Проректор по учебной работе казгик зачетно-экзаменационной сессии

Понятие жанра

Теперь встает вопрос, как с этими этапами порождения текста связан жанр, на каком этапе автор произведения, так сказать, вспоминает о жанре. Ответ таков. Автор о жанре может вообще не вспомнить, но жанр руководит его деятельностью с самого начала работы над текстом. Почему? Да потому, что коммуникативная цель и имеющаяся информация уже предрасположены к какому-то жанру и жанровый опыт уже вступил в свои права даже при самых неясных, туманных, смутных представлениях о будущем тексте. Чаще всего, однако, в книжных стилях бывает осознанное обращение к жанру, но само это обращение все равно стимулируется целью выступления, собранным материалом, гипотезой адресата. И происходит это потому, что жанр в свернутом виде содержит ответы на стоящие перед автором вопросы «о чем?», «что?», «как?», «кому?», «зачем?».

От каждого из пяти вопросов есть «ход» к жанру хотя бы в некоторых видах искусства и в некоторых функциональных стилях. Например, ответ на вопрос, о чем будет сообщать произведение, определяет жанр в живописи (портрет, пейзаж, натюрморт, батальная живопись). Существовавшие в прошлом художественные жанры пасторали, буколики также определялись предметом изображения. В журналистике тема обусловливает содержательный тип логической схемы – единство главной мысли и развивающих ее тезисов (См.: Дридзе 1984: 88-93). А это в известной мере связано с жанрами. В зависимости от того, что стоит в центре внимания пишущего или говорящего, выделяются три типа логических схем: описательная (тема – предмет, явление), событийная (тема – событие), обобщающая (тема – закономерность). Есть медиажанры, предпочитающие одну из трех логических схем. Так, репортаж охотно использует событийную схему, рецензия – описательную, проблемная статья – обобщающую.

Ответ на вопрос, что сообщается о предмете речи, связан с жанром более опосредованно, чем предыдущий. Можно предположить, что жанровая форма способна отражать два признака текста – тип информативной модели и объем информации. К.Кожевникова предложила различать три типа информативной модели: облигаторную, которая предписывает автору обязательную передачу той или иной информации, узуальную, которая требует передачи обязательного минимума информации при свободном отборе дополнительных сведений, и нерегламентированную, которая не ограничивает отбор сведений (См.: Кожевникова 1979: 53-54).

Облигаторная модель характеризует многие жанры научного и официально-делового стиля, вспомним научный отчет, патент, доверенность, диплом, заявление. Нарушение этой модели приводит к непониманию текста (представим кулинарный рецепт без указания количества ингредиентов). Отступление от данной нормы как прием дает комический эффект. Например, в рассказе А.И.Куприна «Гоголь-моголь» начинающему певцу посоветовали перед первым его концертом принять гоголь-моголь. Не зная, «что это за штука таинственная и из чего она делается», герой обращается за помощью к товарищу, который отвечает ему так: «Гоголь-моголь делается просто. Берется коньяк, сахар, лимон, яйца. И все». Далее события развиваются так: «Я ушел. Я был ему бесконечно благодарен. Итак… Гоголь-моголь… Яйца… Лимон… Сахар… Коньяк… Черт возьми, как бы не спутаться. У меня в то время были завалящие три рубля, о которых я как будто забыл, сам перед собою притворялся, берег на крайний случай. Купил я полбутылки коньяку за девяносто копеек. Два лимона, фунт сахару. Пяток крутых печеных яиц. И все это добросовестно проглотил». Действие такого «блюда» нетрудно представить. Медиатексты такую модель не используют.

Журналисты строят тексты по узуальной или нерегламентированной информативной модели, что, однако, не означает отсутствия каких-либо норм в подаче материала. Нормы есть, и выступают они как регуляторы глубины логической схемы и объема текста, а это связано с жанром.

