Общая характеристика категории

Категория падежа

Грамматическая категория падежа – одна из тех, которые определяют грамматическую специфику русского языка, характеризуя его как флективный. Изменение имён – существительных, прилагательных, числительных и местоимений – по падежам называется склонением, и хотя некоторые из них оказывается вне этого явления (несклоняемые существительные типа папарацци, кутюрье, портфолио, прилагательные типа хаки, индиго, местоимения его, их), падеж воспринимается как обязательная морфологическая категория имени.

Откладывая пока вопрос о технике падежа (в конце концов, как носители русского языка все ею владеют, на практических занятиях надо рассмотреть эту технику в плане отношений синтетизма и аналитизма), остановимся на проблеме семантики падежа, или выражаемых им отношениях.

В отечественной грамматической традиции накоплен большой опыт смыслового анализа падежных форм, наблюдений над формами разных падежей. Так, в книге В.В.Виноградова «Русский язык (грамматическое учение о слове)» приводится описание родительного падежа, который представляется как несколько падежей:

– родительный определительный, объединяющий формы имеющие значения принадлежности, субъекта, объекта, обозначения, изъяснения, качества: деньги сестры, правила игры, век покорности и страха;

– количественно-отделительный: пять дней, купить хлеба, пожалел рубля;

– родительный причинно-целевой: поссориться из-за пустяков, похудеть от забот, со скуки;

– родительный даты: двадцать пятого марта.

Такой подход к выяснению значений падежа невозможен без учёта лексической семантики существительного, предлога и некоторых синтагматических условий. Список значений каждого падежа оказывается зависимым от целого ряда обстоятельств, и никогда нельзя сказать, что он исчерпан.

Проблемой падежа занимались многие лингвисты, пытаясь выявить главные «пружины» действия падежного механизма. Так, польский лингвист Ежи Курилович обнаружил, что разные падежи по-разному взаимодействуют с лексической семантикой: в одних случаях форма определяет значение всех принимающих её лексем (это характерно для винительного), в других – исход взаимодействия форм и лексики определяются лексической семантикой (это характерно для творительного – ср.: ехать лесом/вечером/автобусом). Первые он предлагал называть синтаксическими, вторые – лексико-синтаксическими. Эта интересная идея была взята на вооружение синтаксисом для объяснения различий разных видов подчинительной связи (В.А. Белошапкова), но в теории падежа серьезного развития не получила. Как мы видим, падеж представляет собой пространство встречи морфологии и синтаксиса.

Ещё в большей степени в этом убеждает тот факт, что теоретической основой изучения семантики падежа стало учение о предложении как отражении ситуации, сложившееся в рамках семантического синтаксиса.

Первое, что надо зафиксировать в рамках такого подхода, – падеж категория релятивная, что видно уже из формулировки нашей темы. Его предназначение состоит в том, чтобы присоединять к номинативной семантике имени семантику отношений, которые складываются в ситуации. Поэтому падеж можно назвать категорией-режисссёром: он распределяет роли в ситуации и маркирует имена «по ролям». А это означает, что рассмотрению падежа в целом и отельных падежей должно предшествовать знакомство с теорией ситуативных ролей.

Эта теория сложилась в синтаксисе в исследованиях семантики (номинативного аспекта) предложения, история которых в отечественной лингвистике начинается в самом конце 1960-х гг. Работы Владимира Григорьевича Гака, Натальи Юльевны Шведовой положили начало этой традиции, которая, надо сказать, в мощное направление синтаксиса не сложилась и позднее растворилась в направлениях, вышедших на первый план к концу века, напр., когнитивистике. Тем не менее морфология может воспользоваться понятийным аппаратом синтаксиса в толковании содержательной стороны падежа.

Теория ситуативных отношений восходит к известной метафоре французского лингвиста Люсьена Теньера (1983—1954), которого В.Г. Гак называл «провозвестником семантического синтаксиса».

Эта метафора основана на сравнении предложения с маленькой драмой, действие которой обозначается глаголом, действующие лица – существительными, а обстоятельства (кулисы) – наречиями.

Действующие лица, или актанты в терминологии Л. Теньера, получившей широкое распространение в современной грамматике, — «это живые существа или предметы, которые участвуют в процессе, даже в качестве простого статиста, и любым способом, не исключая самого пассивного» [Теньер, 1988. С.117]. Для обозначения их ролей он использует общеизвестные грамматические термины:

– субъект (тот, кто осуществляет действие), объект, адресат.

Что касается обстоятельств, или сирконстантов в терминологии Л. Теньера, то их типы давно были выявлены в рамках учения о второстепенных предложения: это обстоятельства места, времени и образа действия. На близость концепции Л. Теньера к русской синтаксической традиции указывалось неоднократно, что обеспечивает её освоение русской грамматической мыслью.

Располагая этим исходным списком ролей (в дальнейшем он был пополнен), можно поставить два вопроса:

1. Каковы возможности выражать названные значения у каждого из падежей? (ход от падежа);

2. Какими падежами может быть выражено каждое актантное и сирконстантное значение (ход от смыслов).

Характеристика русских падежных форм с позиций ситуативных ролей описаны с достаточной полнотой в синтаксической словаре Галины Александровны Золотовой, где даётся терминология и масса примеров из текстов разных жанров. Вот как выглядят падежи в словаре.

Г.А.Золотова представляет падеж без предлогов и с предлогами как разные случаи его использования и описывает каждый из случаев, в результате чего в Словаре именительный падеж описывается в одной рубрике; родительный в 13 рубриках, дательный – в 3, винительный – в 11, творительный – в 6, предложный – в 5.

