Инсценировка

Судья. Чем вы занимаетесь?

Бродский. Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю…

Судья. Никаких «я полагаю». Стойте как следует! Смотрите на суд! У вас есть постоянная работа?

Бродский. Я думал, что это – постоянная работа.

Судья. Отвечайте точно!

Бродский. Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны.

Судья. Почему вы не работали?

Бродский. Я работал. Я писал стихи.

Судья. А кто признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?

Бродский. Никто. А кто причислил меня … к роду человеческому?

Судья. А вы учились этому? Чтобы быть поэтом?

Бродский. Я не думал, что это даётся образованием. Я думаю, это… от Бога…

Судья. Бродский систематически не выполняет обязанностей советского человека по производству материальных ценностей и личной обеспеченности, что видно из частой перемены работы. Предупреждался органами МГБ в 1961 году и в 1963 – милицией. Обещал поступить на постоянную работу, но выводов не сделал, продолжал не работать, писал и читал на вечерах свои упадочнические стихи. Из справки Комиссии по работе с молодыми писателями видно, что Бродский не является поэтом. Его осудили читатели газеты «Вечерний Ленинград». Поэтому суд применяет Указ от 4 мая 1961 года: сослать Бродского в отдалённые местности сроком на пять лет с применением обязательного труда.

6-й чтец (стихотворение исполняется на фоне музыки А. Вивальди).

Я входил вместо дикого зверя в клетку,

выжигал свой срок и кликуху гвоздём

в бараке,

жил у моря, играл в рулетку,

обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,

трижды тонул, дважды бывал распорот.

Бросил страну, что меня вскормила.

Из забывших меня можно составить

город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли

гунна,

надевал на себя что сызнова входит

в моду,

сеял рожь, покрывал чёрной толью гумна

и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны воронёный зрачок

конвоя,

жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.

Позволял своим связкам все звуки,

помимо воя;

перешёл на шёпот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась

длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока с горем рот не забили глиной,

из него раздаваться будет лишь

благодарность.

2-й ведущий. Ссылку поэт отбывал в Коношском районе Архангельской области, в деревне Норинской.

Критик. «Деревня находится километрах в тридцати от железной дороги, окружена болотистыми северными лесами. Иосиф делал там самую разную физическую работу. Когда мы с писателем Игорем Ефимовым приехали к нему в октябре 1964 года, он был приставлен к зернохранилищу – лопатить зерно, чтоб не грелось. Относились к нему в деревне хорошо, совершенно не подозревая, что этот вежливый и спокойный тунеядец возьмёт их деревню с собой в историю мировой литературы» (Я. Гордин).

(Фонограмма песни «Зимним вечером на сеновале», 1 куплет.)

2-й чтец. В деревне Бог живёт не по углам,

как думают насмешники, а всюду.

Он освещает кровлю и посуду

и честно двери делит пополам.

В деревне он в избытке. В чугуне

Он варит по субботам чечевицу,

приплясывает сонно на огне,

подмигивает мне, как очевидцу.

Он изгороди ставит. Выдаёт

девицу за лесничего. И в шутку

устраивает вечный недолёт

объездчику, стреляющему в утку.

Возможность всё это наблюдать,

к осеннему прислушиваясь свисту,

единственная, в общем, благодать,

доступная в деревне атеисту.

2-й ведущий. В ссылке поэт гораздо лучше осознал свои поэтические задачи и своё поэтическое кредо, не зная только, позволят ли ему реализовать свои возможности до конца.

Бродский. И вот я скажу вам… напоследок: главное не изменяться, я сообразил это. Я разогнался слишком далеко, и я уже никогда не остановлюсь до самой смерти. Внутри какая-то неслыханная бесконечность и отрешённость, Ия разгоняюсь всё сильнее и сильнее. Единственное, о чём можно пожалеть, что мне помешают сказать об этом всем остальным, - не будет возможности написать эти главные стихи. Но даже когда я буду знать, что я чист перед Богом (и перед землёю), потому что я поступил так, как это нужно небу. (Из письма Иосифа Бродского.)

(Песня «Как славно вечером в избе» исполняется под гитару.)

2-й ведущий. В защиту несправедливо изгнанного поэта выступили представители творческой интеллигенции: Анна Ахматова, Корней Чуковский, Константин Паустовский, Самуил Маршак, Дм. Шостакович. Возмущенные отклики появились в международной прессе. Их голоса были услышаны: под давлением общественности Бродский был освобождён. Но с 1957 года по 1972 в советской печати было опубликовано лишь четыре его стихотворения.

