Структура сознания 101

щественный? Общественный. Он существует как известная система объективных яв­лений в мире, в истории общества. Зависит ли он от отдельного индивида? Нет. Язык развивается по своим объективным законам, как система общественных объектив­ных явлений, только не вещественных, а идеальных, то есть несущих в себе что-то, изображение некоторой реальности, точное или менее точное, иногда фантас­тическое.

Таким образом, движение значений обнаруживает себя прежде всего как дви­жение объективно-историческое. И, собственно, история значений, и сами зна­чения, вырванные из внутренних отношений системы деятельности и сознания, вовсе не являются предметом психологии. Это предмет других наук, например линг­вистики.

Говоря об объективности значений, мы прежде всего имеем в виду тот факт, что значения как таковые не создаются отдельным человеком. Индивид лишь овла­девает, усваивает значения языка своей эпохи, своего общества, своего ближайше­го окружения — то, что, он застает при своем рождении. Но это, конечно, вовсе не отменяет того факта, что язык производится отдельными людьми, и, следова­тельно, каждый индивид может внести свой небольшой вклад в развитие значений. Но только этот индивидуальный вклад подобен одной песчинке, брошенной в пус­тыню Сахару. Самое интересное же заключается в том, что когда человек бросает свои песчинки в мир языка, производит свой вклад в этот мир, то он производит его по своим законам, по психологическим законам своей индивидуальной жизни. После же того, как песчинка занимает свое место в огромности языка, изменяются и законы, управляющие ее движением. Она начинает подчиняться не тем законам, по которым творится и производится отдельным индивидом, а законам движения самого языка. Так, если человек изобретает неологизм, который язык как объек­тивная система не приемлет, то такой неологизм не получает распространения, не входит в язык и чаще всего исчезает вместе со своим творцом. Принят будет неоло­гизм или нет, зависит не от тех законов, по которым он создан, а от объективных законов движения языка (если он, например, заполняет некоторую «лакуну» в нем).

Из сказанного выше видно, что существуют два разных движения. Одно дви­жение — это объективное движение значений в языке, движение языковой систе­мы. В этом объективном своем бытии движение значений подчиняется обществен­но-историческим законам и, вместе с тем, внутренней логике своего развития.

При всем неисчерпаемом богатстве, при всей многосторонности этой жизни значений (подумать только — все науки занимаются ею), в ней остается полностью скрытой другая их жизнь, другое их движение: их функционирование в процессах деятельности и сознания конкретных индивидов, хотя посредством этих процессов они только и могут существовать. Это движение, в котором объективное, обществен­ное по своей природе и отвлеченное от отдельного человеческого индивида сущест­вование значения переходит в его существование в голове индивида. Причем такой переход есть не простая конкретизация значения или превращение из общего в еди­ничное, а начало той жизни значений, в которой они единственно и обретают свою психологическую характеристику. Значения как бы охватываются пламенем нового движения, движения в процессах деятельности и сознания конкретных индивидов. В этом новом движении происходит удивительное событие, а именно возвращение абстракций значения к той реальной действительности, от которой в свое время значение было отвлечено, отторгнуто и начало свое самостоятельное движение в истории языка, истории общества, культуры и науки.

102 ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ ЛЕКЦИЯ 14

Однако, если вернуться к их существованию в процессах деятельности и со­знания индивидов, значения не движутся по историческому пути, по пути нисхож­дения от абстракции ко все большей конкретности и, наконец, к породившему их предмету. Того предметного мира, который породил первые значения, уже, навер­ное, и не существует. Он умер, изменился, трансформировался, как умерли наши отдаленные предки, произведшие первые значения, и как трансформировались сами люди — не в смысле морфологии, а в общественных отношениях. Это другой путь. Эта сторона движения значений в сознании конкретных индивидов состоит в «воз­вращении» их к предметности мира с помощью той чувственной ткани, о которой шла речь выше.

В то время как в своей абстрактности, в своей «надындивидуальности» значе­ния безразличны к формам чувственности, в которых мир открывается конкретно­му субъекту (можно сказать, что сами по себе значения лишены чувственности), их функционирование в осуществлении его реальных жизненных связей необходимо предполагает их отнесенность к чувственным воздействиям. Таким образом, суще­ствует движение, соединяющее абстрактное с чувственным миром, в котором я су­ществую и который я отражаю в наличных формах, наличными возможностями, ко­торые суть возможности психофизиологические.

Конечно, чувственно-предметная отнесенность значений в сознании субъекта может быть не прямой, она может реализоваться через как угодно сложные цепи свернутых в них мыслительных операций — особенно когда значения отражают дей­ствительность, которая выступает лишь в своих отдаленных косвенных формах. Но в нормальных случаях эта отнесенность всегда существует и исчезает только в про­дуктах их движения, в их экстериоризациях.

Движение, соединяющее абстрактное значение с чувственным миром, пред­ставляет собой одно из существеннейших движений сознания¹. Но для того, чтобы понять это движение как формулу отражения, порождаемого деятельностью челове­ка в обществе, нужно ввести еще один «момент». Ведь деятельность человека актив­на в том смысле, что она чем-то побуждается и что-то ее направляет как бы на себя. Напомню, что действие со всеми своими способами, порождающее созна­тельное отображение действительности в языковой форме, разворачивается только в том случае, если в нем есть нечто движущее. Обычно это движущее изображается в двух формах: первая, особо подчеркиваемая в старой психологии, — это то, что движет изнутри, потребности, влечения субъекта. Это напор изнутри. Но нас сей­час интересуют не столько сами эти внутренние состояния и их динамика, их цик­личность, сколько их конкретизация. Эти внутренние состояния могут определить направленность деятельности лишь тогда, когда они определенным образом конкре­тизированы. Иначе же они бесполезны. Что стоит взятое абстрактно чувство жажды? Пока это чувство не наполнено представлением о предмете, оно не побуждает дей­ствие. Оно начинает побуждать действие только тогда, когда возникает представле­ние о предмете потребности. Только когда человек видит или представляет стакан воды, жажда «бросает» его к стакану, то есть нужно, чтобы потребность была пред­ставлена в предмете, предметно. Если потребность не опредмечена, то она способна только побудить ненаправленное поисковое поведение, заставить меня метаться,

¹ Движение, соединяющее чувственность и значение, есть не что иное, как отражение дви­жения самой жизни человека. Я же заменяю понятие «жизнь» менее общим и более специальным понятием «деятельность». — Авт.

Дата добавления: 2013-12-13