Неоконсерватизм

Неолиберализм

По сути неолиберализм является обновленным изданием классической поли­тической экономии свободного рынка, как ее в свое время развивали экономисты Ф. Хайек и М. Фридман, а также философ Р. Нозик. Неолиберализм зиждется на двух китах — на рынке и индивиде. Главной целью неолибералов было «отодвинуть границы государства» в расчете на то, что освобожденный от регули­рования капиталистический рынок сам собой принесет экономическую эффектив­ность, рост и процветание. «Мертвая рука» государства, утверждают теоретики этой ориентации, душит личную инициативу и предпринимательство; правительство, будь у него даже самые лучшие намерения, неизбежно вредит делам человека. Осо­бое их беспокойство вызывает ситуация с собственностью: частное производство они решительно предпочитают государственному или национализированному, т.е. «все частное хорошо — публичное плохо». Идеи этого рода часто ассоциируются с тем, что получило название «закоренелого индивидуализма», нашедшего, в частно­сти, свое выражение в знаменитой фразе Маргарет Тэтчер: «Нет такой вещи, как общество, — есть только люди и их семьи». Прежнее государство-нянька, согласно неолиберализму, лишь породило общество зависимости, совершен­но изгнав отсюда ту свободу, которую надлежит понимать как свободу выбора на рынке. Этому неолиберализм противопоставляет установку на самодостаточность индивида, его чувство ответственности и предприимчивость. Сегодня эти же идеи пробивают себе дорогу через процессы глобализации, оборачивающейся, по мне­нию ряда авторов, глобализацией неолиберального образца.

Неоконсерватизм фактически возрождает социальные принципы консерватиз­ма XIX в. Главной своей целью он считает, прежде всего, возродить «авторитет» и традиционные ценности, особенности, связанные с семьей, религией и нацией. Только авторитет, по воззрению неоконсерваторов, гарантирует стабильность в об­ществе, поскольку он привносит сюда дисциплину и уважение к традициям, кото­рые и обеспечивают целостность общества. Этому противостоит вседозволенность, культ собственного Я, привычка «поступать как заблагорассудится» — все то, что, по мнению неоконсерваторов, принесли с собой 1960-е годы. Интересно, что многие из американских неоконсерваторов, — на самом деле бывшие либералы, разочаровав­шиеся в реформах эры Кеннеди—Джонсона. Дру­гой аспект неоконсерватизма — обеспокоенность по поводу того, что общество становится все более поликультурным и полирелигиозным, а, следовательно, конфликтным и за­ведомо нестабильным.

Социализм

Хотя социалистические идеи можно проследить в «Утопии» Томаса Мора (1516) и даже в «Республике» Платона, социализм как политическая доктрина оформился лишь в начале XIX в., став реакцией против роста промышленного капитализма. Первоначально его социальной основой было ремесленничество, вытесняемое фабричным производством, но очень скоро им стал растущий пролетариат. В наи­более ранней своей форме социализм носил фундаменталистский, утопический и революционный характер. Его целью было ликвидировать капиталистическое хо­зяйство с его рыночным обменом и заменить его качественно новым социалисти­ческим обществом, основанным на общественной собственности. Идеи наиболее авторитетного мыслителя этого направления К. Маркса стали фундаментом для коммунистической идеологии XX в.

Однако с начала XIX в. в социализме определилась реформистская струя, отра­зившая факт постепенной интеграции рабочего класса в капитализм через улучше­ние условий труда, рост его оплаты, усиление профсоюзов и социалистических рабочих партий. Реформизм провозгласил возможность мирного, постепенного и вполне легального с точки зрения права перехода к социализму «парламентским путем». Идеология имела два источника: гуманистическую традицию этического социализма, связанную с такими мыслителями, как Роберт Оуэн, Шарль Фурье и Вильям Моррис, и марксизм ревизионистского толка, развиваемый главным образом Э. Бернштейном.