Возьмём родительный падеж без предлогов, с описанием которого в книге В.В.Виноградова мы уже познакомились. В словаре Золотовой уже знакомые «родительные» даты (Вылейте третьего ноября) и количественный (Театров здесь три; принести яблок), а также «новые»:

– квалитатив (качество – человек определенных убеждений),

– посессив (обладание – Чья коляска? Моего господина),

– агентивный (приезд гостьи),

– носителя признака (красота одежды),

– прикомпаративный (Эльбрус выше Казбека),

– меры соответствия (они не стоят ваших слёз),

– каузативный (чуждаться суеты).

Некоторые можно отнести к тому, что В.В.Виноградов называет определительным – квалитатив, посессив, агентивный, носителя признака. Но другие связаны с определенными ситуациями – сравнения, установления соответствия между определёнными явлениями. Даже этот фрагмент описания показывает, что идея о режиссёрской роли падежа верно ухватывает его грамматическое существо.

Словарь Золотовой – отличный помощник в решении вопросов о значении той или иной падежной формы, а помещённый в конце книги «Терминологический справочник» даёт нам в руки язык, на котором можно обсуждать семантику падежа.

Еще раз перечислим основные ситуативные роли, маркируемые падежом:

Субъект – главный участник ситуации;

Объект – зависимый участник ситуации, второй, объект воздействия;

Адресат – участник ситуации, в направленности к которому или интересах которого она осуществляется (эта роль иногда определяется термином бенефициент, или бенефактив);

Инструмент – средство осуществления ситуации, чаще всего предмет или материал.

Кроме того, следует отметить, что падеж привлекается для обозначения и обстоятельств – времени, места, образа действия.

Семантический подход к русским падежам показывает, что

– субъект выражается именительным и творительным падежами (Поэт написал роман ↔ Роман написан поэтом ), а также дательным (Ему неловко, весело, не спится), винительным (Его знобит);

– объект – винительным и именительным падежами (Поэт написал роман↔ Роман написанпоэтом );

– адресат–дательным падежом (Поэт посвятил свой роман матери);

– инструмент – творительным (Что написано пером, не вырубишь топором), а также родительным с предлогами (выстрелить из ружья, слепить замок из песка, подогреть суп на плите).

Обстоятельства выражаются предложно-падежными формами: К утру на горизонте появилась дымка; Он работал с воодушевлением. Здесь исключение составляет творительный падеж, формы которого могут обозначать и временные отношения (зимой, вечером), и пространственные (полем, лесом), и иметь значение образа действия (летел стрелой).

Как показывает это краткое перечисление, для категории русского падежа характерна асимметрия: нет чёткой закреплённости падежных форм за определёнными ролями – один и тот же падеж может выражать разные ситуативно-ролевые значения, а в распоряжении каждой роли оказывается несколько падежей. При этом возможна конкуренция форм при выражении одного и того же значения, например, инструментального: ехать поездом/на поезде.

Падеж выражается флективно. Общепринято существование шести падежных граммем: именительный, родительный, дательный, винительный, творительный и предложный (местный) падежи.

Однако вопрос о количестве падежей нельзя считать окончательно решенным. Современная система падежных форм сложилась в результате исторических изменений, отголоски которых вносят в неё дополнительные нерегулярные явления. Поэтому помимо хорошо известных из школьной грамматики шести падежей обсуждается включение в их состав следующих граммем, каждая из которых имеет особое значение:

– партитивный падеж, который на месте винительного осложняет объектное значение смыслом частичности объекта, его неполного объёма, ср. выпить чайÆ и выпить чаю, купить сахарÆ и купить сахару. Этот падеж, если признавать его существование в русской грамматике, возможен для существительных мужского рода вещественной семантики, особенно диминутивов типа чайку, кофейку, коньячку;

– местный падеж, который также возможен для существительных мужского рода типа, только преимущественно пространственной семантики: в саду, в дыму, на мосту;

– превратительный падеж возможен для существительных с семантикой социального статуса выйти в люди, забрать в солдаты, выбиться в начальники.

Каждая из этих форм, о возможности включения которых в состав русских падежей, как мы увидели, ограничена определённым кругом существительных – в формальном и смысловом отношении, и это довод против того, чтобы ставить их наравне с универсальными падежами, которые в принципе охватывают все русские существительные. Судьба каждой из этих форм рассматривается в курсе исторической грамматики, сейчас же нам важно увидеть, что вопрос о количестве русских падежей не так очевиден, как кажется в школе, и – что весьма существенно подчеркнуть – «кандидаты в падежи» обнаруживают специфику и в формальном отношении – особая флексия, и в смысловом – особая семантика.

Категория падежа отражает важное свойство предмета – его независимость от других реалий. С этим свойством предметов связана синтагматика существительного, которое представляет собой «кошку, которая гуляет сама по себе»: существительное в сочетании с доминирующим словом, как правило, принимает определенную падежную форму, которая остается неизменной при потенциальном изменении доминирующего слова: вижу / видел / видевший кота; книга / книгу / книге брата. Такой способ подчинения в синтаксисе называется управлением, в отличие от согласования, при котором зависимое слово уподобляется главному в некоторых морфологических категориях. Существительное можно сравнить с кубиком, который поворачивается к доминирующему слову одной из своих сторон.

У существительного наблюдается и согласование, когда оно выполняет синтаксическую роль приложения, однако подробный анализ Е.С. Скобликовой показал, что это скорее соположение двух управляемых существительных.

Итак, категория падежа оказывается сложной в разных аспектах – в плане отношения смысловой и формальной сторон, количества падежей. Представление об этих теоретических проблемах можно будет уточнить на практических и семинарских занятиях.

Дата добавления: 2014-01-05