Типы морфологического описания

Морфологическое описание может быть разным, если по-разному ответить на три основных вопроса:

1. Что изучать? Классы слов, объединяемых по типу словоизменения, то есть части речи, или общие для слов разных классов характеристики словоизменения, или грамматические категории.

2. Как изучать? Поверхностно, наблюдая только внешние изменения, или сущностно, изучая проявления внутреннего содержания.

3. Для чего изучать? Чтобы понимать смысл морфологических форм или чтобы их использовать в речи.

1.1.1. Что изучать?

А) Типы поведения, характеризующие слова, – словоизменительные классы, части речи, например: существительное, наречие, глагол.

Части речи отражают классы элементов мира.

Такое морфологическое описание можно назвать морфологией классов. Ее объектами являются слова как системы словоформ с типовой парадигмой.

В русском языке можно выделить десять грамматических классов. Пять из них – полноценные слова, так называемые части речи, способные выполнять все требования, которые предъявляются к слову носителем языка (смысловые задачи):

1) существительное;

2) прилагательное;

3) числительное;

4) глагол;

5) наречие.

Каждая из частей речи характеризуется типовым словоизменением, специфической парадигмой и уникальным набором морфологических категорий.

Один класс предназначен для выражения отношения языковых единиц к действительности:

6) местоимения.

Четыре класса служат для выражения связи полнозначных слов и других самостоятельных единиц языка в высказывании (тексте) и обозначения отношений явлений натурального мира, обозначаемых связываемыми языковыми единицами:

7) предлог;

8) союз;

9) частица;

10) связка.

За пределами морфологической классификации остаются междометия, большинству из которых лингвистика отказывает и в праве считаться словом. Междометия – это непроизвольные знаки-реакции, привязанные к коммуникативной ситуации, в отличие от слов, которые выражают значения независимо от ситуации.

Б) Аспекты, характеристики поведения слов, взятые в отвлечении от самих слов, – грамматические категории, например: род, падеж, лицо, вид.

Грамматические категории отражают или формируют организацию мира, общие для всех населяющих его объектов свойства.

Такой тип морфологического описания можно назвать морфологией категорий. Объектами его являются группы форм разных слов, организованные единой системой противопоставленных смыслов.

В русском языке общепризнано выделение десяти грамматических категорий:

1) число – категория, отражающая количество или конкретность / обобщенность обозначаемого явления и/или связь согласования с существительным;

2) падеж – категория, отражающая отношение обозначаемого явления действительности к другим явлениям действительности и выражающая связь управления существительного с другими словами в высказывании или согласования существительного, прилагательного, числительного или причастия с существительным;

3) род – категория, обозначающая отношение к биологическому полу (так называемый натуральный класс) обозначаемого животного и/или связь согласования прилагательного, числительного, причастия или некоторых личных форм глагола с существительным;

4) лицо – категория, отражающая отношение одного из участников обозначаемой высказыванием ситуации к участникам ситуации, в которой произведено это высказывание (прагматической ситуации);

5) наклонение – категория, отражающая отношение содержания высказывания к реальной действительности;

6) время – категория, отражающая отношение времени совершения обозначаемой высказыванием ситуации к времени прагматической ситуации;

7) степень сравнения – категория, отражающая относительную меру проявления качества;

8) залог – категория, отражающая сравнительную значимость и другие отношения участников обозначаемой высказыванием ситуации;

9) одушевленность – категория, отражающая потенциальную активность или неактивность обозначаемого существительным явления;

10) вид – категория, отражающая аспекты протекания во времени обозначаемой высказыванием ситуации: завершенность или протекание, локализованность или нелокализованность во времени, наличие или отсутствие внутреннего предела и т.п.

Поскольку категории являются элементами принципиально иной природы, нежели классы, то и соответствующие типы грамматического описания существенно различаются.

Морфология классов, нацеленная на описание элементов мира, формирует представление о субстанциальной, статичной модели мира, об осуществляемом посредством языка членении мира на объекты и явления действительности. Такая морфология связана с лексикологией.

