Джайнизм

Религиозная доктрина индуизма была прочно связана с системой сословного неравноправия, которая нашла свое выражение в разделении всего общества на касты, высшей из которых была каста брахманов. И основные доктрины индуизма были элементами учения именной этой касты. Все религиозно-философские идеи, связанные с поисками спасения и слияния с Брахманом, возникли в результате многовековых усилий самих брахманов и поэтому предназначались только для них. А что же выпадало на долю представителей остальных каст?

Люди, принадлежавшие к более низким кастам, были охвачены заботами жрецов-брахманов, которые от их имени и по их просьбе и совершали все необходимые обряды и помогали им общаться с божествами и духами. Но при этом поиски высшей истины и связанная с этим философская система оставались неоступными для небрахманских каст. До поры до времени это считалось вполне естественным – ведь кому же, как не брахманам, следует заниматься постоянным самосовершенствованием ради постижения великой истины и вести к спасению остальных?!

Однако со временем, и особенно с ускорением социально-политического развития индийского общества и появлением политически более влиятельного и в имущественном плане более зажиточного правящего слоя – представителей варны кшатриев, положение начало меняться. Князья, правители, военачальники, чиновники-администраторы и близкие к ним социальные слои, в руках которых фактически была сосредоточена вся власть, все более ощущали себя обойденными жрецами-брахманами и оставленными за пределами поисков истины.

Это привело к тому, что представители небрахманских варн, и прежде всего кшатрии, все более активно начали интересоваться проблемами осмысления бытия, мироздания, жизни и смерти. Так возникли новые религиозные системы, которые, в отличие от брахманизма, были более открытыми и доступными, а главное – противопоставлялись откровенно кастовому и аристократическому учению брахманов.

Одной из таких религий был джайнизм, который возник в VI в. до н. э. и тоже сыграл немалую роль в истории Индии и ее культуры. Его основателем был странствующий проповедник Вардхамана, живший в VI в. до н. э. на территории современного штата Бихар. Он был выходцем из богатого и знатного кшатрианского рода Джнятрипутра и до 30 лет вел жизнь обычного мирянина: женился и имел дочь, но затем, раздарив все свое имущество, ушел из мира, вступил на путь аскезы и многие годы странствовал по стране. Через 12 лет Вардхамана достиг «высшего знания» и стал Джиной – «победителем» (такой титул присваивался наиболее почитаемым религиозным учителям – отсюда произошло и название этого учения), а позже его стали называть Махавира («великий герой»). Достигнув просветления, Вардхамана вновь вернулся к людям и 30 лет проповедовал им свое учение, обратив множество учеников, и, наконец, достиг конечного освобождения – нирваны. Предание о Махавире гласит, что он, став проповедником, встречался даже с самим Буддой Шакьямуни и вел с ним философские диспуты.

Сначала последователями Махавиры были только аскеты, которые полностью отказывались от всего материального ради великой цели – освобождения от кармы и достижения спасения. У Махавиры было 11 ближайших учеников, которые из его проповедей составили основу доктрины джайнизма, сначала передававшуюся устно от учителя к ученику. Джайны отвергали ритуализм (прежде всего практику жертвоприношений) и абстрактный характер учения брахманизма, отвергали авторитет Вед и тем самым открыли доступ в свои общины представителям всех каст, хотя целиком так и не отказались от характерной для брахманизма кастовой системы.

Со временем состав общины джайнов стал увеличиваться. В него вошли кормившие аскетов и сочувствующие им миряне и жрецы, которые осуществляли руководство мирянами и являлись хранителями учения. Все члены ранней общины – как аскеты-монахи и жрецы, так и миряне – подчинялись общим законам и соблюдали определенные нормы поведения, в основе которых лежали различного рода запреты и ограничения. Эти ограничения и составляли основную суть учения джайнов.

В конце IV - начале III вв. до н.э. в г. Паталипутра состоялся вседжайнский собор, на котором были утверждены и канонизированы в письменной форме все основные положения доктрины джайнов. Основу священного канона джайнов - «Сиддханты», составляют 45 сочинений, авторство которых приписывается самому Махавире. Однако при попытке создания на основе текстов, изустно передававшихся после его смерти в нескольких поколениях, варианта писаного канона, произошел раскол джайнской общины на два направления.

