как раз вернулся из Нью-Йорка. Он заметно нервничал и сразу же вызвал «доверенных мудрецов».

— Что будем отвечать? Какова обстановка в Бейруте? — мрачно вопрошал он, потрясая телеграммой со слезным обращением Арафата.

Ему доложили, что палестинцы в Бейруте окружены. Блокада сжимается, и не сегодня-завтра начнется их уничтожение. Американский посол Хабиб снует между Бейрутом и Тель-Авивом, вырабатывая условия их ухода из Ливана. К посредничеству подключились также французы. Судя по всему, Арафат готов вывести свои отряды из города и сдать оружие ливанской армии, хотя открыто об этом не говорит. И нам не надо мешать ему. На днях он весьма откровенно сказал послу Солдатову, что намерен потянуть время, с тем чтобы добиться наиболее благоприятных условий для своего ухода «с поднятой головой».

— Вот и хорошо, — сказал министр, — быстро подготовьте ему ответ. Смысл: мы с пониманием относимся к вашему решению уйти из Бейрута. Палестинцам нужно копить силы.

Кроме того он велел дать такое указание послу:

— В случае обращения Хауи [62] и Арафата предоставить им убежище на территории советского посольства в Ливане, дайте на это согласие. При обращении некоторых других палестинских и ливанских друзей (2–3 человека) принимайте решение на месте в зависимости от Ваших реальных возможностей.

Покончив с Арафатом, Громыко как будто приободрился и велел срочно подготовить грозное послание Рейгану.

— В нем не рассусоливать, а твердо сказать, что США должны принять все необходимые меры, чтобы образумить Тель-Авив, заставить его встать на путь выполнения решений Совета Безопасности ООН. Кроме того подготовить послания основным лидерам Запада — Франции, Германии, Канады, а также Индии с призывом поднять свой голос против израильской агрессии и истребления палестинцев.

После этого перешли к самому трудному вопросу: что сказать Асаду, ведь он уже почти на подлете к Москве. Министру доложили, что колебания в советском руководстве закончились. В споре с военными Черненко и Тихонов стали на сторону МИДа. Видимо, они переговорили с Брежневым и тот назвал авантюрой сирийское предложение о размещении в Сирии советских ракет ПВО вместе с персоналом. Тут Громыко вступил в разговор и веско бросил:

— О каком советском военном присутствии в Сирии можно говорить, когда наши руки связаны Афганистаном? В Польше у нас земля под ногами горит и мы там ничего сделать не можем, а теперь вот еще в Сирию лезем!

В результате недолгого обсуждения договорились занять на переговорах с Асадом такую позицию:

1. Самим вопроса о базах не поднимать, а послушать, что скажут сирийцы. Исходить при этом из того, что создание военных баз в Сирии нам в принципе выгодно, но все зависит от условий.

2. Новейшие ЗРК Сирии поставить, но функции советского персонала при них ограничить только обучением сирийских специалистов.

Громыко тут же связался по телефону с Андроповым и изложил ему эти тезисы. Тот не возражал, — видимо, хорошо чувствовал расклад сил в Политбюро. Кроме того, этим утром Брежнев заупрямился и наотрез отказался встречаться с Асадом. Скорее всего не ведал больной генсек, какие споры идут у него за спиной. Просто не по душе ему были муторные переговоры с упрямым сирийцем. А это значило, что переговоры с ним предстоит вести завтра Андропову.

Тогда же был решен и другой щекотливый вопрос: как встречать президента Сирии? Дело в том, что визит его был сугубо секретным и о нем не должно было знать даже сирийское посольство в Москве. Но Асад не иголка в стоге сена, и весь антураж его встречи в аэропорту Шереметьево мог бы раскрыть тайну появления высокого гостя в советской столице. Тем более, что в Москве в эти дни так некстати находился король Иордании Хусейн.

Придумали такой трюк: организовать программу так, чтобы отлет короля в Ленинград и тайный прилет президента проходили бы с разницей в один час. Тогда вся суета во Внукове и кортежи правительственных машин, мчащихся по Киевскому шоссе, не вызовут ни вопросов, ни подозрений.

«Болванку» всех названных Громыко документов быстро подготовили в отделе стран Ближнего Востока МИДа — ребята там были талантливые. Только злословили вольнодумцы:

— Уже со счета сбились, сочиняя то интервью Генерального, то Заявление Советского правительства. И все одно и то же пишем: предупреждаем Израиль и его американских покровителей. Прямо как Китай в лучшие годы борьбы с американским империализмом. Но они, не мудрствуя лукаво, просто нумеровали свои заявления: сто первое предупреждение…, двести десятое и т. д. Так, может быть, и нам так делать? А то ведь только слова новые придумываем.

Но мидовские скептики были не правы. Как потом выяснилось, сочиненные ими послания Брежнева Рейгану и особенно последнее, «грозное», как назвал его Громыко, вызвали-таки сумятицу в Вашингтоне. Там посчитали, что за ним может крыться угроза советского вмешательства в ливанский конфликт, если не будет остановлена агрессия Израиля против Сирии. Тем более что американская разведка обнаружила тогда «признаки передвижения советских войск и секретные переговоры с сирийцами». Американские аналитики пришли к выводу, что Советский Союз может направить в Сирию две воздушно-десантные дивизии.[63]

Аналитики из американской разведки, как мы видим, глубоко просчитались — не было таких замыслов тогда у Советского Союза. Но Рейган, которому, видимо, доложили этот наихудший сценарий, стал настаивать, чтобы Израиль немедленно прекратил наступление на сирийские позиции в долине Бекаа.

Дата добавления: 2017-01-13