Прошу прощения. Я умолкаю. 3 страница

– Капитан корабля еще не сказал свою речь! Вам понятно? Было сказано еще перед посадкой – как благовоспитанные ученики славной своими традициями средней школы Дзиндай вы должны вести себя прилично, чтобы не опозорить наши седины! На этом корабле множество гостей, поэтому, пожалуйста, ведите себя скромно, чтобы не создавать им неудобств. Вспомнить только тот злосчастный угон самолета, когда вы безобразничали в самолете, играли в карты, устраивали возню и ужасно огорчали стюардесс. Обо всем этом было написано потом в еженедельных газетах. Что, если бы это дошло до центральных газет?..

Директор Цубо продолжала свою обличительную проповедь еще несколько минут.

– …На этом – все. Вам понятно?!

Голоса нескольких сотен школьников громыхнули: «Да, мэм!!!» со странным воодушевлением.

Их горящие надеждой глаза, казалось, говорили: «Да, мы поняли, поняли, можно нам теперь покушать?!»

– Очень хорошо. Теперь несколько слов скажет капитан этого великолепного корабля – давайте поаплодируем!

Бородатый капитан быстро поднялся на возвышение. Школьники отбивали ладони и свистели так, как будто он был не меньше, чем рок-звездой.

– Дамы и господа средней школы Дзиндай. Прошу прощения, что заставил вас ждать. Меня зовут Стивен Харрис, – проговорил он в микрофон по-японски, и ученики принялись восхищаться его прекрасным произношением. – Добро пожаловать на борт «Пацифик Хризалис». Для нас было большой честью, что вы приняли наше приглашение. Я слышал о том, какими ужасными событиями обернулась ваша последняя школьная поездка, но… – он многозначительно кашлянул, – …но не волнуйтесь. На нашем корабле не может быть никаких террористов.

Школьники дружно рассмеялись.

– Это верно!

– Так держать, капитан!

– Не может быть, чтобы такое снова случилось!

Подождав, пока они успокоятся, Харрис продолжал:

– Благодарю вас. Однако я был совершенно серьезен. Этот корабль, которым я командую, так же как и улыбки на лицах наших дорогих гостей, является предметом нашей гордости. Совершенно безопасное и приятное путешествие. Позвольте мне, вместе со всем экипажем, уверить вас в нашем искреннем… что такое?!

В этот момент официант в черном шелковом жилете и галстуке-бабочке решительным шагом поднялся на возвышение.

Его лицо почему-то было скрыто черной маской-балаклавой, а в руках он держал вороненый дробовик.

– А?..

На глазах нескольких сотен школьников официант поднял ствол вверх и выстрелил в потолок.

Капитан Харрис, директор Цубо и все ученики замерли, будто пораженные молнией.

– Никому не двигаться!!! – объявил странный официант. Его голос гулко раскатился по притихшему залу. Из прорези балаклавы, рядом с мужественным, волевым и решительно очерченным ртом, выглядывал штырек микрофона.

– Ученики второго года обучения средней школы Дзиндай! Слушайте внимательно! Мы – жестокая и вероломная террористическая организация, «Озабоченная Революционная Группа». Это круизное судно, «Пацифик Хризалис», которое до краев заполнено представителями империалистических и эксплуататорских классов, начиная с этого момента, принадлежит нам!

Повисла долгая, долгая тишина.

Потом:

– Опять?! – в один голос возопили школьники.

Скрытый под маской мужчина спокойно ответил на их возмущенные и протестующие крики:

– Сожалею, но дело обстоит именно так. С этого момента мы берем на себя управление этим кораблем, чтобы…

Официант запнулся.

– …Да... принимаем руководство...

Он оглянулся с возвышения вниз, как будто прося помощи.

Человек, одетый барменом и вооруженный автоматической винтовкой, быстро приблизился к нему, и что-то тихо прошептал на ухо. На бармене тоже была стандартная террористическая балаклава, а из-под нее выбивались шелковистые светлые волосы.

– М-м... Да, так вот. Мы... э-э, террористическая организация Роте Армее Фраксьон[40], но не та, о которой вы подумали, с этого момента контролируем лайнер.

Школьники начали тихо шептаться между собой:

– Стоп, ведь только что он говорил о другой организации?

– Какой страшный!

– Все выглядит так, как будто они сами не уверены в своих силах.

