Клинические иллюстрации. Общие особенности детей–социальных сирот

Общие особенности детей–социальных сирот. Наиболее распространенные среди социальных сирот виды психических нарушений. Прогноз социальной адаптации у социальных сирот с различными видами психической патологии. Проблема социального сиротства и основные задачи дляпути ее разрешения.

Особенности психических расстройств у детей-сирот

Лекция XXI.

Слишком много вопросов по сравнению с другими лекциями.

Каковы особенности диагностики и экспертной оценки психических расстройств у детей и подростков?

Какие факторы следует учитывать при назначении и производстве СПЭ малолетних и несовершеннолетних?

Каковы особенности юридического положения несовершеннолетних обвиняемых?

Имеются ли у потерпевшей последствия сексуального насилия и в чем они выражаются?

Почему она может давать правильные показания в ходе следствия?

Какие признаки свидетельствуют о том, что потерпевшая в период совершения в отношении нее сексуального насилия находилась в «беспомощном состоянии»?

Синдром какого обращения с детьми представлен в наблюдении 2?

Каковы юридические и медицинские последствия этих нарушений для К.?

Почему способность К. осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период совершения общественно опасных действий была нарушена?

Какой важный принцип первичной диагностики психического заболевания у несовершеннолетнего в условиях судебно-психиатрической экспертизыСПЭ выдержан в наблюдении 1?

Какие психические расстройства свидетельствуют о правильной диагностике шизофрении в наблюдении 1.

в интернатном учреждении и в замещающей семье.

Во все века во всех странах мира рост сиротства был закономерно связан с глобальными войнами. Особенно тяжелыми в этом отношении оказались первая и вторая мировые войны, лишившие родителей сотни тысяч детей и, как следствие, породившие достаточно глубокие психолого-психиатрические исследования развития сирот. Современное позорное явление социального сиротства в России, приобретающее характер настоящей национальной катастрофы, продолжает нарастать и до сих пор не получило ни внятной научной интерпретации, ни обоснованных организационно-методических разработок, способных сократить этот рост и обеспечить позитивную социализацию детей, оставшихся без попечения биологических родителей. В последние годы детей-сирот в России насчитывается более 700 тысяч, среди них социальные сироты составляют 95–96 %.

Социальные сироты – это дети, оставшиеся без попечения родителей при живых родителях: дети, от которых отказалась мать в родильном доме, дети–подкидыши, «отказные» дети-инвалиды, дети, родители которых лишены прав материнства и отцовства в связи с невыполнением ими родительских обязанностей, жестоким обращением, аморальным поведением.

За годы с момента лишения родителей и до начала самостоятельной жизни ребенок-сирота проходит несколько сиротских учреждений: больницу и дом ребенка (в случае раннего отказа от материнства), дошкольный детский дом, школьный детский дом, а иногда и детский дом для детей старших классов. В случае установления ему диагноза задержки психического развития или умственной отсталости (как мы видели, далеко не всегда правомерного) он переводится в соответствующее интернатное учреждение, при определении инвалидности – в профильный интернат для детей-инвалидов (пожизненно), при несоответствии места пребывания прописке биологических родителей – в интернат по месту жительства. Таким образом, число интернатных учреждений, в которых воспитывается ребенок-сирота еще больше увеличивается. Как нехорошая злая шутка в этих случаях выглядит вывешенный почти на каждом интернатном учреждении плакат «“Наш дом – семья”». Ведь настоящая здоровая семья никогда не отдает своего заболевшего ребенка, ребенка с умственной отсталостью или подросшего ребенка в другую семью. Такое перемещение детей-сирот по интернатным учреждениям пагубно сказывается прежде всего на их эмоциональном развитии. При этом отмечено, что чем дольше ребенок прожил в семье, даже в патологической, десоциализированной семье, но с родной матерью, тем более сохранной остается его эмоциональная сфера. То же можно сказать и о помещении в замещающую семью: чем раньше это происходит, тем более эмоционально живым и адекватным растет ребенок.