Морфология категорий, обращенная к атрибутике, комплексным характеристикам мира, отношениям между его частями, связана с синтаксисом, с динамической моделью мира, с его целостными фрагментами.

Эти два типа морфологии «по объекту описания» – полюса, между которыми располагаются реальные морфологические описания. Каждый учебник морфологии или морфологический раздел грамматики так или иначе отражает оба подхода. Но определяющий принцип влияет на характер описания и даже на его содержание.

2. Как изучать

В этом отношении изучение морфологии подобно изучению человека в психологии.

1) Чисто внешнее, наблюдаемое поведение, то есть набор реакций на изменение среды. Среда такого рода для слова называется окружением (дистрибуция, синтагматика). Аналогичный подход к человеку использовался в бихевиоризме, психологическом направлении, которое исходя из принципа позитивизма утверждало, что невозможно заглянуть внутрь человеческого сознания, а можно только изучать его поведение – реакции на определенные стимулы, которые поступают извне.

Такая морфология сугубо формальная, техническая. Основные ее понятия – техника (грамматический способ), словоизменительный класс, парадигма, словоформа, граммема.

2) Описание поведения слова как выражения богатого внутреннего содержания – функциональная морфология. Аналогичное психологическое описание человека представлено многочисленными направлениями, например, гештальтпсихологией, когнитивной психологией, теорией деятельности. Все эти психологические направления исходили из необходимости моделировать внутреннее содержание человеческой деятельности, психику, мышление, сознание человека. В отличие от формальной морфологии морфология функциональная предполагает взаимодействие плана выражения (прежде всего грамматического способа) и смысловой задачи, которая должна выполняться словом в высказывании.

Оба этих подхода представлены в истории русской морфологической мысли.

С конца 19 века в русской морфологии утвердились две традиции, два начала: фортунатовское и потебнианское.

Филипп Федорович Фортунатов (1848-1914) определил главным свойством лингвистики и морфологии строгость лингвистических процедур. Наиболее известные его работы – «О залогах русского глагола» (1898, опубл. 1904); «Сравнительное языковедение. Лекции 1899-1900 гг.» (М., 1900).

Александр Афанасьевич Потебня (1835-1891) изучал связь языка с мировоззрением народа. Таким образом, его грамматику можно определить как менталистскую. Наиболее известные морфологические работы – «Из записок по русской грамматике» (1-2 вып. – 1874; 3 вып. – 1899; 4 вып. – 1941).

Эти традиции продолжаются.

60–80-е гг. ХХ века можно считать временем формирования современной российской лингвистики, периодом целостного ее существования, в котором все дисциплины, в том числе и морфология, описывались в рамках более-менее единого подхода. В это время обе традиции продолжили свое существование.

Фортунатовскую традицию в наиболее наглядном и убедительном виде продолжил А.А. Зализняк, своеобразный и разносторонний лингвист. Наиболее известные его морфлогические работы – «Русское именное словоизменение» (1967; докторская диссертация); «Грамматический словарь русского языка» (1977), в котором приведены парадигмы словоизменения для 100 тыс. слов.

Кроме общего фортунатовского духа описания, на его стиль повлиял объект – грамматика имени, центром которого выступает существительное. Имя обладает простым и прозрачным словоизменением, фактически одним показателем формы в словоформе – флексией, ограниченным количеством форм и категорий – идеальный объект для точного описания.

Потебнианская традиция была продолжена работами Александра Владимировича Бондарко. Из множества его грамматических работ назовем только некоторые: «Русский глагол» (1967 – в соавторстве с Л.Л. Буланиным); «Вид и время русского глагола» (1971); «Функциональная грамматика» (1984).

Конечно же, как и в случае с А.А. Зализняком, на способ описания повлиял объект. Вид глагола характеризуется сложностью, непрозрачностью в плане выражения и семантики, отсюда обращение к менее строгому, но более содержательному аппарату функциональной грамматики.

Если технический подход понятен и опирается на наблюдения над изменением слова и поведением его окружения, то функциональный подход требует пояснения.