Согласно преданию, учение Махавиры наследовало 6 поколений прямых преемников, сохранявших в памяти и изустно передававших канонические тексты. В годы правления Чандрагупты Маурья (ок. 322 — 300 гг. до н.э., а по другим данным — с 314/312 по 292/290 гг. до н.э.), ученик в шестом поколении Бхадрабаху в сопровождении множества аскетов отправился на юг Индии. Но по возвращении монахи обнаружили, что за время их отсутствия, когда и проводился собор в Паталипутре, оставшимися были сведены в «Сиддханту» подзабытые и искаженные тексты, а ряд этических и ритуальных правил общины стал выполняться с нарушениями. Признавшие письменный канон стали называть себя шветамбарами (“одетые в белое”) – это направление утвердилось на западе Индии. Именно благодаря усилиям шветамбаров доктрина джайнизма получила дальнейшее развитие. А те, кто отказались признать канон подлинным и настаивали на необходимости придерживаться изначальной строгости поведения аскетов времен Махавиры, получили название дигамбары (“одетые в воздух”, т.е. обнаженные) – их оплотом стал юг страны. Впоследствии дигамбары разработали свой собственный канон, который отрицает ряд эпизодов и положений из канона шветамбаров, и свою философию.

Однако оба этих направления не были враждебными друг другу и расхождения двух школ затронули главным образом вопросы обрядности, условий жизни верующих и общины в целом, в то время как по главным вопросам вероучения сохранялось согласие и многие элементы учения, разработанные шветамбарами и дигамбарами, со временем стали частями общей доктрины джайнизма.

Стержнем вероучения джайнизма, принявшего общую для индийских религий концепцию кармы и конечного освобождения – нирваны, является самосовершенствование души. Преодолевая телесную оболочку, полученную как результат прежних жизней, душа может, совершенствуясь, достичь всеведения, всесилия и вечного блаженства. Но достичь нирваны, прервать цепь перерождений может лишь аскет, а не мирянин, и поэтому в религиозных установлениях джайнизма огромное значение предается аскетической практике.

Джайны считают, что мир, населенный сонмами богов, не является божественным творением. Вселенная и составляющие ее субстанции вечны и неуничтожимы. В соответствии со всеобщим законом мироздания, срединная часть вечного мира – эпицентр ритмических колебаний, вызываемых поворотами колеса времени. Но даже здесь смена мировых периодов не предстает столь катастрофичной и гибельной, как в космологии индуизма или буддизма. Каждый из бесчисленных циклов, повторяя предыдущие, являет миру как в период совершенствования, так и в период упадка, по 63 выдающихся человека (24 тиртханкара, 12 чакравартинов и 9 триад героев).

Джайнизм не знает противопоставления материального и духовного. Душа присутствует в каждом растении, в любой вещи. Мир представляет собой единение двух начал – дживы (живого), обладающего вечной душой и сознанием, и адживы (неживого), или бессознательной материи. Джива и аджива находятся в непрерывном взаимодействии, порождающем все явления жизни. При этом джива облекается в оболочку материальных частиц, называемых карма, которая образуюет ее тело. Карму, основу материи, джайны воспринимают как липкую ткань, на которую прилипает вся остальная, более грубая материя.

Материальное тело, сковывая душу, повергает дживу в страдание и заставляет ее бесконечно перерождаться в различных материальных оболочках – т. е. удерживает в состоянии «несовершенного» бытия.

Дживы, находящиеся в плену «несовершенного» бытия, делятся на три категории, в зависимости от соотношения в них духовного и телесного начала. Низшую категорию составляют неподвижные дживы (стхавара), проявляющие только одно чувство души – осязание; к ним относятся растения, воздух, вода, огонь и земля. Ко второй категории относятся подвижные дживы (траса), обладающие четырьмя чувствами (осязание, вкус, обаняние и зрение) – это различные виды насекомых. В третью категорию объединены дживы, обладающие пятью чувствами (перечисленные выше четыре и слух) – птицы, животные, люди и боги. Людям и богам присуще также шестое, внутреннее чувство, залог разума. При этом всем дживам свойственно сознание. Главное же различие между ними в том, что все мирские дживы несут двойное бремя – материальности и иллюзорности бытия, и лишь немногие пребывают в состоянии сиддха (достигшего совершенства), либо мукта (достигшего освобождения).

