Чим ще відрізняється лідер від керівника?

1. Керівник всебічно спрямован на завдання, а лідер більш зорієнтований на внутрішні інтереси групи;

2. Тільки в наукових колективах є можливим поєднання в одній особі лідера і керівника (керівник є лідером у науковій діяльності групи);

Основним інструментом психологічного впливу керівника на групу є його авторитет.

Розмір авторитету керівника залежить від:

1. особистісних особливостей;

2. організаторського і мотиваційного потенціалу;

3. ціннісної привабливості особистості керівника для членів групи (готовність поділити його принципи та ідеали);

4. стилю керівництва, який реалізується управлінцем.

О ПОНЯТИИ «ГРУППА» В СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ*

<...> Этимологически «группа» восходит к двум корням: «узел» и «круг». В XVII в. термин «группа» (от итальянского groppo, gruppo) использовался художниками и скульпторами для обозначения такого способа компоновки изобразительного материала, при котором фи-гуры, образуя доступное взору единство, производят целостное худо-жественное впечатление. В XVIII в. это слово широко распространяется как указание на возможность объединения некоторого числа одно-родных неодушевленных объектов и начинает употребляться для наи-менования реальных человеческих общностей, члены которых обла-дают каким-либо отличающим их общим признаком.

Однако потребовалось целое столетие, пока явление, обозначае-мое словом «группа», стало предметом широкого и осознанного науч-но-психологического интереса. Психологическое открытие социаль-ной группы как особой реальности человеческих отношений произошло во второй половине XIX в. и послужило решающим стимулом разви-тия новой «парадной» ветви психологического и социологического знания — социальной психологии. Именно в это время К.Д. Кавелин, П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, Н.Н. Надеждин, Г.В. Плеханов, А.А. Потебня и другие в России, В. Вундт, Г. Зиммель, Ф. Теннис в Германии, Д.С. Милль и Г. Спенсер в Англии, С. Сигеле в Италии, Э. Дюркгейм, Г. Лебон и Г. Тард во Франции, Ф. Гидцингс, Ч. Кули, Э. Росс, А. Смолл, У. Томас и Л. Уорд в США, пытаясь осмыслить общественно-исторические процессы своего времени (формирование государств, революции, войны, индустриализацию, урбанизацию, воз-росшую социальную и профессиональную мобильность населения и

¹ Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1997. № 4. С. 17-25.

пр.), обратились к анализу — преимущественно умозрительному — психологических особенностей народов, общества, масс, толпы, пуб-лики, полагая, что именно психология больших социальных общнос-тей определяет ход истории. К концу XIX в. в понятийный аппарат социальной психологии прочно вошли такие понятия, как «нацио-нальный характер», «национальное сознание (самосознание)», «со-циальное мышление», «менталитет», «коллективные представления», «массовое поведение», «лидерство» и др.

Утверждение естественно-научной парадигмы в социальной пси-хологии, ориентированной на идеал строгого объективного физичес-кого знания, а также запросы различных сфер общественной практи-ки послужили причиной того, что в 10—20-е гг. XX в. главным объек-том эмпирического (прежде всего экспериментального) изучения постепенно становится малая группа — ближайшее социальное окру-жение человека, среда его непосредственного общения. В.М. Бехтерев и М.В. Ланге, а вслед за ними Б.В. Беляев, А.С. Залужный и другие российские ученые, их американские коллеги Ф. Олпорт, Ф. Трэшер, У. Макдуголл, переехавший к тому времени в США, немецкий иссле-дователь В. Мёде на основе разнообразных эмпирических данных при-ходят к единому выводу, что взаимодействие с другими людьми и даже их присутствие — реальное, воображаемое или подразумевае-мое — существенно влияет на мысли, чувства и поведение человека и, более того, сопровождается возникновением «надындивидуальных» явлений, свойственных некоторой совокупности лиц как целому. В те же 20-е гг. пристальное внимание малой группе начали уделять психо-терапевты, педагоги, социальные работники, расценившие ее как важное условие и необходимый контекст эффективного разноплано-вого воздействия на индивида.

С 30-х гг. интерес к психологической проблематике групп приоб-ретает массовый и устойчивый характер, особенно в США. Давно став-шие классическими исследования Э. Мэйо, Я. Морено, М. Шерифа, К. Левина, его первых американских учеников Р. Липпита, Р. Уайта, Д. Картрайта, Л. Фестингера, к которым несколько позже примкнули А. Бейвелас, Дж. Френч, М. Дойч, Дж. Тибо, Г. Келли, заложили осно-ву современного понимания природы внутригрупповых процессов, рав-но как и продемонстрировали возможности работы с группой как объектом и инструментом психотехнического воздействия.

