Политическая культура и участие

Итак, мы с вами на предыдущих лекциях разобрали различные формы политического поведения в рамках политической системы – электоральное поведение, артикуляция интересов (группы интересов), агрегация интересов (партии). Теперь настало время всё это обобщить. Все это есть формы политического участия граждан в политическом процессе, тип и интенсивность же такого участия напрямую зависит от политической культуры. Это базовая категория субъективного измерения политики.

В понятие «политической культуры» входят культурные нормы, установки и ценности, ожидания, которые отвечают за наше отношение к политике. Это отношение может быть настолько различным, что одни и те же политические институты могут использоваться для разных целей – для сохранения свободы или для её подавления (например, партии). Или, например, один и тот же режим может быть устойчивым в одной стране, а в другой – неустойчивым.

Однако следует заметить, что политическая культура – это не панацея. В разных ситуациях люди со сходной политической культурой могут вести себя по-разному, да и сама политическая культура может изменяться (крестьяне, долгое время прожившие в городе).

Измерение политической культуры включает в себя три измерения:

1. Отношение граждан к политической системе (к ценностям и организациям, скрепляющим политическую систему – общая система управления, нация)

2. Отношение граждан к политическому процессу (как должна действовать политика)

3. Отношение граждан к результатам и следствиям политического курса (что ожидают от политического курса правительства, на какие цели должна быть направлена, какие цели должны достигаться)

Отношение граждан к политической системе. Здесь имеется в виду общая приверженность к политической системе. Один из показателей – национальная гордость. Самый высокий уровень национальной гордости (от 90-100%) – США, Австралия, Мексика, Турция, Испания и Словения. Средний уровень (80-90%) – Норвегия, Швеция, Китай, ВК, Нигерия, Бразилия. Низкий уровень (70-80%) – Франция, Швейцария, Россия; (60-70%) – Эстония, Латвия, Литва, Япония. В Германии – ещё ниже. Уровень национальной гордости зависит от длительности истории и культуры данной страны. Наоборот, он может падать из-за поражений (Япония, Германия) или разделенность политической системы по этническому, языковому, религиозному уровню или нелигитимность самой политической системы (когда граждане не считают себя обязанными подчиняться законам). А поскольку без доверия политической системе невозможно эффективное проведение политического курса, то все правительства пытаются граждан заставить поверить в необходимость подчинения законам. Легитимность может черпаться из разных источников, но имена она обеспечивает взаимопонимание между правительством и гражданами. Легитимность может нарушаться по разным причинам: несогласие с границами политической системы (Югославия, Северная Ирландия), отвержение принципов рекрутирования лидеров и определения политического курса (требование низложения Маркоса и проведения свободных выборов), утрата веры в то, что правительство делает все возможное для улучшения их положения (ухудшение жизни в Индонезии при Сукарно и протесты против этого). В СССР – проблемы всех трех типов привели к распаду советской ПС.

Уровень политического процесса. То, что люди ожидают от политического процесса – система управления, институты политической системы, обязанностях гражданина. Главное здесь – отношение к форме правления. Если ещё в середине ХХ века в мире было большое разнообразие в этом вопросе (были коомунистические, националистические, диктаторские ПС наряду с демократическими), то с 1990-х годов в подавляющем большинстве ПС мира не представляют себе иного пути, кроме демократии. Обязанности гражданина. Здесь возможны три модели:

1. Участники. Реально включены в политический процесс. Хорошо информированы, предъявляют требования к политической системе и в зависимости от их удовлетворения поддерживают её.

2. Подданные. Пассивно подчиняются приказам сверху, но не голосуют и активно не повлечены.

3. Прихожане. Смутные представления о политике и правительстве. Неграмотные сельские жители. Люди, игнорирующие политику.

