Истоки и предпосылки

Немецкой классической философией в отечественной лите­ратуре принято называть совокупность философских учений И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. Й. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля и Л. Фейербаха. Их объединяет пристальное внимание к природе духа, трактующегося через понятия деятельности и свободы, которые рассматриваются в том числе и в историческом плане. Немецкую классическую философию иногда пытаются истол­ковать в качестве интеллектуального эквивалента Великой французской революции 1789 г. Однако ничуть не в меньшей степени ее можно рассматривать как завершение или развитие философии немецкого Просвещения XVIII столетия.

XVIII в. в философском отношении оказался очень благо­приятным для Германии, хотя еще в начале этого столетия она заметно отставала от Англии и Франции. Философской литера­туры на немецком языке практически не издавалось, не было и устоявшейся терминологии. Кардинальное изменение ситуации связано с именем Христиана Вольфа (1679-1754). Вольф по­чувствовал большие спекулятивные возможности немецкого языка и провел глобальную терминологическую реформу. Об­ладая к тому же незаурядным систематическим даром, он адап­тировал идеи великих мыслителей ХУН в., Декарта и Лейбница для нужд университетского образования. Ученики Вольфа ­А. Г. Баумгартен, Ф. Х. Баумейстер и др. создали ряд классиче­ских учебников, по которым многие поколения студентов ус­ваивали азы новоевропейской метафизики.

В 20-40-е гг. XVIII в. вольфианство стало самым влиятель­ным философским движением в Германии. Однако у Вольфа было и немало противников, среди которых выделялись так на­зываемые эклектики. В столкновении вольфианцев и эклекти­ков и развивалась немецкая философия эпохи Просвещения. Эклектики - И. Ф. Будде, И. Г. Вальх, Х. А. Крузий, И. Г. Г. Фе­дер, К. Мейнерс и др. сочетали теологическую ангажирован­ность (в основном идеями пиетизма - радикального движения в лютеранстве) с приверженностью «здравому смыслу», С позиций которого они атаковали экстравагантную вольфовскую теорию «предустановленной гармонии» между душой и телом, унаследо­ванную от Лейбница. Поначалу вольфианцы отбивали эти на­падки, но постепенно более «здравые» теории эклектиков стали брать верх. С 50-х п. влияние Вольфа резко сокращается. Насту­пает период неопределенности и относительного равновесия различных школ.

В это же время в Германии начинается бум переводческой деятельности. С подачи прусского короля Фридриха II, увле­ченного идеями парижских просветителей - Вольтера, Руссо, Ламетри и др., возникает мода на материализм и свободомыс­лие. Французские же мыслители, многие из которых переехали в Берлин и получили посты в Королевской академии наук, пропагандировали в Германии теории британских филосо­фов - Локка, Хатчесона, Юма и др. В результате в 50-60-е гг. в Германии сформировал ась исключительно насыщенная фи­лософскими идеями среда, которая не могла не стать основой для масштабных системных построений самого разного толка. В сфере методологических изысканий особых успехов достиг И. Г. Ламберт, автор «Нового органона» (1764), а Иоганн Ни­колас Тетенс (1738-1807) создал один из самых утонченных в истории новоевропейской метафизики трактат по философии сознания и антропологии - «Философские опыты о человече­ской природе и ее развитии» (1777). В аналитическом ключе пытаясь решить загадку сознания, Тетенс пришел к выводу, что оно возникает из самопроизвольной активности души при сме­не психических состояний. Эта творческая активность является исключительной особенностью человека. Ее наличие объясняет возникновение высших душевных способностей, таких, как ра­зум и свободная воля, из чувства, в котором она тоже скрыто присутствует. Эта активность проявляется не только в созна­нии, но и в постоянном стремлении к развитию. Поэтому чело­века, по Тетенсу, можно определить как существо, которое способно совершенствоваться. Воздействие идей Тетенса на последующую мысль было, однако, не очень большим. Иначе обстояло дело с И. Кантом, испытавшим влияние Баумгартена, Крузия, Юма, Руссо и других авторов, но создавшим ориги­нальное учение, в котором он сумел преодолеть крайности ра­ционалистической и эмпиристской методологии и найти сред­ний путь между догматизмом и скептицизмом. Итогом этих конструктивных усилий стала величественная философская система, которая оказала революционное воздействие на всю европейскую философию.

