Средневековых городов

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

ТЕМА 1.

Первой половины II тыс.

ЗАПАДНОЙ, ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

ОБЩИЕ ЧЕРТЫ В ИСТОРИИ

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ. Во Введении уже отмечались сложности, возникающие при необходимости заключать исторические процессы в определенные хронологические рамки. Тем не менее, начало II тыс. (Х и, особенно, ХI века) в европейской историографии традиционно считается временем перелома, временем вхождения в развитое средневековье. Что же произошло?

Основы существования тогдашнего западноевропейского общества не изменились. Оно оставалась аграрным, жило от земли и, следовательно, владение землей было главным фактором существования людей. Земля принадлежала феодалам, положение которых в ХI-ХII вв. продолжало укрепляться. Зависимость крестьян в эти столетия усугублялась. Сохранялись и совершенствовались те политические структуры, которые сложились в предшествующие века. Оставались прежними и идеологические ориентиры - христианство составляло основу культуры, и всё глубже проникало в повседневную жизнь.

И лишь в течение ХIII в. появляются существенные сдвиги и в положении феодалов, и в положении крестьян, и в формах власти, и в культуре. Всё это позволило выделить ХIV-XV вв. в особый этап позднего средневековья. Или во второй этап развитого средневековья[3].

Но эти сдвиги, которые будут рассмотрены далее, были подготовлены массовым развитие нового явления, неизвестного в раннее средневековье - городами. Пик их становления пришелся именно на ХI в., хотя возникать они начали раньше. В городах создавался новый, по сути нефеодальный уклад хозяйства и жизни, иная ментальность. Они, развиваясь, сначала видоизменяли, а затем и разрушали феодальное общество.

ОТДЕЛЕНИЕ РЕМЕСЛА ОТ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОРОДОВ. В раннесредневековой Европе городская жизнь, за исключением Византии и арабской Испании, пришла в упадок. И хозяйственная, и административная деятельность была сосредоточена в поместьях, а духовная - в монастырях. Даже столиц у монархов не было. Лишь с рубежа I/II тыс. монополия деревни начала постепенно изживаться.

В конце ХVIII - первой половине ХIХ в. большое распространение получила теория греко-римского континуитета, исходившая из представления о непрерывности развития городов с античности. В ХIХ в. в Германии сложилась вотчинная теория, в соответствии с которой все основные слои городского населения вышли из феодальных поместий. Тогда же в немецкой историографии распространилась и гильдейная теория, согласно которой основой городской организации становились союзы купцов (гильдии), создававшиеся для защиты своих интересов у стен крепостей и замков. Близка к ней и бурговая теория, которая выводит средневековые города из крепостей (нем. бург). Тогда же возникла и марковая теория, автор которой, немецкий историк Г.Маурер считал, что городские организации произошли от крестьянских общин. Существовала также и рыночная теория, выводившая города из купеческих поселков. Ее сторонником был крупный бельгийский историк конца ХIХ-начала ХХ в. А.Пиренн, доказывавший, что средневековые города создавались купцами на торговых путях.

Многочисленные теории происхождения европейских городов отразили сложность, многогранность их появления. Основная трудность - уловить, с какого момента то или иное конкретное поселение превращалось в город. Ибо в средние века важными были не только неаграрные занятия жителей, но также юридический статус их и самого поселения.

Для того чтобы поселение превратилось в город, было необходимо сочетание нескольких факторов. Прежде всего - наличие стабильного ремесленно-торгового населения. Далее - наличие администрации, управляющей хотя бы ближайшей округой. Как правило, города становились центрами церковных округов. Существование светской и церковной администрации притягивало определенные интеллектуальные силы: переписчиков, юристов и вообще образованных людей.

Но начинался город обычно с какого-либо одного элемента. Таковым мог быть замок феодала, владельца или управляющего некоей территорией. К нему часто съезжались различные гости. Они и обеспечивали устойчивый спрос для ремесленников и купцов, которые начинали селиться под стенами замка. Для их защиты раньше или позже сооружалась новая крепостная стена. Замок превращался в цитадель (акрополь, бург, кремль), окруженный торгово-ремесленным посадом (предградьем, окольным городом).

Нередко города появлялись в местах скопления людей: у переправ, пересечений дорог, старых гаваней. Туда же устремлялись ремесленники и купцы. Далее возникали крепостная стена, церкви и т.д.

Порой торгово-ремесленный люд обживал военные крепости, гарнизоны которых обеспечивали и безопасность, и спрос.

Но в любом случае, как видно, возникновение города зависело от наличия постоянного торгово-ремесленного населения. Причем наиболее устойчивыми были именно ремесленники, уже своей деятельностью привязанные к постоянному месту проживания. Таким образом, массовое появление городов стало следствием отделения ремесленного труда от аграрного, начавшегося в бывшей варварской Европе с VII-VIII вв. прежде всего в металлургии и металлообработке (кузнечном деле).

Первоначально, как известно, свои потребности в ремесленных изделиях - одежде, обуви, простейшей домашней утвари и инвентаре крестьяне удовлетворяли собственным трудом. Ремесленные изделия входили и в состав оброков, отдаваемых сеньорам. Но некоторые группы вещей требовали специальных навыков и приспособлений для их изготовления. Прежде всего, это касается изделий из металлов. В крупных сеньориях потребности в них покрывались как за счет покупок у заезжих купцов, так и работой ремесленников-профессионалов из дворовой челяди (по сути - рабов)[4]. Но потребности крестьян таким способом, естественно, не решались. И постепенно в деревнях возникает частичное разделение труда. Появляются кузнецы, затем гончары, ткачи, кожевенники, бондари и т.п. Оброки с них взимаются ремесленными изделиями. Обслуживали они и односельчан, а также выходили на местные рынки, упоминавшиеся в документах VIII-IХ вв. Фиксация повинностей, рост спроса от растущего населения и постепенное накопление профессиональных навыков позволяли таким ремесленникам скапливать некоторые средства. Сельское хозяйство становилось для них делом второстепенным, подсобным. Но в деревне много однотипных изделий было не нужно, и вскоре возможности квалифицированных сельских ремесленников стали ограничиваться малым спросом[5]. Это обстоятельство, а также сеньориальный гнет побуждал таких ремесленников к уходу в такие места, где легче было сбыть продукцию и можно было избавиться от гнета феодала. В отличие от крестьян, накрепко привязанных к земле, такие ремесленники, естественно, были более свободны в выборе места жительства.

Однако оформлявшееся крепостное право заставляло покидать деревни не только квалифицированных ремесленников (их вообще было мало). Бежали и землепашцы, занимавшиеся ремеслом от случая к случаю, но считавшие, что и они сумеют прокормить себя ремеслом, тем более что уже с VII в. в законах варварских королевств гарантировалась юридическая свобода и независимость странствующим ремесленникам.

До массового ухода из таких крестьян из деревень процесс отделения ремесла от сельского хозяйства происходил лишь в рамках поселений, внутри их. До Х-ХI вв. стабильно обособились от крестьянского труда лишь кузнецы (из-за сложности производства и стабильного спроса на металлические изделия). Уход, бегство более широкого круга знакомых с ремеслом крестьян и означал начало массового отделения ремесла от сельского хозяйства. Этот процесс отразил и уровень аграрного развития, позволившего, благодаря прогрессу в сельском хозяйстве, прокормить все большее число тех, кто не добывал себе пропитание.

Перед беглыми крепостными встала проблема рынка. Надо было найти те места, где существовала возможность более или менее регулярно сбывать свою продукцию и добывать сырье. Такие места находились близ различных поселений, появлявшихся в процессе развития феодального общества: укрепленных королевских, княжеских и церковных резиденций, административных центров, монастырей и просто крепостей со значительными гарнизонами Часто в таких местах возникали и ярмарки[6].