В среднем, в развитых странах около 60% населения составляют участники, 1/3 подданные, остальные – прихожане (этот тип называется «гражданской культурой»). Этого количества достаточно, чтобы обеспечить достаточно политических активистов для обеспечения конкуренции между партиями, как и критические аудитории для дебатов. Вместе с тем не все граждане испытывают потребность в политической активности или считают нужным беспокоиться по поводу ПС. В высокоиндустриальных авторитарных странах (типа Восточная Европа до 1989 года) – большинство как подданные, мобилизованные партией и СМИ. Граждане поощряются и принуждаются к символическому голосованию, к уплате налогов, к подчинению распоряжениям, к принятию назначенных сфер деятельности. Неосведовмлено и не участвует меньшинство благодаря действию этих механизмов. В прочих авторитарных странах (Египет, Таиланд) Здесь также большинство людей подданные, осведомленные о правительстве и подчиняются законам, но не участвуют в делах. Небольшое количество реально участвует в протестах (студенты, интеллектуалы), бизнес – в лоббировании. Прихожане – нищие и неграмотные жители трущоб, крестьяне и сельскохозяйственные рабочие практически не имеют сознательных контактов с ПС. В демократических доиндустриальных странах (Индия) мало политических участников (это высокообразованные представители свободных профессий, предприниматели, землевладельцы). Служащие, рабочие, фермеры – подданные. Большая часть – прихожане – неграмотное сельское население. В целом, чаще бывает, когда для демократии больше свойственна культура участия, а для авторитарных режимов – прихожане и подданые (такая ситуация в ПК делает их более устойчивыми). Прогноз – разрыв между отдельными культурами будет сокращаться.

Однако следует заметить, что эти данные нельзя принимать как абсолютные. Так, уровень национальной гордости даже в развитых странах может колебаться. Так, исследования 1978 года в США показало, что лишь 9% американцев оценивали способность партий, Конгресса, президента и федеральных властей управлять страной «хорошо», а почти 40% - что «люди, стоящие у власти – немного чокнутые». Более 50% - люди, стоящие у власти, «не знают, что творят». Таким образом, ПК оказалась более динамичной, а её воздействие на ПС – менее прямым.

Другой категорией является доверие граждан друг другу – тогда они более склонны к совместной борьбе за достижение целей, а элиты – к коалициям. Наоборот, обратной стороной является враждебность, которая может приводить к этническим и религиозным конфликтам (Югославия, Северная Ирландия, Ливан, Руанда).

Уровень политического курса. Представления о том, что такое хорошее общество и как его достичь. Например, каким должно быть вмешательство государства в жизнь общества и экономику. Так, наиболее высокий уровень согласия с тем, что государство должно гарантировать каждому гражданину определенный уровень благостостояния – Чили, Латвия, Нигерия (больше 60%), Венгрия, Турция, Испания, Литва, Италия (больше 50%). Наоборот, низкий уровень – Нидерланды, США (меньше 20%), Аргентина, Китай (меньше 30%), (30-40%) – Россия, Мексика; (40-50%) Чехия, Польша, ВК, Бразилия. В основном, такая установка характерна для развивающихся стран и для бывших социалистических. Исключение – ВК. Там, где общественность настроена на большие ожидания от вмешательства правительства, там оно и будет больше. Сюда также входит спрос на конкретные меры. Материальное благосостояние ценится везде. В развивающихся странах акцент на государственном финансировании базовых социальных служб. В развитых – больше с качеством жизни – охрана окружающей среды, государственная поддержка искусства. Способность государства удовлетворять ожидания людей – показатель эффективного функционирования. Другой набор ожиданий касается функционирования правительства. Одни делают акцент на результате правительства – благосостоянии, безопасности. Другие, на том, как протекает политический процесс и включают такие ценности как справедливость, законность. Например, в Германии. В развивающихся странах, где политика носит личный характер, законность менее значима. Так, например, 73% итальянских парламентариев считают, что правительство может помочь бедным только за счет богатых, и только 12% английских парламентариев считают так.

Обычно ПС и ПК подкрепляют друг друга – для стабильной демократии нужны демократы и наоброт. От этого зависит успешность демократического транзита. Так, наиболее высокий уровень удовлетворенности демократией наблюдается в развитых странах. Ниже он в «новых демократиях» с высокоразвитыми демократическими структурами. Ещё ниже он в «новых демократиях» с неразвитыми демократическими структурами (страны бывшего СССР). В этих нациях структура и культура совпадают лишь частично. Какова связь между ПК и ПС? Двоякая. В Германии отношение к демократической ПС стало положительным только после ВМВ, когда их ПК существенно изменилась под влиянием политических инстутов и политического опыта. С другой стороны, демократическая ПС устояла в ВК в тяжелые времена депрессии и ВМВ, что объясняется соответствующей ПК.