–...Так или иначе, мы – жестокая и бесчеловечная террористическая организация, не знающая жалости даже к женщинам или детям. Сопротивление означает смерть! К сожалению, эти дробовики заряжены всего лишь резиновыми оглушающими пулями, но этого достаточно, чтобы заставить любого, кто осмелиться сопротивляться, плакать и молить о пощаде!

– Да нет же, там настоящие пули!

Громким шепотом перебил его замаскированный блондин.

– А, и верно. На самом деле, это – смертоносные разрывные пули. Они убивают наповал. Я не вру, – неловко поправился террорист, кашлянул, и указал на выход из зала. – Безусловно, вам запрещается покидать этот зал. Смотрите!

Школьники повернулись и увидели, что перед всеми дверями, ведущими на камбуз и в коридоры, появились многочисленные вооруженные террористы в масках, полностью перекрывшие выходы.

Большинство из них были крупные мужчины, одетые официантами или уборщиками, но, по непонятной причине среди них затесалась хрупкая изящная девушка маленького роста. На ней было строгое закрытое платье горничной, а в руках она сжимала германский пистолет-пулемет HK MP5K. Нижнюю половину ее лица прикрывал шелковый шарф, а на носу сидела пара солнцезащитных очков. Из-под косынки свешивалась длинная пепельная коса.

– Все они – профессиональные убийцы, натренированные в секретном террористическом университете в Ливии. Вы должны понять, что у вас нет ни единого шанса уцелеть, если вы попытаетесь сопротивляться.

Террористы, блокирующие двери, одновременно с угрожающим видом шагнули вперед, подняв стволы своего оружия. Замаскированная горничная замешкалась, попыталась последовать за ними, но… Похоже, она не привыкла носить высокие каблуки, поэтому споткнулась, закачалась, пытаясь удержать равновесие, и с размаху полетела на пол.

– Командир?! – взволнованно закричал террорист-официант на подиуме. Скрытая под маской девица неуклюже поднялась, но, бодрясь, ответила дрожащим тонким голоском: «Я в порядке», и подняла автомат.

Повисла неловкая тишина.

Террорист кашлянул, затем продолжил.

– Значит так. Теперь, капитан Харрис, вам придется пройти. Поскольку мы свирепые и жестокие террористы, у нас есть пара моментов, которые хотелось бы с вами обсудить.

Бессмысленный взгляд Харриса уперся во что-то за спиной террориста. Тот заметил это и оглянулся. В мертвой тишине раздались решительные шаги. Чидори Канаме, печатая шаг, направлялась по ступенькам на подиум.

– Остановись, женщина. Иначе я буду стрелять.

Террорист навел дробовик на Канаме.

Она не остановилась.

– Я сказал, стой.

Но она все равно не остановилась.

– Вы опрометчиво рискуете жизнью. И не только своей. Если вы не станете следовать моим приказам, ваши друзья и преподаватели будут жестоко…

Бум!!!

Правый кулак Канаме поразил его прямо в живот, и террорист повалился на пол. Микрофон свился с подиума и запрыгал по ступенькам, заставив динамики громко задребезжать.

– Слушай, Соске! Что, к дьяволу, здесь…

К счастью или к несчастью, ее голос не попал в микрофон.

Канаме яростно сгребла террориста за шиворот.

– Пойдем-ка со мной…

– Э... подожди, Чидори. Я тут немного занят…

– Пойдем-пойдем.

– Выслушай меня!

– Я сказала – пойдем, ты понял?!

Волоча за собой террориста, Канаме спустилась по ступеням. Странно, но остальные террористы нисколько ей не препятствовали. Они даже выглядели несколько виноватыми. Когда Канаме смерила сердитым взглядом террориста, охраняющего выход из зала, тот быстро и с опаской уступил дорогу.

Дверь захлопнулась и воцарилась тишина.

Ученики средней школы Дзиндай принялись шушукаться и перешептываться.

– Ка-канаме, что ты делаешь?..

– Как она строго обращается с террористами…

– Удивительная храбрость!

– Так держать, Чидори!

– Наверное, она так рассвирепела, потому что проголодалась?

– Да, как она ему врезала, мне даже кажется, я что-то подобное уже видела раньше…

Пока в зале циркулировали подобные разговоры, на сцене появился еще один представитель террористов.

На сей раз это была высокая женщина. На ней была одежда крупье из казино – клетчатый жилет с галстуком-бабочкой, узкая короткая юбка и большие солнцезащитные очки. На плече висел весьма популярный у террористов немецкий пистолет-пулемет[41]. Она непринужденно рассмеялась.