Представления о всеобщей одушевленности природы определили главенство в джайнской этике принципа ахимсы – ненанесения вреда живым существам. С какой формой жизни ни столкнулся бы джайн, он должен воздерживаться от ее умерщвления и удерживать от этого других. Если человек что-либо разрушает или кого-то убивает, то этим действием он нарушает гармонию космоса (если только само действие не является естественным ходом событий), а поскольку человек является частью вселенной, то, разрушая что-то в ней, он, в конечном итоге, разрушает самого себя. Так, убивая живое существо, человек тем самым препятствует выполнению этим существом своего кармического предназначения - ведь само пребывание дживы в той или иной телесной оболочке или форме является актом искупления через страдания в этом мире тех прегрешений, которые были совершены в предыдущей жизни, и только пройдя эту жизнь до конца, т.е. полностью искупив прегрешения, джива может получить более благое и совершенное перерождение. Убийство, насильственно прерывая акт этого искупления, обрекает дживу на повторное рождение в прежней форме и прежнем качестве, а, значит, лишает ее возможности продвигаться по пути к освобождению. Поэтому убийство является тяжким грехом, которым человек отягощает и собственную карму, что пагубно отразится на дальнейшей судьбе его души, либо уже в этой, либо в последующей жизни.

К категории аджива (неживое) относятся пять понятий: пудгала – материя, дхарма – средство или среда, вызывающие движение или действие, адхарма – средство или среда, вызывающие отсутствие движения, акаша – пространство, и кала – время.

«Несовершенному» бытию противопоставляется мокша/мукти - состояние полного освобождения души от материальных уз, когда останавливается поток бесконечных перерождений и страданий и душа обретает способность управлять собственным бытием. Освобождения могут достичь только дживы, воплощенные в облике человека. Характерно, что жизнь богов, - несмотря на все их достоинства и могущество, - пусть и чрезвычайно долгая, но все равно заканчивается кармическим перерождением. И здесь боги уступают даже людям: они неспособны освободиться от кармы, и на пути к мокше (нирване) их ждут дальнейшие превращения.

Дживы, достигшие полного освобождения, получили название тиртханкары («создатели переправы», или «перевозчики через поток страстей»). Мифология джайнизма представляет тиртханкаров гигантами, живущими бесчисленное количество лет, и ярко описывает их подвижничество и чудеса. Тиртханкары периодически являются в этот мир, чтобы указать людям путь к спасению. Основатель джайнизма Вардхамана считается последним, 24-м тиртханкаром, явившимся в данную эру. 24 тиртханкара занимают центральное место в джайнской иерархии и являют идеал самоотречения и аскетизма. Огромные скульптурные изображения тиртханкаров, стоящие перед джайнскими храмами, традиционно представляют их аскетами, стоящими в йогической позе медитации со свободно опущенными руками. Часто они предстают в сопровождении персонажей индуистского пантеона – низших божеств, якшей и полубогов, гандхарвов. Согласно джайнской традиции, Индра назначает в услужение каждому тиртханкару якшу и якшини.

Но освободиться от кармы очень трудно – ведь она не просто опутывает дживу, а притекает к ней вновь и вновь. Для объяснения процесса взаимосвязи души с кармой джайны разработали очень сложную теорию, суть которой заключается в том, что изначальная карма, как «вредная», так и «невредная», существует вечно и передается от одного существа к другому при перерождениях, и что к прежней карме постоянно добавляется новая. Поэтому главная задача праведного джайна заключается в том, чтобы остановить приток новой кармы. А чтобы этого добиться, необходимо следовать советам наставника- гуру, обрести необходимые знания и выработать правильные нормы повседневного поведения. Но это только первый шаг. На следующем этапе необходимо добиться истощения и отпадения оставшейся кармы - сначала вредной, после чего человек уже подготовлен к освобождению (его душа- джива подчиняет себе материальное тело), а потом и всей остальной.

Каждый человек должен стремиться к освобождению от зависимости плоти и к достижению совершенного состояния души, в котором она приобретет четыре новых качества: безграничную веру, безграничное знание, безграничную силу и безграничное счастье. Для достижения освобождения человек обязан держать свою телесную оболочку под строгим контролем духа, поскольку душа достигает совершенства только после полного преодоления связующей силы плоти. При этом подчеркивается, что человек может достичь совершенства лишь своими собственными усилиями и никакая внешняя сила, никакое божество не может ему в этом помочь.