Большую часть XX в. социалистическое движение было разделено на два противоположных лагеря. Социалисты революционного направления, следуя за Лени­ным и большевиками, в конце концов, определили себя как коммунистов. Социал-реформисты, стоявшие на позициях легальной конституционной политики, собра­ли вокруг себя элементы всего того, что со временем стало называться социал-демократией. Дебаты шли не только о путях перехода к социализму, но и о сути самой социалистической идеи. Социал-демократы решительно отказались от тре­бований радикального характера вроде общественной собственности и государствен­ного планирования, стремясь переосмыслить социализм в категориях «государства всеобщего благоденствия

Элементы социализма

Общество. Главным в социализме является воззрение на человека как на общественное существо, которое всей своей сутью связано с человече­ством в целом. Сообщество в самом деле является наиважнейшим фактором развития человека: в значитель­ной степени личность формируется под воздействием общественных отношений, социальных групп и коллективов. Социалисты поэтому склонны объяснять пове­дение человека в большей степени общественными факторами, чем врожденны­ми качествами.

Братство. Социалисты исходят из идеи, что принадлежащие к челове­честву люди должны быть связаны между собой отношениями братства. Поэтому эта традиция утверждает приоритет сотрудничества над конкуренцией и коллективизм над индивидуализмом: сотрудничая, люди объединяют свои усилия и ук­репляют узы сообщества; конкурируя, они противопоставляют себя друг другу и приходят к соперничеству, враждебности и конфликту.

Общественное равенство. Равенство также выступает фундамен­тальной ценностью социализма. Часто социализм вообще понимают как разно­видность эгалитаризма, где равенству отводится примат над всеми другими цен­ностями. Особую роль в этом наборе идей имеет социальное равенство — равен­ство результатов, а не равенство возможностей. Равенство, поскольку оно благоприятствует идентификации людей друг с другом, здесь понимается также как условие общественной стабильности и внутренней целостности общества, а так­же как основа для предоставления членам общества соответствующих юридичес­ких и политических прав.

Потребность. Из принципа равенства в социалистической идеологии вытекает и то, что материальные блага в обществе должны распределяться по потреб­ностям, а не по каким-то иным основаниям. Классическое выражение этого прин­ципа мы находим в марксовой формуле распределения при коммунизме: «от каж­дого по способностям, каждому по потребностям». Лишь удовлетворив свои пер­вичные потребности, человек начинает принимать участие в общественной жизни. Как, однако, достичь того, чтобы факторы морального характера имели перевес над матери­альными (а именно этого требует доктрина распределения по потребностям), здесь остается неясным.

Общественный класс. Социалистическая идеология часто ассоцииру­ют с определенной формой классовой политики. Во-первых, само общество здесь выступает преимущественно со стороны своей классовой структуры, где блага распределяются по классовым основаниям; во-вторых, социализм изначально вы­ражал собственно классовые интересы эксплуатируемого пролетариата, рассмат­ривая его как движущую силу общественного прогресса и социальной револю­ции. С позиций этой идеологии классовые различия носят преходящий характер: задачей социалистов является либо ликвидировать экономическое и социально неравенство либо существенно смягчить его.

Общественная собственность. Вопрос о том, как принципи­ально должна быть разрешена проблема собственности, оказался спорным и для самой социалистической идеологии. Мнения здесь сошлись лишь на том, что общественная собственность на средства производства (по осуществлении пол­ной, как было в СССР, или выборочной национализации, как предполагается в концепциях «смешанной экономики») позволяет поставить материальные ресур­сы на службу общему благу, в то время как частная собственность порождает эгоизм, приобретательство и, в конце концов, раскалывает общество на имущих и неимущих.

Марксизм

Как теоретическая система марксизм всегда был главным оппонентом либера­лизма, господствовавшего в духовной и культурной жизни Запада в Новое время. Питая международное коммунистическое движение, он одновременно выступал и политической силой, противостоящей мировой системе капитализма, по крайней мере, в период 1917—1991 годов. Эта двойственность марксизма создает известную сложность: нужно не упускать из виду различия между социальной философией, идущей от классических работ Карла Маркса и Фридриха Энгельса, и феноменом коммунизма XX в., во многом отошедшего от класси­ческих принципов марксизма. Крах системы социализма, следовательно, не следу­ет рассматривать как конец марксизма: освободившись от наследия ленинизма и сталинизма, он теперь может получить новое дыхание.