– Забудем об этом инциденте, хорошо? И, конечно, больше я никому не советую покидать зал. У этой девочки поднялась температура, она принялась бредить, и моему другу пришлось проводить ее в медпункт.

Как ни крути, больше было похоже, что это террориста проводили, но женщина выглядела очень уверенной, и заложникам пришлось с ней согласиться.

– Отлично. Поскольку вам, ребята, уже не впервой быть заложниками, я только быстренько пробегусь по основным пунктам. Все, что вам нужно сделать, это найти способ убить время, как в прошлый раз. Завтра все вы будете дома.

Среди учеников поползли шепотки: «Кажется, я уже где-то слышал этот голос…»

– Так, давайте посмотрим… скажите мне, чего вам не хватает? Я внимательно слушаю.

– Простите, пожалуйста, но дело в том, что мы хотим кушать, – с опаской проговорил один из учеников.

– О, правильно. Конечно, вы можете приступать. Угощайтесь, а я зайду попозже.

Школьники с радостными воплями бросились к столам, на которых возвышались горы деликатесов.

Террористы деловито взяли под руки смертельно бледного капитана и спустились со сцены.

19.30 токийского времени

ходовая рубка лайнера «Пацифик Хризалис»

На борту лайнера находились оперативники Митрила, которые просочились туда как члены команды. Через некоторое время им на подмогу с вертолета, невидимого в режиме ECS ни радаром, ни невооруженным глазом, высадились еще около тридцати десантников. Они разделились на группы по три-четыре человека, заняли исходные позиции и по сигналу быстро захватили контроль над внутренними помещениями судна.

Машинное отделение, каюты экипажа, жилые помещения, радиорубка, системы кондиционирования воздуха, хранилища и провизионные камеры... большинство пассажиров и членов экипажа беспрекословно следовали инструкциям, когда видели наведенное на них оружие. Солдаты Митрила тщательно пересчитывали захваченных «заложников», затем передавали информацию командиру штурмового отряда, лейтенанту Крузо.

Сейчас Крузо находился на ходовом мостике «Пацифик Хризалис». Он и два бойца PRT ворвались сюда несколькими минутами раньше. Вахтенный офицер и рулевой быстро сдались под угрозой винтовок, заряженных резиновыми пулями. Крузо не очень нравилось угрожать оружием ни в чем не повинным людям, но это было частью его работы. Ничего не поделаешь.

– Это Урц-8. Зона D4 занята, захвачены 32 человека. Потерь нет.

– Это Урц-5. Зона A8, занята, захвачены 18 человек, потерь нет. Сопротивления нет.

– Это Урц-8. Зона C1 занята, людей нет, потерь нет. Продвигаемся к зоне C3.

Потерь нет, потерь нет, потерь нет...

Рапорты поступали, и бойцы PRT быстро вводили информацию в свои портативные компьютеры. Большинство членов экипажа и пассажиров было уже под контролем.

– Это Урц-9. D13 зачищен, захвачены 3 человека. Потерь нет. Мы столкнулись с некоторым сопротивлением.

Услышав сообщение Урц-9 – капрала Янга – Крузо запросил по радио:

– Это Урц-1 к Урц-9. Объясните, что вы подразумеваете под «сопротивлением»?

– Меня стукнула шваброй старушка-уборщица. Сейчас она нас ругает, на чем свет стоит.

Прислушавшись, Крузо расслышал на другом конце радиолинии протестующий женский голос. До него донеслось: «Стыдитесь!» «Займитесь настоящим делом!» и тому подобное.

Крузо в раздражении прикрыл глаза, и на его виске задергалась жилка.

– Мы – террористы. Не позволяйте читать вам лекции.

– Но она права. Она сказала, что какие бы у нас ни были причины, угрожать людям насилием – это низко. Она сказала, что таким бандитам как мы, полезно было бы вспомнить материнскую ласку, рождественскую елку, когда мы еще были детьми, бабушкины пирожки... и все такое. У всех у нас на глаза навернулись слезы. А еще мы все подумали, что мы, в общем-то, неправы и…

– Кончайте скулить, капрал, возьмите себя в руки. Не ожидал от вас.

