Субъекты политического процесса

Устойчивые, стабильные, как бы «застывшие» формы политических отношений, придающие необходимую жесткость и четкость всей поли­тической системе, - это политические институты. К их числу относят: государство в целом, институты законодательной, ис­полнительной и судебной властей, институты политического лидерства, лоббирования и т.д.

Оформившиеся в политические институты отношения ове­ществляются в виде комплексов различных организаций и уч­реждений, выполняющих конкретные политические функции, а также располагающих определенными ресурсами и возможно­стью применения санкций. Существование подобных организа­ций и учреждений есть способ организации политической дея­тельности (через разделение политических функций, ролей, по­зиций), который подразумевает наличие определенных стандар­тов, привычных форм поведения всех участников политического процесса.

Таким образом, политические институты - это объективи­рованные, овеществленные политические отношения, порож­дающие соответствующие учреждения и организации и требую­щие строго определенных форм политического поведения. Их общее назначение - регулирование основ общественной жизни, обеспечение таких форм поведения, которые укрепляли бы или по крайней мере не разрушали общественную систему.

С политическими институтами происходит любопытная ме­таморфоза:

(1) из средства, инструмента политического регули­рования отношений они превращаются в цель, желанный итог всех политических усилий (как деньги: вроде бы чисто рабочий инструмент обмена товаров, тем не менее, становятся и средст­вом накопления богатств, а значит, и влияния, силы, могущест­ва);

(2) сформировавшись и обретя самодовлеющую ценность, политические институты становятся относительно самостоя­тельной политической величиной - они конституируются в ка­честве полноправных субъектов политического процесса.

Впрочем, вопрос о субъектах политического процесса явля­ется в современной политологии дискуссионным и поэтому заслуживает более детального рассмотрения.

Политический процесс всегда является результатом активности (борьбы) различных политических сил, преследующих свои специфические интересы. Однако вопрос о том, кто конкретно может выступать субъектом поли­тики, при всей своей тривиальности содержит до сих пор не разрешенную политологами проблему.

Проблема заключается в различении реальных и номиналь­ных субъектов политического процесса. Кого конкретно считать творцами политики: рядовых граждан, социальные группы (классы, нации), партии, политические элиты, политических лидеров? Или, наконец, сами государственные организации и уч­реждения? Из приведенного перечня только рядового гражда­нина никто из политических мыслителей никогда не восприни­мал как реального субъекта политики. Все же остальные «ин­ституции» в различных концепциях получали приоритет как подлинные субъекты политического действия.

Все многообразие таких концепций можно сгруппировать в два основных подхода:

(1) социально-групповой, при котором ре­альным субъектом политики так или иначе признается какая-либо социальная группа (малая или большая, элита или класс, нация, раса и пр.),

(2) институциональный - предпочтение от­дается формальным политическим институтам (парламентам, правительствам, партиям и т. п.).

Классический пример социально-групповой интерпретации субъектов политики - марксизм, понимающий политику как отноше­ние между классами по поводу государственной власти. Считается, что облик социальной структуры общества (производной от экономической) определяется в любую эпоху двумя основными классами, такими, как феодалы и крестьяне, буржуа и пролетарии и т.д. Все прочие социальные группы малозначимы и в лучшем случае способны играть роль союзников основных участников классовой борьбы, которая представляется неизбеж­ной ввиду полной противоположности экономических и политических интересов противоборствующих сил.

Государство в марксизме трактуется исключительно как инструмент классового господства: это организация, с помощью которой господствующий класс удерживает в повиновении экс­плуатируемую массу.

Но классы - это достаточно большие группы, включающие порой сотни тысяч и даже миллионы индивидов. Обеспе­чивать их единство — задача политических партий, представляющих собой, по мысли классиков марксизма, наиболее сознательную и организованную часть того или иного класса, его политический авангард. Партии же в свою очередь выдвигают из своей среды наиболее авторитетных и влиятельных лиц, поли­тических лидеров, вождей, занимающих высшие политические посты в самой партии и в случае ее успеха на выборах - в госу­дарстве.

