Проблематика и тенденции развития архитектуры зданий Москвы с 1980 г. по 1990 год

К 1980 году многим предначертаниям Генплана 1971 года в части сохранения существующих и строительства новых важных для столичного города объектов общественного и жилого назначения никак не удавалось реализоваться в полной мере.

Результаты выполнения положений Генерального плана развития Москвы 1971 года в части сохранения и возведения значимых для города объектов общественного и жилого назначения. Реализация спортивных сооружений и зданий к XXII Олимпиаде 1980 года.

Несмотря на выделение в Генплане 1971 года новых заповедно-охранных зон на территориях внутри Садового кольца, явно перегруженных множеством административных и общественных зданий различного назначения, многие исторические здания, памятники культуры и архитектуры, даже находящиеся на виду у всех, постепенно приходили в упадок, способствуя дальнейшему саморазрушению всей этой, особо ценной городской пространственной среды в целом.

Так и не была реализована намеченная в Генплане важная и нужная идея создания крупных периферийных общественных, культурных и торговых центров на общедоступных территориях семи планировочных зон-секторов. И это несмотря на градостроительную проработку довольно интересных проектных предложений всех указанных объектов.

В жилищном секторе Генпланом предусматривалось повышение качественных стандартов массовых типов зданий при максимальной рационализации их структуры, путем возведения экономичных домов высотой в 9-16 этажей, с более просторными и функционально удобными квартирами. Однако, по причинам экономического характера, дальше создания жилых корпусов в ОПЖР в Северном Чертаново, возведения нескольких жилых комплексов на Юго-Западе и отдельных, весьма интересных жилых зданий в разных районах города дело продвигалось слабо.

Проведение в Москве в 1980 году XXII Олимпиады дало всплеск ряда достижений в отечественной архитектуре. Большая часть намеченной программы была выполнена, хотя сжатые сроки не позволили уделить достаточно внимания и умения образно-качественной стороне возведенных архитектурных объектов. Спешно реконструированная Большая спортивная арена в Лужниках (А. Власов, И. Рожин. Н. Уллас, А. Хряков, В. Насонов и др., 1956 г.) обезобразилась четырьмя внушительными и высоченными башнями для устройства дополнительного освещения. На проспекте Мира, гигантский спортивный комплекс «Олимпийский», состоящий из сооружений крытой арены и плавательного бассейна (М. Посохин, Б. Тхор, Л. Аранаускас, А. Котова и др., 1980 г.), расположившись рядом с прекрасной церковью Филиппа Митрополита, построенной М. Казаковым в 1788 году и Центральной соборной мечетью, оказался по архитектурной форме и пластике совершенно чужеродным объектом всему контексту этой исторической зоны города. Футбольно-легкоатлетический манеж и Универсальный зал для игровых видов спорта (Ю. Кривущенко, А. Чекмарев, Д. Рагозин, Г. Антимонов и др., 1979 г.), отличались подчеркнутой пластичностью фасадов в духе поздних работ Ле Корбюзье и дополнили комплекс спортсооружений ЦСКА на Ленинградском проспекте. Велотрек в Крылатском (Н. Воронина, А. Оспенников и др., 1979 г.) своим обликом напомнил яркие спортивные сооружения, созданные К. Танге для Олимпиады в Токио в 1964 году.

В Измайлово рядом с возрожденным Большим спортивным ядром довоенной постройки и новым Дворцом тяжелой атлетики (И. Гунст, Н. Смирнов и др., 1980 г.) был построен крупнейший в Европе Гостиничный комплекс «Измайлово» (Д. Бурдин, В. Климов, Ю. Рабаев, 1980 г.), состоящий из пяти жестких по пластике фасадов 30-этажных параллелепипедов. Здесь, как и в других гостиницах того периода – Центральном Доме туриста на Ленинском проспекте (В. Кузьмин, Е. Горкин, И. Нилова, Е. Зорина, 1980 г.), гостинице «Космос» на проспекте Мира (В. Андреев, Т. Заикин, В. Стейскал и др., 1980 г.) предпочтение было вновь отдано функционализму. К, несомненно, удачным примерам последовательности и завершенности этого стиля можно отнести Пресс-центр Олимпиады на Зубовском бульваре Садового кольца (И. Виноградский, В. Антонов, А. Дубовский, Ю. Калмыков, М. Берклайд и др., 1980 г.).

К началу этого периода зодчие еще не создали определенно выраженный современный творческий стиль в архитектуре столицы, включающий накопленный опыт и новаторство. Часто следуя банальным стереотипам, прежние направления утрачивали гибкость, или, в поисках преемственности, архитекторы обращались к традициям, предлагая неубедительные решения, совсем упрощенные или с претензиями на монументально-повышенную выразительность.

В архитектуре Москвы с1980 по 1990 год еще развивалась по инерции, проявившаяся в предыдущий период, тенденция «нового советского монументализма». Претензиями на модернизированный «Большой стиль» были отмечены новые здания: Минобороны на Арбатской площади (М. Посохин, 1984 г.); КГБ на Лубянке (Б. Палуй, Г. Макаревич, 1982 г., 1988 г.); «Белый дом» на Краснопресненской набережной (Д. Чечулин, 1981 г.); Академии Генштаба на Юго-Западе (М. Посохин, 1986 г.); проект Музея Победы в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г.г. и Мемориального комплекса на Поклонной горе (А. Полянский, 1987 г.).

Такие веяния явно импонировали поздней советской партийной и правительственной номенклатуре, ностальгировавшей по сталинским временам, стремящейся к самоутверждению в величественных, понятных ей и широким людским массам архитектурных образах классики, но уже не решавшейся на полную изоляцию от современной зарубежной культурной среды.

На эти запросы действующей власти готова была отвечать и архитектурная общественность, особенно ее официальная и конформистская часть. Многие руководители архитектурно-строительного комплекса и ведущие зодчие учились или были воспитаны в эпоху «сталинского ампира». Впрочем, активный интерес к классике в то время был общемировым архитектурным трендом в рамках развивающегося постмодернизма.

Вместе с тем, к середине рассматриваемого периода стало появляться настойчивое понимание необходимости поиска новых выразительных и организационных форм в архитектурном деле, которые явились бы выражением не только чисто утилитарных, функциональных или сугубо традиционных требований, но и особой ценности эстетического содержания и творческого выражения в архитектуре объектов различного назначения.

С одной стороны, критическое неприятие в начале этого периода рядом молодых архитекторов (М. Белов, М. Харитонов, А. Бродский, И. Уткин, Ю.Аввакумов и др.) прежних подходов и методов к формам деятельности в архитектуре, ярко проявилось в альтернативном творческом движении «бумажной архитектуры», успех и достижения которого вышли далеко за рамки традиционной отечественной архитектурной школы и практики.

С другой стороны это помогло лучшему раскрытию творческого потенциала действующих архитекторов-теоретиков, научных работников, практиков-проектировщиков. И с принятием в конце 1987 года «Закона о кооперации» стали быстро появляться новые организационные формы архитектурно-проектного дела – проектные кооперативы, частные проектные бюро и персональные творческие архитектурные мастерские. К первым из них можно отнести «Бригаду архитекторов» (С. Бархин, М. Белов, М. Крихели, М. Хазанов и др.) и «Архитектурное бюро» (В. Гудков, И. Корбут, Н. Степанищев), которые попытались на новой организационной базе воплотить свои смелые творческие идеи в конкретные архитектурные формы реальных объектов.

Дата добавления: 2014-01-04