Для достижения освобождения каждый джайн должен следовать трем заповедям, или триратне («трем драгоценностям»): 1. быть убежденным в истинности учения джайнизма («совершенное воззрение»); 2. правильно познавать истину («совершенное знание»); и 3. вести праведную жизнь («совершенное поведение»).

Смысл первой заповеди заключается в том, чтобы человек отбросил все блуждания и сомнения, имел видение мира в соответствии с учением Махавиры, был убежден в его абсолютной истинности, и с помощью веры оградил себя от ложных путей и дурных советчиков. Утверждая эту заповедь, джайнизм требует от своих последователей, чтобы они были готовы к правильному поведению и правильным поступкам хотя бы потому, что так надо – по крайней мере, вначале, пока человек еще лишен подлинного знания, объясняющего ему что к чему.

Вторая заповедь – «совершенное знание», - сводится к изучению джайнской картины мира с ее космографией, мифологией, представлениями о настоящем, прошлом и будущем и к знакомству с учениями о душе- дживе, карме, тиртханкарах и т.д. Считается, что знание во всей полноте открывается лишь тем, кто сумел не только избавиться от притока кармы, но и освободиться от вредной кармы. А для начала каждому необходимо получить ограниченное знание, которое сводится к познанию самого себя и сущности собственного «Я». Ведь незнание самого себя как раз и является причиной бесконечного страдания человека в этом мире. Познать себя и правильно понять с помощью наставника- гуру свою цель (освобождение от липкой кармы) и средства достижения этой цели – с этого и начинается подлинное познание.

И, наконец, третья заповедь – «совершенное поведение». Именно в ней этика джайнов целиком вступает в свои права и жестко диктует свои нормы и принципы. Поскольку со временем принадлежность к джайнской общине стала определяться рождением человека, то достаточно суровый образ жизни ее членов становится привычным для каждого джайна уже с детства.

Следуя заповедям, джайн должен целиком осознать семь так называемых таттв (сущностей и состояний): 1) живое (дух); 2) неживое (материя); 3) проникновение материи в душу; 4) связывание души материей; 5) преодоления душой проникновения материи; 6) освобождение от влияния материи; 7) мокша.

Чисто религиозных обязанностей у джайнов сравнительно немного. Культовая практика джайнизма сводится к посещению храмов, в которых совершаются церемонии почитания тиртханкаров и различных божеств, публичные исповеди и коллективное чтение священных текстов под руководством духовных наставников (ачарьев). Характерно, что джайнизм так и не создал собственной бытовой обрядности, и в ряде случаев джайны-миряне прибегают к услугам брахманов. Зато работа над собой занимает центральное место в жизни каждого джайна. Здесь и изучение священных текстов, и постоянные занятия йогой, и жесткий самоконтроль с периодическими покаяниями за прегрешения. Все джайны обычно добровольно принимают на себя пять главных обетов: не причинять вреда живому (ахимса), не красть (астья), не прелюбодействовать (брахмачарья), не стяжать (апаригракха), быть искренним и благочестивым в речах (сатья). К этим пяти обетам часто добавляются дополнительные ограничения и лично взятые на себя обеты, смысл которых всегда направлен на отказ от удовольствий и ужесточение обыденного распорядка жизни. Один день в месяц джайны-миряне проводят в условиях строжайших ограничений, подобно монахам-аскетам.

Даже на общем фоне склонных к вегетарианству и скромному образу жизни основной массы индусов джайны выделяются строгостью своих нравов. Живя замкнутыми эндогамными общинами, джайны всегда соблюдают принцип моногамии. У джайнов существует множество ограничений в пище. Они не только не едят мяса, но и стараются не причинить вреда даже самым мелким насекомым и потому не употребляют в пищу еду, приготовленную вчера, так как в нее могли проникнуть живые существа. Джайны стараются не причинять излишнего вреда и растениям – они не едят клубней и корней, а также плодов, содержащих много семян. Не употребляют вина и пьют только процеженную воду. Своих дочерей они обычно выдают замуж в очень раннем возрасте, сразу по достижении половой зрелости, поскольку неоплодотворение приравнивается джайнами к нарушению принципов ахимсы. И только в ХХ в. ранние браки джайнов были законодательно запрещены.