Что именно стремились и стремятся понять психологи, изучая груп-пы? Может показаться парадоксальным, но, несмотря на без малого полуторавековую традицию социально-психологического исследова-ния человеческих общностей, проблемная область их анализа осозна-на авторами отнюдь не единодушно и не окончательно. В чем состоят те фундаментальные неясности, которые позволяют считать группу в полном смысле слова проблемой (от греч. «трудность, преграда») со-циально-психологического знания?

По моему мнению, история и современное состояние психологи-ческого изучения социальных групп — это систематически возобнов-ляющиеся попытки ответить на пять блоков фундаментальных вопро-сов. 1) Как первоначально номинальная общность некогда посторон-них людей превращается в реальную психологическую общность? Благодаря чему возникают и в чем состоят феномены и процессы, знаменующие рождение группы как целостного психологического образования? Как появляется и проявляется групповая сплоченность? 2) Каков цикл жизнедеятельности группы от момента возникнове-ния до распада? Каковы предпосылки и механизмы ее перехода от одного качественного состояния к другому? Какие факторы опреде-ляют длительность существования группы? 3) Какие процессы обес-печивают стабильность и эффективность функционирования группы как коллективного субъекта общей деятельности? Каковы способы стимуляции ее продуктивности? Как возникает и реализуется руково-дящее начало групповой активности? Как происходит функциональ­но-ролевая дифференциация членов группы либо ее подгрупп? Влияет ли структура взаимодействия людей в группе на характер их межлично-стных отношений? 4) Как зависит психологическая динамика группы от ее положения в обществе? В какой степени социальный статус груп-пы предопределяет траекторию ее жизненного пути? Как связаны внут-ригрупповые процессы и феномены с особенностями межгрупповых отношений данной группы? 5) Происходит ли что-либо с человеком, когда он становится членом группы? Изменяются ли его взгляды, цен-ности, привычки, пристрастия? Если да, каковы механизмы воздей-ствия группы на личность и насколько глубоки его последствия? Мо-жет ли и при каких условиях отдельная личность выступить фактором групповой динамики? Как сказываются на судьбе группы индивиду-ально-психологические особенности ее участников?

Многообразие социальных объединений, выступавших объектами психологического анализа на протяжении полутора столетий, равно как и серьезные трансформации, которые они претерпели за этот период, исключают однозначность встречающихся в литературе ответов на по-ставленные вопросы. Однако направленность их решения просматрива-ется достаточно четко: она продиктована сложившимся пониманием сущности социальной группы как относительно устойчивой совокуп-ности людей, исторически связанных общностью ценностей, целей, средств либо условий социальной жизнедеятельности. Конечно, сама по себе эта дефиниция, впрочем, как и любая другая из многих десят-ков существующих в социальной психологии, не позволяет полностью и всесторонне охарактеризовать психологическое своеобразие столь многопланового явления, как человеческая группа. Давно известно, что всякое явление всегда богаче собственной сущности. Многоликость, динамичность и изменчивость реальных социальных групп не могут быть сведены к остающимся неизменными их сущностным свойствам — ста-

бильности, историчности, общности жизнедеятельности. Однако дру-гого пути у нас нет, ибо дать определение какого-либо объекта — это значит сформулировать критерии его отличия от других объектов, критерий же (от греч. «мерило, пробный камень») может быть только устойчивым, следовательно, сущностным отличительным признаком. Какими же качествами должна обладать некоторая совокупность лю-дей, чтобы ее можно было отнести к разряду социальных групп?

Детальный анализ социально-психологических представлений о природе социальной группы, сложившихся в русле различных теоре-тических ориентации, к числу главных отличительных признаков со-циальной группы позволяет отнести следующие: 1) включенность человеческой общности в более широкий социальный контекст, сис-тему общественных отношений, определяющих возможность возник-новения, смысл и пределы существования группы и задающих (пря-мо или от противного) модели, нормы или правила межиндивиду-ального и коллективного поведения и межгрупповых отношений; 2) наличие у членов группы значимого основания (причины) сообща находиться в ней, отвечающего интересам всех ее участников и спо-собствующего реализации потребностей каждого; 3) сходство участи состоящих в группе людей, которые разделяют условия, события жизни и их последствия и в силу этого обладают общностью впечатлений и переживаний; 4) длительность существования, достаточная для воз-никновения не только специфического языка и каналов внутригруп-повых коммуникаций, но и коллективных истории (традиций, воспо-минаний, ритуалов) и культуры (представлений, ценностей, симво-лов, памятников), оказывающих унифицирующее воздействие на мироощущение членов группы и тем самым сближающих их; 5) раз-деление и дифференциация функциональных ролей (позиций) между членами группы или ее подгруппами, обусловленные характером об-щих целей и задач, условий и средств их реализации, составом, уров-нем квалификации и склонностями образующих группу лиц, что пред-полагает кооперативную взаимозависимость участников, комплемен-тарность (взаимодополнительность) внутригрупповых отношений; 6) наличие органов (инстанций) планирования, координации, кон-троля групповой жизнедеятельности и индивидуального поведения, которые персонифицированы в лице одного из членов группы, наде-ленного особым статусом (вождя, монарха, лидера, руководителя и т.п.), представлены подгруппой, обладающей специальными пол-номочиями (парламент, политбюро, дирекция, ректорат и т.п.), либо распределены между членами группы и обеспечивают целенаправлен-ность, упорядоченность и стабильность ее существования; 7) осозна-ние участниками своей принадлежности к группе, самокатегоризация в качестве ее представителей, более сходных друг с другом, чем с членами иных объединений, возникновение на этой основе чувства «Мы» («Свои») и «Они» («Чужие») с тенденцией переоценивать дос-

