Лекция № 5. Личность и политика

1. Политика и мораль.
2. Политическая социализация.
3. Политическое участие.

1) Аморальность любой власти, политической деятельности, права как норм, установленных волей государства, представляется очевидной как для далеких от общественной жизни обывателей, так и для многих выдающихся писателей и мыслителей. Власть, особенно в традиционных и тоталитарных обществах, бесконтрольна, абсолютна, безнравственна.

Следует подчеркнуть, что проповедь нравственной политики, «честности, как лучшей политики» имеет не менее влиятельную традицию, чем идея полного отделения морали от политики. Многообразные подходы, отстаивающие необходимость нравственной политики, объединяют под названием – политический идеализм.

Аргументация допустимости и даже неизбежности насилия в политике, строгого разграничения «сфер компетентности» этики и политической науки, политики и морали, т.е. политического реализма также весьма многообразна. Классическим выразителем идеи взаимной автономии политики и морали, а не сторонником, или, тем более, адептом цинизма политиканов был Николо Макиавелли.

Сторонником «морального компромисса» в политике и для политиков был Макс Вебер. Он разделил этику убеждений и этику ответственности: первая руководствуется исключительно императивами абстрактной совести, вторая – реалиями. Соотношение между ними каждый государственный деятель определяет для себя в конкретной ситуации. Своеобразную идею институционализации нравственных требований в политике сформулировал, в частности, современный немецкий политолог Б. Сутор.

2) Освоение человеком норм и ценностей, которыми он руководствуется в политическом процессе, происходит путем политической социализации. Политическую социализацию в социально-политической науке обычно рассматривают как часть любой социализации, сложного процесса усвоения человеком норм, ценностей, социокультурных установок той социальной среды, в которой он живет. Классические теории социализации сложились в американской социологии. Западноевропейские и отечественные авторы, воспитанные в духе литературно-философской классики, в пер.пол.ХХв., с большей или меньшей степенью последовательности, превращали отношения «лицо-общество» в процесс одностороннего диктата или мистическое духовное взаимодействие. В американской социогуманитарной науке еще между войнами с преодолением бихевиористского редукционизма решался вопрос о налаживании системы социального контроля за «средним американцем», человеком, впитавшим «с молоком матери» жесткий, рационалистический, отчуждающий, но, несомненно, свободный стиль поведения в обществе. Среди авторов концепций социализации, в том числе – политической, ведущие американские социологии ушедшего века – У. Липпман, Т. Парсонс, Р. К. Мертон, Д. Истон. Термин «политическая социализация» появился в пятидесятые годы ХХв.

Социологи в качестве важнейших проводников норм и ценностей рассматривают агентов и институты социализации. Институты социализации – это четко оформленные структуры, на которые обществом возложена функция социализации (образовательные учреждения, СМК). Агенты социализации (социализаторы)– конкретные лица, которые, как правило, и выполняют функции трансляции социальных ценностей, обучения ролевым и поведенческим установкам (педагоги, журналисты, активисты молодежных общественных и политических движений). Семья и малая группа – это, скорее, совокупности социализаторов, чем оформленные социализирующие институты.

К типам политической социализации относятся 1)гармонический; 2)гегемонистский; 3)плюралистический; 4)конфликтный. Гармоническая социализация предполагает высокий уровень институциональной и процедурной легитимации политической системы. Гегемонистский тип социализации формируют те закрытые общества, в которых сильна ксенофобия, а поиск врагов – едва ли не единственный способ легитимации режима. Важнейшим социализирующим институтом становится индоктринация, пропагандистская машина. Плюралистическая демократия естественным образом формирует плюралистический вариант социализации, который предполагает активное конвенциональное участие в политике с целью защиты и наиболее полного выражения интересов различных социодемографических и иных групп. Конфликт характерен для модернизирующихся авторитарных и нестабильных демократических режимов.

3) Набор ролей и установок, непосредственно определяющих политическое участие, рассматриваются в социально-политической психологии. Политическая психология – раздел социальной психологии, анализирующий осознанные и неосознанные мотивы и установки, определяющие политическое поведение каждого индивида.

Степень актуализации в практическом поведении идейно-политических установок и социально-экономических потребностей во многом детерминирована не только воспитанием или сложившимися обычаями, но и эмоционально-психологическими характеристиками человека. Целый ряд моделей психологического объяснения социальных действий человека разработан на рубеже XIX-XXвв. Определение неосознанных мотивов человеческого поведения ментальными структурами (архетипами) дано в психоанализе. Эмоционализм (Л.И. Петражицкий) рассматривает поведение, в том числе политическое, как отражение априори (до опыта, т.е. вне социализации) заданных эмоций, а точнее – интуиций, нравственных и правовых. Бихевиористские и необихевиористские модели сводили поведение человека к реакции на внешние раздражители, возможно, опосредованной внутренними установками конкретного лица. Гуманистическая психология стала рассматривать в качестве детерминанты поведения осознанные каждым человеком его собственные потребности (интересы).