– Сожалею, лейтенант. Но как-то неприлично притворяться террористами на Рождество. Разве сегодня не тот день, когда все должны простить друг другу старые обиды и счастливо расплакаться? А еще я скучаю по ватрушкам моей мамы…

– Заканчивайте с этим и зачищайте следующие зоны. Быстро. Понятно?!

– Урц-9 понял, так точно…

– Ради всего святого… – пробормотал Крузо, закончив сеанс связи. – Даже мне не приходилось раньше слышать о таких маскарадных операциях.

Если бы не слово «бадаме», которое оставил им в наследство Гаурон, они никогда бы не заподозрили этот гигантский круизный лайнер. Фактически, даже Разведывательное управление Митрила пришло точно к такому же заключению, быстро исследовав подноготную лайнера.

Но это была ошибка.

Все это дело плохо пахло. Приглашение учеников средней школы Дзиндай было западней, подготовленной или Амальгам, или кем-то, работающим на них. Штурмовые подразделения Митрила должны были нарушить их планы.

Это была совершенно независимая операция. Даже большинство персонала в штабе Оперативного управления не знало о том, что боевая группа «Туатха де Данаан» готовится к захвату круизного лайнера. Разные отделы в штабе получили фальсифицированную информацию, к тому же хитроумно подтасованную, так что теперь по действиям «Амальгам» можно будет вычислить и ликвидировать шпиона, который работает на них.

Однако точной информации о том, что именно спрятано на лайнере, они получить не смогли.

Именно этим предстояло сейчас заняться.

Главной задачей было обеспечение безопасности школьников и Чидори Канаме, но, помимо того, требовалось тщательное исследование всех подозрительных помещений судна. Боевая группа Митрила контратаковала противника там и тогда, где он совершенно не ожидал – если взглянуть на дело с такой стороны, эта шутовская операция обретала серьезный смысл.

Крузо до сих пор сомневался в целесообразности плана, предложенного Сагарой Соске и Курцем Вебером. Вместе со старшим помощником командира «Туатха де Данаан», капитаном второго ранга Мардукасом, он встретил его в штыки, назвав не иначе, как «смехотворным» и «залихватским». Однако капитан первого ранга Тестаросса и майор Калинин подержали этот странный план, и его противникам пришлось сдаться.

Крузо задумался – сейчас он уже лейтенант, недавно ходили слухи о скором присвоении ему звания капитана. Пора бы начинать учиться бюрократическим штабным играм.

Естественно, бойцы штурмовых подразделений Митрила частенько разыгрывали на учениях подобные сценки террористических атак. Не привыкать играть «плохого парня», но…

– Лейтенант! Мне кажется, неплохо для разнообразия побыть террористами. Отличное средство, чтобы снять стресс и расслабиться! – издевательски сказал сержант PRT, нацелив автомат на штурмана.

– Лучше бы мне не слышать от вас таких замечаний. И того, как вы называете мое звание, когда заложники могут услышать, тоже, – скривился Крузо. В этот момент пришло сообщение от Мао, из захваченного зала приемов.

– Урц-1 на связи.

– Говорит Урц-2. Зал номер один зачищен. Всего 324 школьника и преподавателя. 28 поваров и официантов. Потерь нет. Я разрешила им приступить к ужину. Капитан лайнера в наших руках.

– Вас понял. Что относительно Аншуз[42]?

«Аншуз» был позывным командира «Туатха де Данаан», Терезы Тестаросса. Она использовала его, когда ей приходилось покидать подводную лодку во время операции.

– Она вышла из зала вслед за Урц-7 и «Ангелом».

Услышав это, Крузо поднял брови.

– «Ангел» вышла из зала? Я думал, что мы приняли меры, чтобы она не выделялась из массы остальных школьников и сохраняла спокойствие.

– Хорошо, скоро я позову их обратно. Как продвигаются другие группы?

– Восемь зон зачищены. Потерь нет. Мы только что захватили машинное отделение. А также радиорубку… кажется, часть экипажа вооружена. Группа захвата встретила сопротивление.

Вооруженной охраны на нормальном круизном лайнере быть не должно. Это означало, что им, наконец, встретились бойцы противника, и то, что враг действительно защищает что-то важное.

– Поняла. Мне поступать с капитаном, как запланировано?

– Да, проводите его на место. Вежливо.

Покинув обеденный зал, взорвавшийся голосами обрадованных учеников, которым разрешили поесть, они оказались в пустынном курительном салоне.

Здесь Канаме дала волю своему раздражению и отвесила Соске здоровенного пинка.