Бежавшие из деревень крестьяне оседали и в местах скоплений странствующих купцов[7]. Эти купцы обычно останавливались на пересечениях торговых путей, в устьях рек, при переправах. Рядом с ними обосновывались и ремесленники.

Рынок сбыта ремесленной продукции мог возникнуть и посреди плодородной густонаселенной сельской местности, если там не хватало сельских мастеров. При этом ремесленники из соображений безопасности предпочитали селиться под стенами феодального замка или крепости.

Но первоначально возникавшие поселения - еще не города. Между домами располагались огороды и сады. Многие, особенно малоквалифицированные ремесленники, продолжали заниматься сельским хозяйством[8]. Нередко поселенцы платили чинш феодалу - владельцу земли, на которой они осели, и даже бывали обязаны барщиной. Но население таких поселков росло за счет беглых крестьян, начинавших сталкиваться с малоземельем[9]. По мере роста населения в торгово-ремесленных поселках появляется потребность в привозном продовольствии - возникает товарообмен с деревнями, что позволяет жителям этих поселков отказаться от аграрной деятельности.

Так общественное разделение труда стало свершившимся фактом. Единая в раннем средневековье экономика раскололась на аграрную и промышленно-торговую. Активизировался обмен. Произведенные продукты становились товарами. Эти изменения, кстати, повлекли преобразования и в поместном хозяйстве, привели к замене натуральных повинностей денежными (см. подробнее далее).

Но не экономические процессы были не единственными причинами возникновения городов. Как отмечалось, торгово-ремесленные слои тянулись к административным центрам, в которых скапливались потенциальные потребители - феодалы и которые представляли при необходимости необходимую защиту за своими крепостными стенами. Таким образом, в числе горожан оказывались и представители управленческого аппарата - чиновники-министериалы, выросшие из феодальной челяди[10].

К административным центрам обычно примыкали и церковные (бывало и наоборот) с многочисленными клириками разного уровня - от епископа до монаха. Хотя средневековое духовенство обычно избегало публичности и имело собственную юрисдикцию, но в городах оно вскоре составило значительную прослойку, тем более важную, что поначалу только в его среде можно было найти необходимых для ведения различных дел грамотных людей: писарей, секретарей, нотариусов, счетоводов. Из них же - и первые учителя, ставшие вскоре крайне необходимыми, ибо новые условия жизни быстро привели городское население к пониманию необходимости хотя бы элементарной грамотности, чего рутинная крестьянская работа пока не требовала. Концентрация в рождавшихся городах ученого люда стала привлекать в них и ученых монахов, до того прятавшихся за толстыми стенами уединенных монастырей. Ведь именно здесь они могли использовать свои знания в канцеляриях епископов, графов, королей, здесь же могли обмениваться мыслями и информацией с приезжими. Особое место в непривычно интенсивной для тогдашнего человека городской жизни стали занимать и знатоки права - юристы, а затем - и медики. Так в городской среде появляется новый для средневековой Европы социальный слой - интеллектуалы - люди, существующие не за счет физического труда и не за счет полученного по наследству или подаренного имущества, а благодаря своим знаниям. Так в городе происходит еще одно разделение труда - на материальный и умственный, интеллектуальный.

***

Итак, средневековый город - это многофункциональное поселение, отвечавшее потребностям тогдашнего общества: развитию ремесел и торговли, организации политической власти и административного управления окружающей территории, обороны, культурный и религиозный центр. В реальности было возможно преобладание одного из признаков или отсутствие некоторых. Но необходимым элементом, так сказать, несущим всю конструкцию, была торгово-ремесленная деятельность значительной части жителей. Связь ранних горожан с сельским хозяйством несомненна. Но концентрация населения отделяла горожан от земли и переключала их на другую деятельность. Причем, в отличие от деревни, все работы в городе производились специалистами - профессионалами.

Надо, однако, иметь в виду, что каким бы не было происхождение города, его судьба зависела от прочности местных связей. Если в данном месте не существовало устойчивого местного рынка, город переставал быть таковым и превращался либо в сельское поселение, либо исчезал вовсе. Вслед за королевским, герцогским или графским гарнизоном, или монахами его покидали ремесленники и купцы, которым становилось не на кого работать и не с кем торговать, а оставшиеся переходили к сельскому хозяйству. Быстро ветшали городские постройки. Оставшиеся жители селились вне крепостных стен, ближе к полям и лугам. Лишь старые, заросшие валы напоминали о былом городе. Если же складывавшиеся связи города с округой были прочными, то и после военного разгрома такой город восстанавливался.

Таким образом, толчком к появлению средневековых городов стало отделение ремесла от сельского хозяйства. Оно же, в свою очередь, вызывалось и стимулировалось процессом закрепощения крестьян, который, как известно, начался в Западной Европе в VIII-IХ вв. Там же, где он наступил позже, и выделение ремесленников задерживалось. Лишь в Северной Италии возрождение городов было связано не с закрепощением крестьян, а с ранним, с VIII в., восстановлением средиземноморской торговли и, особенно, активизацией торговли с Востоком - с Византией, Арабским халифатом. Города здесь возникали или восстанавливались на местах старых римских поселений с VIII-IХ вв.[11] К северу от Средиземноморья массовое зарождение городских поселений начинается с IХ-Х вв., а в ХI-ХIII вв. возникло большинство существующих и поныне городов. В Скандинавии и Центральной Европе, где процессы феодализации развивались в замедленном ритме, и большинство крестьян оставались свободными, ремесленники предпочитали не порывать с аграрной средой. Там первые города создавались лишь купечеством в связи с внешней торговлей и королями в фискальных целях.

Одним из наиболее ранних городов является Венеция. Как поселение, прежде всего - рыбацкий поселок, она возникла еще в V в. и, еще находясь в составе Византии, специализируется на продаже соли и рыбы. В Х в. город стал полностью независимым и вскоре становится центром посреднической торговли. На Ближний Восток венецианцы вывозили европейское сырье и рабов, через Альпийские перевалы в германские земли доставляли восточные товары: пряности (перец), цветные ткани (шелк, пурпур), фрукты, ювелирные изделия и т.п. В борьбе с далматинскими пиратами город создает мощный флот и становится гегемоном в Восточном Средиземноморье. С ХI в. начинает возвышаться и основной торговый конкурент Венеции - Генуя. Первоначально она торгует главным образом в западной части Средиземного моря, но вскоре налаживает тесные связи и с Ближним Востоком. Развиваются и сухопутные города Италии - Павия, расположенная в центре пересечения альпийских дорог, Милан и др.

Другой центр торговли Европы сложился на северном побережье Европы, во Фландрии. Здесь сформировался центр текстильной (шерстяной), работавший на вывоз в Англию, Балтику, в Центральную Европу и появляется густая сеть городов: Брюгге, Ипр, Гент, Лилль и др.

Между указанными регионами развиваются города, расположенные на Рейнском торговом пути. В большинстве своем это старые римские города-крепости: Кельн, Майнц, Вормс, Страсбург. В Южной Германии формируются городские центры, находившиеся на торговых путях в Италию и славянские страны: Регенсбург, Аугсбург и др.