Основы функционального подхода в морфологии были описаны В.В. Бондарко в монографии «Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии» [Бондарко, 1983]. Суть этого подхода связана с тем, что грамматическая сущность характеризуется наличием особого выражения (формы) и содержания (функции). Форма и функция связаны непрямо, нежестко. Одна и та же форма может выполнять разные функции и одна и та же функция может выполняться разными формами. Таким образом, возможны два направления исследования и описания грамматики – от средств к функции – семасиологический подход, и от функции к средствам – ономасиологический подход. Соединение этих двух подходов, выявление и ранжирование всех языковых средств, предназначенных для выполнения одной функции, позволяет построить функционально-грамматическое описание, в корне отличающееся от привычного формально-грамматического, которое в максимальной степени учитывает внешнее поведение слова и только в случае необходимости – функцию той или иной грамматической формы. Образец такого описания приведен в нескольких монографиях А.В. Бондарко [1983; 1984] и в серии коллективных монографий «Теория функциональной грамматики» [1987; 1990; 1991; 1992 и др.].

В самое последнее время можно говорить о двух наиболее значительных представителях обоих направлений: позиционная теория М.В. Панова [1999] и описание лексических прототипов частей речи А. Вежбицкой [1999].

Позиционная морфология М.В. Панова восходит к идеям Московской фонологической школы (одним из лидеров которой является и он сам) о фонеме как наборе позиционных чередований. Этот терминологический аппарат М.В. Панов применил и к понятию части речи. Общая его идея заключается в том, что следует различать часть речи как образец словоизменения, характеризующийся определенным составом парадигмы, и грамматическое слово, которое представляет собой набор форм словоизменения, чередующихся в разных синтаксических позициях. Поскольку принципы объединения словоформ в пределах части речи и принципы объединения их в составе грамматического слова различны, то в состав такого слова могут попадать группы форм, которые традиционно считаются отдельными словами разных частей речи [Панов, 1999. С. 123]. На этом основании в составе типичного слова, относящегося к качественным прилагательным, М.В. Панов отождествляет, например, формы полного, краткого прилагательного, субстантивированного прилагательного мужского рода (Сытый голодного не разумеет) и среднего рода (Сильное не должно быть врагом доброму) и качественного наречия [там же. С. 132-143]. Не обсуждая некоторых противоречий в его подходе (например, предлоги, позиционно прикрепленные к существительному, в его логике должны в позиции перед глаголом чередоваться с морфемой – префиксом аналогичного фонемного состава), можно сказать, что такой подход дает нам мощный инструмент для отождествления форм в составе слова.

Идея лексических прототипов А. Вежбицкой позволяет решить сразу две проблемы семантики частей речи – отказаться от слишком сильного допущения о существовании инвариантного значения части речи и определить семантическую доминанту части речи как лексему, то есть полноценное слово, которое можно вводить в качестве базового слова в толкование лексемы, входящей в состав части речи. Так, лексическими прототипами существительного, по мнению А. Вежбицкой, выступают слова вещь и люди, а глагола – слова делать и произойти/случиться [Вежбицкая, 1999. С. 145, 146].

3. Можно говорить о двух направлениях исследования – их для русистики открыл Л.В. Щерба [1974. С. 48]. Направление описания от смысла к форме задает активный, ономасиологический, подход, движение от формы к смыслу связано с пассивным, семасиологическим, подходом, в совокупности оба эти направления составляют функциональный подход.

Филолог должен владеть обеими составляющими функционального взгляда на морфологию. Однако каждое направление описания связано с разными филологическими умениями.

Более привычный для лингвистов семасиологический подход связан с «грамматикой слушающего» и дает средства для понимания, интерпретации грамматической формы как составляющей плана выражения слова. В наибольшей степени представление о филологе и лингвисте как «книжном черве», изучающем тексты, созданные для других, сформировалось именно вследствие преимущественно семасиологического подхода, который был ведущим в изучении и преподавании лингвистических дисциплин. Этот подход, позволявший и позволяющий анализировать и интерпретировать готовое речевое произведение, очень важен для специалистов, изучающих древние тексты, переводчиков, редакторов и корректоров, преподавателей языка.

