Обновление традиционного общества в первой половине XIX в. 2 страница

В на­ча­ле 1820-х Александр I окончательно расстался с ре­фор­ма­торски­ми либеральными идеями. Внутренняя политика последних лет правления этого императора отличалась ярко выраженным реакционным кон­сер­ва­тив­но-ох­ра­ни­тельным содержанием. Это объяснялось рядом внешних и внутренних обстоятельств. В 1820–1823 гг. разразились военные революции в Ис­па­нии и Италии. Началась борьба за независимость в Гре­ции. Священный союз, который возглавляла Россия, оказался не способен поддерживать политическую стабильность, бывшие союзники заняли антирусскую позицию. Не спокойно было и в России. Разразился бунт Семеновского полка. Власти выявили существование тайных обществ офицеров, строивших планы насильственного свержения монархии.[440] С целью спасения царского режима, Александр I отказался от либеральных преобразований, передал дела в ве­де­ние министра-реакционера А. А. Арак­че­ева.[441] Новый высокопоставленный бюрократ стал проводить политику полицейского деспотизма и жестокого подавления всякого недовольства в стра­не. В рассмат­ри­ва­емый период широкое развитие получили военные поселения, ставшие источником страшных бед крестьян, причиной их возмущений и многочисленных бунтов.[442] Был сделан шаг назад в крестьянском вопросе. Была возрождена практика пожалования государственных земель помещикам, восстановлено право помещиков ссылать крепостных крестьян за «дурные проступки» в Си­бирь. В 1820 г. царь санкционировал создание военной полиции. Значительный размах приобрело доносительство, была усилена цензура. Претерпела изменения и политика правительства в сфе­ре образования. В уни­вер­си­те­тах был введен казарменный режим. Из них начали изгонять за вольнодумство либеральных профессоров, изымать либеральную литературу, подвергать гонениям студентов.

Этими реакционными мерами Александр I окончательно подорвал свой авторитет в об­ществе. Сам император к кон­цу своего правления испытывал сильное разочарование и горечь оттого, что ему не удалось до конца реализовать концепцию реформаторского абсолютизма. Императором овладели апатия и усталость. Он стал избегать протокольных церемоний и торжественных церковных служб, начал искать утешения в ре­ли­гии, мистике, принимал при дворе разных проходимцев, целителей и гадалок, много путешествовал по стране. В 1825 г. царь, находившийся на отдыхе в Та­ган­ро­ге, неожиданно скончался. Смерть его, как и жизнь, вызвала в об­ществе различные суждения и толки. Появилась версия о том, что Александр I не умер, а, чтобы отойти от мирских дел, скрылся, стал монахом Федором Козьмичом и еще долго жил и замаливал грехи. Вместо него был похоронен офицер, убитый на дуэли и внешне похожий на императора. Этого взгляда придерживались исследователи Н. Шильдер, В. Ба­ря­тинский и др. «Сфинкс, не разгаданный до гроба», – сказал о нем П. А. Вя­земский и был прав.

В це­лом в царство­ва­ние Александра I коренных изменений в об­ществе не произошло. Этот император, несмотря на ум и прогрессивные взгляды, недостаточно подходил на роль великого реформатора. По выражению М. Спе­ранско­го, «он был слишком слаб, чтобы управлять, и слишком силен, чтобы быть управляемым». Кроме того, Россия в первой четверти XIX в. еще не была готова к радикальным реформам. Александр I не чувствовал поддержки своих начинаний ни в семье, ни в прид­вор­но-бю­рок­ра­ти­чес­ких кругах. Главное не было серьезной опоры в сре­де поместного дворянства. Характерной чертой эпохи было зарождение в дворянских кругах либерального направления. Однако, большинство дворян было настроено консервативно. Отсюда и лавирование императора между различными политическими силами, непоследовательность и низкая эффективность его политики. Вместе с тем в пер­вой четверти XIX в. были сделаны первые практические шаги по решению двух острейших вопросов российской действительности: отмене крепостного права и ограничению самодержавия. Все императоры, возглавлявшие российский престол после Александра I, вынуждены были в той или иной мере продолжать решать эти проблемы.