Глубина логической схемы зависит от того, есть ли в ней тезисы причинно-следственного характера и, если есть, каковы они по содержанию. Малой является глубина логической схемы, если в ней нет тезисов причинно-следственного характера, как это часто случается в короткой заметке. Средней будет глубина текста, вскрывающего причины и следствия того же порядка, что и предмет речи. Этого вполне достаточно для репортажа или корреспонденции. Например, описывая ситуацию, сложившуюся на предприятии, автор корреспонденции анализирует причины ее, обращаясь к вопросам дисциплины работников, поставок сырья, сбыта продукции и т.п. Большой глубиной логической схемы обладают статья, очерк, фельетон, анализирующие политические, социально-психологические, макроэкономические причины исследуемых явлений. Жанр связан и с представлением об оптимальном объеме текста, что для газеты даже выражено в количестве строк, а для радио и телевидения – в продолжительности звучания текста.

Ответ на вопрос «кому?» разграничивает, например, жанры детской и взрослой газеты или жанры официального, частного и открытого письма. Сегодня много говорится о женской прессе, «жанр» женского журнала (ср. также: женского детектива) может быть описан достаточно четко.

Ответ на вопрос «зачем?» впитался в жанр как представление о познавательном, поучающем, развлекательном, директивном, воспитательном, оценивающем назначении текста (Утехин 1982: 28). В сфере СМИ вопрос о цели затрагивает не только отдельные тексты, но и издания или программы, составляемые из этих текстов. Развлекательные сообщения телегида или радиопрограмм типа «Этот безумный мир» (мир звезд шоу-бизнеса), исследовательские публикации газет типа «Версия» или «Совершенно секретно», имиджевые тексты корпоративной прессы – все это примеры того, как цель определяет отбор и подачу материала при создании текста.

Ответ на вопрос «как?» особенно важен для выделения жанров, ибо жанр хранит память о материальном воплощении отобранной для передачи информации. И снова полезно напомнить, что эта особенность жанра характерна не только для словесных произведений. Разновидности жанра портрета в живописи различаются тем, как показан в них портретируемый. «Живость отношения к воображаемому собеседнику, внимание и расположение к нему», «придвинутость героя к переднему плану» – эти признаки отмечает Ю.К.Золотов в портретах-беседах Ж.Латура. Анализируя портреты-травести О.Фрагонара, автор констатирует, что прием переодевания модели в экзотический костюм позволял добиться эмоциональной насыщенности произведения, передать «аспекты человеческой натуры, которые Фрагонару казались особенно важными и поэтически ценными» (Золотов 1968: 80-81, 162). С этим можно сопоставить типологию политических портретов. Т.М.Рыскова различает политико-идеологический, политико-психологический, исторический портреты и политическую биографию (Рыскова 1999: 26). В первом случае политик изображен как представитель «определенного политико-идеологического течения в обществе» (Там же). Во втором «особое внимание уделяется прежде всего взаимосвязи и взаимовлиянию особенностей психоэмоционального склада, темперамента, стиля мышления и других психологических компонентов лидера, с одной стороны, и его политической карьеры – с другой» (Там же: 28). Исторический портрет – это исследование, в котором есть возможность на основе последующего развития политической жизни определить роль героя изложения в истории страны. В политической биографии создается определенный имидж политика, для чего в нужном плане трактуется его «политическая деятельность и поведение» (Там же: 30). В жанрах СМИ в целом способ воплощения информации отчетливо различает многие жанры. Например, в зависимости от жанра по-разному подается событие: в репортаже так, что возникает впечатление одновременности действия и рассказа о нем, в очерке – наглядно, в фельетоне – в комически окрашенном повествовании, для заметки достаточно его номинативного обозначения.

Вопрос «как?» связан с типами композиции медиатекста, которые тоже в известной мере закрепляются за жанрами. Монологические медиатексты строятся в основном тремя способами, в зависимости от того, какой содержательный элемент положен в основу компоновки. Значимыми для типа композиции являются следующие содержательные элементы: логическая схема, событие и метасобытие, то есть действия журналиста по изучению события. Тип композиции зависит от того, какой элемент образует, так сказать, несущую конструкцию текста, что происходит так: выдвинутый на первый план компонент содержания членится на отрезки, они рассредоточиваются по всей площади текста и становятся тем каркасом, к которому крепятся все другие элементы. Поэтому и возникают три типа композиции: логическая, событийная и метасобытийная.