Джайны не только никогда не охотятся на животных, но, напротив, всегда заботятся о них – как о домашних, так и о диких. Они подкармливают голодных зверей и птиц и лечат раненых. Среди джайнов фактически нет крестьян, потому что крестьянский труд несовместим со строгим соблюдением ахимсы: повреждение плугом или бороной даже земляного червя считается грехом. Наиболее ревностные джайны повязывают на рот особые повязки, чтобы с воздухом случайно не вдохнуть мелкое насекомое, и не выходят на улицу с наступлением сумерек, опасаясь наступить в темноте на живое существо.

Поэтому джайны издревле селились в городах и занимались ремеслом и торговлей. Неудивительно, что в современной Индии немногочисленная джайнская община занимает весьма влиятельные позиции, обладает большим капиталом и играет заметную роль в политической и экономической жизни страны. Состоятельные джайны, давая обет нестяжания, часто тратят свои деньги на поддержку науки и искусства, издание книг (прежде всего о джайнизме), помощь студентам, строительство храмов, школ, приютов и ветеринарных лечебниц.

Общины джайнов возглавляют наставники- ачарьи. Среди джайнов существуют и свои касты, но они никогда не играли такой существенной роли, как в системе индуизма. Межкастовые браки и браки с индуистами допускаются, но при условии, что взятая в жены индуистская девушка примет обеты и образ жизни джайнов.

Особый и высший слой в среде джайнов составляют монахи-аскеты, которые полностью порывают с мирской жизнью, становясь тем самым недосягаемым эталоном и образцом для подражания. Формально монашество может принять каждый, но на практике монахами становятся лишь немногие, поскольку далеко не всякий может выдержать жизнь бездомного аскета, полную лишений.

Сначала кандидат в аскеты должен три года пробыть послушником, выполняя взятые на себя обеты и слушаясь во всем своего наставника-гуру. На этом этапе он имеет право отказаться от своего намерения и вернуться к мирской жизни. Затем наступает следующий этап – углубленного изучения джайнских священных текстов, в первую очередь Кальпа-сутры, в которой описывается праведная жизнь 24 тиртханкаров и излагаются основы поведения аскетов. После завершения этого этапа и прохождения обряда посвящения послушник принимает новые и весьма строгие обеты и считается окончательно принятым в ряды монахов-джайнов. С этого момента обратного пути уже нет.

Аскеты-джайны всегда вели жизнь странников. У них нет своего дома и имущества; в одном месте они могут жить не более 3-4 недель. Аскет очень мало спит – с 4 часов утра он уже на ногах. Он всегда внимательно следит, чтобы ненароком не раздавить какое-нибудь мелкое животное. Аскет ограничен и в еде – он ест очень немного и не более двух раз в сутки. Долгие часы он проводит в размышлениях и созерцании, стремясь приблизиться к познанию истины и в награду за это начать избавляться от кармы. У монахов-аскетов разных сект насчитывается от 16 до 53 ступеней познания и приближения к спасению, включая смерть.

Аскет живет исключительно милостыней, причем собирать ее он должен ежедневно, поскольку оставлять еду на завтрашний день запрещается. В аскетической практике джайнов поощряются посты, причем достаточно длительные. Одной из крайних (и высших) форм аскезы (тапаса) у джайнских монахов считается полный отказ от пищи и голодная смерть, к которой многие монахи и даже миряне прибегают на склоне жизни.

Аскетические практики джайнов считаются самыми суровыми и изощренными. Например, аскетами-джайнами широко практикуется полное молчание на протяжении долгих лет, пребывание на холоде или солнце, многолетнее непрерывное стояние на ногах (аскет привязывает себя к ветвям дерева и стоит, не садясь и не ложась, на протяжении нескольких лет).

Но даже на этом фоне изощренной аскезы выделяется особая группа аскетов- дигамбаров. В отличие от шветамбаров, дигамбары не признают женщин-монахинь – и это вполне естественно, потому что та степень аскезы- тапаса, которую практикуют дигамбары, женщине просто не под силу. У дигамбаров существуют три степени аскезы, и только тот, кто достигает высшей, получает право ходить абсолютно нагим и тем самым почитаться святым. Такой аскет обычно питается только через день. Более того, его ученики выдирают ему волосы с корнем по волоску. Аскеты этого уровня не просят милостыню – они ждут, когда ее с трепетом дадут сами миряне. Именно дигамбары наиболее последовательно соблюдают принцип ахимсы: даже передвигаясь, они подметают специальным опахалом землю перед собой, чтобы не задавить мелких насекомых.