Возникали города разными способами. Специфичным было формирование Парижа. Его исходным пунктом была маленькая крепость на острове (совр. Сите) посреди Сены, служившим административным центром одного из кельтских племен и его убежищем. В I в. до н.э. она была известна как Лютеция. Отсюда на север шел торговый путь. В эпоху варварских нашествий крепость имела важное стратегическое значение, так как прикрывала юг Галлии от нападения варваров с севера. В окрестностях крепости сосредотачивались крупные военные силы. Это скопление людей, нуждавшихся в предметах потребления, дало толчок образованию нескольких ремесленно-торговых поселений в виде предместий. Большую роль сыграло и расположение Парижа на торговых путях. При Хлодвиге Париж уже был центром франкского государства, а с конца Х в. - столицей королевской династии Капетингов. Королевский двор, чиновники, военные силы, сосредоточенные в Париже - все это создавало большой и регулярный спрос на ремесленные изделия. Уже тогда в Париже появились древнейшие цехи: мясников, продавцов вина и купцов, торговавших на Сене. Но долгое время только поселение на о.Сите считалось городом. Еще в конце ХII в. город занимал площадь 4 кв. км.

Первоначально города больше росли за счет притока из вне крестьян, чем от своего естественного прироста. Поскольку люди были нужны для несения сторожевой службы, постройки укреплений и т.п., горожане поначалу охотно принимали в свои ряды всех без исключения, в том числе и несвободных. И, естественно, содействовали освобождению крепостных. Ибо если бы они оставались в городе, то феодалы могли потребовать их возврата, что ослабляло бы города. Поэтому городские общины активно поддерживали беглых крестьян в приобретении городских прав, в которые входили: полная личная свобода, подсудность городскому суду, право вступления в брак с любой женщиной по собственному выбору, право свободно распоряжаться приобретенным имуществом и его завещания.

Такие привилегии зачастую приводили к обезлюживанию сельских окрестностей. Так, например. В 1144 г. тулузский граф дал привилегии Монтабану, и тут же опустела ближайшая монастырская слобода. Французский король Филипп II Август широко раздавал коммунальные хартии (городские права) даже мелким селениям вдоль границы с Шампанью и местные феодалы жаловались на бегство их крестьян. Но постепенно многие феодалы тоже начали понимать роль городов в своих землях для повышения доходов и начали раздавать коммунальные хартии.

Но неразвитость товарно-денежных отношений часто приводила к тому, что избыточные средства, накапливаемые купцами, переходились во владение землей нередко городские окрестности представляли собой чересполосицу из земель горожан и феодалов.

ХАРАКТЕР СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ. ИХ СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ. Наиболее интенсивно города создавались на торговых путях и в густозаселенных местах. Но размеры большинства из них были невелики. Преобладали города с населением в несколько тысяч жителей[12]. Это было связано с медленным отрывом населения от аграрного мира и трудностями снабжения горожан продовольствием[13]. Поэтому городские жители сохраняли некоторую связь с сельским хозяйством: держали скот, имели огороды у городских стен. Порой даже городские улицы имели специфические названия, например: "Улица коров" в Эдинбурге, "Улица быков" в Страсбурге. Очевидцы писала, что по утрам городские улицы оглашались мычанием выводившихся на пастбища коров.

Среди городских жителей преобладали так называемые бюргеры (от нем. Burg - крепость) - городское сословие. Это - полноправное городское население, имевшее самостоятельные источники существования от специфически городской деятельности - профессиональные ремесленники и купцы. К ним примыкали те, кто не имел собственного дела и жил за счет оплаты своего труда (подмастерья, другие наемные работники). Они тоже считались горожанами, хотя и неполноправными. Проживавшие в городах феодалы, духовные лица в число бюргеров обычно не входили. Их права зависели от степени вовлеченности дворянства в городскую жизнь и уровня политической самостоятельности городов.

В Италии, например, в города устремились многие феодалы, прежде всего мелкие - рыцари[14]. Это вызывалось их бедственным положением из-за относительного военного затишья в Италии во второй половине Х в., когда они, как профессиональные воины, остались без работы, а небольшие именья не могли их прокормить. Ранее развитие итальянских городов, в которых торговля расцветала уже с Х в., привлекало вальвассоров. Они приобщались к городской торговле и сближались с купцами, хотя и не сливались с ними из-за сословных рамок. Но и высшая аристократия - крупные североитальянские феодалы тоже предпочитали находиться в городах, где жить было и безопаснее, и удобнее, ибо на городских рынках легче было купить разнообразные товары, в том числе и предметы роскоши, и пряности с Востока. Такое положение ускоряло и без того быстрое развитие итальянских городов и придавало им характерные особенности.

Так, например, Милан до начала ХI в. был небольшим, довольно бедным городом. Преобладали деревянные дома с соломенными крышами. Часты были опустошительные пожары. Приток феодалов привел к тому, город обстроился пышными дворцами, придавшими ему блеск и красоту[15]. К тому же феодалы привозили с собой вооруженные свиты, вассалов, домашних слуг и даже ремесленников из крепостных крестьян. В результате городская казна получала дополнительные доходы в виде налогов, сам город благоустраивался, свита существенно увеличивала спрос на товары и услуги к выгоде городских ремесленников и торговцев, а также и наемных работников. Все это способствовало экономическому подъему города и быстрому росту его населения. А дворяне, сохраняя за собой свои владения, становились полноправными горожанами.

В других землях Европы, где города возникали позднее, уже после сложения устоявшейся сеньориальной системы (а не одновременно, как в Северной Италии), феодалы уже успевали укрепиться в своих замках и не стремились скученные, часто грязные, неблагоустроенные города. Здесь социальный состав горожан был более однородным, включал только представителей третьего сословия, которое стремилось ограничить доступ к правам горожан, основными из которых было право участвовать в городском управлении. Среди других прав были избирательное и юридическая гарантия личной свободы. Внутри бюргеров выделяется их высший слой - лучшие (благородные, знатные) люди, позже названные в литературе патрициатом, к которому относились представители городских властей. Обычно это были богатые купцы, чьи средства позволяли им отвлекаться на бесплатные, но почетные и важные для положения в обществе функции городского управления. Основная масса бюргеров - ремесленники и купцы средней руки вели длительную и далеко не всегда успешную борьбу за участие в управлении.

На другом полюсе городского сословия были нищие. Но и они рассматривались как профессиональная группа: облагались налогами, могли иметь имущество. В период уборки урожая их обязывали работать в деревне. Различались "свои" и "чужие" бедные. "Свои" происходили из полноправных, но обедневших, часто из-за потери кормильцев, бюргеров. Им сочувствовали, часто помогали богатые соседи и городские власти (ссудами, займами, дарениями, освобождением от налогов, завещаниями). Но обездоленным чужакам города старались не помогать и, по возможности, вообще не принимать. Вообще не коренных жителей, пришельцев, даже зажиточных, даже квалифицированных мастеров считали горожанами второго сорта. Им старались не продавать в собственность жилища и вообще недвижимость. Устраивались они, обычно, квартирантами, а хозяева жилищ должны были отвечать за поведение таких квартирантов.

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ. Поскольку основная масса первых горожан была представлена недавними крестьянами, при формировании управления воспроизводились привычные для них общинные порядки: общие собрания[16], на которых устанавливались правила поведения и разбирались мелкие тяжбы между горожанами, выбирались старшины. Но над всем этим возвышалась сеньориальная власть того, на чьей земле возник город и первоначально горожане несли своему сеньору повинности аграрного характера и продукцией своего ремесла (или деньгами).

Нередко разрастаясь, город оказывался в подчинении нескольких сеньоров. Территория Страсбурга на примерно 1100 г. находилась в руках 4-х землевладельцев (епископа и 3-х церковных учреждений). У Бове в ХI в. было 3 духовных сеньора, Амьен между собой делили король, местный граф и 2 церковных владельца.