Марксизм — сложная система, и эта сложность во многом идет от широты тематики и противоречивости работ самого Маркса: одни из них можно толковать как выражение экономического детерминизма, другие — гуманистического социа­лизма. Поздние его работы существеннейшим образом отличаются от ранних: уста­новилось даже обыкновение противопоставлять «зрелого» Маркса «раннему». Вполне ясным, однако, остается одно: сам Маркс был убежден в том, что им разработано новое направление социализма — система научного социализма, дающая всестороннее понимание общественно-исторического процесса, а не просто критикую­щая капитализм с этических позиций. Взгляды и идеи Маркса завоевали себе более широкую аудиторию после его смерти, главным образом через труды его соратника Ф. Энгельса, а также лидера немецких социалистов К. Каутского и российского теоретика Г. Плеханова. Параллельно складывался ортодоксальный марксизм, получивший название диалектического материализма — термин, введенный не самим Марксом, а Плехановым и в дальнейшем ставший основой теории научного коммунизма со­ветского образца. Это был уже «вульгаризированный» марксизм, дававший куда более механистическое истолкование истории, чем это делал сам Маркс.

Элементы марксизма

Исторический материализм. Краеугольным камнем маркси­стской философии является то, что Энгельс назвал материалистическим пониманием истории, — концепция, отражающая значение экономики и вообще мате­риальных условий общественного производства и воспроизводства. По Марксу, экономический «базис» с тем или иным характерным для него «способом произ­водства» определяет собой «надстройку» — соответствующую ему систему идео­логических и политических отношений; экономические факторы при этом объяс­няют и общий ход общественно-исторического процесса. В позднейшем марксизме это положение было переистолковано в сугубо механистическом духе — как действие непререкаемо объективных экономических «законов», движущих историю независимо от воли людей.

Диалектика. Следуя за Гегелем, Маркс полагал, что историческое развитие осуществляется диалектически — через борьбу противо­положностей, результатом которой становится переход на более высокую стадию развития. В своем материалистическом истолковании эта идея означала, что история движется противоречиями, внутренне заложенны­ми в «способе производства» и отношениях между классами.

Отчуждение — это главное понятие ранних работ Маркса. Речь шла о процессе, в котором капитал низводит рабочую силу до положения простого товара, а процесс труда теряет всякое личное начало — дегуманизуется. Так, по Марксу, происходит потому, что работник отчуждается от продукта своего труда, от процесса труда, от своих товарищей по труду и в конечном итоге от самого себя, переставая быть полноценным творческим и общественным существом. В противоположность этому труд неотчуждаемый является источником развития сил человека и его самореализации.

Классовая борьба. Главные противоречия капитализма порождены частной собственностью, ведущей к разделению общества на буржуазию — класс капиталистов, владеющий средствами производства, и пролетариат, лишенный собственности и существующий лишь продажей своего труда — «рабов заработ­ной платы». Буржуазия является «правящим классом» во всех возможных отно­шениях: владея средствами производства, она обладает экономической властью, через государство осуществляет политическую власть и пользуется всеми преиму­ществами своей идеологической власти, поскольку ее идеи суть «правящие идеи» своего времени.

Прибавочная стоимость. Отношения между буржуазией и пролета­риатом суть отношения непримиримого антагонизма — отражение того факта, что при капитализме рабочий класс подвергается неизбежной и постоянной экс­плуатации. По Марксу, эксплуатация работника приносит капиталисту приба­вочную стоимость, возникающую в самом процессе производства: капиталист извлекает ее, оплачивая труд работника ниже его реальной стоимости. Вывод: поскольку пролетариат не может вечно мириться с этой системой постоянной эксплуатации, капитализм в самом себе несет семена собственной гибели.