Однако внутри ПС не всегда есть согласие между гражданами по основам ПС. С этой точки зрения различаются ПК на консенсусные и конфликтные. В консенсусных, соответственно, присутствует общее согласие граждан по поводу основных механизмов принятия решений, важнейших проблем и путей их разрешения. В конфликтных они резко расходятся. Если такие различия долговременны, то могут сформироваться разные субкультуры. У них формируются разные партии, группы интересов, разные газеты и пр. Такая ситуация в Италии, Нидерландах раньше, теперь в Индии. Наиболее устойчивы они в странах с этническими и религиозными конфликтами (Северная Ирландия, Босния, Ливан). Проводником и опорой такого влияния выступают семья, община, школа (Так, например, апартеид в школьком обучении в ЮАР (и в США до 1960-х) с самого детства формировал различные роли у детей разных рас, увековечивая разобщенность. Существенно отличалась и школьная программа – у белых она была более насыщенна, на белые школы тратилось значительно больше средств. Белые дети с раннего детства приучались видеть в черных детях людей второго сорта. Черным детям навязывался бурский язык вместо их родного. Это, однако, стало причиной беспорядков на расовой почве, которая привела к реформе), референтная группа, группы интересов, партии, СМИ.

Самые глубинные глубинные и самые ранние установки – это этнические и религиозные. На среднем уровне – эмоционально насыщенные установки по отношению к политической жизни в целом и правительственным институтам. Самый верхний и самый легко меняющийся – это отношение к текущим событиям, политическим курсам, проблемам и персоналиям.

Социализация может носить прямой характер (непосредственная информация, уроки гражданского обучения, индоктринация) и косвенная (непреднамеренно, под влиянием собственного опыта, в первую очередь, в семье и школе).

Следует различать уровень ПК масс и элиты. Так, по опросам общественного мнения в 1954 году только 28% американцев были за то, чтобы коммунистам предоставлять право высказываться публично. Тогда как аналогичный опрос среди местных политических лидеров показал, что более половины опрошенных «за». Простые американцы (опять согласно опросам) такого «уровня» достигли только в 1972-1973 гг. (57%), а мнение большинства населения не претворилось на уровне политического решения – мнение элиты перевесило. В начале 1970-х в ВК большинство населения выступало против вступления в ЕЭС, за введение смертной казни, строгие ограничения на иммиграцию черных и цветных. Ни одно из этих решений не было осуществлено, так как элита придерживалась других позиций. Хотя проводившиеся в 1976 году Робертом Патмэном исследования показали, что далеко не все представители политической элиты развитых стран придерживаются демократических ценностей. В среднем, 20-30% элиты таких стран, как ВК, ФРГ, Нидерланды и 30-50% - Италии соглашались с недемократическими утверждениями, типа некоторые люди лучше подготовлены для управления, чем другие, что нет тенденции простым людям контролировать правительство, у правительства есть право регулировать свободу политической пропаганды и т.п.