Показательна судьба Парижа, представлявшего собой как бы мозаику из многих сеньориальных владений, лишь постепенно сливавшихся в единое целое благодаря общности экономических интересов. В одних поселках делами о грабежах и убийствах ведал королевский судья, в других - епископ, а королевская администрация лишь приводила приговор в исполнение. Торговые ряды в одном из поселков принадлежали королю, но в течение нескольких недель в году право взимания с них торговых пошлин принадлежало епископу. На некоторых парижских улицах за преступления, совершенные вне домов, судил епископ, а преступления в домах рассматривались королевским судьей. А поселок Сен-Жермен де Пре пользовался самоуправлением и во внутренних делах не подчинялся ни королю, ни епископу.

В силу подчиненности сеньору город мог быть завещан феодалом по наследству, продан и т.п. Нередко проживавшие в городах феодалы оттесняли горожан и от внутреннего управления[17]. Специфическая организация города, его самоуправление, его особые учреждения складываются в процессе длительной борьбы с сеньорами за самостоятельность. Эта борьба, наиболее активная в ХI-ХIII вв., обуславливалась противоположностью интересов горожан и феодалов. Последние видели в горожанах лишь людей, проживавших на их земле и потому обязанных выполнять традиционные феодальные повинности. Активный денежный оборот в городах лишь распалял аппетиты сеньоров, которые старались поборами и пошлинами обложить любое перемещение товаров и денег в городе (вплоть до налога за каждую торговую сделку на рынке, за место для торговли и т.д.). Бюргеры же - лично свободные собственники, были заинтересованы в свободном производстве и обмене. В отличие от крестьян, они не были привязаны к земле. Потому горожан тяготило стремление феодалов обременять их сеньориальными повинностями, которые к тому же не учитывали специфики рынка, и разоряли бюргеров. Последние отстаивали право на самостоятельное ведение дел, что и вело к борьбе за самоуправление.

В условиях феодальной раздробленности и недостаточной консолидации феодалов такая борьба нередко бывала успешной для горожан. Наибольшей, полной независимости добились рано укрепившиеся северо-итальянские города, ставшие самостоятельными городами-государствами. Они проводили вполне независимую внешнюю политику, имели все атрибуты независимости.

Во второй половине ХI-ХII в. возникли так называемые "вольные города" или - города-коммуны. Они добились полной внутренней автономии от сеньоров, с которыми заключали соглашение с обоюдными обязательствами. Обычно коммуны издавали внутригородские, муниципальные законы, но контролировались сеньорами и не имели самостоятельности в контактах с внешним миром, а так же в высшей (уголовной) юрисдикции. Каждое право коммуны особо оговаривалось и представляло собой нечто вроде иммунитета, полученного (выкупленного) у землевладельца-феодала. Сеньор, со своей стороны, подтверждал права и привилегии такого города-коммуны и обязывался не только соблюдать их, но и отстаивать от посягательств других[18]. Со своей стороны, представители городов приносили сеньору присягу, напоминавшую формулу вассальной клятвы. Подобно вассалу, город-коммуна платил сеньору вассальную помощь при посвящении в рыцари его старшего сына, при выдаче замуж старшей дочери, при попадании самого феодала в плен. Также город должен был нести военную повинность, которая обычно ограничивалась либо определенным сроком, либо территорией[19]. В договорах оговаривалось право сеньора закладывать коммуны так же, как это делал господин с ленами своих вассалов.

В основе каждой конкретной городской коммуны лежал союз горожан, скрепленный взаимной присягой. Обычно к членам коммуны предъявлялись следующие требования: быть свободным, рожденным в законном браке, не быть неоплатным должником. Но, поскольку, как отмечалось, особенно на ранних стадиях развития средневековых городов их жители были заинтересованы в интенсивном притоке населения, сформулировалось правило "Воздух города делает человека свободным". То есть любой человек, проживший в городе определенное время (обычно год и один день), становился юридически свободным и претендовал на статус горожанина[20]. Некоторые хартии предусматривали, чтобы желающие вступить в коммуну владели недвижимостью в городе. Так же, по одним соглашениям, вассалы феодалом и слуги знати принимались в коммуны, по другим – нет. Во Франции духовенство и рыцари, как правило, не могли быть принятыми в коммуны (хотя бывали и исключения). Таким образом, не все, проживавшие в городе-коммуне, пользовались всеми оговоренными правами. Надо также иметь в виду, что все городские свободы были корпоративными (в рамках цеха, гильдии), со строго регламентированными правами.

Далеко не все коммуны пользовались всей полнотой прав, в частности, правами вести войны и заключать мир, полным судебным правом (высшим, средним и низшим). Обычно коммуны обладали правом средней юрисдикции (гражданское судопроизводство) и полицейской властью. Коммуны обладали своеобразным правом сжигать дома нарушителей коммунальных законом. Это право чаще всего использовалось против феодалов. Коммуны издавали свои внутренние (муниципальные) законы и, в отдельных случаях, имели даже своих вассалов среди рыцарей.

Как отмечалось, коммуны рождались в упорной борьбе с феодалами. Нередко города терпели поражения и теряли коммунальные права. Типичным является пример северофранцузского города Лана. Первоначально он принадлежал епископу. С 1106 г., когда епископом стал Годри, сеньориальный режим в городе стал наиболее тяжелым, ибо епископ, увлекавшийся, прежде всего охотой и войной, постоянно нуждался в деньгах и не останавливался перед вымогательством и даже убийством, на этой почве, граждан. Горожане решили откупиться от епископа, уплатив ему значительную сумму. Нуждаясь в деньгах, епископ согласился предоставить городу коммунальную хартию, а король, получивший от города богатые подарки, утвердил хартию.

Спустя 6 лет епископ растратил полученные за коммуну деньги, а доходы от коммуны были небольшими, ибо договор не допускал злоупотреблений. Тогда епископ, пожалев о выдаче хартии, пригласил в Лан короля и предложил ему отменить коммуну. Решение короля зависело от взятки. Горожане предложили ему 400 ливров, епископ – 700 ливров и участь города была решена. Но попытка епископа взыскать с города обещанную сумму привела к восстанию, и епископ со многими рыцарями был убит. Король отомстил, и произошла расправа с жителями. Новый епископ в 1128 г. опять дал городу коммуну, а спустя 50 лет решил ее отнять. Лан призвал на помощь соседние коммуны, епископ – феодалов. На этот раз король Людовик VII принял сторону коммуны, заплатившей ему дороже.

Следующий король, Филипп II Август за крупную взятку от епископа вновь отнял у города коммуну. Так продолжалось многократно, пока в 1331 г. коммуна не была окончательно отнята, но город стал уже не епископским, а королевским. Это означает, что к ХIV в. королевская власть была уже достаточно сильна.

Впрочем, и города бывали "не лыком шиты". Например, отцы Гамбурга, добиваясь привилегий, и в борьбе со своим торговым конкурентом Бременом ссылались на послание императора Фридриха Барбароссы от 1189 г, в котором городу предоставлялся ряд привилегий. Но, как выяснили историки лишь в 1907 г., это посланием было фальшивкой, состряпанной в самой гамбургской городской ратуше в середине ХIII в.

Рассмотрим основные особенности внутреннего устройства коммун. Во Франции наиболее был распространен руанский тип коммун. Руан - столица Нормандии - был крупным торговым городом, участвовал в шампанских ярмарках, господствовал над торговлей по средней Сене, в силу чего был конкурентом Парижа. Все это, а также участие в борьбе Франции с Англией за Нормандию позволило городу сравнительно легко получить коммунальную хартию и отстоять ее.

