Тема 18. Формирование мировой системы и процессы глобализации

1.Глобальные проблемы современности.

2.Россия и мировое сообщество.

1. Глобальные проблемы современности определяются тем, что развивается сходство условий жизнедеятельности людей всего мира. Оно определяет сходство организационных структур. На этих основах развивается сходство социокультурных представлений и норм. Мы видим, как практически одинаково люди воспринимают Битлз или Чайковского; как складывается универсальный набор бытовых благ преуспевающего человека (жилище, загородный дом, машина, семья, дети, профессия и пр.). Универсальными становятся рыночные структуры, технологии и т.п. В этом и проявляется процесс глобализации.

В основе этого процесса лежит глобализация экономики. М.Кастельс в социологическом бестселлере конца ХХ века "Информационная эпоха" отметил: "основные виды экономической деятельности, такие, как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки) организуются в глобальном масштабе непосредственно либо с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов". В отличие от мировой экономики, существующей с ХУI в., суть которой в том, что накопление капитала происходит по всему миру, глобальная экономика – это экономика, "способная работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты" (Информационная эпоха. М, 2000, с.14). Формирование такой системы, прежде всего, поставило перед мировым сообществом проблемы разумного использования окружающей среды (сырьевые и энергетические ресурсы), рационального устройства общества (человеческие ресурсы во всем широчайшем спектре этих вопросов – от выживания человечества под угрозой ядерной катастрофы до решения "женского вопроса", здравоохранения, образования и пр.), защиты самого человека от самоуничтожения (наркомания, алкоголизм, генетические и психические нарушения и т.д.). Дело не в том, что глобальные проблемы актуальны и в Америке, и в Африке, и в Европе. Дело в том, что эти проблемы не могут быть решены в рамках одной страны или одного континента.

Действительно, современные информационные технологии сделали любую информацию в принципе общедоступной. В результате информация о различных моделях поведения, сферах и способах деятельности, нормах, образцах, стилях жизни и т.д. стала доступной людям, независимо от их социального статуса, гражданства, расовой или этнической принадлежности и т.п. Этот ассортимент выборов, коллективный опыт приобрел глобальный масштаб. Следствием этого стало следующее.

Во-первых, люди становятся все свободнее от социальных структур. Место групповой идентификации все чаще занимает идентификация личностная: не гражданин Великобритании или чуваш, а человек. Э. Гидденс правильно подметил, что при этом, рутина обыденной жизни, индивидуальная повседневность как бы отделяется и противопоставляется фундаментальным социальным проблемам. Личностная идентификация, как следствие информационной революции, перерастает в индивидуализм. Социальные проблемы воспринимаются и переживаются умозрительно, как в кино, до тех пор, пока они не задевают непосредственно индивидуальную повседневную жизнь данного конкретного индивида. Человек уходит в сферу интимных, межличностных отношений, замыкается в малых группах. Возрастает роль первичных групп, характеризующихся эмоциональностью переживаний, их ориентацией на самого себя и своего непосредственного партнера в условиях эмоционального равенства. Человек стал чувствовать себя в известном смысле равным любому другому человеку, какое бы положение в обществе тот ни занимал. Человек становится как бы более свободным от влияния групп, т.к. они перестают непосредственно влиять на представления человека об обществе, своем месте в обществе, желаемом образе жизни и т.п. Возникает ощущение свободного выбора. В то же время социальные структуры и институты (СМИ, реклама, товарообмен, культурный обмен и пр.) формируют единые стандарты "цивилизованного" образа жизни и даже универсальные стандарты восприятия социального мира. Человек как бы отрывается от "своей" группы, чтобы оказаться в зависимости от тех групп, которые стоят за сообщениями телевидения, за популярными реалити-шоу, за рекламными роликами и т.д. Наличие этих групп не осознается, но под их влиянием люди начинают менее трезво оценивать свои реальные возможности, неадекватно соотносить свои желания, устремления с обстоятельствами.

Получается, что, менее завися от конкретно воспринимаемой и даже осознаваемой "группы влияния", человек оказывается в действительности более зависимым не от объективных обстоятельств, а от скрытых групповых влияний. Эти влияния приобретают всеобщий и всеохватывающий, универсальный и тотальный характер посредством глобальных информационных сетей.