– Что ты делаешь?

– Заткнись!!! – завопила она изо всех сил. – Чего ты здесь забыл?! Развлекался бы на своей собственной вечеринке! Не знаю, какие грязные делишки вы все время обделываете, но разве это нормально – устроить террористический набег на нашу собственную школу?!

– Постой, но мы не причинили никому вреда…

– А что же вы такое делаете?! И сними маску, чтоб тебя…

– Эй, не тяни так сильно, ухо оторвешь…

Канаме стащила балаклаву с сопротивляющегося Соске.

– Так что вы вытворяете, черт бы вас побрал?! Быстро объясняй!

– Подожди минуту, Чидори. Разве ты не читала SMS, который я тебе послал?

– Э-э… ну, – Канаме слегка заколебалась. В тот момент она была так сердита на Соске, что стерла его послание, не читая.

– Я пытался тебе сказать заранее. Так как ты не слушала, я послал…

– Не видела я никакого сообщения!

Она уже догадывалась, что оказалась неправа, но была слишком упряма для того, чтобы извиниться. Увы, таков был характер Канаме.

– Неважно, какие были тому причины, но такое идиотское морское пиратство непростительно! Разве вы не антитеррористическое подразделение?! Вы что, спятили?

Сзади раздался новый голос:

– Это не так. Мы действовали вполне логично.

Оглянувшись, Канаме увидела давешнюю пепельноволосую горничную в маске и с автоматом.

Она выглядела куда более подозрительно, чем нормальный среднестатистический террорист.

– Кто ты такая?.. – заговорила было Канаме и осеклась. Тесса, замаскировавшаяся горничной, вызывающе рассмеялась.

– Трепещите! Я – фюрер «Либертационного Фронта Тяжко Озабоченного Свободой», или коротко – «ЛФТОС».

– Что-то я не слышала раньше такого названия. Да и в зале вы назвались по-другому.

– Неважно. Так или иначе, я – свирепая атаманша банды ужасных террористов. И я беспощадна к непослушным детишкам, бу-бу-бу… – сказала она, и сделала вид, будто стреляет из автомата.

– Да ты сама как ребенок.

Канаме протянула руку и сорвала с нее темные очки.

Открылось истинное лицо Тессы, и она, моргая набухшими слезами ресницами, торопливо замахала руками, пытаясь вернуть очки.

Канаме сжалилась и позволила ей забрать их.

– В очках ты выглядишь круто, но, похоже, совесть тебя все-таки грызет.

– Тогда будет лучше, если я не буду притворяться, верно?! – голос Тессы зазвенел. – Ты во всем права, но это был самый надежный и безопасный способ решить эту проблему. Я… мне очень стыдно, что мы испортили праздник и причинили всем пассажирам такие неудобства. Потому мне и приходиться прятаться за этими очками, что я не привыкла вести себя, как гангстер…

– Да? – спросила Канаме и снова ловко сняла с нее очки.

– Отдай! Отдай, слышишь, я не могу без них… – взвизгнула Тесса, готовая расплакаться, и подпрыгнула, пытаясь поймать ее руку.

– Похоже, тебе действительно стыдно.

– Я так и говорила, разве нет?!

– Чидори, перестань. Отдай ей очки.

Раздражение Канаме немедленно переключилось на выступившего не вовремя Соске.

– А ты кто такой, чтобы мне указывать?

– Верни очки.

– Вот еще! – она возмущенно фыркнула.

– Слушай, не дразни командира. Я ведь уже битый час пытаюсь тебе все объяснить.

– Тогда ты в этом не преуспел, у тебя даже на такую простую вещь мозгов не хватает!

Она все еще сердиться на меня, с тоской подумал Соске и утомленно покачал головой.

– Чидори, пожалуйста, успокойся. Ты сегодня ведешь себя даже иррациональнее, чем всегда.

– Ах, прости, пожалуйста, это все потому, что я просто иррациональная, буйная девчонка!

– Я этого не говорил. Почему ты всегда…

– Отдай, отдай сейчас же!..

– Ты меня тоже достала, Тесса!

– Отдай ей очки и выслушай меня!

– Когда ты перестанешь мной командовать?!

– Приходиться, потому что ты слишком упрямая.

– Да ты еще упрямее меня! Уперся как баран!!! Что, нет?! Ты всегда, всегда, всегда!..

– Ругайтесь, сколько хотите, только отдай мне очки!