Подростки и юноши–выпускники сиротских учреждений страдают или из-за чрезмерной доверчивости, недифференцированной склонности принимать любое внимание за дружбу, из-за своей излишней откровенности, назойливости, или испытывают страх перед социальными контактами, эгоцентричны, насторожены, лишены синтонности (созвучности), сопереживания. Их эмоциональные реакции, лишенные синтонности, порой трудно сложно прогнозировать, что крайне затрудняет их общение после выхода из интернатского учреждения. Выпускники интернатных учреждений, как правило, лишены гибкости, пластичности при смене обстановки и окружения, не справляются с общепринятыми правилами поведения, часто лишены такта, даже при достаточной обученности “правилам хорошего тона”.

В результате воспитания в сиротском учреждении большинство детей на пороге самостоятельной жизни не имеют достаточных навыков социальной жизни, не ориентированы во многих бытовых вопросах, которые без труда и специального обучения усваивает ребенок в обычной семье. Кругозор воспитанников интернатных учреждений крайне узок, запас знаний и представлений недостаточен, суждения наивны. Даже при хорошей успеваемости после окончания средней школы подростки плохо ориентированы в истории страны, имеют весьма поверхностные представления об отечественном политическом строе, о быте людей за рубежом, о сущности профессий, о формах профессионального обучения и т. д. Кроме указанных особенностей у преобладающего числа воспитанников и выпускников сиротских учреждений отмечается неумениье планировать свою деятельность, прогнозировать свое будущее, ставить себе цель и последовательно добиваться ее осуществления.

При обследовании детей и подростков в интернатных учреждениях у большинства отмечается отсутствие адекватных представлений о будущей семье, о супружеской жизни, семейных обязанностях, функциях женщины и мужчины в семье, мужчины как главы семьи, а часто — и активный протест против вступления в брак; нет мечты о настоящей любви; отмечается равнодушие или даже неприязнь к маленьким детям.

У большинства девочек-подростков выражены маскулинные черты во всем внешнем облике: резкость, угловатость, размашистость движений; грубоватость речи, изобилие «крутых» выражений, мальчишеские одежда и повадки; отсутствие кокетства, нежности, изящества. Все это, по-видимому, объясняется одинаковым для детей-воспитанников разного пола стиля воспитания в домах ребенка и интернатах, а также необходимостью с раннего возраста без помощи взрослых "«защищаться"» от сверстников (а порой и от персонала). У большинства обследованных девочек представления о возможности избежать нежелательной беременности полностью отсутствуют или весьма расплывчаты.

При сопоставлении детей-сирот в интернатном учреждении и детей-сирот, воспитывающихся в семье (приемной, патронатной, опекунской, семье родителей-усыновителей), обнаруживаются существенные различия: дети в замещающей семье, кроме более адекватной эмоциональности, обладают также более широким кругозором, целенаправленностью, работоспособностью, хорошо ориентированы в социальной сфере и в быту, свободно ориентируются в выборе профессии, учитывая свои склонности и способности, проявляют собственную инициативу в планировании свободного времени. Очевидно, что в этом случае большую роль играют возраст, в котором ребенок был помещен в семью, его личностные особенности, психическое и физическое здоровье и, что особенно важно, характер замещающей семьи, ее полноценность.

Следует отметить еще одну особенность, связанную с возрастом, в котором лишения ребеноком лишился матери: при ранних отказах от материнства ребенок, никогда не знавший матери, как правило, по достижении пубертатного или юношеского возраста не высказывает желания ее искать; дети, несколько лет прожившие в семье или вдвоем с матерью, несмотря на психологическое, физическое, сексуальное насилие, пережитое в неблагополучной семье, чаще всего выражают настойчивое желание найти мать после выхода из детского дома, невзирая даже на ее асоциальный статус; дети, лишившиеся отца и/или матери в связи с лишением их родительских прав, в большинстве случаев стараются описать семейную ситуацию в более радужных красках, чем она была на самом деле («да, мама пила, но она была хорошая, ласковая, красивая, любила, вкусно кормила…», «да, в доме очень часто были посторонние мужчины, они, бывало, били, выгоняли, но мама никогда не обижала, ласковая была…» и т. п.) У детей школьного возраста в интернате или приемной семье почти всегда с собой или на столе находится фотография матери. При возможности свиданий с матерью (или другими родными) дети всегда ждут таких встреч с радостью и надеждой, хотя потом и огорчаются из-за того, что мама не соответствует все же представлениям и фантазиям, сложившимся в ее отсутствие. Все это еще раз подтверждает, что биологическая семья для каждого ребенка является самой комфортной и наиболее эмоционально значимой и что лишение его биологической семьи практически всегда сопровождается многолетней, а возможно, и пожизненной душевной травмой.