Таким образом, глобализация оказывается не только очередным шагом в развитии общественного разделения труда, но и принципиально новой формой интернализации и унификации всего образа жизни людей. Причем общество незаметно, но все более четко, разделяется на тех, кто формирует эти культурные универсалии, контролируя глобальные информационно-экономические системы, и тех, кто выступает в качестве индивидуального, лишенного каких-либо устойчивых социальных идентификаций за пределами первичных групп, пользователя поставляемой на мировой рынок универсальной продукции. И более того, эта продукция, в силу своей универсальности, приобретает все более упрощенный вид, как это демонстрирует нам массовая культура или Макдональдсы. Социальные группы, контролирующие эти процессы, фактически принудительно отчуждают всех остальных от какого-либо влияния на общественные процессы за пределами своего маленького мирка. Складывается новая по форме и содержанию мировая система, охватывающая уже не только внешние связи сообществ, но –даже внутренний мир индивидов. Глобализация проникает в душу человека.

Но отношение к данному процессу не однозначно. С одной стороны, идет борьба между теми, кто сегодня контролируют глобальные системы, и теми, кто претендует, если не на всю полноту контроля, то хотя бы на участие в нем. Примером такой борьбы является соперничество между США и Объединенной Европой. С другой стороны, идет борьба между "хозяевами" и теми, кто не хочет жить по чьей-то указке. В этом плане типично движение антиглобалистов.

С этими обстоятельствами связано второе следствие глобализации – организационная глобализация.

Новый уровень общественного разделения труда, воплощаясь в глобальной экономике, привел к формированию мировых рынков валюты и капиталов. Информатизация находит выражение в появлении новых инструментов, средств глобализации, таких, как Интернет, сотовые телефоны, спутниковое телевидение и пр. Появляются новые социальные субъекты, чья деятельность неразрывно связана как с новыми экономическими процессами, так и с новыми средствами организации социальных процессов, - Всемирная торговая организация, транснациональные корпорации, всемирные сети неправительственных организаций (экологи, те же антиглобалисты и пр.). Складываются и соответствующие нормы и правила типа международных соглашений по вопросам торговли, интеллектуальной собственности и др., которые формально или неформально признаются мировым сообществом в целом.

Получается, что, с одной стороны, глобализация стала фактом объективной социальной реальности и действительно отражает существенные прогрессивные изменения в жизни современного общества; с другой же стороны, глобализация, именно как факт объективной социальной реальности, ведет к прогрессирующему отчуждению людей от общества, к сосредоточению все возрастающего объема действительной власти в руках немногих социальных субъектов, контролирующих увеличивающуюся массу общественных ресурсов.

Возникает третье следствие глобализации – расхождение в ее оценке.

Одни видят в глобализации только выражение прогресса общественного разделения труда и не хотят видеть никаких негативных сторон этого процесса. Если они и допускают какие-то сомнения в правомерности глобализма в тех формах, которые сложились на сегодняшний день, то не более чем по вопросу "кто должен руководить этими процессами в мировом масштабе – США, Объединенная Европа или еще кто-нибудь".

Другие правомерно обращают внимание на то, что, будучи выражением и следствием углубления общественного разделения труда, глобализация неизбежно ведет к появлению на общественной сцене новых действующих лиц, которые так или иначе, рано или поздно, но обязательно заявляют о себе, как о социальных субъектах, обладающих собственными интересами и целями. В этом плане доминирование интересов одних не просто над интересами других, но и за счет интересов других, препятствует становлению новой социальной субъектности. В частности, тревогу в этом отношении вызывает обнаружившаяся тенденция к упрощению социальных структур, культурных универсалий и т.п. Это входит в противоречие с устойчивыми признаками социального развития. Дело не в том, чтобы свернуть глобализацию, а в том, чтобы придать ей демократический характер, выработать соответствующие институциональные формы, закрепить их в адекватных новому видению глобализации нормах культуры.