Бродский. Покидая Россию не по собственной воле, о чём вам, должно быть, известно…

(Фонограмма песни «Неоконченный отрывок», 1 куплет и припев. На экране – фотографии цикла «СССР в лицах и фактах».)

Бродский. Я верю, что вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге…

1-й ведущий. С 1972 года русский поэт Иосиф Бродский живёт в Соединённых Штатах Америки.

4-й чтец. Не приходи сюда. Нас нет, Орфей.

Не вызвать нас, подобно Эвридике.

Мы – только тени от строки твоей.

Снег падает, и лица наши дики.

Перед тобой виновная земля

Тебя не ждёт и тяготится нами,

Поскольку тени в вытертых пальто

Ни встречи не достойны, ни разлуки.

И только тем знакомы небу, что,

Не удержав тебя, разжали руки…

Татьяна Вельтская.

«На возможный приезд Бродского».

Бродский. Те 15 лет, что я провёл в США, были для меня необыкновенными, поскольку все оставили меня в покое. Я вёл такую жизнь, какую, полагаю, и должен вести поэт – не уступая публичным соблазнам, живя в уединении. Может быть, изгнание и есть естественное условие существование поэта…

Критик. В США Бродский в полной мере реализовал все те возможности творческого роста, а также издательской активности, которые ему предложили двухсотлетняя демократия, сверх развитые рыночные отношения и чрезвычайно мощная система поддержки университетского образования. В 1991 году стал профессором литературы в колледже Маунт Холлиок в штате Массачусетс. С мая 1992 года назначен Поэтом-Лауреатом Конгресса США.

1-й ведущий. «Часть речи», «Новые стансы к Августе», «Урания», «В Англии», «Конец прекрасной эпохи», «Римские элегии»… Это названия поэтических сборников, которые вышли за границей. Много места в его стихах занимают темы смерти и любви, семьи, частной жизни (На экране – названия сборников.)

4-й чтец (читает на фоне пьесы в исполнении гитариста Джесси Кук.)

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно

вечером

подышать свежим воздухом, веющим

с океана.

Закат догорал на галёрке китайским

веером,

и туча клубилась, как крышка

концертного фортепиано.

Четверть века назад ты питала

пристрастие к люля и к финикам,

рисовала тушью в блокноте, немножко

пела,

развлекалась со мной; но потом сошлась

с инженером-химиком

и, судя по письмам, чудовищно

поглупела.

Теперь тебя видят в церквах

в провинции и в метрополии

на панихидах по общим друзьям, идущих

теперь сплошною

чередой; и я рад, что на свете есть

расстояние более

немыслимое, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом,

телом, именем

ничего уже не связано; никто их

не уничтожил,

но забыть одну жизнь, человеку

нужна, как минимум,

ещё одна жизнь. И эту долю я прожил.

Повезло и тебе: где ещё, кроме разве что

на фотографии,

ты пребудешь всегда без морщин,

молода, весела, глумлива?

Ибо время, столкнувшись с памятью,

узнает о своём бесправии.

Я курю в темноте и вдыхаю гнильё

отлива.

3-й чтец. Снег идёт, оставляя весь мир

в меньшинстве.

В эту пору – разгул Пинкертонам.,

и себя настигаешь в любом естестве

по небрежности оттиска в оном.

За такие открытья не требуют мзды;

тишина по всему околотку.

Сколько света набилось в осколок

звезды,

на ночь глядя! как беженцев в лодку.

Не ослепни, смотри! Ты и там сирота,

отщепенец, стервец, вне закона.

За душой, как ни шарь, ни черта.

Изо рта –

пар клубами, как профиль дракона.

Помолись лучше вслух, как второй

Назорей,

за бредущих с дарами в обеих

половинках земли самозваных царей

и за всех детей в колыбелях.

(Песня «Не забывай никогда…» исполняется под гитару.)

1-й ведущий. Одно из стихотворений Иосифа Бродского было предложено для написания отзыва участникам областной олимпиады по русскому языку. Послушайте отрывок из сочинения выпускницы гимназии №1 г. Лиды Ольги Герасимович.

Пока существует мир, люди всегда будут пытаться решить для себя загадку его происхождения, будут обращаться к вопросам религии и искусства, будут задумываться о судьбе, об истине, о Боге. Бродский был одним из тех, кто во времена атеизма размышлял о христианских ценностях. Его поэзия – попытка охватить всё культурное наследие человечества, переосмысление философских вопросов, раскрытие тайн бытия.

