Мультикультурализм

Melting pot

Тем не менее вполне можно говорить о полном господстве той британской культуры, которую здесь обозначают замысловатой аббревиатурой WASP (white, anglo-saxonian, protestant). Причина же этого господства - полное преобладание “уоспов” до 1820 года, когда шла закладка культурного фундамента нации, а также в том, что иммигранты обычно полагают, что Америка столь богата именно благодаря “уосповой” закваске, а потому охотно усваивают взращённую на ней культуру. Большинство из иммигрантов - это люди, которые не преуспели у себя на родине или гонимы своими властями, но которые слишком энергичны, чтобы смириться с этим, и потому готовы в такому рискованному шагу в своей жизни, как эмиграция. Они едут в Америку вовсе не для того, чтобы в каком-нибудь её уголке воссоздавать свою родину, - нет, не для того они её покинули. Они приезжают сюда, как правило, чтобы влиться в культуру, обещающую процветание и личную независимость.

Именно этой добровольной “американизацией ” объясняется та поразительная быстрота, с которой Америка как бы растворяет в себе иммигрантов, превращая их в “стопроцентных американцев”. В США этот механизм называют melting pot - плавильный тигель (в начале века на Бродвее шла оперетка с таким названием).

Проблема встраивания иммигрантов в жизнь новой страны стала очень актуальной для нашей России, потому что сколько бы ни говорили об успехах «президентской» политики роста рождаемости, учёным-то ясно, что сокращение людности России неминуемо и что нам не обойтись без массовой иммиграции. Россия не очень-то готова к этому; в стране сильна ксенофобия, растёт русский национализм в безобразном обличье, унизительном для каждого здравомыслящего русского.

А как справляется с этими проблемами Америка – страна иммигрантов? Здесь она преподносит нам несколько важных уроков, притом именно сегодня. Дело в том, что старинная идеология «плавильного котла» совсем недавно стала сменяться другой, совершенно иной – и только для того, чтобы на наших глазах тоже потерять свой авторитет.

Действительно, на протяжении 60-е и 70-е годы становилось всё более заметным нежелание новых американцев подстраиваться под культуру уоспов. Этому способствовал общий дрейф американской культуры в сторону ещё большей гуманизации. Мол, американская средняя школа пытается переделать всех под уоспов, а это несправедливо. Лозунгу мелтинг пот противопоставили лозунг salad bowl, салатница, где все ингредиенты сами по себе, а все вместе составляют лакомое кушанье. Позже это сложилось в связное и глубокое мировоззрение мультикультурализма. В его основе лежало сугубо либеральное понимание прав человека, в том числе иммигранта. Здесь отстаивали право иммигранта оставаться самим собой, даже став гражданином США. В конце концов, Америка как страна тем и дорога её жителям, что они могут быть свободны в своём выборе.

Мультикультурализм стал государственной политикой. В соответствии с ним были приняты программы в школах, изменены некоторые законы. В его духе стала строиться иммиграционная политика, притом не только в США, но и в Западной Европе.

Однако с середины 90-х годов отношение к иммиграции стало меняться. Наплыв иммигрантов из стран с совершенно иной культурой, с низким уровнем жизни стал всё более раздражать местное население. И мультикультурализм стал подвергаться критике и с левой, и с правой стороны.

Поэтому можно утверждать, что за последнее десятилетие идея мультикультурализма отступает, идея ассимиляции восстанавливает свой авторитет.

В США первым ударом стала реформа соцобеспечения 1996 года, где «добропорядочные граждане» были отделены от иммигрантов (даже легальных) и иностранцев, кои были лишены многих привилегий в этой области. «Патриотический закон» 2001 года (после трагедии Найн-Илевн) усугубил эти различия. После этого многие штаты стали сокращать свои программы помощи иностранцам и иммигрантам; Калифорния своим законом №227 сильно сократила языковую помощь новоприбывшим. Английский язык повсеместно стал обязательным в школе, программы многоязычия стали свёртываться.

Воцарившаяся атмосфера неприятия мультикультурализма немедленно повысила репутацию ассимиляции – как бы на волне патриотизма. Стало модным гордиться своей национальностью или этническим происхождением. Для здравомыслящего человека такая гордость выглядит смешно. Как сказал один мыслитель, гордиться тем, что ты русский или татарин, равносильно тому, чтобы гордиться тем, что ты родился во вторник. Как сказал по этому поводу недавно А.П.Горкин, разумнее гордиться не тем, что от тебя самого нисколько не зависело, а тем, что именно ты сделал для своей страны, поддержал ли её репутацию своим поведением за границей и т.д. Можно ли гордиться тем, что у вас прямой нос? Смешно, не правда ли?[15]

Почти забавно, что интеллектуалы сыграли свою (м.б., решающую) роль в этом сдвиге общественного сознания. Французы Бурдье и Вакан объявили мультикультурализм уловкой буржуазии, империализма. В добавок они сумели переложить ответственность за расовые проблемы с плеч государства на плечи каждого индивидуума, тем самым освободив власть от политической ответственности. В 1999 году они опубликовали статью, в которой мультикультурализм, геттоизация, андеркласс и «исключание» объявлялись возросшими на американской ниве понятиями и экспортированными американским империализмом во всемирный контекст (Bourdieu, P. and Wacquant, L. 1999: On the cunning of imperialist reason. Theory, Culture and Society 16, 41–58). По их мнению, это были чисто американские трудности и болезни, придание им универсального характера было уловкой американцев, чтобы хоть частично снять с себя собственную ответственность за эти пороки. Собственно, Бурдье и Вакан адресовали эти упрёки не американским коллегам, а своим, французским, обвиняя их в распространении американской болезни на свою нацию.

Как это ни парадоксально, но подобное проявление некоего неолиберализма оказало большую помощь возрождению сугубо консервативного отношения к проблеме иммиграции, к возрождению ассимиляционных идей. Именно Бурдье и Вакану мы обязаны столь стремительным распространением по всему миру этих протестов против мультикультурализма вообще и против его государственных проявлений вроде особых школьных программ, насаждения терпимости к инакомыслящим и к иным культурам и т.п.

Теперь даже либералы пытаются принять ассимиляцию как некий процесс, выводящий нас как бы за пределы самого понятия нации, куда-то выше этого («постэтнический ландшафт» Холлингера и Спарка, цивилизационный подход Хантингтона). Ширятся идеи, согласно которым гражданство – это не статус, а участие в жизни общины или нации, а потому те, кто выбирает неучастие, могут быть трактованы государством как «самоисключённые» из гражданства, не заслуживающие со стороны государства того отношения, которое оно распространяет на «примерных граждан».

Почти забавно: мы опять оказались как бы впереди планеты всей, притом именно из-за своей хронической отсталости. Мы только-только начинаем привыкать к чужеродным иммигрантам, и нам, казалось бы, предстоит долго-долго брести по той дороге, которую с таким трудом преодолевала Америка, то есть проходить и плавильный тигель, и мультикультурализм, и возврат к идеям ассимиляции. А тут вдруг оказалось, что наша любовь к идеям ассимиляции, к преимущественным правам коренных жителей по сравнению с пришлыми в точности совпадает с настроениями этих умудрённых опытом американцев. Я имею в виду недавние речи главных лиц нашего государства о том, что надо обеспечить права коренного населения на рынках, позорную травлю всего грузинского…

Дата добавления: 2013-12-12