Все перечисленные особенности детей-сирот, воспитывающихся в сиротском учреждении или семье, не относятся к проявлениям психической патологии, а лишь определяют общие психологические черты детей-сирот.

Психические нарушения среди социальных сирот, как показывает их психиатрическое обследование, являются весьма распространенными как в интернатном учреждении, так и в замещающей семье. Наиболее распространенными частыми психическими расстройствами у таких детей-социальных сирот являются остаточные явления раннего резидуально-органического поражения ЦНС; патологические черты характера различной степени выраженности, постепенно, с течением времени, формирующиеся в психопатии; невротические депрессии, задержки психического развития. Значительно реже, но все же чаще, чем в популяции, выявляются эндогенные психические расстройства (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз). Клинические особенности этих психических нарушений описаны в соответствующих главах. Здесь мы в основном коснемся причин высокой распространенности указанных психических расстройств среди детей–социальных сирот, механизмов их социальной дизадаптации и социального прогноза при различных видах психической патологии.

Остаточные явления ранней резидуально-органической церебральной недостаточности выявляются в преобладающем большинстве случаев у детей–социальных сирот и в 100% случаев у детей-сирот, воспитывающихся в интернате вспомогательного типа. Такая высокая распространенность этой патологии обусловлена множеством неблагоприятных факторов: физическим неблагополучием, в том числе интоксикациями, прежде всего обусловленными вызванными употреблением алкоголя или наркотиков в период зачатия ребенка, беременности, родов; сниженным эмоциональным фоном во время беременности; попытками избавиться бытовыми способами от нежелательной беременности; тяжелым физическим трудом матери во время беременности; ее поздним обращением в медицинское учреждение и, соответственно, отсутствием надлежащего медицинского наблюдения и медицинской помощи; частыми простудными заболеваниями ребенка в первые недели его жизни. Все эти факторы приводят к интоксикации или кислородному голоданию плода во внутриутробном периоде, недоношенности, родовым травмам, физической ослабленности младенца.

Наиболее тяжелые последствия отмечаются при употреблении алкоголя матерью ребенка во время беременности. Известно, что 8% случаев умственной отсталости у детей обусловлено именно алкоголизацией матери. Употребление алкоголя во время беременности приводит поражению нервных клеток эмбриона и плода, а также вызывает поражение нейроэндокринной, костной систем и внутренних органов. Алкогольный синдром плода (или фетальный алкогольный плод) характеризуется комплексом врожденных пороков развития (неврологических и соматических). У таких детей прежде всего обращают на себя внимание множественные дисплазии во внешнем облике: череп неправильной формы, широкое переносье, низкий лоб, высокое небо, неправильный рост волос, короткопалость, нарушения костной системы в виде килевидной груди, сросшихся пальцев, дополнительных пальцев на руках или ногах и т. д.; отставание в росте, которое по мере взросления ребенка становится все более и более заметным. Отмечаются уродства со стороны внутренних органов, в том числе пороки сердца, почек, органов пищеварениья. В первые же месяцы жизни становится очевидной задержка психомоторного развития; особенно выраженной оказывается задержка в интеллектуальном и речевом развитии. В 85% случаев при алкогольном синдроме плода у детей отмечается интеллектуальная недостаточность различной степени выраженности, вплоть до случаев глубокой умственной отсталости, осложненной церебрастеническими расстройствами или энцефалопатией. Нередко в этих случаях дети имеют высокую предрасположенность к патохарактерологическому развитию и высокий риск декомпенсации, особенно у детей-сирот. Церебрастения и энцефалопатия (повышенные утомляемость, истощаемость, раздражительная слабость, недержание аффекта, нарушения памяти и внимания, чрезмерная двигательная активность, гипервозбудимость) создают серьезные трудности в обучении и социальной адаптации даже при отсутствии интеллектуального недоразвития.

Примером алкогольного синдрома плода является следующий случай.

Дата добавления: 2014-01-04