Третьи видят в глобализации только происки США, промышленных корпораций, грабительски относящихся к общественным ресурсам и т.п. В отличие от апологетов глобализма, они не хотят или не могут увидеть ничего прогрессивного в глобализме, объединяющим людей, заставляющем их осознавать не только общность своих интересов в мировом масштабе, но и то, что каждый имеет право на свои интересы, цели, действия, в той же мере, в какой этим правом обладают и другие, а ущемление прав одних неизбежно негативно отражается на интересах других, хотя бы вынуждая якобы выигравших возрастающую часть контролируемых ими ресурсов тратить не на развитие, а на сохранение своего положения. Логика глобализма такова, что, как показывает пример США, принуждение других к игре по правилам, выгодным одному более чем другим, так или иначе, в той или иной форме, оборачивается и против "победителя". То, что сегодня, делая выводы из трагедии, например, Ирака, в самих США все больше людей приходят к выводу о предпочтительности неконфронтационных решений спорных вопросов за столом переговоров, предполагающих равноправное и взаимовыгодное партнерство, а не диктат сильнейшего, - это тоже положительное проявление глобализма.

Наконец, четвертые пытаются вообще увести обсуждение проблем глобализации в область исключительно большой политики, с одной стороны, и массовой культуры, с другой. Тем самым глобализация рассматривается в отрыве от своих объективных основ. Углубляется и закрепляется разрыв между "политиками" и "массой". Интересы этих двух социальных сил противопоставляются друг другу. При чем интересы "политиков" оказываются более "высокими", а значит, и более значительными, чем интересы обычных людей, погруженных в свою повседневность. Эта повседневность противопоставляется "настоящей", "большой" жизни высших сфер общества. Большинству внушается мысль о собственной ничтожности и незначительности. Подтекстом следует и мысль о необходимости и даже пользе передачи своих прав на участие в решении общих вопросов "компетентным специалистам". При этом забывают или не понимают, что эти "специалисты", конечно, действительно профессионально разбираются в своих делах, но понимают ли они что-нибудь в наших делах? Мы живем в эпоху, когда даже поддержание чистоты в помещении требует профессионализма, специальных знаний и навыков. У специализирующихся на тех или иных видах деятельности людей складываются свои потребности, интересы, представления и пр., в чем-то схожие, а в чем-то отличающиеся от потребностей, интересов, ценностей других людей. А общественное разделение труда еще и такое следствие имеет, как усиление взаимозависимостей между функционально обособляющимися субъектами. Проще говоря, если дворник забастует, обидевшись на бизнесмена, бизнесмен не сможет выехать со двора и не сможет заняться бизнесом, без работы останется его шофер и телохранители, сотрудники и партнеры, - начинается далеко идущая цепная реакция. Пренебрежение чьими-то интересами или попытка их фальсификации, когда за действительные и жизненно важные интересы студентов, например, телевидение настойчиво выдает тусовки в ночных клубах, оказывается невыгодным всем. Те же студенты журфака КГУ, впитав, видимо, то, что вещает наше телевидение, оказываются, возможно, очень продвинутыми в плане посещения ночных клубов, но мало привлекательными в качестве специалистов-тележурналистов. Дело не в только, да и не столько в том, что страдают студенты, а в том, что страдает и телевидение, и рекламодатели, фактически сами себя лишающие квалифицированных работников посредством подмены их интересов своими. Поэтому попытки вырвать глобализм как социальную проблему из общесоциального контекста, оторвать глобализацию от ее объективной основы, от экономического базиса, противоречат самим основам глобализации.

Глобализация – явление социетальное, всеохватывающее. Так или иначе, но с ним приходится считаться и приходится к нему адаптироваться.

2. Это актуально и для каждого человека в отдельности, и для России в целом. Вопрос в том, что глобализация разворачивается на фоне перехода от индустриального общества к постиндустриальному, от модерна к постмодерну. Для России же и россиян актуальна модернизация, которую развитые страны Запада уже осуществили не менее чем полвека назад.

Суть дела в том, что концепции модернизации отражают те объективные процессы, которые легли в основу веберовской теории перехода от традиционного к современному обществу.

