Принципы социальной психологии в статье Михайловского «Герои и толпа»

Н.И. Кареев в статье «Памяти Михайловского как социолога» писал: «Громадная начитанность в разных областях знания дозволяла ему черпать свои данные и из биологии, и из психологии, и из политической экономии, и из криминалистики, и я не знаю еще откуда, не говоря уже о литературе, критике и публицистике, а затем остроумно сближать категории явлений, по-видимому, одна от другой крайне отдаленных, и прочно обобщить эти явления в формулах, открывающих новые горизонты. Михайловский-критик всегда дополнялся Михайловским-творцом в области социологии. Теория Михайловского «Героев и толпы», прекрасно начатый, но, жаль, оставшийся недописанным трактат».

Задача этой работы Михайловского состоит в изучении механики отношений между толпой и тем человеком, которого она признает великим, а не в изыскании мерила величия. Поэтому заведомый злодей, глупец, ничтожество, полоумный – для этой работы так же важны в пределах поставленной задачи, как и всемирный гений или ангел во плоти, если за ними шла толпа, если она им искренне, а не по внешним побуждениям, повиновалась, если она им подражала и молилась. И это не зависит от цели и соображений героев, как бы эти цели ни были сами по себе ценны и полезны.

Михайловский обращается на первый взгляд, к разнородным между собой явлениям: массовым движениям и психологическим эпидемиям средневековья, гипнотизму, сомнамбулизму, душевно-патологическим явлениям, явлению массового «автоматического подражания».

Все эти явления Михайловский подводит под общий знаменатель, выдвигая для них общую причину: «подавление индивидуальности». Как позднее признавали самые разнообразные критики и комментаторы, сделано это было им необычайно интересно и оригинально.

Самое главное здесь – введение в научный обиход проблем и приемов социальной психологии, прежде всего на примерах изучения толпы. Михайловский попытался дать и определение основных характеристик поведения толпы (анонимность, внушаемость, обезличенность), ее классификацию, управление толпой, лидерство в ней и т. п. Это главные темы его незаконченной статьи «Герои и толпа» ( 1882 г.), «Научные письма (к вопросу о герое и толпе)» ( 1884 г.), и последующих публикаций «Патологическая мания», «Еще о толпе».

Михайловский постарался уяснить себе отношения между героем и толпой и определить условия их возникновения, которые будут заключаться в характере данного исторического момента, общественного строя, личных свойств героя, психического настроения массы или иных элементов.

Николай Константинович говорит о качествах, которыми должен обладать лидер – «герой»: кто хочет властвовать над людьми, заставить их подражать или повиноваться, тот должен поступать, как поступает магнетизер, делающий гипнотический опыт.

Он должен произвести моментально столь сильное впечатление на людей, чтобы оно ими овладело всецело и, следовательно, на время задавило все остальные ощущения и впечатления, чем и достигается одностороння концентрация сознания. Или же он должен поставить этих людей в условия постоянных однообразных впечатлений.

И в том и в другом случае он должен делать чуть ли не чудеса, заставляя плясать под свою дудку массу народа и вовсе не прибегая для этого к помощи грубой физической силы.

Но бывают обстоятельства, когда этот эффект достигается в известной степени личными усилиями героя, и бывают другие обстоятельства, когда нет никакой надобности в таких личных усилиях и соответственных им умственных, нравственных и физических качествах. Тогда героем может быть всякий, как мы видим в средние века.

Михайловский, разбирая фактический материал, укрепился во мнении, что нельзя смешивать симпатию и сочувствие с автоматическим подражанием, как это делали Адам Смит и Гербер Спенсер. Но при этом он считал, что «нельзя не признать, что между симпатией и подражанием есть нечто общее. Это общее можно, пожалуй, выразить словами г-на Кандинского или цитируемого им Льюиса: «Стремление приходить в унисон с окружающими людьми. Но прийти на помощь человеку, которого бьют, и принять участие в его избиении – это две вещи разные. В первом случае человек приходит в унисон с жертвой, во втором – с палачами».

«Но по мере того, как разделение труда проходит все более и более глубокие разделяющие черты в обществе, стремление к унисону существенно изменяет свой характер и направление: вместо сочувствия получается подражание. Сочувствие убывает, а подражание прибывает до такой степени, что становятся возможны кровавые драки и глубокая взаимная ненависть между представителями различных отраслей разделенного общественного труда. Становятся возможными такая отчужденность, что ремесленник для купца, рабочий для мастера, кузнец для сапожника и т.д. – есть как бы совсем другой породы существо, относительно которого позволительна всякая жестокость и неправда.

Таким образом. хотя симпатия и подражание имеют в основании своем нечто общее, но совершенно разнятся по своему направлению. При этом подражание, будучи результатом однообразных впечатлений, наилучше питается общественным строем с резко разделенным трудом. В средние века этот эффект был особенно силен благодаря полному отсутствию в обществе элементов, так или иначе уравновешивающих невыгоды разделения труда».

«В статье «Герои и толпа» была сделана попытка объединить все явления автоматического подражания, чрезвычайно многочисленные и разнообразные и имеющие место чуть не во всех областях жизни. При этом оказалось, между прочим, что явление автоматического подражания и нравственной и психической заразы находится, по всей видимости, в самой тесной связи с явлениями повиновения, покорности.

Эта попытка (очень беглая и неоконченная) привести к одному знаменателю явления столь разные, и во многих отношениях столь важные, остается до сих пор, к сожалению, вполне одинокой. Не только в русской литературе не было сказано ни одного ценного слова по этому поводу, но и в Европе этот вопрос чрезвычайной важности, в сущности, очень мало подвинулся вперед к своему разрешению» (Михайловский Н.К. Научные письма (К вопросу о героях и толпе). 1884 г.).

Выводы

Н.К. Михайловский утверждал, что личность имеет право свободного выбора линии собственного поведения и деятельности, а значит, имеет собственную моральную позицию и может оценочно подходить к общественно-историческому процессу. Пытаясь разобраться в механизме психологического воздействия личности на массы.

Михайловский выделяет два противостоящие друг другу понятия – «Героя» и «Толпу». При этом «героем» он называет человека, увлекающего своим примером массу других людей «на хорошее или дурное», а «толпой» – массу индивидов, способную «увлекаться примером высоко благородным или низким».

Он также отмечал, что такое положение ненормально и что народ до тех пор будет «толпой», легко впадающей в гипнотическое, безрассудное подражание, пока каждый человек не станет развитой индивидуальностью, обладающей активным творческим началом.

Он утверждал, что неумолимая тяга людей к коллективному подражанию возникает у них в особой социальной ситуации: при подавлении их индивидуальности практически до нуля и неизбежного в этих условиях появления «героя», увлекающего эту обезличенную массу любым актом – преступным или милосердным, «грязным» или «светлым», или этически нейтральным, безразличным.

«Герой», человек, который шаблонизирует, унифицирует поведение массы. Толпа – это уже не механический конгломерат лиц, она характеризуется особым коллективно-психологическим состоянием сознательной и иногда даже иррациональной связи.

В «массе» рассеяны однообразные, скудные, монотонные впечатления, слабо и вяло функционирующие в психике ее каждого представления. Отсюда внутренняя жажда «подражания» в толпе, инстинктивная имитация подлинной индивидуальности. Толпа находится в «хроническом» ожидании героя. Подражание «герою», по Михайловскому, факт глубоко регрессивный, частота этих фактов – показатель общего патологического состояния общества.

Дата добавления: 2014-01-04