В межвоенный период складывается двойственный взгляд на политическое поведение – сочетание биологизаторства, а также упрощенного психологизма с персонализмом или ценностными подходами. Выделяется несколько уровней, на которых в индивидуальном сознании воспринимается политика. Архетипы – это некритически воспринятые, часто неосознанно усвоенные, коллективные воззрения и верования. Более подвижен и может быть усовершенствован набор привычек, сложившихся в ходе социализации установок, личностных мотиваций, ролей и функций. Важную роль играют личностные эмоциональные и характериологические черты.

О политическом участии писали многие авторы, занимавшиеся проблемами политической социализации. На Западе широко известна модель идеальных типов социализации и последующего участия в общественной жизни, предложенная классиком американской социологии Робертом Кингом Мертоном и вполне применимая и для анализа политического поведения. Социолог анализирует «вечную» проблему соотношения целей и средств, и, на наш взгляд, совершенно верно указывает неизбежно возникающий в современном развитом «обществе равных возможностей» конфликт: рекомендованные этим обществом цели и доступные, конвенциональные (т.е. общепринятые) средства их достижения находятся в скрытом, а временами – явном, противоречии.

Мертон (как и целый ряд других ведущих американских социологов-Т.Парсонс, А.Коэн, С.Верба) рассматривает девиантное, отклоняющееся, неконвенциональное поведение не как патологию, а как выход за рамки стандарта. Сходные процессы могут породить и конформизм, и девиацию. Альберт Коэн прямо отождествляет любое недевиантное поведение с конформизмом. Классик американской социологии Толкотт Парсонс (1902-1979) отмечает, что социально-политическая напряженность в ряде случаев может быть сведена на нет самими институтами.

Мертон выделяет четыре возможных модели отношения лица к своей социально-политической активности: конформист, новатор, ритуалист, изолированный индивид (в традициях русской литературы и социологии его можно назвать нигилист ом). Последний отвергает как рекомендованные обществом цели, так и средства их достижения и в кризисной ситуации может стать последователем той или иной экстремы. Ритуалист следует конвенциональным правилам поведения (социально одобренным средствам), но не приемлет навязанные обществом цели. Абсентеизм или аномическое (безответственное, но лишенное активного протеста) поведение вполне может, в ряде случаев, стать внешним проявлением ритуального конформизма. По Мертону, собственно конформист – это лицо, принявшее все конвенциональные нормы. Молчаливое консервативное большинство сытых западных обществ рекрутировано из этой, в общем-то, обывательской среды. Новатор принимает цели, но отвергает устоявшиеся механизмы их достижения и, по-видимому, будет активным сторонником реформ. Иногда появляется пятый вариант (как разновидность аномии и изоляции) – мятежный индивид, пребывающий в состоянии выбора, длительной нерешительности.

На уязвимые места этой схемы указывалось не раз. Два наиболее часто возникавших вопроса, которые порождает модель Р.К.Мертона: какими факторами обусловлен выбор индивидом тех или иных возможностей; почему возможен разрыв между целями и средствами.

Т.Парсонс называет несколько факторов, объясняющих социально-психологическую напряженность и ее возможную последующую актуализацию в девиантном и прямо неконвенциональном поведении:

· Несоответствие целей и средств (по Мертону – это, если не единственный, то важнейший фактор);

· Несоответствие самооценки и оценки со стороны социального окружения;

· Неспособность индивида выработать определенные социальные и политические привязанности.

Вовлеченность в политику для представителей благополучных обществ объясняется ощущением угрозы, рационально осознанными интересами, а, иногда, субъективным ощущением своего социокультурного статуса, наличием свободного времени или другими «привходящими», случайными факторами. В идеале, участие в политике определяется комплексом причин – идеологических (мировоззренческих), нормативных (социокультурных), эмоционально-психологических.

Но, несомненно, мобилизация требуется, прежде всего, закрытым обществам, где она принимает карикатурные формы. Средства манипулирования индивидуальным и общественным сознанием нередко используются и демократическими режимами. Даже не равный, но гарантированный доступ оппозиции к электронным СМИ делает выборные кампании «конкурсом словесных манипуляций».

Неконвенциональные действия в ситуации, когда запрещена или резко ограничена любая политическая активность, зачастую, - единственный способ «обратной связи» делегитимизирующегося режима и народа. Современный отечественный исследователь Э.Я. Баталов выделяет следующие формы участия: ненасильственное легальное, ненасильственное нелегальное (гражданское неповиновение), насильственное. Конвенциональное участие в политике возможно в следующих формах: участие в выборах различного уровня, легальные собрания и манифестации, индивидуальное и коллективное обращение во властные структуры, а также в СМИ и к влиятельным представителям неполитических элитарных групп.

Дата добавления: 2014-01-04