Дефолт 1998 г.и его последствия

В марте 1998 г. последовала отставка с поста премьер-министра В. С. Черномырдина. 24 апреля Государственная Дума утвердила нового главу правительства — С. В. Кириенко.

К середине 1998 г. доходов, которые государство получало от размещения новых ГКО, стало не хватать даже для выплат по ранее размещенным бумагам. Разрушить строящуюся «пирамиду ГКО» можно было путем увеличения доходов бюджета (в частно­сти, путем продажи части государственной собственности по реаль­ной цене) и сокращения непомерных государственных расходов (на управление, содержание президентского аппарата и т.д.).

Последовало заявление нового правительства об ужесточении бюджетной политики. После выделения МВФ 670 млн долл. очеред­ного кредита начались переговоры о предоставлении России стаби­лизационного кредита (в размере 10-15 млрд долл.) для недопуще­ния девальвации рубля.

Правительством Кириенко была подготовлена антикризисная (стабилизационная) программа. Началась разработка плана про­дажи российских энергосистем в частные руки с денежных аукци­онов, плана национализации Газэкспорта и направления напрямую в бюджет финансовых потоков от экспорта газа (минуя Газпром) в бюджет (т. е. имела место попытка введения госмонополии на экс­порт газа). 17 июня постановлением правительства была утвержде­на Программа экономии государственных расходов, в ней, в част­ности, предлагалось передать регионам содержание части тюрем и военных городков, упорядочить надбавки и доплаты учителям, ки­нематографистам и сотрудникам академических институтов, вве­денные министерствами и организациями без санкции правитель­ства, увеличить плату за выдачу паспортов и водительских прав,

расширить список лицензируемых видов деятельности, вовлечь в трудовой процесс дополнительно 15 тыс. осужденных, сократить дотации сельскому хозяйству и др.

Так называемый Стабилизационный пакет —около 26 законо­проектов, рассматривался на последних заседаниях весенне-летней сессии Государственной Думы. В числе законопроектов были мно­гочисленные поправки к «лоскутному» законодательству о нало­гах, пособиях и социальных взносах, а также Бюджетный и первая часть Налогового кодексов. Однако Государственная Дума отказа­лась поддержать фискальные меры правительства С.В.Кириенко в полном объеме, на две трети сократив доходы, которые могли бы быть получены в результате осуществления антикризисной про­граммы.

Непоследовательная макроэкономическая политика предше­ствующих лет, неспособность правительства контролировать дефи­цит государственного бюджета, неэффективность существовавшей налоговой системы, ставка на фиксированный курс рубля — все это неотвратимо вело к кризису. Появилась и психологическая причина надвигающегося краха. Летом 1998 г. прозвучало немало предска­заний о девальвации. С.В.Кириенко дважды заявлял, что россий­ский бюджет плохо справляется с обслуживанием долга и страна стоит на грани финансовой катастрофы, многие экономисты нача­ли писать о неизбежности девальвации рубля. А на сомнительные новости финансовые рынки реагируют всегда обостренно.

Кульминацией российского кризиса стали решения, принятые Правительством РФ и Центральным банком России 17 августа 1998 г. В этот день премьер-министр С. В. Кириенко выступил с за­явлением об одностороннем отказе от обслуживания государствен­ных краткосрочных облигаций с прекращением торговли ими и их последующей реструктуризацией; о расширении границ валютно­го коридора и о введении 90-дневного моратория на обслужива­ние внешних долгов частными российскими юридическими лица­ми. Российским держателям ценных бумаг было обещано, что ГКО «реструктурируют» (не выплатят по ним деньги, когда наступит срок погашения, а обменяют их на другие бумаги по той же цене и погасят долг через пять лет).

Испытать последствия «исторического» решения правительства и Центробанка пришлось всем: двукратное за первые две недели и почти четырехкратное за год падение курса рубля, рост цен на им­портные (занимавшие почти 50% рынка) и большинство российских

товаров и, как результат, резкое падение уровня жизни населения (реальные доходы населения в декабре были на 30,8% ниже, чем в аналогичный период предыдущего года), кроме этого —потеря до­верия к правительству, утрата Россией репутации честного долж­ника, разрушение рынка ценных бумаг, разорение тысяч предпри­ятий, банкротство ряда крупных банков, значительное сокращение розничного товарооборота, сокращение импорта примерно в 2 раза, усиление спада инвестиционной активности.