Вторая четверть XIX в. связана с име­нем Николая I. Он пришел к влас­ти в не­обыч­ных условиях. Задолго до смерти Александр I определил своим наследником брата Николая, а не старшего по возрасту Константина.[443] Однако это держалось в тайне, даже от будущего императора. В ре­зульта­те после смерти Александра I при решении вопроса о влас­ти возникло недоразумение. Николай, войска и государственные органы дали присягу Константину, а Констан­тин, живший в Вар­ша­ве, – Николаю. Пока шло выяснение обстоятельств дела,[444] установилось междуцарствие. Создавшейся обстановкой воспользовались тайные общества офицеров. Они обвинили Николая I в узур­па­ции власти и в день его присяги 14 де­каб­ря 1825г. подняли мятеж, который вошел в ис­то­рию России как восстание декабристов. Оно было новым императором подавлено.[445]

А. И. Гер­це­н, а вслед за ним и советские историки, создали образ Николая I как жестокого и властного деспота, заносчивого и самонадеянного человека. Они делали особый акцент на реакционных и консервативных сторонах его политики, отрицали наличие в ней творческого и созидательного начал. Вместе с тем существовали другие оценки личности и итогов правления данного монарха. Многие современники отмечали у царя искреннюю любовь к родине, огромное трудолюбие во благо страны, ум и проницательность в ре­ше­нии государственных дел, скромность в бы­ту, преданность семье. Русская дореволюционная историческая школа, не отрицая общей кон­сер­ва­тив­но-ох­ра­ни­тельной направленности николаевской политики, признавала в ней реформаторские устремления и позитивные результаты многих преобразований.

Программой действий Николая I стала особая записка, составленная по распоряжению царя. Основой программных преобразований были проекты декабристов, внимательно изученные императором. С целью более эффективного реформирования страны Николай I расширил Собственную его императорского величества канцелярию. В ней было создано несколько отделений, за каждым из которых закреплялись важнейшие сферы общественной жизни. I-е отделение занималось перепиской царя, II-е- совершенствованием законодательства, III-е- политическим надзором, IV-е- образованием и благотворительностью, V-е - государственными крестьянами. Благодаря существованию этих отделений император держал под контролем проводимые преобразования, определял первостепенные задачи, был в курсе текущей жизни и возникающих в ней проблем.

Наиболее результативными в николаевские времена оказались преобразования в правовой сфере. Последний Свод законов был принят в 1649 г. К на­ча­лу царствования Николая I накопились тысячи манифестов, указов и других документов, которые нередко противоречили друг другу. Это затрудняло деятельность правительства, создавало почву для злоупотреблений чиновников. Группа специалистов под руководством М. Спе­ранско­го получила задание императора кодифицировать российское законодательство. В 1830 г. вышло «Полное собрание законов Российской империи» в 45 то­мах, а в 1833г. появился действующий «Свод законов Российской империи» в 15 то­мах. Задача по упорядочиванию законодательства, которую не могли решить ни в XVIII, ни в первой четверти XIX вв., была реализована при Николае I. Чрезвычайно довольный разрешением этой труднейшей проблемы, император на заседании Государственного совета снял с се­бя орден Андрея Первозванного и вручил его М. Спе­ранско­му.

Ключевым вопросом внутренней политики Николая I была крестьянская проблема. Ее разрешением занимался, глава Министерства государственных имуществ, граф П. Д. Ки­се­ле­в, которого император называл «начальником штаба по крестьянской части». За­мы­сел П. Ки­се­ле­ва состоял в про­ве­де­нии двуединой реформы – сначала в от­но­ше­нии крестьян государственных, а за­тем и помещичьих. В 1837-1841гг. были реализованы и дали наилучшие результаты преобразования государственной деревни. В ходе ее реформирования было введено крестьянское самоуправление, увеличены и равномерно распределены наделы крестьян. Реформа предполагала постепенный перевод государственных крестьян на денежный оброк, поднятие агротехнического уровня крестьянского земледелия, заботу о раз­ви­тии просвещения и здравоохранения в го­су­дарствен­ных селах. Преобразования существенно повысили производительность хозяйств государственных крестьян, а их экономическое положение оказалось значительно лучше, чем помещичьих. Для осуществления второй части двуединой реформы – освобождение помещичьих крестьян - было создано 11 сек­рет­ных комитетов. Предполагалось решать эту задачу постепенно. Сначала намеревались провести личное освобождение крестьян, выделить им небольшие наделы земли, отрегулировать размеры барщины и оброка. В 1828–1829 гг. личную свободу получили крестьяне Молдавии и Валахии. Идею «свободных хлебопашцев» в русских землях развивал закон 1842 года «Об обязанных крестьянах». Помещику предлагалось предоставить крестьянину личную свободу без выкупа, а так­же на определенных условиях дать ему надел в нас­ледствен­ное пользование. Закон был выгоден помещикам. Он сохранял за ними землю, давал возможность пользоваться дешевым трудом крестьян, избавлял от ответственности за уплату крестьянами подушной подати и за содержание крепостных в не­уро­жайные годы. Однако консервативное большинство дворянства не оценило эти преимущества, не поддержало данную реформу, и крупномасштабного освобождения крестьян в Рос­сии при Николае I не произошло. По закону 1842 г. свободными стали только 27 тыс. крестьян. Чтобы облегчить участь крестьян, оставшихся в крепостной зависимости, государство запретило помещикам продавать их без земли и с «раздроблением» семейств, а так­же отменило право помещиков ссылать их в Си­бирь. В це­лом политика Николая по крестьянскому вопросу свидетельствовала о пос­те­пен­ном утверждении и в за­ко­нах, и в соз­на­нии общества представлений о крестьянстве как о са­мос­то­ятельном субъекте правовых отношений. Предпринятые правительством аграрные реформы в определенной мере подготовили в этом секторе преобразования 1860‑х гг.