Промышленная революция ХIХ века положила начало созданию многоотраслевой экономики. Развитие общественного разделения труда создает все новые социально-экономические слои и группы. У них формируются свои особые интересы, цели, ценностно-мотивационные установки. Традиции и обычаи, столетиями и тысячелетиями выступавшие регуляторами общественных отношений, уже недостаточны. В то же время, рост противоречий в групповых и индивидуальных интересах сопровождается встречным процессом роста значения взаимодействий. "Мужество создает победителей, согласие – непобедимых!". Субъектами, призванными обеспечивать социальное согласие, солидарность, становится бюрократия. А для того, чтобы она не могла навязывать свои групповые интересы обществу в качестве новых культурных универсалий, бюрократия должна стать последовательно рационалистичной. Это обеспечивается научным подходом к управлению общественными делами. Получается, что социальные субъекты не делегируют бюрократии свои права, а только контролируют исполнение бюрократией своих обязанностей по управлению общественными делами, объем которых определяется научно. Это, в свою очередь, предполагает и защиту той же бюрократией прав других социальных субъектов на основе последовательного разделения общих и частных интересов и действий. Такое разделение тоже осуществляется не посредством прямых переговоров между бюрократией и прочими социальными субъектами, а на строго рационализированной, научно обоснованной основе. М.Вебер, по существу, развивает идею Платона о государстве философов. В этом и заключается существо современного общества, модернизации.

У нас же всевластие партократии не сопровождалось ни научно обоснованным выбором путей и способов развития общества, ни, тем более, защитой прав граждан.

Новый уровень общественных производительных сил, складывающийся в ходе научно-технической революции ХХ века, настоятельно требует и научно обоснованного подхода к определению путей и способов развития общества, и защиты прав и свобод социальных субъектов. Если эти требования не обеспечиваются, то субъектам в качестве их "подлинных интересов" навязываются интересы отдельных социальных групп, слоев. Это мешает субъектам эффективно выполнять свои социально значимые функции и удовлетворять свои потребности. Происходит накопление частных дисфункций и соответствующих деформаций в различных системах социальных отношений. Складываются предпосылки социального или даже социетального кризиса.

Эта ситуация лежит в основе концепций запаздывающей модернизации В.А.Ядова и наверстывающей революции Ю.Хабермаса.

России, как и всем странам "социалистического лагеря", приходится решать проблемы модернизации тогда, когда другие страны переходят к решению проблем постмодернизма.

Сущность постмодернизма состоит в повороте к человеку, к микроструктурам его жизнедеятельности. Постмодернизм выражает генетическое происхождение современного глобализма от глобального культурного обмена, исторически формировавшегося тысячелетиями, начиная, по крайней мере, с эпохи эллинизма (IУ век до н.э.). Глобализм, выражая тоже исторически сложившиеся тенденции общественного разделения труда, проявляется сегодня не столько в производственно-технологических процессах и связанных с ними явлениях организационной культуры, сколько в процессах повседневности и связанных с ними явлениях репрезентативной культуры.

С одной стороны, люди ощущают, осмысливают и переживают динамичные новации сегодняшнего дня не умозрительно, посредством идеологий, а непосредственно, в процессе обыденной, повседневной жизни. Их меньше волнуют макропроцессы, чем то, что происходит "здесь и теперь". Как уже отмечалось, это – одно из важнейших социальных проявлений глобализации.

С другой стороны, отчуждение от решения общих для всех членов данного общества вопросов также непосредственно отражается на повседневности граждан. В этом проявляются экономические корни глобализации. Экономическая интеграция (не только производственная) влияет на обыденную жизнь россиян не намного слабее, чем на обыденность граждан США или Японии. Поэтому усиливаются предпосылки "возвращения человека действующего" в социальную жизнь (А.Турен). Более того, это возвращение становится необходимым условием стабильного развития современного общества, вне которого сопротивление субъектов навязыванию им чуждых для них интересов может привести к войне всех против всех, когда каждый будет пытаться диктовать свою волю зависимым от него партнерам, не считаясь с собственной зависимостью от тех же партнеров. В таких обстоятельствах бюрократии не останется ничего иного, как, для защиты общих интересов, противопоставить "систему" гражданам, превратив представляющее эту систему государство в того самого Левиафана, о котором писал еще Т.Гоббс. Следовательно, постмодернизм предполагает радикальное изменение отношений между государством, представляющим социетальные системы, и гражданским обществом, представляющим интересы "действующего человека", частника. Попыткой разрешения этой проблемы и является организационная глобализация, выражающаяся в создании негосударственных объединений разного уровня и повышении их роли в обсуждении и решении общесоциальных вопросов.