Неустойчивая финансовая пирамида российской экономики рухнула. Поскольку «решения 17 августа» касались по меньшей ме­ре трех сфер — валютной, бюджетной и банковской, кризис 1998 г. был назван финансовым.

После краха 17 августа, приведшего к углублению экономиче­ского спада (около 11-12% за 1998 г.), российский ВВП упал до уровня 2,5% американского по коммерческому обменному курсу. Для сравнения: в 1992 г. унаследованные Россией 60% советско­го ВВП составляли около 50% ВВП США, а к 1998 г. ВВП России сократился, по крайней мере, наполовину и достиг уровня 15% аме­риканского.

23 августа С. В. Кириенко и члены его кабинета были отправле­ны в отставку. В правительстве, которое возглавил Е. М. Примаков, усилилась роль твердых государственников: самого Е. М. Примако­ва, а также Ю. Д. Маслюкова (первого вице-премьера, председате­ля Мингоскомимущества) В.В.Геращенко (председателя Центро­банка). Последовало административное регулирование валютного рынка под руководством Центробанка РФ, с 1 октября 1998 г. была введена госмонополия на алкогольную продукцию

«В курс реформ в России вносятся серьезные коррективы», — заявил в феврале 1999 г. премьер-министр РФ Е. М. Примаков. По его словам, было необходимо укрепить регулирующую функцию государства. Правительство предпринимало попытки добиться ре­структуризации долгов по ГКО и новых западных кредитов, не до­пустить ареста зарубежных активов российских банков. При этом мировое финансовое сообщество пыталось навязать России ряд ре­шений, выгодных Западу (требование повысить НДС, сохранить высокие пошлины для российских экспортеров, изменить бюджет­ное соотношение «центр-регионы», затормозить экспорт россий­ских высоких технологий и в 2-3 раза увеличить первичный профи­цит бюджета, т. е. еще сильней урезать социальную сферу). На этом фоне развернулась борьба в верхних эшелонах власти относительно

путей выхода из кризиса. В мае 1999 г., отправляя правительство Е. М. Примакова в отставку, президент прежде всего поставил ему в вину то, что «в экономике мы по-прежнему топчемся на месте». Новым главой кабинета министров стал С. В. Степашин, а в августе 1999 г. его сменил В. В. Путин.

После дефолта 17 августа 1998 г. в российской экономике, ми­новавшей болезненный процесс санации, наметился подъем. После шокового спада производства в августе-сентябре 1998 г. уже с ок­тября промышленное производство начало расти. Практически по всем макроэкономическим показателям ситуация либо улучшилась, либо ее ухудшение замедлилось. Очевидное оздоровление социаль­но-экономической ситуации с марта 1999 г. перешло в устойчивый, причем все более ускоряющийся, экономический рост. Несмотря на фиксируемое статистикой отсутствие увеличения инвестиций в ос­новной капитал, промышленные отрасли показывали высокий рост производства. Наибольшие темпы наблюдались в перерабатываю­щей промышленности, в таких ее отраслях, как химия и нефтехи­мия, машиностроение, лесная и лесоперерабатывающая, пищевая промышленность. Стала оживать легкая промышленность.

В последующие годы экономическая ситуация продолжала улучшаться. Благоприятным фактором, способствующим наполне­нию доходной части российского бюджета, явились высокие миро­вые цены на нефть. Можно утверждать, что именно решения 17 августа стали главным фактором оздоровления экономики в 1999 и частично в 2000 г. До кризиса страна жила не по средствам. Уда­рив по доходам, кризис заставил урезать импорт, сократил спрос, выровнял платежный баланс. Когда рухнула пирамида ГКО, ис­чез главный канал финансовых вложений, гораздо более выгодный, чем производство. Девальвация рубля повысила конкурентоспособ­ность российских предприятий. Импорт сократился вдвое, и, соот­ветственно, для отечественных товаропроизводителей «открылся» внутренний рынок минимум на 10-15 млрд долл. Улучшилось фи­нансовое положение предприятий.

Рост цен после августа 1998 г. резко понизил реальные доходы населения (причем ни пенсии, ни заработная плата в бюджетных организациях до 1 апреля 1999 г. ни разу не повышались). Однако инфляция, больно ударившая по жизненному уровню населения, облегчила сбор налогов с номинально выросших доходов предпри­ятий. Таможенные пошлины в рублях выросли в 4 раза — в соот­ветствии с ростом курса доллара. Именно обесценение доходов на-

селения позволило сократить задолженность бюджета по зарплате, а также пенсиям.

Дата добавления: 2014-01-04