2. Иммануил Кант (1724—1804) — немецкий философ и ученый, родоначальник немецкой классической философии. Как правило, в философском творчестве Канта различают два периода —докритический и критический. Основная его работа докритического периода — “Всеобщая естественная история и теория неба” (1755).

В течение докритического периода Кант разрабатывает проблемы естествознания: предлагает концепцию происхождения Солнечной системы из гигантской газовой туманности, которая до сих пор является одной из фундаментальных идей в астрономии. Своими естественнонаучными работами Кант, по словам Энгельса, пробил брешь в метафизическом объяснении природы: он сделал попытку приложить принципы современного ему естествознания не только к строению Вселенной, но к истории ее возникновения и развития. Он, кроме того, выдвинул идею распределения животных по порядку их возможного происхождения, а также идею о естественном происхождении человеческих рас.

Работы критического периода представлены его тремя основными (но не единственными) работами — “Критика чистого разума”, “Критика практического разума” и “Критика способности суждения”.

Разрабатывая в “Критике чистого разума” (1781) проблемы онтологии и теорию познания, Кант отчасти видел себя продолжателем философии Бэкона, который выступил с критикой схоластического разума и житейского рассудка, с требованием отбросить мертвые догмы и укоренившиеся предрассудки, проверять на опыте все положения, претендующие на истинность. Он считает необходимым преодолеть две мировоззренческие догмы в отношении проблемы познания —скептицизм и догматизм. Первые пребывают в сомнении относительно природы вещей, вторые на этот счет придерживаются четкого (“догматического”) взгляда. Кант предлагает третий путь — единственно здравый, по его мнению, — критический. Причем речь идет не о критике каких-либо книг и философских систем, а о критике самого разума, взятого в чистом виде, т. е. вне зависимости от какого бы то ни было опыта. Философ намерен изучить инструмент познания, прежде чем пустить его в дело.

Кант стремится ограничить претензии разума на “всепознаваемость”: наши знания о мире и реальность не всегда совпадают. Так, чувствуя боль от укола иголкой, мы воспринимаем боль, а не саму иголку. Вместе с тем боль как таковая не существует объективно. Таким образом, немецкий философ исходит из фатального различия между данными опыта и реальностью. Поэтому и следует подвергнуть разум критике, чему и посвящена его первая из трех “Критик”.

Всякое знание, с точки зрения Канта, начинается с опыта, но не ограничивается им. Часть наших знаний порождается самой познавательной способностью и носит, по выражению философа, “априорный” (a priori — “доопытный”) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно; априорное — всеобщее и необходимое.

Априоризм Канта следует отличать от декартовского учения о врожденных идеях. Во-первых, по Канту, доопытны только формы знания, а его содержание целиком поступает из опыта. Во-вторых, сами доопытные формы не являются врожденными, а имеют свою историю. Реальный смысл кантовского учения об априорных формах познания состоит в том, что индивид, приступающий к познанию, располагает определенными, сложившимися до него формами познания. Если посмотреть на знание с точки зрения его изначального происхождения, то весь его объем в конечном итоге взят из все расширяющегося опыта человечества.

Один из уровней познания — чувственное познание. С точки зрения Канта, существуют две априорные, доопытные формы чувственности — пространство и время. Пространство систематизирует внешние ощущения, время — внутренние. Кант рассматривает время и пространство во взаимной связи, но связь эта реализуется лишь в познающем субъекте. Вне человека, в мире вещей самих по себе возможны иные виды сосуществования и последовательности. Научное знание, по его мнению, представляет собой синтез чувственности и рассудка. Одним из открытий Канта явилась идея активности познания. Именно в ней философ видел свою основную заслугу. Вся докантовская философия рассматривала интеллект человека как пассивное вместилище идей, которые поступают туда либо естественным, либо сверхъестественным путем. Новшество Канта состояло в признании активной роли субъекта познания.

Кроме чувственного познания и рассудка, Кант называет еще познавательную способность, высшую ее форму — разум. В широком смысле слова разум для философа равнозначен всему логическому мышлению. Разум — высшая контрольная и направляющая инстанция. Разум обладает способностью создавать иллюзии, принимать кажущееся за действительное. Задача критического метода — внести ясность. Трудности разума связаны с тем, что он имеет дело не с научными понятиями (сфера рассудка), а с идеями. Идея — это такое понятие, которому в созерцании не может быть дан адекватный предмет. Разум непосредственно направлен не на чувственное познание, а на рассудок, направляя его познавательную деятельность. Разум вырабатывает основные положения, общие принципы, которые рассудок и способность суждения применяют к частным случаям. Он выполняет управляющую функцию в познании, он направляет рассудок к определенной цели, ставит перед ним задачи. Разум очищает и систематизирует знание. Именно благодаря ему теории переходят в практику, идеи регулируют не только наше познание, но и наше поведение.