Канаме не сдавалась, и Соске тоже начал сердиться. Тесса беспомощно прыгала вокруг, пытаясь вернуть очки. Этот малосимпатичный спектакль прервал суровый командирский голос:

– Прекратить безобразие!!!

Из дверей салона появилась Мао. Подталкивая в спину капитана Харриса стволом автомата, она подошла к ним.

Когда Мао обрушилась на них, все трое виновато замолчали.

– Что такое? Из-за чего скандал? И, кстати, Соске, почему Канаме злиться, ты что, не объяснил ей ничего?!

– Я… не объяснил.

– Это серьезный проступок. Не ожидала от тебя такого. Все учителя и школьники приняли это за чистую монету, но ты ведь не собирался скрывать правду от нее? Это была твоя идея, верно? И если ты не выполняешь отведенные тебе задачи, у нас будут большие проблемы. Тебе придется нести ответственность, сержант!

– Мне жаль.

– Мне тоже жаль, но придется все это отметить в рапорте.

– Что делать. Это была моя ошибка, – стоически признал Соске, ни словом не помянув упрямство Канаме.

Сердце в груди Канаме сжалось от боли. Поразительно, человек, которого она только что была готова разорвать в клочки, не только не говорит – «Это вина Чидори!», но даже принимает ответственность за ее ошибку на себя, понимая, что теперь все шишки посыплются на его голову.

Но она все равно не могла признать свое поражение.

– Прекрасно. Поговорим об этом позже. Сейчас необходимо все ей объяснить. Канаме, идем с нами.

– Куда?

– В корабельное хранилище ценностей. Верно, капитан? – сказала Мао с усмешкой.

Бледное, удрученное лицо капитана Харриса застыло.

– Э-э… капитан?

Нормальный капитан захваченного жестокими морскими пиратами корабля наверняка попытался бы ободрить свою пассажирку, за безопасность которой он ручался. Человек, который должен последним покидать тонущий корабль, являть собой пример мужества и стойкости, должен был бы сказать – «Не волнуйтесь, мисс», или что-то в этом роде, какой бы опасности не подвергался сам. Но вместо этого он лишь хмуро глядел на нее и не проронил ни слова.

Ни слова поддержки или утешения.

Непосредственно перед захватом лайнера

Коммандер Килли Б. Сейлор, командир атомной многоцелевой подводной лодки «Пасадена[43]» подводных сил Тихоокеанского командования ВМС США, находящийся в Японии в отпуске, яростно вцепился в телефонную трубку. Поскольку все пассажиры уже отправились в обеденный зал, вокруг телефонного переговорного пункта не было ни души.

Сейлор ругался со своей супругой, которая уже оказалась дома, в Калифорнии.

– Ради всего святого!.. Я звоню, чтобы узнать, что случилось и уладить недоразумение. Что? Тысячу раз я говорил тебе, что это было задание! Задание!!! Дура! Ты устраиваешь мне сцену, убегаешь среди ночи из дому, да еще прямо перед поездкой в Японию… слушай, успокойся! А? Скажи, что мне еще оставалось делать?! Когда мои подчиненные и инженеры борются с неисправностью двигателей всю ночь, я что, должен был сказать: «Вы тут продолжайте, а я пойду домой, потому что дорогая женушка сердится на меня?!» Если ты думаешь, что я могу так поступить… что ты говоришь? Я такой же идиот, как этот болван Смит… что?! Вот именно! Я прекрасно провожу время! С красоткой! Замолчи, Такенака остался на Гавайях! – орал в трубку Сейлор.

Его маленькие водянистые голубые глазки метали молнии, подстриженные коротким ежиком черные волосы стояли дыбом от возмущения. Квадратная челюсть, низкие брови, рубленые топором черты лица. Его массивная, тяжелая фигура казалась немного оплывшей, поскольку его работа не предполагала постоянных физических упражнений, но брюшка еще не было заметно, видимо, помогала семейная наследственность. Все его родственники выглядели именно так. Когда случайные знакомые узнавали, что он военный, они немедленно спрашивали: «О, вы служите в Армии[44]?», что приводило его в неистовство.

Он кричал на жену, которая истерично поносила его по спутниковому телефону.

– Заткнись, и прекрати визжать! Моя жизнь – это военно-морской флот! Если тебе это не нравиться, можешь… а, отлично! Можешь проваливать и крутить шашни с этими бездельниками! Ты постоянно… алло! Ты слышишь меня?!