Основные черты руанской коммуны сложились в ХII в. Она носила ярко выраженный аристократический характер. Во главе стоял Совет из 100 пэров, выходцев из купечества. Они выбирали из своей среды 24 человека в так называемое жюри, из которого создавалось 2 коллегии (коллегия эшевенов и коллегия советников), осуществлявшие исполнительную власть. Пэры назначали трех кандидатов в главы коммуны, из которых король выбирал одного мэра. Хотя король имел в городе и своих представителей, права мэра были весьма обширными.

Еще большей самостоятельностью пользовалась, например, коммуна Ла-Рошели. Коммуны данного типа имели максимум свобод среди французских городов. Другие типы коммун были более ограничены королевской или сеньориальной властью. В целом, коммунальные права позволяли обычно (хотя и не всегда) решать вопросы войны и мира, содержать свое войско, чеканить свою монету, творить суд (обычно по гражданским и мелким уголовным делам), выбирать своих должностных лиц. Часто коммуны имели своих крепостных в принадлежавших им окрестных деревнях.

Но в тех случаях, когда сеньор был силен (например, король), города могли выкупать далеко не все права. Это были города с неполным самоуправлением; каждое право выкупалось по отдельности. Таким городом был принадлежавший королю Париж. Там издавна существовала сильная купеческая организация и ее старшина - прево Парижа - обладал судебной властью над всем населением города, а также отвечал за содержание городских укреплений, улиц, мостов, снабжение города продовольствием, сбором налогов. Ему подчинялась городская полиция. Но представительных органов, подобно 100 пэрам Руана, в Париже не было, и город не распоряжался своими военными силами. Всё это было во власти короля.

Еще были так называемые новые (бюргерские) города. Они не имели своих представительных органов, но обладали довольно широкими правами. Обычно такие города (чаще небольшие) с момента основания получали некоторые гарантии личной и имущественной неприкосновенности (право на угодья, нормирование пошлин, ограничения в военной повинности и т.п.). Такие права горожане получали тогда, когда феодал был заинтересован в создании и росте "своего города" и давал ему привилегии, или же предоставлял такие права какой-либо своей деревне, что постепенно превращало ее в город.

Самоуправлявшиеся - вольные - города-коммуны избирали, как указывалось, городской Совет, во главе которого стоял выборный: в Германии - бургомистр, во Франции и Англии - мэр, на юге Франции и в Италии - консул.

В городах Прованса консулы получали по 200-300 ливров в год, избирали их на 5 лет коллегии из 8-12 выборщиков из всех районов города, рыцари и почтенные горожане. Главным признаком успешного правления было благосостояние коммуны. Советы избирали на 3-5 лет. Избирать могли горожане, прожившие в данном городе не менее 3-5 лет и имевшие годовой доход не менее 50 ливров. Деятельность членов Совета - советников - не оплачивалась. Нельзя было также одновременно занимать 2 должности. Повторные выборы в Совет разрешались после годичного перерыва. Контроль над городским бюджетом осуществлял специальный синдик из самых богатых горожан, для которых было престижно тратить свои деньги на нужды коммуны. Казначеи отвечали за ошибки своим имуществом. Донесшему о нарушении полагалось от 1/4 до 1/2 суммы штрафа. Все виды обмана и воровства наказывались двух- и четырехкратным возмещением убытков пострадавшему. Регламентировалось соблюдение чистоты, прогон скота, личная гигиена и семейные дела; запрещались свалки мусора, рытье канав, разведение костров на городской территории. Предусматривались наказания за непрофессионализм. Во внутренние дела иноверцев, многочисленных в южных городах, власти не вмешивались, но брали за их автономность особый налог.

В разных странах и в различных районах одних и те же государств сложились разные типы и формы городского права. Причем законы, разработанные в одних городах, часто становилось типовым для других (например - магдебургское право, любекское право и др.)[21].

Уровень самостоятельности городов зависел от силы феодалов и, прежде всего - королей. В Англии, где со второй половины ХI в. королевская власть имела определенный авторитет, городов-коммун не было. Во Франции самостоятельность городов, весьма значительная в ХI-ХIII вв., с укреплением центральной власти с ХIV в., стала постепенно изживаться. В Германии и Италии, где политическая раздробленность была характерной чертой рассматриваемой эпохи, города часто добивались максимальной независимости, и сохраняли её нередко и позднее. Для защиты своих интересов они здесь нередко объединялись в союзы: в Италии - для борьбы за независимость с германскими императорами (Ломбардская лига), в Германии - для защиты торговли (наиболее значимый союз - Северогерманская Ганза).

ОРГАНИЗАЦИЯ ГОРОДСКОГО РЕМЕСЛА. РЕМЕСЛЕННЫЕ ЦЕХИ. Какими бы различными не были условия возникновения конкретных городов, значительное место среди бюргеров занимали ремесленники. Они были обычно собственниками своих мастерских и работали не на заказ, как это часто бывало в деревнях, а на продажу, то есть занимались товарным производством. Это производство было простым, не расширенным. Ибо основная цель деятельности средневековых ремесленников - не извлечение прибыли, а лишь создание и поддержание приемлемых жизненных стандартов. В условиях стабильности цен однажды достигнутый уровень производства и его ассортимент могли сохраняться весьма долгое время, на протяжении нескольких поколений. Такому образу действий соответствовал и менталитет средневековых ремесленников, сформировавшийся в рутинной аграрной деятельности их предков. Этому содействовал и общий настрой средневекового общества, освящённый религией: труд не ради обогащения, а для добывания хлеба насущного. Стремление к дополнительным благам, к роскоши осуждалось.

Привычки к взаимопомощи в сельской общине стимулировали консолидацию ремесленников, обживавших новые места - города. Специфика их деятельности привела к объединению по профессиональным признакам; появились цехи - объединения ремесленников одной или нескольких родственных специальностей.

Возникли цехи, скорее всего, в Х-ХI вв., а фиксация их статутов относится к ХII - началу ХIV в. Они быстро распространяются по Западной Европе, представляя собой независимые самостоятельные корпорации свободных людей, привыкших рассчитывать только на свои силы и взаимопомощь. Среди ремесленников разделения труда не было - каждый из них в своей мастерской изготавливал определенный для данного цеха продукт полностью, от начала и до конца. Появление новых изделий вело обычно к выделению новых цехов и увеличению числа профессий.

Например, первоначально единый цех суконщиков разросся на множество новых цехов в соответствиями с технологическими операциями: появились цехи стрижки, шерстобитов, ворсовщиков, прядильщиков, ткачей, красильщиков. А из среды кузнецов, первоначально изготавливавших весь необходимый инвентарь, постепенно выделяются профессии оружейников, а из них - мечников, шлемников, панцырников и т.п[22].

Из общинных традиций в цехи пришел эгалитарный (уравнительный) принцип. Помимо организации взаимопомощи цех был призван создавать и поддерживать равные условия для всех мастеров - владельцев мастерских. Отсюда - жесткий контроль над их работой. Он же способствовал и поддержанию высокого качества изготавливаемой продукции, что было важно при не очень высоком и стабильном спросе.

Из ремесленной среды выделялись особые надзорные лица, контролировавшие выполнение всех правил. Каждый мастер должен был обязан выпускать продукцию строго определенного количества и качества. Регламентировалась, например ширина каждого куска ткани, количество нитей в нем, инструменты, которыми производились операции, цены товара. Запрещалось рекламировать свою продукцию, зазывать покупателей. За некачественную продукция цеховые уставы предусматривали суровые кары: отстранение от банкета, штрафы (деньгами, или как в Швеции в ХV в. - пивом - до бочки, воском), выставление у позорного столба, конфискация продукции или сырья, исключение из цеха.