Логическая композиция возникает в том случае, когда основной «несущей конструкцией» текста становится его логическая схема. Статья, часто корреспонденция, многие рецензии представляют эту композицию в чистом виде. Это те тексты, в которых движущей силой является авторское рассуждение и развертывание изложения предстает как смена одного тезиса другим, при этом возможны два основных варианта логической композиции: от главной мысли к ее аргументации и от посылок к главной мысли как выводу из всего сказанного.

Событийная композиция организуется поставленным в центр изложения событием, через компоненты которого вводятся в текст аналитические, описательные и метасобытийные элементы. Событие может быть подано и с соблюдением, и с нарушением хронологии, важно лишь то, что его эпизоды – это опорные пункты, держащие на себе всю конструкцию текста. Представим кинорецензию, которая построена как комментированный пересказ. Изложение кинособытия прерывается комментариями тех или иных эпизодов, поступков героя, описаниями авторского переживания увиденного.

Метасобытийная композиция используется лишь в тех жанрах, где возможно метасобытие. Таковы очерк, фельетон, репортаж, рецензия. Здесь можно представить специальный репортаж, где корреспондент, посещая одну за другой разные инстанции, восстанавливает, допустим, судьбу героя или раскрывает суть какого-то открытия. Композиция подчинена действиям журналиста (вот он на месте событий, вот в библиотеке, где знакомится с публикациями о герое, вот в школе, где учился герой, и т.п.). Но не эти действия сами по себе интересуют телезрителя - его интересует предмет рассказа, построенного таким способом.

Поскольку жанры складываются стихийно, постольку каждый из них отразил в себе ответы не на все вопросы, заключенные в замысле, а лишь на часть из них, причем комбинации этих ответов в результате исторического развития жанров, их дифференциации, отмирания, рождения получились самые прихотливые. Например, один жанр предполагает и тему, и и достаточно жесткую (узуальную) информативную модель, и определенного адресата, и строгую языковую форму (ср. докладную записку), другой жанр ограничен только темой (ср. рецензию), третий – способом подачи информации (ср. интервью с его диалогичностью). Поэтому жанры даже в пределах одного вида искусства или одного функционального стиля трудно поддаются классификации. И тем не менее жанр -–важный регулятор, с одной стороны, воплощения замысла, а с другой – восприятия произведения, поскольку он с точки зрения автора прогнозирует и ограничивает выбор формы, а с точки зрения адресата прогнозирует и ограничивает ожидания (и, следовательно, построение гипотезы о тексте). Например, объем и качество имеющейся исходной информации подсказывает автору, что можно рассчитывать на заметку, но никак не на очерк (ограничение в выборе формы воплощения замысла). Но если задуман очерк, то прогнозируется качество и объем исходной информации (автор знает, что ему нужно собрать материал, качество и объем которого позволяют подать его в тексте наглядно).

Адресат также имеет определенные ожидания, если знает, какой жанр ему предложен. С другой стороны, по признакам воспринимаемого произведения он делает умозаключение и о его жанре, что облегчает усвоение содержания. Заинтересовавшись выразительной фотографией и ярким заголовком, читатель может начать читать довольно объемный газетный текст, рассчитывая на очерк. Однако, если он увидит, что ему предлагается бесконечный перечень должностей и служебных обязанностей, которые, как уныло пишет автор, герой добросовестно выполняет, читатель понимает, что его ожидания обмануты и никакого очерка перед ним нет. Таким образом, для автора жанр – это «организатор слова» (Мальсагов 1981: 90), а для адресата – комплекс ожиданий, которые оправдываются или не оправдываются по мере восприятия текста (См.: Мачерет 1975: 206).

Мы рассмотрим жанры, как уже говорилось, в зависимости от основного технического приема, лежащего в основе текста, то есть мы на первом этапе классификации ориентируемся на вопрос «как?», ответ на который характеризует, однако, не отдельный текст, а большую группу разнообразных текстов. Таким образом, ответы на другие вопросы могут служить основанием классификации на следующих уровнях описания материала.

проф. Р.Ш. Ахмадиева ______________ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ФАКУЛЬТЕТА

Дата добавления: 2017-02-01