Если духовные вожди- ачарьи являются теоретиками джайнского учения, то аскеты – ее практики. Что же касается содержания этого учения, то оно всегда было достаточно разнообразным и включало трактаты философского содержания, труды по этике, математике и логике. Но центральное место в литературе джайнов занимает космография и мифология.

По представлениям джайнов, Вселенная состоит из мира и не-мира. Не-мир представляет собой пустое пространство (акаша), которое недоступно для проникновения и восприятия и отделено от мира тройным слоем густой воды и ветра. Мир делится на нижний, средний и верхний. Нижний – преисподня - состоит из семи слоев, верхний из которых заселяют божества, а остальные шесть – грешники ада, живущие среди гнили и нечистот и страдающие от мучений и пыток. Верхний мир разделен на 10-11 слоев и 62-63 небесных уровня, на каждом из которых расположено множество дворцов- виманов, где обитают боги и освободившиеся от кармы джайны- сиддхи. Особо интересен средний мир. Он представляет собой систему причудливо расположенных океанов, архипелагов и континентов, гор, рощ и прудов со сказочными дворцами и садами, алмазными стенами, хрустальными горами и волшебными деревьями. Где-то среди них затерялся и мир обычных людей со своими житейскими заботами. Характерно, что миру людей в космографии джайнов фактически нет места.

Зато миру богов и духов отводится очень большое значение. Джайнский пантеон насчитывает огромное число божеств. Помимо божеств, обитающих в среднем мире среди людей (божества гор, рек и местности), выделяются еще четыре категории божеств. К низшей категории относятся обитатели верхнего слоя преисподней - бхаванавасины, которые подразделяются на 10 категорий и частично выполняют функцию демонов. Божества второй категории – ванамантара, обитают как в верхнем слое нижнего мира, так и в рощах и на островах среднего мира. Они тоже являются полубожествами-полудемонами. Третью категорию составляют джйотиша - божества светил (каждый континент имеет свои собственные светила – солнце, луну и звезды). Наконец, четвертая, высшая категория божества – вайманика, обитают в небесных дворцах-виманах. На вершине этой пирамиды находятся освободившиеся джайны- сиддхи и тиртханкары, которые обитают на самом верху верхнего мира небес.

Джайнскую космографию дополняет учение о времени как о системе бесконечно сменяющих друг друга гигантских циклов (графически изображаемых в виде колеса с 12 спицами). Каждый такой цикл содержит 6 периодов нисходящего развития и 6 периодов восходящего развития: на смену счастливому золотому веку через упадок и страдание приходят деградация и кризис, а затем все происходит в обратном порядке. В течение каждого полуцикла в мир приходят свои 24 тиртханкара и свой Махавира Джина, на 21 тыс. лет после смерти которого (пятый период нисходящего развития) приходятся как расцвет джайнизма, так и его деградация и гибель – вместе с гибелью всего остального (шестой период – это уже раскалившаяся земля, свирепые ураганы и плачевное состояние уцелевших людей). Первый из 24 тиртханкаров выступает в функции культурного героя – это царь Ришабха (Ришабхадатта), который жил еще в те времена, когда люди не умели считать, писать и готовить пищу. Именно Ришабха, научив их этому и многому другому, заложил основы будущей религии, а его сын был первым из 12 идеальных мировых правителей- чакравартинов.

И все же на первом месте в традиции джайнизма всегда оставались практика аскезы и соблюдение ахимсы.