Мы же не только медленно создаем подобные организации, но, в ходе реформ разрушили едва ли не все организации, которые могли бы стать основой организационной глобализации современной России. Речь идет о массовой партии, молодежных и женских организациях, даже профсоюзах, роль которых сейчас более чем скромна, и т.д.

Иначе говоря, втягиваясь посредством рыночных отношений в процесс экономической интеграции, мы оказались перед необходимостью решать проблемы постмодернизации одновременно с решением проблем модернизации, а не последовательно, как это было в странах З.Европы и С.Америки.

Следует иметь в виду и еще одно обстоятельство. Сегодня глобализация происходит в форме вестернизации. Но усиливается сопротивление такому направлению мирового развития. Оно находит свое выражение не только в антиглобализме, отрицающем любую глобализацию. Возрастает влияние глокализма, признающего глобальную экономическую интеграцию как закономерное проявление исторического развития общественного разделения труда, но отрицающего культурную интеграцию, унификацию и универсализацию образа жизни граждан как процесс, противоречащий становлению новой социальной субъектности, обусловленной все тем же общественным разделением труда. Люди сталкиваются с самыми разными проявлениями глобализации постоянно – в быту, на производстве, на отдыхе и т.д. Но они переживают глобализацию не столько на своем рабочем месте или в магазине, сколько у экрана телевизора, в кинотеатре или на концерте. Стандартизация материальной культуры воспринимается как норма, как естественный процесс. Стандартизация духовной культуры – как покушение на личность. Поэтому глокализм, непосредственно направленный на защиту национальных и региональных культур и субкультур, находит поддержку в широких кругах населения и, прежде всего, интеллигенции. Защита прав личности в современном мире сливается с защитой прав социальных субъектов, включая как индивидов, так и социальные группы, этносы, государства. Идет борьба не только между сторонниками и противниками глобализации, но и между сторонниками однополярного и многополярного глобального сообщества.

Англичанин Б. Мур и француз Ш. Тилли убедительно показали, что вестернизация обрекает страны, не прошедшие тот путь исторического развития, который прошли З Европа и С.Америка, на участь вечных аутсайдеров, не имеющих никаких шансов догнать лидеров. А это значит, что объекты вестернизации никогда не могут рассчитывать на равноправное партнерство с лидерами. И именно лидеры будут определять объем прав аутсайдеров.

Едва ли зависимость от США, - а именно они представляют этот вариант мирового развития, - соответствует чьим-либо национальным интересам, включая и интересы России.

Вывод: России надо искать свое место в рядах глокалистов, признающих прогрессивность экономической и организационной глобализации, но отстаивающих равноправие субъектов глобализации, прежде всего в форме сохранения и развития их культурных традиций. Не противопоставление себя мировому сообществу, а вхождение в это сообщество в качестве равноправного партнера всех других субъектов глобализации, будь то Латвия или США, Грузия или Япония. Это предполагает как уважение прав других, так и последовательную и адекватную потенциальной угрозе защиту своих прав. Путь к этому, очевидно, тот же, что и путь к согласию в современном многосубъектном обществе вообще, - через постоянный переговорный процесс, через достижений взаимоприемлемых соглашений по конкретным вопросам двух - и много сторонних отношений.

Надо не "права качать", к чему мир привык в течение тысячелетий, а искать консенсус на данный момент и по конкретным вопросам. Это – культура мира, предложенная ЮНЕСКО. Альтернатива – кризис всего современного общества.

[1] Третья и четвертая стадии становления социологии соответствуют хронологически эпохе классической и современной социологии и будут рассмотрены в следующих лекциях.

[2] См. С.Милграм. Эксперимент в социальной психологии. СПб, 2000.

[3] См., напр., Я.А.Баширов, М.А.Нугаев, С.Р.Хисамутдинов. Менеджмент как социальный институт. Казань, 1998.

[4] См., напр., Э.Берн. Лидер и группа. Екатеринбург, 2000; Ф. Глазл. Конфликт – менеджмент. Калуга, 2000; Н.В. Гришина. Психология конфликта. СПб, 2000 и др.

[5] Ф. Зимбардо, М. Ляйппе. Социальное влияние. СПб, 2000; Д..Майерс. Социальная психология. СПб, 1999; Р. Чалдини. Психология влияния. СПб, 1999.

Дата добавления: 2013-12-12