Восприятие лекция 24. какое предметное содержание воспринимается (предметное звуковое содержание), о чем идет речь, о восприятии чего

какое предметное содержание воспринимается (предметное звуковое содержание), о чем идет речь, о восприятии чего. Я поясню, указав три класса таких содержаний.

Ну, прежде всего, самое простое, чем мы не будем с вами специально зани­маться, — это звуковые сигналы. Это то звуковое содержание, которое, собственно, и есть индикатор, сигнал чего-то. В общем, он достаточно безлик по своим характе­ристикам, потому что таким индикатором, сигналом может быть все, что угодно, любой звуковой раздражитель. Собственно, он ни о чем не рассказывает, кроме того, с чем он связан. Он очень важен в биологическом отношении. Звуковые признаки объекта — один из ориентиров по отношению к объекту. Это хорошо известно. Это не сам по себе объект, это его признаки. Это признак некоторого объекта, который может быть предметом зрительного восприятия, тактильным и вообще каким угодно.

Таким образом, в звуковые раздражители входит некоторый комплекс, центр которого есть предмет. Я могу судить по звуку перемещения о фактуре предмета, правда? Я по какому-то признаку могу судить о некотором событии, которое про­изошло. Например, о перемещении предмета по перемещению звука. Человек удалил­ся. Как я это узнал? Я ведь не вижу человека? Потому что стала постепенно падать громкость, интенсивность шума шагов.

Предметом восприятия остается некий объект, и это тоже дополнительный ориентир, иногда имеющий колоссальное значение, выполняющий очень важную роль, например роль ориентирования зрения. Звук в данном случае оказывается эквивалентен вспышке, то есть обеспечивает установку периферического прибора по направлению к раздавшемуся звуку. Вот почему, кстати, важна локализация. Шо­рох — и поворот головы, правда?

Как видите, это входит в общую сенсорную, так сказать, суперсистему, в об­щую картину предметного восприятия мира. Это вклад слухового восприятия в общую картину мира. Вот в каком смысле я говорю о сигнальности, о воздейственности, об ориентировочной функции звуковых сигналов. Нам неважно, что предмет составляет не самый звук. Предмет лежит вне звука. Предмет мы воспринимаем в чем-то другом, в другой модальности, через другие качества, через другие наши сенсорные возмож­ности. Поэтому мы часто не отдаем себе отчета в том, какого рода был сигнал: шорох такой или этакий, мало ли — мавр сделал свое дело, мавр ушел.

Но в звуковом мире, звучащем мире существует собственное содержание, ког­да предметом восприятия — смотрите, как я точно здесь говорю: «предметом вос­приятия», — содержанием восприятия является звуковое содержание. Это не ука­зание на что-то, это не включение в какой-то нейтральный процесс воспринимания мира, его чувственного отражения. Здесь выделяется собственное содержание. Если бы этого собственного содержания не выделилось бы, то, вероятно, о слухе надо было бы говорить коротко, мало и, я позволю себе сказать, неинтересно. А вот здесь есть, оказывается, собственное содержание, что и представляет главный интерес. Восприятие этого содержания образует самые важные проблемы в слуховом вос­приятии вообще.

Дело в том, что особое звуковое содержание предъявляет и особые требова­ния к механизму слухового восприятия, к работе слухового восприятия. Вот оно-то и требует работы сложной слуховой системы человека. Что же это за особое слухо­вое содержание?

Я укажу главнейшее содержание, самое важное, не заботясь сейчас о том, можно ли обнаружить еще какое-нибудь собственное звуковое содержание. Навер­ное, можно. Итак, главное — есть двоякое содержание, которое образует как бы действительно звуковой мир. И то и другое содержание, кстати говоря, — это чело-

слуховой восприятие 211

веческое содержание. Вы догадываетесь, наверное, о чем я думаю, говоря об этом собственном звуковом содержании? Не признак, не раздражитель, не сигнал, а соб­ственное звуковое содержание.

Я имею в виду, во-первых, речь и, соответственно, речевой, звуковой, слух, звучащую речь, не письменную, не кинестетическую, а звуковую, нашу обыкновен­ную речь. Речь с помощью звукового языка, на основе звукового языка, посредством звукового языка, такого, на котором говорит современное человечество или подав­ляющая часть современного человечества.

И второе содержание, собственно звуковое. Вы догадываетесь, конечно. Это мир музыки.

Итак, звуковой мир музыки. Речь идет о восприятии этого специального зву­кового, если можно так выразиться, объекта, музыки не в смысле сигнальности зву­ка — свистка или какого-нибудь другого сигнала. Нет. Музыки.

Скажем, инструментальная музыка. Скрипка. Это целый мир, производимый человеком, исторически развивающийся, образующий особый предмет. Он не веще­ственный, хотя и материальный, то есть он выражается в колебаниях воздуха. В этом смысле он вещественный, материальный. Но его содержание — оно сверхчувственно в том смысле, что речь идет не о колебании, а о движении мелодии. Что-то выража­ющее, что-то передающее, на что-то подвигающее человека. Это музыка как искус­ство, как творчество. И это опять та же речь, которая составляет целый самостоятель­ный, самоценный мир.

Вот я прислушиваюсь к языку — я был в Венгрии — к венгерскому языку. Я не понимаю ни одного слова. Но вот вслушиваюсь, чтоб схватить какую-то характе­ристику, выразительную сторону этого языка, правда? Он сам по себе акустически содержателен, и я пытаюсь представить это акустическое содержание абсолютно не­известного мне языка, кстати, чрезвычайно резко выделяющегося на фоне других европейских языков. Вы это знаете, вероятно, — это особый язык. Поэтому попыт­ка понимания хотя бы кусочков, хотя бы смутного понимания с опорой на роман­ские или германские языки не приводит к успеху. Просто потому, что это другой язык. Он очень сложный, он своеобразный, и я могу сейчас говорить о «лице» это­го языка. У меня есть образ этого языка. Этот образ относится к предметному миру, который он выражает? Нет. Это так, как к музыке, к самому звуковому содержа­нию. Я бы сказал — я уже несколько раз употреблял сочетание этих терминов — звук как объект, правда?

Вот в связи с тем, что имеется специальное звуковое содержание, слуховая система человека построена тоже очень сложным образом. Так же, как мы видели в зрительной системе, этот аппарат, если так можно выразиться, этот исполнитель­ный механизм слухового восприятия, нельзя представлять по линейной схеме: ре­цептор, то есть периферические части анализатора, проводящие пути, корковое представительство. Дошло до коры — и... Что случилось? Случилась удивительная трансформация — возникло психическое явление звукового образа. Очень легко по­казать, что слуховая система построена так же, как и другие воспринимающие пер-цепирующие системы. По той же грубой общей схеме, хотя в остальном большие различия. Какова эта грубая схема? Вам она совершенно ясна из осязательного и зрительного восприятия.

Это значит, что, помимо сенсорных звеньев этой системы, непременно име­ются в качестве обязательного условия работы слуха, слухового восприятия в данном случае, также и эфферентные звенья, причем тоже двоякого характера. Одни состав­ляют так называемый проприомоториум. Ими я заниматься не буду. Это те эффектор-

Дата добавления: 2013-12-13