Последнее было наиболее значимым, ибо почти везде в Западной Европе, за исключением лишь Италии, существовало так называемое цеховое принуждение - вне цеха ремесленник не мог заниматься своим делом. Но допускался в цех не каждый. Чтобы быть принятым в цех, надо было продемонстрировать свое мастерство, иметь необходимые инструменты, а также свидетельство о законнорожденности и хорошем поведении, быть гражданином данного города. В течение первого года ремесленник было обязан работать при открытых дверях.

На внутрицеховых отношениях, равно как и на отношениях к ремесленникам вообще сказывались особенности средневекового мышления. Изделие имело одновременно и потребительское значение, и должно было быть красивым. Считалось, что познать мир можно только через историю его создания, поэтому и познать отдельную вещь можно было только при ее изготовлении. Поэтому ремесленные знания должны были быть открыты, но только добрым людям, то есть своим родственникам, мастерам своего цеха. Вообще, считалось, что на любом изделии лежит отпечаток личности мастера - плохой человек не может сделать хорошую вещь. Отсюда - к мастерам предъявлялись высокие моральные требования и производственной деятельности, и в личной жизни. Но, будучи индивидуальной, изделие обезличивалось, ибо изготавливалось по общему для цеха рецепту[23].

Рецепты бывали весьма специфические. В них тоже отражалась средневековая ментальность, приверженность традициям, мифам. Например, в одном из рецептов для закалки напильников рекомендовалось использовать мочу козла, которого кормили по особой диете, или, в крайнем случае, мочу рыжего мальчика. В этом рецепте есть рациональное начало: и теперь в закалке используют растворы амонийных солей. Но почему козел, рыжий мальчик? Это уже от какого-то забытого мифа. От того же - рецепт размягчения драгоценных камней: перед шлифовкой их полагалось опустить в горячую кровь, льющуюся из рассеченной груди козла; камни и инструменты перед употреблением надо было выдерживать в молоке от козы, вымя которой обтирали крапивой. В этом видны элементы магии, с древности окружавшей ремесленную деятельность. Ремесленник творил материю, как Бог, подражая Богу. Поэтому, соблюдая ритуал, он как бы выполняет схему, данную ему свыше. А так как всё, сотворенное Богом - прекрасно, то и изделие, изготовленное по определенному ритуалу, тоже должно было быть таковым.

То есть, цехи подготовили не только технический прогресс будущей Западной Европы, но и способствовали складыванию особой морали, из которой затем выросла и буржуазная предприимчивость, и добросовестность рабочего.

Цехи представляли собой также организации взаимопомощи. При вступлении в цех уплачивался вступительный взнос, затем следовали периодические платежи. Своими средствами цех оказывал помощь нуждавшимся собратьям, вдовам и их детям, устраивал похороны, праздненства, пиры[24]. Цехи составляли и особые церковные корпорации: богатые имели свою церковь, победнее - часовню. Каждый цех имел свое знамя и герб, на городских праздниках шел отдельной колонной и был военной организацией - в городском ополчении составлял отдельный отряд. В каждом цехе был свой устав и особые должностные лица, в том числе судившие по внутрицеховым делам. Для решения важных вопросов проводились собрания, которые для закрепления принятого решения обычно завершались банкетом, тоже, кстати, строго регламентированном[25].

Существовали региональные различия между ремесленными организациями. В Англии их, как и объединения купцов, называли гильдиями. Немецкие цехи обладали гораздо большей внутренней автономией, чем французские. Прием новых мастеров в немецких цехах был целиком их внутренним делом, в то время как во Франции с этот процесс вмешивалась королевская власть. И в судебных делах немецкие цехи были самостоятельны, а французские - нет. Это вызывалось значительным укреплением королевской власти во Франции с ХIII в., в то время как в Германии императорская власть наоборот все более слабела.

Следует заметить, что цехи существовали не везде. В Южной Франции, на востоке Пиренеев, в Италии еще с раннего средневековья кое-где сохранились традиции позднеантичного ремесла. При благоприятных условиях в VIII-IХ вв. они возродились и помогли тамошним ремесленникам обойтись без организации цеховой взаимопомощи и контроля. Но таких ремесленников было мало. Основная масса их пошла уже описанным путем. Но, очевидно, традиции внецехового, самостоятельного ремесла, содействовали более раннему выделению в Италии предпринимательского слоя (о чем - далее). Поздно появились цехи в скандинавских городах, где почти полное отсутствие крепостничества в деревне не стимулировало уход ремесленников в города[26]. То же относится и к городам Центральной Европы, но об этом - в темах об отдельных странах. При отсутствии цехов регламентацией ремесленного производства обычно занимались городские власти или государственные органы.

Как уже отмечалось, цехи создавали мастера, имевшие каждый свои собственные мастерские. Работали в этих мастерских, обычно располагавшихся в том же доме, где и жил мастер, сами мастера с помощниками - подмастерьями и учениками. Повсеместное распространение ученичества вызывалось тем, что каждый ремесленник должен был выполнять все операции по изготовлению вещи - разделение труда в мастерских отсутствовало. Сроки обучения были различными - от 2 до 7-10-12 лет в зависимости от сложностей ремесла (наибольшие сроки были у ювелиров).

К поступающим в ученики предъявлялись особые требования, обычно - свидетельство происхождения от законного брака. Но некоторые цехи выдвигали дополнительные требования. Так богатые цехи золотых дел мастеров в Германии требовали, чтобы их ученики не происходили из семей ткачей льняных изделий и цирюльников. Родители или опекуны ученика заключали с мастером договор, устанавливавший срок ученичества (максимальный срок определялся уставом данного цеха) и характер взаимоотношений между мастером и учеником, за которого вносилась определенная плата, обычно сразу за весь срок ученичества. Мастер обязывался обучить ученика своему ремеслу, предоставить ему на время учебы кров и стол. Часто в договорах оговаривались возможные побеги учеников, что говорит само за себя. Учеников часто использовали в качестве домашней прислуги, нередки были побои и даже увечья[27].

Подмастерье - это уже вполне сложившийся платный работник, еще не ставший мастером. Обычно он происходил из учеников, не сумевших открыть свою мастерскую. Со временем "стажировка" окончившего ученичество в качестве подмастерья становится обязательной. В германских землях складывается обычай, согласно которому каждый подмастерье, желавший стать мастером, должен был не менее года стажироваться в других городах.

Рабочий день был весьма продолжительным и охватывал все светлое время суток[28]. Ночные работы, как правило, запрещались, особенно те, которые требовали хорошего освещения. Но в горячее время (перед праздниками) этот запрет обычно отменяли. Запрещалось работать в праздники и воскресенья, хотя и в этом бывали исключения - разрешалась работа булочникам и другим "обслуживавшим" мастерам. Зарплата подмастерьям была различной: поденной, понедельной, годовой или сдельной; преобладала денежная, но бывала и продуктовой[29].

Подмастерье был подчинен мастеру и в личной жизни. В Германии он должен был жить в доме мастера, не имел права посещать таверны и был обязан возвращаться в дом к определенному времени. Статуты содержали предписания о поведении подмастерьев в общественных местах. Такие условия предполагают, что подмастерье должен быть холостым. Он также не имел права брать работу на стороне. Во французских и итальянских цехах положение подмастерьев было свободное. Часто они жили отдельно. Причина этого - наличие там внецехового ремесла[30].