Зародившись в Бихаре (на северо-востоке Индии), джайнизм нашел немало приверженцев и на юге, и на западе страны, однако составить конкуренцию распространившимся в то время буддизму и индуизму он так и не смог. Потенциал распространения джайнизма был скован рядом внутренне присущих ему факторов. Так, успех в городах был отчасти оборотной стороной религиозных запретов на занятие сельским хозяйством (а именно в сельской местности сосредоточена основная часть населения), и пренебрежения теми видами труда, которые чреваты угрозой живым существам. Мягкие требования к мирянам, в сравнении с суровой практикой аскетов, способствовали активности и единству членов общины. Но существование самих общин сохраняло весьма замкнутый характер. Помимо общих для Индии социально-экономических, кастовых и культурных причин отчужденности от окружающего мира способствовали такие устойчивые черты образа джайнской религиозной практики, как отшельничество и аскетизм, превосходящие привычные нормы индийской традиции. В особенности это проявилось на юге, в регионе, где распространены секты более радикальных дигамбаров.

К 5 в. в различных государствах Индии создавались джайнские храмы и монастыри, а в Юждной Индии, в особенности среди тамилов, джайнизм завоевал преобладающие позиции. Но, несмотря на подъем отдельных центров и освоение новых территорий, в целом во 2-й половине 1-го тысячелетия положение джайнской общины начинает клониться к упадку. Важнейшими факторами взлетов и падений вероучения в течение столетий оставались, с одной стороны, отношения с государями, а с другой – меняющийся контекст широких религиозных движений.

Постоянная борьба различных религиозных течений за влияние на правителей – фактор в истории легко объяснимый: дарения земель, пожертвования, строительство храмов и монастырей за счет казны, поддержка авторитетом и силой власти, особенно в период этнорелигиозных конфликтов жизненно важны для судеб общины. Джайнам удалось добиться покровительства представителей династий Ганга, Кадамба, Сатаваханов, Раштракутов, Чалукьев и Паллавов. Они имели в этой борьбе ряд преимуществ и неоднократно с успехом ими пользовались. Предпосылкой успеха была сама социально-профессиональная структура джайнских общин. Часть джайнов (в подавляющем большинстве горожан) традиционно занималась торговыми и финансовыми операциями, и из их числа имели возможность выдвинуться влиятельные приближенные, ссужавшие казну деньгами и включавшиеся в процессы сбора и распределения налогов. С другой стороны, община долго оставалась средоточением средневековой учености и культуры. Ведущую роль играли джайнские математики, астрономы и литераторы. Уникальными были их поиски в области философии, в теории познания, логике, метафизике. Влияние этих факторов было весьма значительно на верхних этажах социально-экономической и культурной иерархии, но все же не ими определялась судьба джайнизма на поворотах истории.

Религия – важнейшая общественно-мировоззренческая и этнокультурная составляющая традиционных цивилизаций. Только в таком контексте и только на фоне трансформации индуизма различима суть главных событий истории джайнизма. Вероучение джайнов складывалось в эпоху становления брахманизма. На этой фазе развития общеиндийской религиозной традиции происходит как консолидация, так и разнообразные трансформации мифологических и философских представлений, сохраняющих преемственность с ведийским мировоззрением. Возраставшая ритуализация общественно-религиозной жизни служит средством связи местных верований и обычаев с усложняющейся картиной мира и со смутным, малопонятным языком и смыслом древних ведийских текстов. В этих условиях безразличие джайнизма к авторитету Вед первоначально вполне уравновешивалось одной из этических установок общины – по возможности следовать обрядовым и бытовым традициям конкретной социальной среды. Неортодоксальные сектанты тогда еще не воспринимались как чужаки.

Однако в дальнейшем становление индуизма не только двигалось по пути религиозно-философских поисков, но и накрепко их увязывало в синкретическом единстве с традициями и нормами социальной организации, этики, права, культуры и быта. Потенциал преимуществ этой чрезвычайно гибкой и цепкой политеистической религии по-новому раскрылся с широким распространением движения бхакти. Придав старому ядру религиозной традиции новый смысл и звучание, движение бхакти ярко высветило в учении о божественной сущности идеал понимания, прощения и милосердия, а в учении о душах уделяло основное внимание поддержанию у верующих чувства поклонения, любви и преданности личностному Богу. На фоне демократизма идей бхакти джайнизм начинал заметно проигрывать, несмотря на всю свою близость к повседневности и укорененность в традиции. Там, где обновленый индуизм вместо отвлеченных надежд на освобождение от кармических перерождений предлагал ощутить божественную притягательность и окунуться в эмоционально-эстетические переживания, джайнизм со все более заметной суровостью настаивал, что лучшая форма почитания – следование слову учителей, слову, которое ведет к прозрению через познание собственной сути.