тоинства первых и недостатки вторых, особенно в ситуации межгруп-пового конфликта, стимулирующего рост внутригрупповой солидар-ности за счет частичной деперсонификации самовосприятия членов группы, рассматривающих себя в ситуации угрозы извне как ее рав-нозначньгх защитников, а не изолированных обладателей уникальных особенностей; 8) признание данной человеческой общности как груп-пы ее социальным окружением, обусловленное участием группы в процессе межгрупповой дифференциации, способствующей станов-лению и обособлению отдельных общественных объединений и по-зволяющей со стороны различать их в сложной структуре социального целого и идентифицировать их представителей на основе разделяемых сообществом критериев, сколь бы схематичны, ригидны и пристрас-тны они ни были: стереотипизированность и эмоциональность меж-групповых представлений, возможно, позволяют сомневаться в их ис-тинности, но отнюдь не препятствуют эффективному опознанию и категоризации как самих групп, так и их участников.

Каким образом ограниченная в социальном пространстве совокуп-ность людей приобретает названные признаки социальной группы? Бла-годаря чему исторически конкретное множество лиц становится кол-лективным субъектом социально-психологических феноменов? Г.М. Анд-реева, Л.П. Буева, А.В. Петровский, ряд других отечественных исследователей, в том числе автор этих строк, считают главным сис-темообразующим и интегрирующим основанием группы социально обусловленную совместную предметную деятельность. В первом при-ближении она может быть понята как организованная система актив-ности взаимодействующих индивидов, направленная на целесообраз-ное производство (воспроизводство) объектов материальной и духов-ной культуры, т.е. совокупности ценностей, характеризующих способ существования общества в данный исторический период. Содержание и формы групповой жизнедеятельности в итоге продиктованы палит-рой общественных потребностей и возможностей. Социальный кон-текст определяет материальные и организационные предпосылки об-разования группы, задает цели, средства и условия групповой актив-ности, а во многом и состав реализующих ее индивидов.

Говоря о психологии социальной группы, до сих пор мы пытались определить, какие свойства должна приобрести некая совокупность людей, чтобы стать действительной человеческой общностью. Анализ социально-психологических трактовок группы к таким свойствам по-зволил отнести устойчивость существования, преобладание интегратив-ных тенденций, достаточную отчетливость групповых границ, возник-новение чувства «Мы», близость норм и моделей поведения и другие, перечисленные выше. Попробуем теперь подойти к той же проблеме с иной стороны. Задумаемся: чего должна быть лишена социальная груп-па, чтобы, утратив названные свойства, превратиться в номинальную совокупность людей, не обладающую какой бы то ни было «коллектив-но

ной психологией»? В другой формулировке: чем отличается условная группа лиц, обычно выделяемая в статистике, от реальной? Ответ не прост, но очевиден — отсутствием взаимосвязи и взаимозависимости участников в образе жизни, определяющем возможность и способ удовлетворения значимых потребностей, интересов и целей.

Формы групповой взаимозависимости людей столь же многообраз-ны, как сами человеческие объединения. Это язык, территория, одеж-да, каналы коммуникаций, обычаи, традиции, ритуалы, символы, убеж-дения, верования, объединяющие представителей этнических, поли-тических, религиозных и других больших групп. Это общее зрелище, массовое действие или событие — концерт рок-звезды, демонстрация, стихийное бедствие, временно сближающие порой значительное коли-чество посторонних лиц. Это непосредственно наблюдаемое взаимодей-ствие нескольких лиц, активно помогающих друг другу достичь общей цели: вытащить невод, потушить пожар или сыграть спектакль. Это за-частую скрытые от беглого взгляда эмоциональные взаимоотношения членов футбольной команды, армейского взвода, педагогического кол-лектива и иных малых групп: любовь и ненависть, жертвенность и эго-изм — тоже проявления созависимости. Это, наконец, сам способ по-вседневного бытия человека, усердно воспроизводящего общественные — внутренне предполагающие наличие других людей — порядки даже на необитаемом острове. Можно, как известно, страдать одиночеством в толпе, но и незримая толпа способна отравить уединение.