Свою философию Кант называет трансцендентальной: она изучает переход в систему знаний условий опыта через познавательную способность. Трансцендентальное Кант противопоставляет трансцендентному, которое остается за пределами возможного опыта, по ту сторону познания. Дело в том, что, как уже было сказано выше, опытные данные, поступающие к нам извне, не дают нам адекватного знания об окружающем нас мире. Априорные формы обеспечивают всеобщность знания, но не делают его копией вещей. Кант различает феномены и ноумены. То, чем вещь является для нас (феномен), и то, что она представляет сама по себе (ноумен), имеет принципиальное различие. Последние недоступны никакому пониманию, они трансцендентны. Сколько бы мы ни проникали вглубь явлений, наше знание все же будет отличаться от вещей, каковы они на самом деле, и сколько бы ни увеличивались наши знания, их границы не могут исчезнуть. Канта мучает и вопрос об истине, но он понимает невозможность однозначного ответа на него. Это дало основание обвинять Канта в агностицизме, тем не менее его агностицизм носит частичный характер: философ не говорит о невозможности всякого знания вообще, а лишь о невозможности познания вещи-в-себе, вещи, как она дана вне возможности нашего опыта. Вещь-для-нас мы должны и можем познать.

В “Критике практического разума” (1788) изложено кантовское учение о нравственности. Новаторство Канта заключалось здесь в идее об автономии нравственности применительно к поведению человека.

Кант утверждает принципиальную самостоятельность и самоценность нравственных принципов. Добро есть добро, даже если никто не добр. Критерии здесь абсолютны и очевидны. Философский анализ нравственных понятий говорит о том, что они не выводятся из опыта, а априорны и заложены в разуме человека. Отправной пункт нравственного учения Канта —понятие автономной доброй воли. Она не пассивна, от ее носителя мыслитель требует действия, поступка. Моральный поступок выглядит как результат внутреннего императива (повеления), зачастую идущего вразрез с аморальностью окружающей действительности. В связи с этим философ подчеркивает первенство практического разума по сравнению с теоретическим. Главное — поведение, а знание вторично. Поэтому, для того чтобы распознать добро и зло, не нужно специального образования, достаточно интуиции (“способности суждения”).

Природа человека заключается в его свободе. Но свобода понимается не как произвол и не как логическая конструкция, при которой из данной причины могут на равных правах проистекать различные действия. Нравственная свобода личности состоит в осознании и выполнении долга перед самим собой и другими людьми. “Свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, — это одно и тоже”, — утверждает Кант. Свобода человека возможна постольку, поскольку он — дитя двух миров. Принадлежность к чувственно воспринимаемому миру делает человека игрушкой внешней причинности, здесь он подчинен посторонним силам — законам природы и установлениям общества. Но как член ноуменального мира “вещей самих по себе” он наделен свободой. Эти два мира не антимиры, они взаимодействуют друг с другом.

Такая раздвоенность человека устраняется механизмом совести. Нельзя все правильно понимать, но неправильно поступать. Следует определить самого себя, проникнуться сознанием морального долга, следовать ему всегда и везде, самому отвечать за свои поступки. Переживание вины (своей собственной или чужой, к который ты лишь сопричастен) - основа морали.

В “Критике способности суждения” (1790) Кант разрабатывает эстетическую (эстетика — наука о прекрасном) проблематику. В этой работе учение кантовского критицизма применяется, во-первых, к способности суждения о прекрасном и произведениях искусства, во-вторых, к способности суждения о целесообразности в природе, или о целесообразном строении организмов.