Таким образом, выстраивается довольно четкая и логичная иерархия субъектов политического процесса (массы - классы -партии - вожди), в основании которой находится объединенная общностью политических интересов большая социальная группа (класс). Именно она-то и является исходным пунктом (движителем) политической активности, которая через своеоб­разное делегирование полномочий вверх по ступеням политической иерархии превращается в итоге в профессиональную поли­тическую деятельность небольшой группы политиков, которые в конеч­ном счете лишь выражают волю поддерживающих их боль­ших социальных групп, выступающих реальными субъектами по­литики.

Другим вариантом социально-группового подхода к пробле­ме субъектов политического процесса явилась концепция «групп интересов», разработанная в начале нашего века в противовес марксизму. Ее основатель - американский социолог и полито­лог Артур Бентли. Суть его ос­новного упрека марксизму сводится к тому, что классо­вое деление общества - это чересчур общий, «грубый» его срез.

Классы - слишком большие общности людей, внутри которых существует множество самостоятельных интересов (профессио­нальных, региональных и пр.), которые также оказывают влия­ние на политическую жизнь. Но при использовании только классовой дифференциации общества для анализа политики учесть это влияние невозможно. Как невозможно объяснить и конкретную динамику политического процесса, быструю смену политических ситуаций в рамках локального исторического пе­риода, когда классы в принципе остаются стабильными.

Поэтому первичным субъектом политического процесса, по Бентли, следует считать социальную группу интересов, т.е. объе­динение людей на основе общности интересов и действий в кон­кретной политической ситуации. Эти объединения берут на себя функции представительства интересов входящих в них людей во взаимодействии с политической властью. Их задача - формули­ровка и агрегирование различных социальных интересов и во­площение их в конкретные требования к обществу и государству.

В числе таких групп интересов, как правило, представлены ассо­циации предпринимателей, профсоюзы, молодежные и ветеран­ские организации, союзы и общества фермеров, деятелей науки, культуры, религии, экологические, феминистские и прочие дви­жения, организации различных меньшинств и т.д.

Взаимодействие таких групп и государства А. Бентли считал сердцевиной политического процесса. Конкуренция различных групп интересов между собой за наибольшее влияние на государство способствует демократизации политической жизни. Ведь только общий баланс, выявленное в столкновении множе­ства политических интересов соотношение сил и определяют направленность государственной политики.

Свободное соревно­вание групп интересов является естественным состоянием «здо­рового» общества, при котором политическая жизнь приобрета­ет вид этакой «мозаики» конкурирующих интересов, где ни одна из групп не в состоянии монополизировать политическую власть. При этом даже сами государственные институты могут (рассматриваться как особая «официальная группа интересов», выполняющая арбитражные функции и обеспечивающая цело­стность и стабильность общества. Таким образом, именно социальные группы интересов, а не формальные политические институты объявляются сторонниками данной концепции реальными субъектами политического процесса.

В современной политологии социально-групповой подход к интерпретации субъектов политики имеет много сторонников. Однако еще не сложили оружия и его противники, последовате­ли противоположного - институционального подхода к данной проблеме.

Институциональный вариант выделения субъектов политического процесса более традиционный. Он фактически господство­вал в общественно - политической мысли до второй половины XIX в. Суть его определяется истолкованием политики прежде вcero как деятельности различных политических институтов правительства, парламента, судебных инстанций и пр.

Осно­вания такой позиции очевидны: как ни рассуждай, но центральным элементом любой политической системы является государство. И именно способы функционирования всех частей единого государственного механизма создают в конечном счете «политический портрет» той или иной страны. Никто не отри­цает существования в обществе многочисленных социальных групп со своими особыми политическими интересами. Однако (именно государству часто приходится играть роль арбитра (пусть и пристрастного) между конкурирующими социальными группами, а это значит, что оно самостоятельно и самоценно. Государство - не пустой сосуд, наполняемый смесью различных политических интересов, а особая структура, механизм, ви­доизменяющий и приспосабливающий эти частные интересы к нуждам общества в целом.

Далее, несмотря на то, что представительные государствен­ные учреждения формируются ныне в результате непосредст­венного волеизъявления всех возможных социальных групп, в своей деятельности эти учреждения (а также создаваемые ими исполнительные органы) пользуются известной автономией, представляя «интересы народа» так, как они сами считают нуж­ным их понимать.

Кроме того, современная трактовка «политического институ­та» охватывает этим понятием не только, и даже не столько официальные учреждения и организации, сколько все устойчи­вые формы организационно-политических отношений в обще­стве, включающие также и неформальные отношения и объеди­нения типа лоббистских, олигархических, элитных и т.п.