Простые и сложные, прямые и опосредованные межиндивидуаль-ные связи порождены групповым характером человеческой жизнеде-ятельности и не могут быть адекватно поняты в отрыве от ее содержа-тельных и структурно-функциональных особенностей. Группа присяж-ных заседателей, выносящих решение о виновности подсудимого, и жюри музыкального конкурса, определяющее лауреата, могут быть идентичны по численности, половозрастному составу, длительности существования и иным признакам, но как же различна царящая в них психологическая атмосфера! Впрочем, подобные различия можно об-наружить и при сравнении групп с более сопоставимыми целями де-ятельности. Хотя и членов королевской фамилии, и казацкий род объе-диняют отношения родства, способы их поддержания далеко не тож-дественны. Целостная система активности взаимодействующих индивидов выступает как способ реализации определенного вида со-вместной деятельности, а сама группа — как ее совокупный субъект в исторически' конкретном общественном контексте. Социально обус-ловленные закономерности осуществления и воспроизводства совме-стной деятельности — материальной или духовной, производствен-ной или семейной, созидательной или деструктивной, творческой или рутинной — и приводят к возникновению группы как реальной пси-хологической общности. Отомрет деятельность — прервется общность, а вместе с ней перестанет существовать группа.

Показательно, что содержание, способ возникновения, форма осуществления, длительность существования совместной деятельнос-ти, количество и характер взаимосвязей ее участников являются глав-ными основаниями классификации групп. По числу участников («раз-меру») различают малые и большие группы, по непосредственности взаимодействия и взаимоотношений — первичные и вторичные, по способу образования — спонтанно возникшие, неформальные (нео-фициальные, «естественные») и институционально созданные, фор-мальные (официальные) группы, по длительности существования — временные и постоянные, по степени регламентации групповой жиз-недеятельности — организованные и неорганизованные, по прони-цаемости границ — открытые и закрытые, по личностной значимости для участников — референтные группы и группы членства, по уров-ню развития — становящиеся (вновь созданные, «диффузные») и раз-витые группы (коллективы). Названные основания классификации имеют эмпирический характер и представляют собой совокупность взаимосвязанных дихотомических, точнее — псевдодихотомических делений, используемых для упорядоченного описания реальных групп, обычно противопоставляемых условным, искусственно сконструиро-ванным исследователем по определенному признаку.

Конечно, по-прежнему особое внимание социальных психологов привлекает малая группа— ограниченная совокупность непосредственно («здесь и теперь») взаимодействующих людей, которые: 1) относи-тельно регулярно и продолжительно контактируют лицом к лицу, на минимальной дистанции, без посредников; 2) обладают общей це-лью или целями, реализация которых позволяет удовлетворить значи-мые индивидуальные потребности и устойчивые интересы; 3) уча-ствуют в общей системе распределения функций и ролей в совмест-ной жизнедеятельности, что предполагает в различной степени выраженную кооперативную взаимозависимость участников, прояв-ляющуюся как в конечном продукте совместной активности, так и в самом процессе его производства; 4) разделяют общие нормы и пра-вила внутри- и межгруппового поведения, что способствует консоли-дации внутригрупповой активности и координации действий по от-ношению к среде; 5) расценивают преимущества от объединения как превосходящие издержки и большие, чем они могли бы получить, в других доступных группах, а потому испытывают чувство солидарно-сти друг с другом и признательность группе; 6) обладают ясным и дифференцированным (индивидуализированным) представлением друг о друге; 7) связаны достаточно определенными и стабильными эмо-циональными отношениями; 8) представляют себя как членов одной группы и аналогично воспринимаются со стороны. Вернемся к исход-ному вопросу: так что же произошло с группой в социальной психо-логии? По моему мнению, по меньшей мере три события. Во-первых, теоретическая девальвация концепта «группа»: вопреки реальности он

рассматривается как нечто уже известное и не требующее специаль-ных фундаментальных изысканий, хотя общей теории группы в соци-альной психологии, увы, по сей день не существует. Во-вторых, ди-версификация понятия группы, его распространение на новые пред-метные области и в то же время превращение в своего рода «фон» исследований организационных систем, социальной и, в частности, этнической идентичности личности, процессов общения и т.п. В-тре-тьих, прагматизация анализа группы, неоправданное забвение общих проблем в угоду актуальным запросам бизнеса, политики, идеологии и пр. Насколько существенную роль сыграют эти события в дальней-шей судьбе проблематики группы, покажет будущее.

Дата добавления: 2014-01-04