Чтобы определить, прекрасно нечто или нет, мы должны соотнести представление не с объектом посредством рассудка ради познавания, а с субъектом и его чувством удовольствия или неудовольствия посредством воображения. Суждение вкуса поэтому не есть познавательное суждение: стало быть, оно не логическое, а эстетическое суждение, под которым подразумевается то суждение, определяющее основание которого может быть только субъективным. Кант подчеркивает, что удовольствие, определяемое эстетическим суждением вкуса, свободно от всякого интереса. Суждение о предмете удовольствия может быть совершенно незаинтересованным и в то же время очень интересным, т. е., оно не основывается на интересе, но возбуждает интерес: таковы все чистые моральные суждения, но суждения вкуса сами по себе вовсе не обосновывают какого-либо интереса. Несмотря, однако, на все это различие между приятным и хорошим (первое то, что нравится внешним чувствам в ощущении, второе то, что нравится посредством разума через одно лишь понятие) они сходятся в том, что всегда связаны с заинтересованностью в своем предмете.

Суждение вкуса, очищенное от утилитарности, является созерцательным суждением, т. е., будучи безразличным к существованию предмета, лишь связывает его свойства с чувством удовольствия и неудовольствия.

Из трех видов удовольствия, означающих, следовательно, три различных соотношения представлений с чувством удовольствия и неудовольствия, по отношению к которому мы отличаем друг от друга предметы или способы представления, первые два: приятное — то, что доставляет наслаждение, хорошее — то, что ценят, одобряют, является не эстетическими, т. к. в первом случае заинтересованы внешние чувства, во втором — заинтересован разум. И только третий вид удовольствия лишен всяческой заинтересованности — прекрасное — то, что только нравится и поэтому оно свободно, а, следовательно, и эстетическое. Кант дает определение прекрасного: “Вкус — есть способность судить о предмете или о способности представления на основании удовольствия или неудовольствия, свободного от всякого интереса. Предмет такого удовольствия называется прекрасным”.

Из данного определения можно судить о том, что суждение, свободное от всякого интереса, содержит в себе основания удовольствия для каждого. В этом субъективном представлении о предмете субъект может предположить, что тот или иной предмет может или должен вызвать у другого индивида такое же суждение — удовольствие или неудовольствие, и, хотя оно только эстетическое суждение и содержит лишь в себе отношение представления о предмете к субъекту, оно сходно с логическим суждением о том, что можно предполагать его значимость для каждого”, однако из понятий эта всеобщность также не может проистекать. Следовательно, суждению вкуса, полностью отрезанного от всякого интереса, должно быть присуще притязание на значимость для каждого, но без всеобщности, направленной на объекты, т. е., с ним должно быть связано притязание на субъективную всеобщность. Из трех видов удовольствия хорошее и приятное базируются на личных чувствах, поэтому субъект охотно соглашается с другими, несовпадающими с ним мнениями о данном предмете. Но в прекрасном субъект свои представления старается выдавать за всеобщие и отстаивает свою точку зрения в споре с собеседником, требуя от него тех же эстетических суждений, что и у него, но всеобщность удовольствия в суждении вкуса представляется только как субъективная. В суждении вкуса о предмете представление об этом предмете может быть лишь душевным состоянием в свободной игре воображения и рассудка, предшествуя чувству удовольствия от этого предмета и являясь основой этого удовольствия. “Прекрасно то, что всем нравится без (посредства) понятия”, — говорит Кант.

Кроме онтологии, теории познания, этики и эстетики, Кант также разрабатывал и социально-политические проблемы. Так, в своей статье “Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане” (1784) и “Предполагаемое начало человеческой истории” (1786) он высказывает мысль о несовпадении личных целей и общественных результатов человеческой деятельности. Предполагать у отдельного человека наличие разумной цели не приходится; скорее глупость, ребяческое тщеславие, злоба и страсть к разрушению выступают как мотивы поведения, но если отвлечься от них, то в общем ходе истории можно увидеть некую общую для всего человечества разумную цель. Причиной наличия законосообразного порядка в человечестве, по Канту, служит антагонизм между людьми, их склонность вступать в общество, оказывая одновременно этому обществу сопротивление, которое угрожает распадом. В обстановке единодушия, умеренности и взаимной любви людские таланты не могли бы себя проявить. Кант оптимист, и считает, что путь раздора в конечном итоге ведет к достижению всеобщего правового гражданского общества, членам которого предоставлена величайшая свобода, совместимая, однако, с полной свободой других. Антагонизм в этом обществе будет продолжать существовать, но его ограничат законы. Только в таких условиях возможно наиболее полное развитие потенций, заложенных в человеческой природе.

Лекция № 2.

Тема: Философия Гегеля. Философские взгляды И. Фихте, Ф. Шеллинга и Л. Фейербаха. Становление иррационалистической философии.

Дата добавления: 2014-01-04