Политическое участие. Первое массовое исследование политического участия было проведено Сиднеем Вербой, Норманном Наем, Дже Он Кимом (1978), охватившим 7 стран (Австрия, Индия, Нигерия, Нидерланды, США, Япония, Югославия). Под «политическим участием» в исследовании понимались «законные действия, более или менее прямо направленные на то, чтобы воздействовать на отбор правительственного персонала и (или) влиять на его действия. Ученые выделили 4 типа активности: участие в выборах, активное участие в избирательной кампании, политическая деятельность на местном уровне, индивидуальные контакты с политиками. Результаты исследования показали довольно скромный уровень участия. Массовый характер имело только участие в выборах, и то – только в Австрии, где голосование обязательно, оно достигало 96% на национальных и 93% на местных. В США и Японии – 72%, Нигерия – 66%, Индия – 59%. Везде, кроме Нидерландов и Австрии, уровень участия на местных выборах – значительно ниже – Индия – 42%, Нигерия – 59%, США – 47%. Остальные же формы участия охватыают не более 25% населения. Так, помощь политическим партиям 25% и чуть выше, зато в Австрии – 10%. Членство в политических организациях – не доходит до 10% (Австрия 28%). Присутствие на митингах – только в Японии 50%, в Австрии 27%, остальные – менее 20%. Участие в местных проблемах - Нигерия – 28%, США – 32%, остальные – менее 15%. Индивидуальные контакты только в Нидерландах высоки – 38% (с местными властями), у остальных – менее 15%. Итак, в целом реально активно менее 20% населения. Так, в США только 11% респондентов заявили о нескольких формах своего политического участия, а 22% - о полном отсутствии вообще какого-либо участия. Во многом это связано с недоверием правительственным институтам. Так, если в 1964 году ¾ американцев заявляли, что они доверяют правительству, то в 2000 году – только 1/3. Однако это не связано с кризисом демократии – доверие ПС в целом по-прежнему высоко. Недовльство касается тем, как эта система работает.

Нетрудно заметить, что уровень политического участия, даже в развитых демократических обществах, сильно дифференцирован. Это связано с неравномерным распределением ресурсов – образование, деньги, социальный статус, поведенческие навыки. Все это в большей степени присуще привелегированным слоям населения. Они и более заинтересованы в политике – им есть что терять, а во-вторых, они проходят соответствующую социализацию ещё в семье и в школе. Это подтверждается вышеприведенным исследованием. Оно показало высокую корреляцию между индексом социального статуса (доходы и образование) и уровнем участия. В ВК большинство политических активистов – из среднего класса, который составляет 1/3 населения. Отсюда вытекает следствие, что более консервативные партии проявляют большую активность (Республиканская партия США – другое исследование Вербы и Ная).

Однако данные по Югославии – стране с авторитарно-эгалитарной ПС – показывают более высокую степень участия. Участие в выборах – 88%, посещение митингов – 45%, активность на местном уровне – 57%. Там даже на промышленных предприятиях, в школах, больницах, жилых домах и кварталах решения принимались выборными советами.

Что касается социального состава участия, то в странах с такой ПС, пока шло искусственное поощрение участия низших слоев (путем ввода квот на принятие в партию), было высоким, а когда квоты снимались, ситуация с участием сильно напоминала ситуацию на Западе. Так, в 1945 году в Югославии половину членов партии составляли крестьяне, а интеллигенция – менее 10%. К 1968 году, когда квоту сняли, количество крестьян в партии было 7%, а интеллигенции – 44%. В СССР в середине 1970х также 44% - интеллигенция, вдвое больше, чем в обществе в целом.

Однако в это исследование не попали нетрадиционные формы участия – демонстрации, забастовки, голодовки и даже террористические акты. Так, в 1973 году в демонстрациях участвовало 11% граждан США. В 1972 году 55% опрошенных граждан США положительно оценивало идею гражданского неповиновения (в 1,5 раза больше, чем в 1968 году).

Что касается политического насилия как формы участия, то на 1976 лидирующими были Индия, Филиппины и Шри-Ланка (328, 332 и 302 человека в год), причем в двух последних странах оно выросло в 10 раз за 10 лет (для сравнения, в США – 20).

Важным показателем участия является участие на местном уровне. Исследования показали, что уровень участия и степень информированности возрастают, чем меньше размер коммуны. Оптимальный размер – 8000 (Швеция и США).

Правительственные учреждения и выработка политического курса

Ключевую роль для выработки политического курса играет Конституция. Она представляет собой основополагающие правила, касающиеся принятия решений, объема полномочий и распределения власти в политической системе. Иногда это может быть писаный документ, как в США. Но зачастую она бывает неписаной (как в ВК), как набор неписаных правил и принципов. Но обычно бывает и то, и другое (к писаной конституции добавляется набор неписаных правил). Даже в военной диктатуре, которая приостанавливает действие писаной конституции, есть процедуры, определяющие порядок внесения, обсуждения и принятия указов. Писаные же конституции обычно бывают в странах, где в политической культуре закреплен принцип верховенства права.