В николаевскую эпоху произошли важные изменения в финансовой сфере. Николай I унаследовал от предшественника расстроенную денежную систему. Только внешний долг России достигал 102 млн. рублей серебром.[446] Страна была наводнена постоянно обесценивающимися бумажными ассигнациями, которые печатало правительство, пытаясь покрыть военные расходы и платежи по внешнему и внутреннему долгу. Решительные шаги по оздоровлению финансов предпринял известный ученый-экономист министр Е. Ф. Канкрин. Одним из ключевых направлений денежной реформы стал выпуск ценных бумаг, депозитных билетов и серий, которые выдавались на выгодных условиях тем, кто сдавал в каз­ну золото и серебро в мо­не­тах и слитках. Когда был создан металлический запас, старые бумажные деньги-ас­сиг­на­ции уничтожили. В об­ра­ще­ние ввели золотую и серебряную монеты, при этом основой денежной системы стал серебряный рубль. Затем выпустили новые бумажные деньги – кредитные билеты, ценность которых обеспечивалась собранным металлическим фондом. Эта мера наряду с ус­та­нов­ле­ни­ем режима экономии, сокращением ассигнований ведомств, уменьшением займов, повышением пошлин на ввозимые товары и др. упорядочила денежное обращение и укрепила финансовую систему страны.

Правление Николая I оказалось благоприятным и для развития российской промышленности. С целью поощрения отечественных производителей правительство ввело протекционистские таможенные тарифы. В 1840 г. было объявлено о лик­ви­да­ции системы посессионных мануфактур, что расширило рынок вольнонаемного труда. В 1825 г. крепостные составляли 46% от общей численности рабочих, а к 1860 г. их доля снизилась до 18%.[447] Появились промышленные предприятия с приз­на­ка­ми капиталистической организации, где существовала высокая концентрация капитала и рабочей силы, а так­же внедрялось машинное производство. Согласно данным М. Ф. Злот­ни­ко­ва использование иностранных машин и других технических установок в рос­сийской промышленности возросло в 86 раз.[448] Общее число промышленных предприятий увеличилось с 1 800 до 2 818, а объем промышленного производства удвоился.[449] Возможности внутреннего рынка не соответствовали быстрому росту промышленности, и правительство в ин­те­ре­сах тор­го­во-про­мыш­лен­ной буржуазии завоевывало внешние рынки. После успешных войн российские предприниматели монополизировали персидский и в зна­чи­тельной мере освоили турецкий рынок. При Николае I в Рос­сии по рекам пустили первые 100 па­ро­хо­дов, построили железные дороги, связавшие Петербург с Москвой и Варшавой. Для буржуазии было учреждено сословие почетных граждан, создан Мануфактурный совет, проводились промышленные выставки. Эти изменения в эко­но­ми­ке дают основание ученым относить начало промышленного переворота в Рос­сии ко второй четверти XIX века.

Николай I заботился и о прос­ве­ще­нии русского общества. При нем расширились возможности для дальнейшего развития профессионального образования в Рос­сии. Правительство стремилось открывать такие учебные заведения, которые могли удовлетворить практические потребности государства (Технологический, Межевой, Главный педагогический институты, Строительное училище, кадетские корпуса, военные и морские академии). С целью расширения подготовки специалистов создавались технические, медицинские, юридические факультеты университетов. Появилась сеть реальных училищ, дававших среднее техническое образование. Несмотря на сословность образования, нередко в выс­ших учебных заведениях вместе с дво­ря­на­ми обучались и разночинцы, что потеснило монополию дворян в сфе­ре образования.[450] В целом реформаторская деятельность Николая I позволила России в первой половине его правления продвинуться по пути модернизации, существенно обновить традиционное общество, укрепить российскую государственность.