Сейлор ударил кулаком по телефону, поскольку ее голос неожиданно пропал.

– Элиза! Если ты опять начала?!.. Что?

Полная тишина. В трубке не было даже гудка.

Она отключилась.

– Черт бы ее подрал!

Яростно бросив трубку, коммандер Сейлор выругался – и тяжело вздохнул.

Дело обстояло именно так. Его семейная жизнь потерпела крах. Он спланировал эту романтическую поездку на двоих, чтобы попытаться наладить отношения, но тщетно.

Ну и прекрасно. Он потратил немало денег, и, по крайней мере, получит удовольствие от путешествия.

Немного успокоившись, Сейлор совсем уже собрался отправиться к столу, где его ждал роскошный ужин, как вдруг услышал странный звук.

Со стороны банкетного зала прозвучал громкий выстрел.

Раздался женский визг, звон падающей посуды, грохот перевернутой столовой тележки, и чей-то угрожающий голос.

В этом не могло быть сомнений. Выстрел из пистолета-пулемета или штурмовой винтовки…

Что?!

Неужели это пираты?

Из-за двустворчатых дверей зала раздался приближающийся топот.

Террористы направлялись прямо к нему.

Сейлор лихорадочно осмотрелся. В салоне никого больше не было. Рядом находилась дверь женского туалета. Он стремительно бросился туда, а, мгновением позже, быстрые шаги террористов раздались в салоне за его спиной.

Они наверняка проверят туалет. Если он немедленно не найдет места, где спрятаться, все пропало!

Между кабинками находился технологический люк, открывавший доступ в узкий отсек, где змеились водопроводные и канализационные трубы. На подводной лодке здесь просто торчали бы голые трубы, крашенные шаровой краской, но на лайнере их прикрывала декоративная деревянная панель. Сейлор распахнул люк и втиснулся в заросли толстых трубопроводов за панелью. Там было ужасно тесно, но, едва он успел замереть, внешняя дверь туалета открылась, и террористы вошли внутрь. Они быстро и деловито проверили одну за другой все кабинки.

Убедившись, что там никого нет, один из них открыл люк и осветил фонариком технологический отсек, в котором прятался Сейлор. Его сердце бешено забилось, и он затаил дыхание. Переплетение труб и кабелей скрыло его, и террорист быстро проговорил по рации:

– Это Кано[45]-23. Зона Е10 зачищена, людей нет. Потерь нет. Двигаюсь в зону Е12.

Террорист с силой захлопнул дверцу. Раздался удаляющийся топот, и все стихло. Сейлор порадовался невнимательности противника.

Воцарилась тишина.

Перестав сдерживать дыхание, Сейлор медленно выбрался из технологического отсека. Его грудная клетка ходила ходуном, когда он оперся на раковину своими огромными руками и уставился на отражение в зеркале.

– Думай… черт тебя побери, думай!

Он не сломался и не запаниковал, не собирался биться в истерике, потому что снова почувствовал себя в бою, хотя декорации и были иными. Как и всякому подводнику, полжизни проведшему в стальных гробах субмарин, ему не раз приходилось рисковать жизнью. В основном, по причине аварий и несчастных случаев, но понюхать пороха ему тоже довелось.

Немногие знали об этом, но во всем мире можно было набрать с десяток командиров подводных лодок, которые имели реальный опыт боевых стрельб по кораблям противника. Коммандер Сейлор, командир «Пасадены» был один из этих немногих счастливцев.

Говоря по рации, террорист назвал свой позывной, Кано-23. Он не знал, что это означает, но более чем вероятно, что противник имел существенное превосходство в живой силе.

Но!!!

– Я не сдамся. Я выживу! – пробормотал он, обращаясь к своему отражению в зеркале.

Думай же. Вспомни голливудские боевики. Плохие парни, захватившие небоскреб в рождественскую ночь, и герой, который их непременно победит, пусть даже он оказался там совершенно случайно.

Да, вот именно. Герой.

Так не сможет ли в такой ситуации «Коммандер Килли Б. Сейлор, ветеран-подводник, отправившийся в путешествие, чтобы избавиться от боли, которую вызвало предательство его жены», что, безусловно, вызовет симпатию зрителей, оказаться тем самым отважным героем?!

Вот оно. Такое и во сне бы не приснилось!

В тот же миг в его мозгу будто вспыхнула молния.

Дата добавления: 2017-01-14