Конституция включает в себя совокупность правил принятия решений – фундаментальных принципов, которые определяют, каким образом должны приниматься решения, учреждают институты и ведомства, наделенные конкретными властными полномочиями, устанавливают территориальную и функциональную сферу компетенции и т.д.

Конституции обычно вырабатывались в результате сильных социально-политических потрясений, знаменующий разрыв с прошлым, когда потребовались новые правила принятия решений (войны за независимость, революции). Так, все державы, потерпевшие поражения в ПМВ и ВМВ, приняли новые конституции. Единственная из развитых стран, которая не имеет конституции, это ВК – она действует на основе детально устоявшегося набора обычаев, подкрепленных отдельными законодательными актами. Это характеризует трансформацию британской ПС в целом как мирную. Хотя отдельные конституционные реформы характеризовались бурными процессами (переход власти к парламенту в 1688-1689, парламентские реформы 1832 и 1867 годов, положившие начало партийному и кабинетному правительству и расширившие право голоса). Единственная мирным путем установленная Конституция – это Конституция ЕС.

Основополагающие правила принятия решений в ПС различаются по трем важнейшим параметрам:

1. Территориальное распределение компетенции между центральным правительством и правительством более низкого уровня;

2. Разделение полномочий между отдельными ветвями управления;

3. Ограничение правительственной власти.

Рассмотрим последовательно все три.

С этой точки зрения государства подразделяются на федеративные, унитарные и конфедеративные.

Федеративные государства – это такие государства, в которых правительственная активность распределена между региональными и центральными органами таким образом, что и те, и другие принимают окончательные решения по определенному кругу вопросов. Федеральные государства позволяют, таким образом, частям государства сохранять определенную долю самостоятельности. Однако распределение полномочий центра и регионов далеко не одинаково. Такая система действует в США, России, Германии, Индии, Мексике, Бразилии. Всего 18 стран – менее 10%. Но хотя их и немного, они как правило бывают крупными и весомыми в политическом плане. Они охватывают порядка 41% территории планеты, на которой проживает более трети населения Земли. Чем крупнее и разнообразнее государство, тем больше шансов, что оно окажется федеративным.

Наоборот, в унитарных государствах вся полнота власти по конституции принадлежит центральным органам власти, однако центр может передавать часть полномочий региональным и местным органам в такой степени, в какой сочтет нужным и в любой момент может их пересмотреть и отобрать. Такая система принята в ВК, Франции, Китае, Японии, Египте и вообще большинство стран мира.

Конфедерация – это независимые государства, которые вступают в тесный союз между собой, но при этом сохраняют свой статус как независимые субъекты международного права. Такой конфедерацией, на данный момент, является Европейский Союз. Составляющие его страны вступили в тесный союз, установив единую финансовую систему (евро), экономическую систему (устранив таможенные преграды), единое транспортное пространство (Шенгенская зона), единые совещательные политические органы (Европарламент, Конституция), но при этом сохраняют свою независимость как национальные государства. Такой была США до принятия Конституции 1787 года. Верховная власть принадлежала штатам. Центральное правительство было наделено полномочиями в области внешних отношений и обороны, однако зависело от финансовой поддержки со стороны штатов. Конфедерации довольно непрочные образования и исторически они либо трансформируются в федерации (как США в 1787-1789, Швейцария в 1848 году), либо распадаются (Сенегамбия, союз Египта и Сирии 1958-1964 гг.).

Федерации отличаются от конфедераций тем, что представляют собой полностью единые государства, так что законодательство субъектов федерации не может противоречить федеральному, а в случае одностороннего сопротивления федеральным законам или даже выхода из федерации, центр может применить силу (Президент США, например, может ввести войска, а Президент РФ – отстранить от власти главу администрации субъекта РФ).