Между цехами равенства не было. Наиболее почетное место повсюду занимали золотых дел мастера. Эта профессия требовала значительного капитала и широких торговых связей, ибо материал был дорог и доставался издалека. Общались эти мастера с аристократией, что тоже определяло положение цеха. Весьма почитаемыми были цехи пекарей и мясников. Диаметрально противоположное положение занимал во многих городах льноткацкий цех. Это ремесло не требовало больших средств, ибо лен обычно привозили из ближних мест, а орудия производства были примитивными, покупали льняные изделия обычно небогатые люди. Степень влияния цеха зависела часто от того, сколько мастеров данного цеха могло заседать в городском совете, что требовало денег и времени.

Постепенно между цехами начали возникать и различия другого рода. Как уже отмечалось, с развитием производства ряд цехов дробились на взаимосвязанные между собой более мелкие цехи. Так было, в частности, в шерстоткацком ремесле. Это требовало кооперации между цехами, координации и общего руководства. Такими руководителями становились отдельные опытные мастера, часто старшины цехов, обладавшие необходимым средствами и связями. Нередко они даже имели университетское образование. Такие мастера возвышаются над другими ремесленниками, часто они были богаче своих сотоварищей по цеху в 3-6 раз. В итоге цехи, из которых выходили эти мастера, экономически организовывают сбыт произведенной сообща продукции. А сами такие мастера, организовывавшие доставку сырья и сбыт для всего цеха, возвышаются и над своими собратьями по цеху и постепенно превращаются в предпринимателей капиталистического типа. Так возникало неравенство и среди мастеров одного цеха.

К тому же, в ХIV-ХV вв. европейский рынок уже оказался насыщен товарами и не мог расширяться дальше. Обострилась проблема сбыта. В таких условиях увеличение количества мастеров приводило к ухудшению их материального положения, и старые цеховые мастера принимают меры к сокращению возможностей доступа в цехи - произошло так называемое " замыкание цехов ": переход из подмастерьев в мастера практически прекращался (кроме сыновей и зятьев мастеров). Именно в это время появляются требования для кандидатов на вступление в цех изготавливать шедевр и вносить крупный вступительный взнос. Удлинялся срок ученичества.

Мастера, таким образом, превращаются в замкнутые привилегированные корпорации, а подмастерья - в вечных подмастерьев, затем - в наемных рабочих, что заставляет их принимать меры защиты от эксплуатации мастеров. Они объединяются в свои профессиональные организации - братства. Первоначальным лозунгом, вокруг которого произошло сплочение подмастерьев, был характерный для средневековья религиозный. Подмастерья объединялись для совместного отправления культов. К этому присоединились совместные похороны товарищей и взаимопомощь в случае болезни. Некоторые братства принимали в свой состав и учеников. Братства имели свою казну и требовали от своих членов регулярных взносов. Но довольно быстро круг деятельности братств расширился. Они стали принуждать всех подмастерьев цеха к вступлению в свою организацию и вели экономический и общественный бойкот тех, кто отказывался вступить в них. Это уже затрагивало право мастера самому выбирать себе рабочих и вело к конфликтам братств с ним.

Подмастерья создали и другой тип объединений - содружества. Первоначально они преследовали цель регулярного общения между подмастерьями. Создаются клубы, выборные должности, вырабатываются клубные уставы, проводятся собрания и развлечения. Вырабатывается особый регламент поведения подмастерьев в клубе: запрещается произносить грубые слова и проклятия, оскорблять товарищей, драться. Проигравший в кости должен был платить наличными или дать залог в обеспечение долга. Предписывалось быть приличные одетыми, особенно в церкви и на похоронах товарищей, когда надо было обязательно носить штаны и камзол. Содружество требовало от подмастерьев регулярного посещения собраний, угрожая недисциплинированным штрафом.

Но содружества занимались не только безобидной организацией времяпровождения своих членов. Некоторые из них обратились к посреднической деятельности, стали подыскивать работу иногородним подмастерьям[31].

В конечном счете, деятельность братств и содружеств подмастерьев имела один результат – наступление на единоначалие мастеров в цехах. Это вызывало ответные меры последних. Мастера также объединяются, как в пределах цеха, так и целой области. Разгорается борьба, в которой подмастерья прибегали к бойкотам, забастовкам, материальной поддержке своих безработных собратьев, а мастера – к локаутам, закрытию мастерских и т.п.

Так начался кризис цеховой системы. Участилось случаи разорения цеховых мастеров. Сохраняли и даже улучшали свое положение лишь те из них, кто начал заниматься организацией производства и сбыта, быстро перестраивал производство, выходя при этом за рамки и предписания цеховых уставов. Так появилось производство с разделением труда - мануфактуры, а их создатели превращались в предпринимателей.

Раньше всего и наиболее бурно, уже с ХIV в. формирование мануфактур и предпринимательство началось в северо-итальянских города, развивавшихся в Европе наиболее динамично. Они менее других были скованы феодальными нормами и порядками. С этого начались первые буржуазные преобразования и данную эпоху обычно относят к позднему средневековью. Но к северу от Альп указанные процессы начались позднее из-за медленного развития городов в условиях более прочного положения феодалов.

ОРГАНИЗАЦИЯ ТОРГОВЛИ. Не менее значимую роль, чем ремесленники, в городской экономике играло купечество. В ряде мест, как, например, в Италии купцы, осуществлявшие транзитную торговлю между Европой и Востоком, способствовали развитию ремесла. Они расширяли рынки сбыта ремесленной продукции.

В раннем средневековье, в условиях слабо развитого хозяйства у варваров, торговля была незначительной. Жители каждой местности, каждого поместья старались максимально обеспечивать свои нужды. Торговали, в основном, излишками, сырьем и редкими изделиями, которые не умели делать местные сельские мастера. Купцов было мало, и преобладали среди них гости с Востока. Трудность, небезопасность и осуждение торговли сделали тогда единственными купцами евреев из мусульманских стран, прежде всего с Пиренеев. Много их жило в христианских городах, особенно в Южной Франции. Как заметил бельгийский медиевист Анри Пиренн, до 1000 г. иных купцов в западноевропейских городах просто не было. Потом появились венецианцы, в Х-ХI вв. - скандинавы и другие западноевропейцы.

Активизация европейской торговли была связана с обособлением ремесла и постепенным расширением номенклатуры изделий. Концентрация ремесленного производства в городах потребовала появления посредников между производителями и потребителями. Так наряду с расширявшейся внешней торговлей, постепенно распространявшейся из бассейна Средиземного моря на север, формировалась и внутренняя торговля - первоначально между городами и ближайшей сельской округой, затем - между городами и регионами. Эта торговля расширялась по мере появления хозяйственной специализации внутри Западной Европы.

В рассматриваемое время выделяется два основных района торговли: старый, средиземноморский и северный, охватывавший страны побережья Северного и Балтийского морей. Эти районы связывали торговые пути по Рейну и Верхнему Дунаю, способствовавшие бурному развитию ряда прирейнских и южнонемецких городов. В ХII-ХIII вв. важным центром торговли была Шампань, где почти круглый год происходили ярмарки[32].

Средиземноморье было связано с Востоком. Оттуда ввозились драгоценные ткани и пряности. Вывозили европейцы на Ближний Восток сырье и готовую продукцию - сукно, а также, особенно в первые века II тыс. - рабов. Основными центрами этой торговли были Венеция, Генуя, Пиза[33].

В балтийско-североморскую торговлю были втянуты все приморские территории: северогерманские земли, Скандинавия, Нидерланды, Англия, Восточная Прибалтика, Северо-Западная Русь. Центром этого региона была Фландрия. Торговали здесь, главным образом, предметами широкого потребления: зерном, лесом, рыбой, пенькой, смолой, солью и т.п.

