Мотивация и личность лекция 52. Вании человека. Человек, конечно, его не может потерять

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ 503

вании человека. Человек, конечно, его не может потерять. И здесь действительно есть очень большая, очень крупная методологическая трудность, на которую я не устаю указывать, пользуясь для этого всяким случаем. Методологическая трудность лежит в самом понимании того, что такое системное качество, иногда непосредственно в суб­страте носителя этого качества не улавливаемое. Попросту говоря, в субстрате и не существующее.

Мы здесь имеем тот самый случай, который мы получили бы, если бы, напри­мер, стали искать объяснение производства, изучая технологию производства. Про­изошло бы то же самое, если бы мы стали изучать продукты человеческого произ­водства со стороны их потребительской стоимости, а не со стороны их стоимости меновой, ибо последнее существует только в системе обмена, то есть в системе то­варного производства. И не существует в теле товара. Я бы сказал так: личность суще­ствует в теле человека как в своем субстрате, но она не есть характеристика этого тела. Это особая характеристика, которая имеет смысл только в системе тех самых от­ношений, которые порождают личность. Это действительно трудный методологичес­кий ход, о который постоянно спотыкаются исследователи. Потому что этот ход тре­бует преодоления метафизического понимания субстанции, качества и объекта.

Очень часто, и это следующее положение, которое я хочу высказать сегодня, личность рассматривается как продукт двояких сил. Продукт развития человека как индивида, то есть продукт биологического развития, и продукт воздействий обще­ства, то есть продукт социального влияния, социального фактора, который входит в это развитие. И эта формула очень устраивает многих, ужасно удобна потому, что мы все воочию видим, что когда мы подходим к человеку, то одно в этом человеке оказывается явно принадлежащим его биологическому существу (природному, ска­зал бы Маркс), а другое явно открывается перед нами как надприродное, приобре­тенное в обществе свойство. Это видит всякий. Поэтому очень импонирует объясне­ние: либо — либо. Вернее, и — и. И вся проблема заключается только в том, чтобы определить, что от чего, и в каких пропорциях действуют один и другой факторы. Отчаянные биологисты стоят на точке зрения, как я уже говорил применительно к другому вопросу, о преобладающей роли биологических особенностей. Я бы назвал их предпосылками. Другие — на преобладающей, решающей роли социальных воз­действий, изменяющих природного человека.

Вопрос стоит ложно. И никакое возможное здесь решение (а альтернатив здесь немного) не является сколько-нибудь состоятельным и не выдерживает дальнейше­го анализа. По-видимому, единственная возможность выйти из этого затруднения состоит, попросту говоря, в том, чтобы исследовать не условия, лежащие в самом человеке, или условия, составляющие окружающий мир, в котором он живет, а сам процесс, происходящий в этих условиях. Вот в этом процессе и происходит форми­рование личности. Этот-то процесс, обусловленный первым и вторым, является определяющим. Вот здесь, кстати, я опять хочу обратить ваше внимание на разли­чение двух понятий: понятия условия и понятия причины, действующей, определя­ющей силы. Это разные вещи.

Я отвлекусь (я не жалею времени на отвлечения такого рода) и предъявлю вам такую задачу для пояснения мысли, для иллюстрации. Человеческая группа, со­общество, существует в известных внешних условиях. Для движения этой группы не­обходимы условия климатические, почвенные и так далее. Источники питания? Аб­солютно необходимы. Само собой разумеется, что для существования данной группы необходимы и известные антропологические свойства этой группы. То есть, есте­ственно, биологические свойства. Я их буду называть антропологическими в букваль-

ном смысле этого слова. Без этого тоже ничего не может произойти, это обязатель­ные условия. Так имеют ли эти условия некоторое значение? Как вы на этот вопрос ответите? Давайте согласимся с тем, что они имеют известное значение. И жизнь в одних условиях этой группы, этого сообщества будет нести на себе печать этих ус­ловий по сравнению с той группой, которая получает свое развитие в несколько других условиях. Тоже очевидно. Вот теперь посмотрим дальше. А что определяет дви­жение этой группы, этого сообщества? Теперь можем говорить прямо — этого об­щества? Система отношений, ее развитие. Мы привычно понимаем, что это разви­тие способов производства, орудий производства, всего того, что мы объединяем в понятии производительных сил данного общества, данной группы. Всем понятно.

Это также развитие отношений внутри группы, связывающих этот социум. Эти отношения мы называем производственными отношениями. И вот теперь, когда мы рассматриваем общество на известном уровне развития производительных сил и про­изводственных отношений, которые его характеризуют, тут-то вдруг и выясняется с полной очевидностью, что то, как влияют условия, зависит от развития этих внут­ренних отношений. Вот почему человечество способно перемещаться практически в любые климатические зоны. Потому что между существованием, развитием людей и этими внешними условиями есть опосредствующее звено, и это опосредствующее звено есть и то, и другое. Соотношения, связи оказываются другими. И эти связи оп­ределяются внутренним развитием производственных отношений. То есть того, что происходит в самом ходе развития. То же самое относится и к другим условиям, так называемым внутренним условиям. Вы можете сказать: как? Да вот так, что те внут­ренние условия, будем говорить — биологические особенности, черты, свойства, ко­торые на одном уровне развития препятствуют существованию индивидов или инди­вида, на другом уровне развития этого препятствия не составляют. В одном случае отклоняют развитие, а в другом случае этого развития не отклоняют.

Ну, совсем уж шутливый пример. Он мне пришел в голову потому, что я смот­рю на некоторых товарищей, сидящих здесь в аудитории. Конечно, недостаточно большая острота зрения, то есть попросту говоря близорукость, препятствует, влия­ет и искажает действие. Но ведь все дело в том, что будет оно искажать или не будет искажать, зависит не от того объекта, с которым вы действуете и не от степени бли­зорукости, а попросту от того, изобретены ли уже очки или они еще не изобретены и не могут быть использованы. Словом, об этом можно говорить сколько угодно.

Надо сказать, что эти новые отношения, выражающие особого рода связи де-ятельностей, которые воспроизводятся иерархией мотивов, завязываются уже на от­носительно ранних этапах развития человека, развития ребенка. Вы припоминаете, что, когда я говорил о воле, то я бегло очертил порядок появления произвольного поведения. Произвольного в психологическом смысле, то есть целенаправленного и требующего известного усилия. Вы помните, речь шла о том, что такие действия воз­никают всегда в условиях двоякой мотивации с противоположными знаками «да» — «нет», положительным и отрицательным. Но вы помните и другое — о порядке. Сна­чала они возникают в плане каком? Самостоятельного действия или в общении? В об­щении, вы помните. Сначала в социализированной форме, потом в форме индивиду­ального, делаемого действия. Вот и здесь это положение воспроизводится. Порядок тот же. Сначала идет образование иерархий мотивов в условиях открытого общения. То есть общения ребенка с окружающими взрослыми людьми. И второе совпадение, тоже конечно, неслучайное. Оно выступает с самого начала в идеализированном про­цессе. Что я называю идеализированным? То же, что и применительно к воле — оно скорее осуществляется через представления, чем через непосредственно-предметные,

Дата добавления: 2013-12-13