Федерации отличаются от унитарных государств:

1. Имеют двухпалатный парламент, верхняя палата которого формируется из представителей субъектов федерации (Сенат в США, Совет Федерации в РФ – по 2 представителя от субъекта федерации, Бундесрат в ФРГ – в зависимости от квоты, которая зависит от % населения, проживающего в данной земле).

2. Конституция не может быть изменена без согласия парламентов земель или референдумами в них, а это помогает сдерживать амбиции честолюбивых лидеров, и тем самым сохранять гражданские свободы.

3. Главная черта – децентрализация управления. Особенно ярко она проявляется в вопросе сбора налогов. В большинстве федеративных государств (США, Канада, ФРГ, Швейцария) центру принадлежит в среднем от 40 до 60% сбора налогов (41% - Швейцария, 50% Канада, 51% - ФРГ, 57% - США), остальное отдается на откуп субъектам федерации. В унитарных – в среднем 80% и выше.

Именно поэтому федерациями в основном являются крупные государства (такие как США, Россия, Канада, Бразилия, Индия), которыми трудно управлять из единого центра. Наоборот, децентрализация управления позволяет управлять более эффективно.

Ещё одним преимуществом федерации является то, что на уровне устройства субъектов федерации можно экспериментировать с политическим устройством. Так, например, в Баварии устройство этой земли сильно отличается от остальных тем, что верхняя палата парламента Баварии формируется из представителей наиболее важных общественных организаций Баварии, а не избирается. А также граждане там могут выбирать угодные им правительства в регионах, нежели в унитарных государствах.

Ещё одно преимущество федерализма – это то, что он обеспечивает самоуправление этнических и религиозных меньшинств, помогает защитить этнические, языковые или этнические меньшинства, что особенно бывает важно для многонациональных государств. Однако для этой цели подходят не все федерации, а именно неконгруэнтные федерации (Швейцария, Бельгия, Россия, Испания). Большинство федераций – конгруэнтны, т.е. деление не по этническому или религиозному принципу (США, Австралия, Австрия, Германия). Однако именно неконгруэнтность федерации может быть угрозой национальному единству (Канада, Бельгия) и даже привести к ее распаду (СССР, Югославия).

Федерации также бывают симметричные и асимметричные. В первых все земли наделены одинаковыми правами, вторые – неодинаковыми (у нас – республики и области).

Ещё одна особенность федеральных государств состоит в том, что они могут быть только демократическими. Демократические же государства могут быть и федеративными, и унитарными. Это связано с тем, что авторитаризм не может мириться с теми ограничениями, которые на него накладывает федеративное устройство, и стремится их нивелировать. Яркий пример тому, СССР. Он по Конституции был скорее конфедерацией, причем ассиметричной, состоя из 16 формально независимых республик, находящемся в тесном союзе, которые в свою очередь делились на ассиметричные субъекты (автономные республики, края, области). Но на самом деле, СССР фактически был унитарным государством, так как реально управлялся коммунистической парией, устроенной строго централизованно, унитарно. Как только этот стержень перестал функционировать, развалилась и вся «федерация». Та же история произошла с Югославией и Чехословакией. Похожий пример – Мексика. При формально провозглашенной федерации, все субъекты федерации контролировались ИРП. И только в 1990-е годы, с победой в некоторых штатах оппозиционных партий, только сейчас федерализм в Мексике постепенно становится реальностью.

Однако разнообразие федераций часто бывает за счет равенства. Из-за различия проводимых курсов, они могут существенно отличаться и с точки зрения отношений к гражданам, и с точки уровня их благосостояния. А унитарным правительствам бывает легче перераспределять ресурсы от богатых регионов к бедным.

Форма правления – это способ организации верховной власти в государстве, проще говоря – кому принадлежит верховная власть в государстве. Обычно различают государства с монархической формой правления (там, где верховная власть принадлежит монарху) и государства с республиканской формой правления (там, где верховная власть принадлежит всему народу).