Связаны эти два района были, прежде всего, дорогами, пролегавшими из Северной Италии через альпийские перевалы и далее на север: по Роне, Рейну и Верхнему Дунаю[34]. В графстве Шампань, в ХII-ХIII вв. практически независимой от французских королей, пересекались торговые сухопутные пути из Средиземноморья и севера. Итальянские купцы доставляли сюда восточные товары, фламандские - сукно, немецкие - льняные изделия и меха. На ярмарках, почти не прерывавшихся, осуществлялись оптовые закупки партий товаров и начали производиться кредитные операции. Развитие каботажных перевозок вокруг западноевропейского побережья, а также Столетняя война между Англией и Францией (1337-1453) привели ярмарки здесь к упадку.

Центральной фигурой торговли был купец. Первоначально купцами обычно становились те из разбогатевших ремесленников, кто брал на себя снабжение коллег сырьем, и сбывал их готовую продукцию. Редко в купцы попадали из пришедших в города крестьян. Обычно купцы наследовали свой статус.

Надо отметить, что купеческая деятельность тогдашним обществом в целом осуждалась. В этом сказывалось традиционное недоверие земледельцев к торговцам, людям подвижным, часто без постоянного места жительства, пришельцам, торгующим продуктами чужого труда. Купец был как бы парией в европейском обществе. Европеец - сельский житель и ремесленник - с трудом, лишь при крайней необходимости покидал свой дом. Поэтому среди торговцев первоначально и преобладали южане, выходцы из экономически более развитых регионов, с давними коммерческими традициями[35]. А это еще более отделяло торговцев от основной массы населения. Недоверию купцам способствовало и духовенство, исходившее также из земледельческих представлений. Купец нужен, но его занятие неугодно Богу, говорил Иоанн Златоуст. В торговле есть нечто постыдное, вторил ему уже в эпоху развития городов Фома Аквинский. Торговцев осуждали за грех жажды наживы, за хитрость и способность к обману. Такие упреки были вполне обоснованны. Бывалые, поездившие по свету купцы, естественно, были опытнее и хитрее и простоватых, с ограниченным кругозором крестьян, и малообразованных феодалов, и даже ремесленников, ограниченных рамками своего производства. Чем и пользовались. Лишь развитие городов, расширение кругозора всех их жителей, осознание необходимости в торговых посредниках постепенно реабилитировало купцов в глазах европейцев, в том числе и духовенства, которое с ХIII в. стало признавать полезность торгового труда, осуждая лишь ростовщичество (видя в нем торговлю временем, принадлежавшим Богу)[36].

Сдерживало развитие торговли и восходившее к каноническому праву требование "справедливой цены", за которым на рынках следили городские власти. Сельскохозяйственные продукты на рынках разрешалось продавать только крестьянам. Разъезжать по деревенским окрестностям с целью закупок или продаж запрещалось. Цены на продовольствие, особенно на муку и хлеб, жестко контролировались. При подорожаниях нередко устанавливались специальные цен на хлеб, организовывалась продажа его бедным по низким ценам. Контролировалось и качество продуктов[37]. Покупать можно было только для потребностей дома, то есть без права перепродажи. Для удобства контроля над торговлей ее разрешалось вести в специально отведенных местах - рынках - и в определенное время (сезоны, месяцы, дни недели и часы торговли). Рыночные чиновники носили с собой образцовые меры для проверки[38]. Для поддержки местных ремесленников часто в городах вводились повышенные пошлины на ввозимые аналогичные товары. И хотя покупки приходилось делать практически всем, сохранились многочисленные сетования бюргеров на засилье в ХIII-ХIV вв. многочисленных лавок, заполнявших площади, мосты, центральные улицы городов.

Средневековый купец был, в общем, инородным телом в феодальном обществе и стал, по сути, его первым разрушителем. Именно купечество, развивая товарообмен, торговлю, то есть рыночные отношения, превращало города в очаги борьбы и с феодальной деревней, и с политическим господством дворян. Купец был носителем иных, несредневековых ценностей. Он не был прикован к своему очагу, как большинство тогдашних людей, он должен был быть как можно всестороннее образованным и физически сильным. Чтобы быстро осваиваться в незнакомой среде, уметь противостоять трудностям путешествий, нападениям, бедствиям, знать языки и обычаи, многие монетные системы и т.д. Наконец, он должен был быть готовым к риску, к конкуренции, что тоже было несвойственно большинству людей той эпохи, склонных к пассивной созерцательности, основанной на традиционном крестьянском опыте. В купцы шли люди активные, выходившие за рамки средневековой ментальности. Постепенно повышался их статус. Они гордятся, что "сами себя сделали".

Именно потребности купцов привели к распространению арабских цифр вместо громоздких римских. Купцы начинают изучать иностранные языки, даже русский, хотя чаще - итальянский и средненемецкий. Для них изготавливаются словари. У богатых купцов с ХIV в. появляются дома книги (до того они накапливались только у духовенства). Появляются и новые представления: "удачная коммерция угодна Богу. Открываются особые "счета Бога", в которые вносятся сведения о жертвоприношениях. Появляется и так называемое "время купцов". Их не устраивали плавающие церковные праздники. От них - четкое время начала Нового года (в день обрезания Христа). Постепенно формируется и особая купеческая этика. В пожеланиях купцов своим сыновьям находим: надейся только на себя, торгуй честно, иначе прослывешь обманщиком, с которым не будут иметь дела[39]. Знай законы. Всегда будь вежлив и сдержан в речах. В поездках селиться надо на лучших постоялых дворах. Одежда и питание тоже должны работать на престиж. Никогда не сиди долго на своих товарах - всегда покупай и продавай побыстрее[40]. В том, что Западная Европа вышла в конце средневековья за свои географические рамки и обогнала другие цивилизации в темпах развития - большая заслуга купечества.

Торговля в средневековой Европе была делом сложным и опасным. На море купца подстерегали штормы и пираты, на суше - ужасные дороги, произвол феодалов, разбойники. Пошлины взимались каждым феодалом, по землям которого купцам приходилось перемещаться. Пошлины взимались на дорогах, мостах. Если в чьих-либо владениях не было рек, мосты устраивали на сухих местах; реки перетягивали канатами, чтобы брать пошлины с проплывавших. Дороги, и без того очень плохие, еще и специально портили, чтобы присваивать упавшие с возов грузы согласно средневековому обычаю: "что с воза упало, то пропало", ибо касалось земли феодала. Чинили препятствия и города: помимо взимания пошлин они требовали, чтобы провозимый товар выставлялся на показ, заезжие купцы могли осуществлять только оптовую торговлю.

Плохие и опасные дороги делали перевозки не только опасными, но и весьма дорогими[41]. Более удобными считались реки - "божьи дороги". Развитая речная сеть в Западной Европе уже с ХI в. стала дополняться каналами, связывавшими соседние речные бассейны[42]. Практиковались комбинированные торговые пути: река - суша и т.д., что также удорожало перевозки. Наиболее дешевыми считались морские перевозки. Создаются различные типы судов, предназначенные для каботажного плавания, с водоизмещением до 300-400 тонн. Плавали они, в основном, в летнее время; регулярные рейсы устанавливались в Европе лишь с ХIV-ХV вв.

Для взаимопомощи купцы организовывали гильдии (в Германии - ганзы), которые, в отличие от цехов, обычно объединяли торговцев нескольких городов, иногда - целые регионы. И в этом купцы ранее ремесленников поднимались над средневековыми местными перегородками и, осознавая единство интересов, быстрее превращались в класс буржуазии.

Поскольку торговая деятельность способствовала быстрому обороту капитала, у купцов быстрее, чем у ремесленников, накапливались денежные средства, и они начинали осуществлять кредитно-денежные операции[43]. Появляются банки [44]. Впервые в Е

Дата добавления: 2014-01-04