Однако в дальнейшем прогрессивное движение общества замедлилось. Николай I стремился к централизации, бюрократизации и милитаризации власти. По мнению императора просвещенной аристократии уже нельзя было доверять. Главной опорой царя стало служилое чиновничество разнообразного социального происхождения. Оно никогда не владело землей и имуществом. Единственным занятием была государственная служба. Новая бюрократия постепенно оттеснила на второй план дворянское чиновничество и стала надежной опорой монархии. Численность чиновников в николаевскую эпоху увеличилась в четыре с половиной раза, в то время как население страны только в два. В на­ча­ле XIX в. было 16 тыс. чиновников, в 1847 г. – 61 тыс., а в 1857 г. – уже 86 тыс.[451] Со многими из них были связаны главные достижения николаевского царствования.[452] Но большинство бюрократов оказались бездарными, коррумпированными, не понимали возложенных на них задач, что нередко разочаровывало монарха. [453] Другой опорой верховной власти стали военные. Из 57 гу­бер­ний 47 возглав­ля­лись ге­не­рал-гу­бер­на­то­ра­ми. Это привело к милитаризации управления. Генералы установили в подведомственных им учреждениях казарменные порядки, жесткую военную дисциплину и тяжелые наказания. Они управляли народным просвещением, духовным ведомством, городами, вмешивались в экономическую жизнь и т.д. Важнейшей опорой монархии стала тайная политическая полиция. Она была представлена III-им отделением Императорской канцелярии во главе с генералом А. Х. Бен­кен­дорфом. В руках политической полиции сосредоточилась огромная власть. В центре ее деятельности находилась борьба с ина­ко­мыс­ли­ем. В об­ществе установилась тотальная слежка, по малейшему поводу заводились «крамольные» дела, «неблагонадежные» лица получали непомерно жестокие наказания. В 1826 г. вышел цензурный устав, прозванный «чугунным», так как зажал в тис­ки печать и просвещение, преследовал любое инакомыслие. После подавления польского восстания 1830 – 1831гг. Польша была лишена конституции. Реакционный режим в стране еще более усилился в последнее семилетие, когда власть была чрезвычайно напугана революционными событиями на Западе. В итоге Николай I создал жесткую вертикаль власти, которая была призвана не допустить появления оппозиционных настроений, быстро и четко выполнять указания вышестоящих начальников. Такая система управления способствовала консервации сложившихся политических, экономических и социальных институтов. Политический террор оттолкнул от царя прогрессивную общественность. Она перешла в оп­по­зи­цию к правительству и не поддержала ни одного из начинаний императора. Николай I позаботился и об идеологическом обосновании своего политического режима. Главным идеологом стал министр народного просвещения граф С. Ува­ров. Под его руководством была разработана теория официальной народности. В центре новой идеологической концепции находилась знаменитая триада «самодержавие, православие, народность». Самодержавие объявлялось гарантом нерушимости Российского государства, обеспечивающим его величие и мощь. Православие провозглашалось основой духовной жизни народа. Под народностью понималось отсутствие в русском обществе начал для социальных конфликтов, прочное многовековое единство народа и царя. С. Ува­ров говорил: «Россия …крепка единодушием беспримерным – здесь царь любит Отечество в ли­це народа и правит им как отец, руководствуясь законами, а на­род не умеет отделять Отечество от царя и видит в нем счастье, силу и славу».[454] Выдвинув новую официальную идеологию, власть отказалась от ориентации на западноевропейский опыт, от идей конституционализма и либерализма. Она перешла на позиции национального патриотизма, на путь признания национальной исключительности и самобытности исторического развития России. «Прошедшее России было удивительно, – писал А. Бен­кен­дорф, – ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».[455] Официальная идеология активно насаждалась в об­ществе через средства массовой информации, систему образования и церковные проповеди.[456] Нельзя не отметить негативного влияния на развитие русского общества агрессивной внешней политики царизма второй четверти XIX века.[457] Таким образом, российская действительность начала XIX в. поставила перед государством задачу обновления традиционного общества. Власть и прогрессивная общественность предлагали разные пути преобразований. Правительство высказывалось за ограниченные реформы, передовые люди требовали более радикального переустройства страны.[458] Предпочтение получил правительственный вариант. Результатом реформаторской деятельности Александра I и Николая I стало продвижение страны по пути прогресса. По западноевропейскому образцу были реорганизованы высшие органы управления. В раз­ви­тых национальных окраинах были введены конституции, что стало шагом вперед по пути к ог­ра­ни­чен­ной, представительной монархии. Произошли сдвиги в рос­сийской экономике. Основой экономики оставался аграрный сектор, но главной тенденцией его развития стал рост товарности производства. Помещики с целью увеличения выпуска продукции на рынок вводили новые формы хозяйствования. Они использовали труд наемных работников, приобретали сельскохозяйственные машины,[459] внедряли новые сельскохозяйственные культуры,[460] применяли искусственные удобрения. Одновременно развивалось и мелкотоварное крестьянское хозяйство, чему способствовали первые шаги по освобождению крепостных. Поэтому в пер­вой половине XIX в. наблюдался подъем сельского хозяйства. Посевные площади увеличились на 53%, сбор хлеба на – 42%, среднегодовой вывоз зерновых - с 5 120 тыс. пудов до 69 254 тыс. (т. е. в 13,5 раз).[461] В про­мыш­лен­нос­ти главным фактором буржуазного развития был рост мануфактурного, а за­тем и капиталистического фабричного производства. Началась промышленная революция.[462] Ярко проявилось лидерство предприятий, основанных на вольнонаемном труде, использующих передовую импортную технику. Доля вольнонаемных рабочих, составлявших в кон­це XVIII в. 41% работников, в 60‑х гг. XIX в. уже превышала 80%. Все это обеспечило рост производительности труда и достаточно высокие темпы развития отечественной промышленности. Если в 1800 г. на российских металлургических предприятиях выплавлялось 9 971 тыс. пудов чугуна, то в 1860 г. – уже 18 198 тыс. пудов, т. е. на 82,5% больше.[463] Вслед за промышленностью начал развиваться железнодорожный и водный транспорт. Стабилизации экономической обстановки в стра­не способствовали эффективные финансовые реформы М. Спе­ранско­го и Е. Канкри­на. Первая половина XIX в. ознаменовалась важнейшим явлением в ис­то­ри­ко-культур­ном процессе страны – завершением формирования русской национальной культуры. Это было время небывалого взлета образования и науки, расцвета всех отраслей художественной культуры, включая литературу, музыку, театр, изобразительное искусство, скульптуру и архитектуру.[464]