Стихотворение «Колыбельная» относит читателя к событиям древности – ко времени, когда родился Христос. Стихотворение необычно тем, что представляет собой колыбельную, обращение матери к сыну. Немногим под силу дать новую трактовку вечным образам, сохранив в то же время их изначальное обаяние, не нарушив их исторической правдивости. Бродскому удалось передать внутреннее мужество матери Христа принять свой удел от Бога. Любовь и нежность к сыну освещается осознанием тяжкой судьбы, предназначенной ему. Великое благословение получила Мария от Бога: ей суждено быть матерью Спасителя. Но в то же время это является и жесточайшим испытанием, ведь для матери нет ничего страшнее, чем муки сына…

5-й чтец (стихотворение исполняется на фоне мелодии Шуберта).

Родила тебя в пустыне

я не зря.

Потому что нет в помине

в ней царя.

В ней искать тебя напрасно.

В ней зимой

стужи больше, чем пространства

в ней самой.

У одних – игрушки, мячик,

дом высок.

У тебя из игр ребячьих –

весь песок.

Привыкай, сынок, к пустыне,

как к судьбе.

Где б ты ни был, жить отныне

в ней тебе.

Я тебя кормила грудью.

А она

приучила взгляд к безлюдью,

им полна.

Той звезде – на расстоянье

страшном – в ней

твоего чела сиянье

знать, видней.

Привыкай, сынок, к пустыне,

под ногой,

окромя неё, твердыни

нет другой.

В ней судьба открыта взору.

За версту

в ней легко признаешь гору

по кресту.

Не морские, знать, в ней тропы!

Велика

и безлюдна она, чтобы

шли века.

Привыкай, сынок, к пустыне,

как шепоть

к ветру, чувствуя, что ты не

только плоть.

Привыкай жить с этой тайной:

чувства те

пригодятся, знать, в бескрайней

пустоте.

Не хужей она, чем эта:

лишь длинней,

и любовь к тебе – примета

места в ней.

Привыкай к пустыне, милый,

и к звезде,

льющей свет с такою силой

в ней везде,

будто лампу жжёт, о сыне

в поздний час

вспомнив, тот, кто сам в пустыне

дольше нас.

1-й ведущий. Стихотворение «Колыбельная» помогает приблизиться к пониманию христианских символов, взаимоотношений человеческого и божественного. Бродский писал, что способ думать, которым пользуется поэт, сообщает мысли особое ускорение, которое заводит его гораздо дальше, чем он мог предположить. Быть может, творчество – это то, что человек получает от Бога, свыше.

2-й ведущий. Декабрь 1987 года. Стокгольм. Шведская академия наук. Сорокасемилетний поэт Иосиф Бродский награждается Нобелевской премией по литературе за «всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины». Он стал пятым нобелевским лауреатом в русской литературе вслед за Иваном Буниным, Михаилом Шолоховым, Борисом Пастернаком, Александром Солженицыным. Нобелевскую речь, как и стихи, поэт читал по-русски, а затем дал интервью.

Журналист. Изменился ли поэт Иосиф Бродский со времени первых стихов 60-х годов до сегодняшнего дня?

Бродский. Думаю, что изменился. Должен был измениться. Время не проходит бесследно.

Журналист. Какую линию вы продолжаете в русской поэзии, кто ваши учителя?

Бродский. Этот список довольно большой. Начиная с Кантемира, - Державин, Баратынский, Александр Сергеевич, конечно, Вяземский. В ХХ веке наиболее существенными для меня были Цветаева, Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Клюев. Из последнего поколения Заболоцкий.

Журналист. Что вы хотите сказать молодым поэтам, которые начинают свой путь в литературе?

Бродский. Что говорить… надеюсь, они понимают, какую дорогу они себе выбрали.

(Стихотворение исполняется на фоне музыки А. Вивальди.)

6-й чтец.

Только пепел знает, что значит сгореть

дотла.

Но я тоже скажу, близоруко взглянув

вперёд:

не всё уносимо ветром, не всё метла,

широко забирая по двору, подберёт.

Мы останемся смятым окурком, плевком,

в тени

под скамейкой, куда угол проникнуть лучу

не даст.

И слежимся в обнимку с грязью, считая

дни,

в перегной, в осадок, в культурный пласт.

Замаравши сосок, археолог разинет пасть

отрыгнуть; но его открытие прогремит

на весь мир, как зарытая в землю страсть,

как обратная версия пирамид.

«Падаль!» - выдохнет он, обхватив живот,

но окажется дальше от нас,

чем земля от птиц,

потому что падаль – свобода от клеток,

свобода от целого: апофеоз частиц.

1-й ведущий. Судьба отмерила ему ещё 9 лет. Иосиф Бродский умер в возрасте 55 лет, 28 января 1996 года. Дата его смерти символична: 28 января (по старому стилю) скончались Пётр Великий и Достоевский, 29 – Пушкин.

Дата добавления: 2014-01-04