Таким образом, институциональный подход к пониманию субъектов политического процесса именно политические инсти­туты считает его главной движущей силой. И в такой позиции есть, безусловно, свой резон.

Если спросить любого нынешнего премьер-министра или президента, какую группу интересов или класс он представляет, то в ответ наверняка последует фраза о том, что дело высших руководителей - представлять интересы всего народа, общества в целом, а не какой-то группы. И самое интересное, что, хотя бы частично, это будет правдой! Ведь и в самом деле, кроме групповых интересов существуют еще и об­щенациональные: в обеспечении суверенитета, безопасности, правопорядка, реализации крупномасштабных экономических проектов и т.д. Они неразложимы на групповые составляющие или, по крайней мере, несводимы к ним без остатка.

С другой стороны, не заметить того, что конкретные лица в нынешних институциональных властных структурах откровенно обслуживают нужды различных групп интересов (военно-промышленный и топливно-энергетический комплексы, экс­портеры-импортеры и пр.), просто невозможно. Поэтому, на­верное, решение проблемы субъектов политического процесса должно быть компромиссным: его реальными участниками сле­дует признать как социальные группы, так и политические ин­ституты.

Первые из них, возможно, имеет смысл назвать первичнымисубъектами политического процесса.

Политические же уч­реждения и институты, творящие политику всегда от имени и (не всегда) на благо народа, следует признать вторичными, или производными, субъектами политического действия.

В современной политологии представлено немало различных типологий (классификации) субъектов политического процесса. Одна из наиболее популярных разработана американскими политологами Г. Алмондом и Г. Пауэллом.

Раз­деляя первичных субъектов (агентов) политики по степени и форме групповой сплоченности и идентификации, они выдели­ли четыре вида таких групп:

(1) аномические - спонтанно и эпизодически образующиеся группы (участники стихийных выступлений протеста, манифе­стаций, митингов и пр.);

(2) неассоциированные - объединения людей, не обладаю­щие четкой формализованной структурой, но опирающиеся на персональные контакты и неформальные связи (корпоративные, элитарные, клановые группировки, объединившиеся ввиду по­несенного ущерба потребители и обманутые вкладчики банков);

(3) институциональные - группы политически активных людей, образующиеся внутри действующих социально-полити­ческих институтов (в партиях, парламентах, армии, духовенстве, правительственной бюрократии и т.д.);

(4) ассоциированные - легальные союзы, добровольные ас­социации, имеющие формализованные структуру и членство, профессиональный исполнительный аппарат, четко артикули­рующие свои интересы и требования (профсоюзы, объединения предпринимателей, женские, молодежные и прочие организации).

Не менее интересной выглядит построенная на несколько иных основаниях типология субъектов (акторов) политики дру­гого американского политолога - Д. Розенау. Не считая воз­можным пренебрегать индивидуальными усилиями в политике, он различает два ее уровня: микро- и макрополитику. Субъекта ми первого уровня являются индивиды, на втором действуют большие общности людей.

Среди микроакторов политики, в свою очередь, выделяется три группы:

• рядовые граждане, принимающие участие в политике в рамках какой-либо большой общности, чье поведение направляется и контролируется мощными политическими организациями типа политических партий и движений;

• руководители политических организаций, профессио­нально занятые политической деятельностью, политиче­ские лидеры;

• частные или автономные политические микроакторы, ко­торые в состоянии предпринимать самостоятельные по­литические действия независимо от организационных усилий политических партий и движений.

Второй (макрополитический) уровень включает в себя уже пять разновидностей макроакторов.

• государства;

• подгруппы больших общностей (государственная бюро­кратия, например);

• международные организации (ООН, НАТО);

• неуправляемая общественность (стихийные массовые вы­ступления людей по экологическим, расовым, экономиче­ским и прочим поводам);

• организованные массовые политические движения.

Автор этой классификации Д. Розенау считает исходной, пер­вичной в политике все же деятельность микроакторов индивидов. Объединяющая же и организующая роль макроакторов политики по отношению к усилиям индивидов вторична.

Подобные типологии субъектов политики, характеризуя многообразие возможных источников политической активности, одновременно показывают и немалую сложность и дифференцированность еще одной составляющей политического процесса - политических интересов людей.

Дата добавления: 2013-12-14