Значительными были успехи во внешней политике России. Территория страны существенно расширилась за счет присоединения Финляндии (1809), Польши (1814), части Кавказа. Русский народ отстоял свою независимость в Оте­чествен­ной войне 1812 г. с на­по­ле­оновской Францией. При содействии России началось освобождение балканских народов от турецкого гнета. В 1815 г. были установлены дипломатические отношения между Россией и США, что способствовало экономическому и культурному сближению двух стран. Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что в пер­вой половине XIX в. фе­одально-кре­постни­чес­кая система стала приспосабливаться к тре­бо­ва­ни­ям времени.[465] Это привело к об­нов­ле­нию традиционного общества, его видоизменению и развитию. Однако темпы обновления все же были недостаточны. Это отчетливо было видно при сравнении с тем­па­ми движения передовых стран Запада. Если в 1800 г. Россия и Англия выплавляли одинаковое количество чугуна, то в 1859 г. Англия – в 13 раз больше. В 1830-е годы объем вывоза русского хлеба в Ев­ро­пу превышал североамериканский на 186%, а в 1840-е – только на 48%.[466] Объем промышленного производства в Ан­глии вырос в 30 раз, а в Рос­сии – примерно вдвое. По образному выражению, телега российской экономики, подхлестываемая государством, стала безнадежно отставать от набирающего скорость европейского паровоза. Главными факторами дальнейшего продвижения вперед должны были стать отмена крепостного права, предоставление населению широких демократических, в том числе и экономических, свобод, введение в стра­не конституционного правления. Ни Александр I, ни тем более Николай I оказались не способны до конца решить эти проблемы. Само общество также проявило неспособность поддержать более глубокие реформы. Толчок к ра­ди­кальным преобразованиям произошел извне. Им стала проигранная Россией Крымская война 1853–1856 гг. Она обнажила реальное положение дел в стра­не, излечила власть от иллюзий национальной исключительности и заставила нового императора решительно встать на путь либеральных преобразований.

Дата добавления: 2017-02-01