Однако даже на первый взгляд видно, что эта классификация весьма условна и в значительной мере устарела. Условна она потому, что в большинстве государств, которые мы можем отнести к монархиям, например, ВК, Нидерланды или Швецию, монархи давно уже не обладают реальной властью, а исполняют исключительно церемониальные функции. Реальная власть в них принадлежит премьер-министрам, которые выдвинуты на этот пост партией, набравшей большинство в парламенте. Наоборот, зачастую многие тоталитарные режимы, в которых народ не имел никакой возможности повлиять на решения власти, формально декларировали, что выражают волю народа (СССР). А устарела она потому, что в современном мире практически все страны являются республиками, настоящим монархий, где монарх был бы реальной политической фигурой почти не осталось (кроме нескольких арабских нефтяных королевств – Саудовской Аравии, Кувейт, ОАЭ и некоторые другие, где действительно имеет место быть абсолютная монархия).

На мой взгляд, гораздо более плодотворна другая классификация форм правления: деление республики на парламентские и президентские, т.е. государства, где верховная власть принадлежит, соответственно, парламенту и президенту. А реальные, абсолютные монархии мы рассмотрим в рамках другой темы – темы политических режимов.

Первая, наиболее очевидная особенность президентских государств состоит в том, что правительство как орган, осуществляющий эффективное руководство, находится под полным контролем президента и не играет самостоятельной роли в управлении государством, но осуществляет только техническое руководство. Наоборот, в государствах с парламентской формой правления правительство находится под полным контролем парламента – формируется им из членов партии, набравшей большинство мест, подотчетно ему. А президент как институт либо вообще отсутствует, либо имеет чисто церемониальную роль.

Разделение власти между различными ветвями власти выражается в форме правления: либо верховная власть принадлежит ИВ (президентская республика), либо верховная власть принадлежит ЗВ (парламентская республика). США и ВК. В первой обе власти независят друг от друга и избираются отдельно, во второй изирается только ЗВ, а ИВ вырастает из ЗВ. Как правило, они не имеют фиксированного срока и могут быть смещены – правительство – вотумом недоверия, а парламент – распущен. Это происходит двумя способами: когда парламент сам одобряет недоверие правительству и когда правительство само ставит вопрос о доверии себе. Последнее обычно предпринимается в связи с принятием рискованного законопроекта, против которого выступают члены партии премьера: голосование о доверии сопрягается с законопроектом. Так поступил британский премьер Джон Мейджор, когда члены консервативной партии провалили ратификацию Маастрихтского договора в 1993 году, расширявшего права ЕС (20 ч-к). Тогда он вынес вопрос о доверии своему правительству, пригрозив парламенту роспуском. Испугавшись риска пойти на новые выборы, депутаты проголосовали «за» (399 против 299). А потому в парламентских государствах партийная дисциплина сильнее, чем в президентских. При такой системе ключевую роль играет доверие между парламентом и кабинетом: кабинет должен постоянно пользоваться доверием парламента. Вотум недоверия у парламента и право роспуска у премьера делает их взаимозависимыми. Это побуждает их к согласию.

Итак, в президентских странах парламент и президент взаимонезависимы, в парламентских – правительство – орган парламентского большинства и состоит преимущественно из членов парламента.

Недостаток этой типологии состоит в том, что она не учитывает промежуточные типы (например, в России правительство назначается президентом, но не может начать работу без одобрения Госдумы, которая к тому же может выразить ему недоверие и отправить его в отставку).

Американские ученые Мэтью Шугарт и Джон Кэри предложили более сложную модель. Они взяли два критерия:

1. Полномочия президента по отношению к правительству: насколько он может самостоятельно назначать на правительственные посты, реально влиять на деятельность правительства в целом, отдельных министров (давать им непосредственно распоряжения)

2. Зависимость правительства от парламента: может ли парламент объявить вотум недоверия правительству или наоборот, когда правительство может угрожать роспуском

Путем накладывания друг на друга этих двух критериев, мы получаем уже не два «чистых» типа, а целых четыре:

1. Президентская форма правления: (США, Аргентина, Бразилия)

2. Парламентская форма правления: (ФРГ, Италия).

3. Президентско-парламентская форма правления ( Веймарская Германия, Португалия).

4. Премьерско-президентская форма правления (Австрия, Франция).

Рассмотрим каждую форму правления по отдельности.

Дата добавления: 2014-01-04