Джайнизм накладывает ограничения как на привнесение эмоционально-личностного начала в опыт и логику абстрактно-умозрительных построений, так и на демократизм отшельничества, внутренней и внешней аскезы. А уступки в принципах аскетической этики и отказ от претензий на реалистичность отражения бытия равнозначны для джайнизма потере лица и утрате идентичности. Поэтому основные преобразования в рамках джайнизма касались не существа вероучения, а организации жизни общины, а более поздние реформаторские движения (такие, как попытки воссоздания «первоначальной чистоты» веры под руководством Лонка в 15 в., или Вандхья и Таранасвами в 16 в.) не шли ни в какое сравнение с реформацией, осуществляемой учением бхакти ни по глубине и размаху, ни по последствиям.

Напротив, с 7-8 вв., с возникновением на юге движения бхактов, джайнизм оказался объектом их критики как консервативное учение, пользующееся государственной поддержкой. Среди наиболее непримиримых бхактов были и почитаемые наравне со святыми создатели религиозных песен (альвары у вишнуитов и наянары у шиваитов), которые в молодости принадлежали джайнской общине.

На юге Индии община джайнов, лишившаяся покровительства индуизированных правителей, пережила массовое обращение своих членов в индуизм и потерю влияния (в особенности начиная с 13 в.), и наконец, в эпоху мусульманских завоеваний практически полностью утратила прежние позиции. И не последнюю роль в этом сыграл бескомпромиссный аскетизм дигамбаров, который только способствовал их отчуждению и изоляции. И все же у джайнизма хватило гибкости и прочности, чтобы выстоять и сохраниться.

Несколько более благополучной была судьба шветамбаров на западе. Здесть сушествовали такие крупные джайнские центры, как Матхура, Удджайн, Раджпутана. В этих регионах джайны также неоднократно добивались расположения правителей, и высший взлет их влияния приходится на 12 в., время правления Кумарапалы из династии Чалукьев (1142-1172). Позднее им уже не удавалось воспользоваться близостью к феодальным государям, но удалось сохранить большие процветающие общины в Гуджарате и Раджастане. Богатые джайнские торговцы часто действовали под покровительством раджпутских князей, ссужая их деньгами, посредничая и занимаясь перепродажей. При мусульманских династиях они также подвизались в сфере торгово-ростовщических операций, при налоговом ведомстве, и давали ссуды Моголам, благодаря чему сумели избежать преследований.

В колониальный и постколониальный период торгово-ростовщическая прослойка марвари (получившая название по месту образования – Марвару), большинство которой составили джайны Раджпутаны и Гуджарата, вышла на ведущие позиции в финансово-экономической жизни Индии. Представителей джайнских марварийских каст, а также джайнских каст бания немало среди крупнейших предпринимателей и монополистов.

Джайны всегда существовали в качестве конфесионального меньшинства. Но это меньшинство не было враждебным индуистскому большинству. Напротив, джайны сохраняли определенные связи с индуистами, чему способствовало сохранение каст и родственных контактов между последователями этих религий. Однако эти связи не привели и к растворению джайнов в океане индуизма. В итоге строго организованная и внутренне дисциплинированная община джайнов сохранила свой стиль жизни и дожила до наших дней.

Несмотря на свою малочисленность, джайны сыграли заметную роль в истории и культуре Индии. Богатые джайнские храмы и сейчас поражают своей красотой, изящностью архитектуры и изысканным убранством. Джайны внесли весомый вклад в развитие науки, искусства и литературы средневековой Индии. Этика и благотворительность джайнов тоже высоко ценились в индийском обществе, тем более, что они органично вписывались в систему социальных, моральных и духовных ценностей индуистов. Кроме того, аскетизм джайнских монахов не мог остаться без внимания всегда восхищавшихся подвигами аскезы индуистов.

Джайнизм и по сей день продолжает оставаться весьма влиятельной религией в Индии. Его последователи, численность которых составляет более 2 миллионов человек, в основном проживают в штатах Гуджарат и Раджастан. Их диаспора присутствует не только во всех крупных городах Индии, но и в Англии, США, а также в странах Южной Азии.

Джайны имеют несколько десятков институтов и колледжей, издают множество газет и журналов.

Дата добавления: 2014-01-04