Пролетарская революция. Капитализм, следовательно, обре­чен, ибо, по Марксу, в пролетариате он имеет собственного «могильщика». Ка­питализму, однако, еще предстоит пройти через множество все более и более серьезных кризисов перепроизводства. Тем временем, у пролетариата появляется собственное революционное классовое сознание. Появляются все причины для пролетарской революции, которая, полагал Маркс, выльется в череду стихийных действий по захвату средств производства. В свои более поздние годы, однако, Маркс не исключал возможности мирного перехода к соци­ализму.

Коммунизм. По Марксу, вслед за пролетарской революцией должен наступить особый «социалистический период», когда для подавления буржуазной контрреволюции по­требуется «диктатура пролетариата».

Социал-демократия

Социал-демократия лишена той теоретической целостности и последовательности, что характерны, скажем, для классического либерализма или радикального социализма. В то время как либерализм идеологически явно привержен рынку, а социализм — общественной собственности, социал-демократия все время пытает­ся найти равновесие между рынком и государством, индивидом и обществом. Сер­дцевиной социал-демократии и является компромисс между ориентацией на капи­тализм как единственно эффективную систему производства материальных благ и установкой на перераспределение этих благ в соответствии с этическими, но не рыночными, принципами. Нужно, однако, сказать, что для социал-демократов это признание рынка было трудным, нередко даже болезненным процессом, на кото­рый они всегда шли не столько по идеологическим, сколько по прагматическим и электоральным соображениям. Примером может служить тот реформистский дрейф, который в начале XX в. совершила Социал-демократическая партии Германии (СДПГ), приняв ревизионизм Э. Бернштейна. Много позже на своем съезде в 1959 г. СДПГ, наконец, официально отказалась от марк­сизма и взяла на вооружение принцип «конкуренция где возможно, планирование где необходимо». Аналогичные процессы проходили внутри этического, или утопического, социализма тех партий, которые никогда не были привязаны к догмам марксизма. Например, лейбористы Великобритании, с самого начала стоявшие на позициях «спасительной постепенности», к 1950-м годам пересмотрели свою идео­логию, совершенно отказавшись от каких бы то ни было идей национализации. Социал-демократии всегда была присуща озабоченность судьбами наиболее от­верженных, слабых и уязвимых слоев общества. Но даже и при этом неизбежен вопрос, в какой степени социал-демократию можно относить к чисто социалисти­ческой традиции. Свои идеи она черпает из самого широкого круга источников: из гуманистической этики сострадания, социалистической идеи принадлежности ин­дивида к человечеству, либеральной философии позитивной свободы и равных воз­можностей, наконец, даже из присущих консерватизму патерналистских устано­вок. Но какие бы влияния ни испытывала социал-демократия, все всегда конча­лось лозунгами «государства благоденствия», перераспределения общественных средств в пользу низших слоев общества и социальной справедливости. Все это, может быть, было хорошо в эпоху господства кейнсианства после Второй мировойвойны, когда все были убеждены в том, что при расширении государственного вмеша­тельства в экономику можно «гуманизиро­вать» капитализм, обеспечить полную заня­тость и, в конце концов, сократить пропасть между богатыми и бедными. Резкое падение темпов экономического роста при сокраще­нии бедности в развитых индустриальных странах (приход «удовлетворенного большин­ства»), объективно поставил социал-демок­ратию перед необходимостью пересмотреть свои позиции. Так или иначе в 1980—1990-х годах социал-демократии пришлось отступать еще дальше.

На это имеется ряд причин:

1. За последний период еще больше изменилась классовая структура общества, где повысился удельный вес «белых воротничков», — это означало, что социал-демократическая идеология, по традиции ориентированная на интересы рабочего класса, в электоральном отношении становится все менее перспективной.

2. На фоне глобализации мировой экономики все более очевид­ной становится неадекватность вообще всех узконациональных форм экономичес­кой политики, а уж кейнсианства в особенности.

3. Полную свою несостоятель­ность, особенно в развитых странах, продемонстрировала практика национализа­ции промышленности и центрального экономического планирования.

4. Крах ком­мунизма показал неэффективность вообще всех моделей общества, выстроенных по принципу «сверху — вниз». В этой ситуации политики и политологи стали все чаще говорить о необходимости какого-то нового — «третьего пути» — в идеологии

Дата добавления: 2013-12-14