Ономасиологический подход, осмысленный в теории лингвистики сравнительно недавно, помогает активному речедеятелю, создающему тексты. Морфология русского языка не самый удачный курс для реализации этого подхода, поскольку продуктивная речевая деятельность строится таким образом, что высказывание и текст рождаются в готовой синтаксической форме, и соответственно, слова выбираются в виде готовых словоформ, уже имеющих морфологическое оформление. Однако «активная» морфология очень полезна для редакторской деятельности, когда происходит работа с черновиком. Квалифицированный создатель текста, журналист, спич- и копирайтер, писатель, должен уметь редактировать собственный текст и текст менее квалифицированных коллег. В этом ему может оказать неоценимую помощь «активная», идеографическая морфология.

С позиций ономасиологического подхода морфология – это средство компрессии (компактизации, конденсации, сжатия) плана выражения.

Пример 1: Значение винительного падежа: Человек толкает столÆ = Человек толкает. Стол движется. Так представлено значение винительного падежа в текстовой (перифрастической) теории падежа, представителями которой являются Г.П. Мельников, Ю.С. Степанов, А.Ф. Дремов. Это означает, что падеж – это форма свертывания микротекста.

Пример 2: Значение времени: В 2000 году началось (текст создан после 2000 года) / начнется (текст создан до 2000 года) новое тысячелетие. Употребление временных форм позволяет соотнести событие, обозначаемое глаголом, со временем произнесения фразы, включающей в себя глагол (прагматической ситуацией). Если известно время действия, обозначенного глаголом, то можно узнать, когда произносилась или была написана фраза.

Морфологическая компрессия связана с двумя эффектами, один из которых оказывается мощным препятствием для активного использования, а второй делает ее важным инструментом воздействия.

Первый эффект – высокая абстрактность значения, приводящая к тому, что морфологическими средствами труднее выразить конкретное внеязыковое содержание. Морфология менее выразительна, чем лексика.

Второй эффект – более скрытое, менее рефлективное выражение. Значение морфологической категории требует специального и квалифицированного анализа. Поэтому морфология является средством скрытого, порой манипулятивного воздействия.

Поэтому всякий речедеятель оказывается в сложной ситуации: использовать морфологические средства трудно, но полезно.

Как язык позволяет использовать морфологические средства эффективно? Существуют два механизма:

1) языковое варьирование – возможность выразить один смысл разными способами. Так, место можно выразить с помощью предлога в и двух падежей: винительного (направление) и местного, или предложного (собственно место). Однако возможны контексты, в которых употребление этих падежей допустимо в равной степени: Валенки поставили в угол Æ / угл у. Тонкое смысловое различие связано с тем, на какой фазе события акцентируется автором внимание адресата высказывания: на процессе или на результирующем состоянии.

2) транспозиция – использование морфологического средства, имеющего стандартное значение, в другом значении. Транспозиция – это своего рода грамматическая метафора. Рассмотрим, например, известное со школьных времен употребление формы глагола 2 лица единственного числа, которое обычно обозначает того, к кому обращаются с речью (слушающего), в значении обобщенного лица: В такие минуты не знаешь, как себя вести.

Следует обратить внимание на то, что варьирование предполагает работу со смысловой задачей и, соответственно, позицию автора, а транспозиция – работу с языковой материей и, соответственно, позицию редактора.

Позиция филолога как посредника в коммуникации требует, чтобы он владел умениями обоих типов, и аналитическими, и творческими. Все это предполагает изучение морфологии и в пассивном, и в активном аспектах.

Таким образом, можно говорить о трех основных осях изложения материала:

1) объект: морфология классов / морфология категорий;

2) способ описания: формальная морфология / функциональная морфология;

3) цель описания: «пассивная» и «активная» морфология.

В этой координатной сетке наш курс определяется как преимущественно морфология классов (частей речи) в функциональном аспекте, в котором преимущество отдается семасиологическому подходу.

Дата добавления: 2014-01-05